Та, которая портит остальным репутацию, Щепкина-Куперник Татьяна Львовна, Год: 1916

Драматургия
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Скачать в PDF

Татьяна Щепкина-Куперник

Та, которая портит остальным репутацию

I.
Она выбирает шляпу.

Действующие лица:

Она.
Терпеливая слушательница.
Она. Ты, конечно, понимаешь, что я не могла остаться без шляпки… У нас праздник, базар, аллегри… Будет губернаторша, будет предводительша, ну, словом, весь monde… так или иначе — шляпка необходима. Натурально, сажусь в поезд — и прямо к моей француженке. Француженка такая душка: ‘помилуйте, мадам, для вас — всегда, все что угодно… у меня как раз прелестные летние модели!’. Переворачивает шкафы, достает картонки, картонки — такая душка!.. Показывает мне шляпку. Действительно, очаровательно: маленький ток, цвета rose efface… Подхвачено черным бантом, и пучок вялых темно-розовых роз… Скромно, distingue, словом — как раз то, что нужно. Надеваю, меряю — не идет… Ну, француженка — такая душка! — говорит: ‘не огорчайтесь, мадам, у вас ведь настоящая tete a chapeaux — мы сейчас найдем. Показывает еще: одна прелесть! Широкие поля, покрыто сплошь кружевом и кругом венок из незабудок и одуванчиков, а-ля-бержер… немного молодо — но премило. Надеваю, меряю — не идёт!
Терп. слушательница. Да что ты?
Она. Вообрази! Достает еще картонку… Шляпа-берет, синего цвета, один бок так задорно подхвачен кверху пряжкой тёмного золота, и громадный бант — а-ля-кок — апельсинного цвета, знаешь, танго… Чуть-чуть смело, но шикарно удивительно. Такое в ней ‘пойди сюда’. Надеваю, меряю — не идет!
Терп. слуш. Ах, Боже мой!
Она. Француженка уже сама начинает волноваться… Приносит еще шляпу. Милая, — поэма! понимаешь — поэма! Вся сплошь из мелких-мелких-мелких розочек, темно-алого цвета, а сверху так таинственно наброшен черный тюль… и мерцает стразовая пряжка… а сбоку одна большая роза… необыкновенно эффектно… Надеваю, меряю — не идет!
Терп. слуш. Но это ужасно.
Она. Я думаю — ужасно! Наконец, вынимает еще картонку: шляпа а-ля-Генсборо… Элегантно исключительно: линия — нельзя рассказать словами, это надо видеть… тулейка из атласа, а поля из же, и огромный паради свисает фонтаном,.. Noir et blanc… Немного серьезно, но стильно и шикарно… Надеваю, меряю — не идет!!
Терп. слуш. Да что ты говоришь?
Она. Я уж начинаю в отчаяние приходить… И вдруг, несут шляпку. Мечта! Форма маркиз. Кругом положен в два ряда мелкий-мелкий рюш… и два крылышка — вот-вот улетит, до чего грациозно — чудо и прелестно шифоннэ, и просто — как все гениальные вещи… Надеваю, меряю — идет!
Терп. слуш. Так что ты ее и взяла?
Она. Ничего подобного! Она — ярко-красного цвета! Суди сама: не могу же я вырядиться в нашем городишке в ярко-красное! Да еще на базар… и губернаторша, и предводительша… И так уже всегда всякие сплетни… ну, словом, ярко-красный цвет — недопустим. А идет — на редкость, никогда ни одна шляпка так не шла! Я чуть не в слезы. Но моя француженка — такая душка! — говорит: ‘не огорчайтесь, мадам, я вам сделаю точь-в-точь, как эта, у меня найдется матерьял какого хотите цвета!’ — Но я сегодня же еду, говорю! — Когда? В 9 ч. вечера! — В 8 приезжайте — будет готово! Я ее чуть не расцеловала. Живо выбрала цвет — ты ведь знаешь, как я все люблю скоро… синий, pain brule tete de negre, резеда, виолет-де-парм. Остановились на gris ardoise: скромно, мило и комильфо. Уезжаю, значит: спокойна совершенно… Делаю покупки… Очень мило обедаю у Фелисьена с Анатолем… В 8 часов я у неё. Готово? — Готово! Показываете… Шляпка — один восторг, и представь — точная копия той: до мельчайших деталей: и фасон, и рюшь, и крылышки… Все, все… и вообрази…
Терп. слуш. Что же?
Она. Надеваю, меряю… Не идет!!!

II.
Она заказывает обед.

Действующие лица:

Она.
Терпеливая приятельница.
Кухарка Наташа.
Терп. приятельница. Что там такое? А, это вы, Наташа… Что вам?
Кухарка. Будьте добры, барыня, закажите обед пораньше: завтра праздник, лавки заперты.
Терп. прият. Отлично. (К ней). Вот кстати, вы мне поможете справиться с этим прозаическим делом.
Она. Я? Ах, душечка! Раз я у вас гощу — я прежде всего не хочу быть вам в тягость. Главное, не быть никому в тягость. Заказывайте что хотите — будто меня нет. Я абсолютно не капризна. Не стесняйтесь: я увлеклась стихами, и не буду вам мешать. Я обожаю Верлена.
Терп. прият. Но, может быть, вы чего-нибудь хотите…
Она. О! Вы знаете, я — и аппетит, это две вещи несовместимые… Мне решительно безразлично, что я ем. Я даже никогда не знаю, что мне подают. А особенно теперь, когда у меня так тяжело на душе… Словом, мне совершенно все равно. (Погружается в чтение).
Терп. прият. Тогда вот что, Наташа: сделайте жареных цыплят….
Она (перебивая). Pardon!., душечка: если вам все равно — я ужасно не люблю вида этих маленьких трупиков, рядами на блюде, мне их всегда так жалко!
Терп. прият. А, ну, конечно… В таком случае, Наташа, можно сделать шницеля из телятины…
Она. Простите, душечка, что я вам напоминаю, но вы верно забыли, что телятина вчера была?
Терп. прият. Ах, правда… Так я закажу рыбу. Возьмите сига, Наташа, и…
Она. Я извиняюсь, что перебиваю, милочка, но только, ради Бога, не рыбу: у меня такая несчастная кожа — стоит мне съесть кусочек рыбы, и у меня сейчас же делается крапивная лихорадка! Мне совершенно все равно, что ни есть — лишь бы не рыбу.
Кухарка. Можно свиные котлеты, барыня, — теперь хороши!
Терп. прият. Очень хорошо.
Она. А вы не думаете, душечка, что свинина — слишком тяжело и жирно? Вам, с вашей склонностью к полноте, лучше этого избегать, а для меня… это прямо яд!
Терп, прият. Если полегче, то можно сделать язык с пюре?,.
Она. Бррр.,, язык! Какой ужас! Так скользко… и пупырушки… и такой красный… неужели вы можете без содрогания видеть язык на блюде?
Терп. прият. Что же тогда? Разве сосиски с капустой?..
Она. Сосиски?! Да вы знаете, из чего их теперь делают? Я не прихотлива: но гигиена — вещь первой важности, А если бы вы только знали, что кладут в сосиски! У моей горничной зять в колбасной… Такой громадный, черный человек… вроде Пугачева… Так вот он ей рассказывал, из чего делают сосиски… Страшно подумать! Когда он к ней приходит, я даже всегда запираю Бьютьку!
Терп. прият. Что же тогда? Я, право, уж и не знаю. Может быть, бы что-нибудь придумаете?
Она. Я? Придумывать меню? Ну, нет, дорогая, увольте! Я абсолютно не способна думать об еде. Я завидую вам, как это вы можете сами… и интересоваться литературой, и играть, и — заказывать обед! У меня всем муж заведует. Это такой подвиг! У меня даже и слушать вас голова заболела: я пойду пройдусь по парку. И, пожалуйста, не думайте обо мне: повторяю — мне так все равно что ни есть… Знаете — не хлебом единым…

III.
Она в кассе международного общества спальных вагонов.

Действующие лица:

Она.
За ней — длинный хвост ожидающих очереди.
Она. Здравствуйте… Позвольте мне билет.
Кассир. Куда прикажете, сударыня?
Она. Не все ли вам равно? Ах, впрочем, pardon… Ну, да: мне нужно ехать в Москву.
Кассир. На какой день позволите?
Она. День? Какой же может быть день кроме субботы? Я не могу выехать позже субботы. Я должна выехать в субботу. Впрочем, можно и в воскресенье. Пожалуй, даже лучше в воскресенье: я успею побывать в Михайловском театре.
Кассир. Какого класса прикажете?
Она. Первого, конечно. И чтобы я была одна.
Кассир. Тогда возьмите отдельное купе — это будет немного дороже.
Она. Еще дороже? Нет, извините. Уж и то Бог знает как стало дорого. Нет, я просто хочу быть одна. Что же это такое! Вдруг надо мною будут чьи-нибудь сапоги… И потом они непременно на меня свалятся.
Кассир. Возьмите верхнее место…
Она. Благодарю вас: эквилибристикой заниматься… Нет, вы просто устройте, чтобы я была одна.
Кассир. Не могу ручаться, сударыня…
Она. Фу, какой вы нелюбезный… Заграницей меня постоянно устраивали одну.
Кассир. У нас иные правила, сударыня…
Она. Скверные правила: ничего для удобства публики. Ну, ничего не поделать: раз нужно, так нужно. А когда мой поезд уходит?
Кассир. Я могу дать вам с поездом 8 ч. 10 минут.
Она. Ровно 8 ч. 10 минут?
Кассир. Да.
Она. А когда он приходит?
Кассир. Вы будете в Москве в 8 ч. 30 м.
Она. По какому?
Кассир. По-петроградски.
Она. Ну, а по-московски это как?
Кассир. В 9 ч. утра.
Она. Это наверно?
Кассир. Наверно.
Она. А не в половине восьмого?
Кассир. Нет, сударыня. В 9.
Она. Смотрите… а то ведь с Москвой всегда путаница. Не то на полчаса меньше, не то на полчаса больше — кто их там разберет. Хорошо. А когда же я в Харькове?
Кассир. Виноват, вы просили билет на Москву?
Она. Да, мне надо побывать в Москве в одном месте… но потом я уеду в Харьков.
Кассир. Этим поездом я могу вам дать и до Харькова билет.
Она. Но он пойдет через что? То есть, на кого?
Кассир. На Москву.
Она. А сколько он остается в Москве?
Кассир. 20 минут.
Она. Это же нелепо: я обещала позавтракать в Эрмитаже… Какие же 20 минут?
Кассир. Тогда возьмите только до Москвы, а там вечерний поезд в Харьков.
Она. И тогда в Харькове я буду когда?
Кассир. Часов в 12 на следующий день.
Она. А где же я возьму в Москве билет?
Кассир. Вы можете проехать сразу в наше отделение…
Она. А я на какой вокзал приезжаю?
Кассир. На Курский.
Она. А не на Николаевский?
Кассир. Вы можете сойти на южном посту.
Она. Это еще что. Какие-то посты… Мне нужно на Николаевский, я оттуда все так хорошо знаю.
Кассир. Это рядом.
Она. А отсюда он с какого уходит?
Кассир. С Николаевского.
Она. Какие пустяки: уходит с Николаевского, а приходит не на Николаевский… А может быть у вас есть на другой поезд? Ведь, если в 8 часов, я и пообедать как следует не успею.
Кассир. На позднейшие — нет.
Она. А этот уходит ровно в 8?
Кассир. В 8 ч. 10 м.
Она. А в Москве он…
Кассир. В 8 ч. 30 м. по-петроградски, в 9 по-московски.
Она. Ну, что же делать… Если другого нет… Давайте. Да, вот что еще: дайте мне туда и обратно.
Кассир. У нас не выдают туда и обратно.
Она. Что за пустяки! Почему не выдают? Но мне вы выдадите. Что вам стоит?
Кассир. Не могу, сударыня.
Она. Да не все ли вам равно? Пожалуйста, устройте это…
Кассир. Уверяю вас, сударыня, это невозможно, не от меня зависит.
Она. Это возмутительно… Ничего не могут сделать для удобства публики. Зачем же было заставлять меня терять даром столько времени?
Кассир. По правилам, сударыня, мы не…
Она. Оставьте, пожалуйста, ваши правила. Правила должны быть для удобства пассажиров, а не наоборот. Нет, это вон из рук. Я пришлю к вам мужа,., и пусть он берет что хочет. Пусть сам с вами разговаривает.. Я и так только всюду опоздала из-за ваших порядков!

IV.
Она у кассы Московского художественного театра.

Действующие лица:

Она.
Терпеливая кассирша.
За ней — длинный хвост ожидающих очереди.
Она. Барышня, скажите, пожалуйста, у вас есть еще билеты на художников — кресла?
Кассирша. Вам на что угодно?
Она. На что? Мне совершенно все равно. Я даже не знаю, что они в этом году привезли. Кажется, есть… это… как его… Там, говорят, Качалов изумительно красив. Николай Ставровский, кажется?
Кассирша. Ставрогин.
Она. А, может быть… Хотя у меня есть знакомый именно Ставровский. Это чье?
Кассирша. Это Достоевского.
Она. Достоевского? Ну, тогда не надо. Я раз что-то такое прочла Достоевского, так потом три дня валерьянку пила, и не могла одна в темной комнате оставаться — мне все казалось, что меня за ноги хватают. Нет, только не Достоевского. Безразлично что, но поинтереснее.
Кассирша. Может быть, желаете Мольера — ‘Мнимый больной’?
Она. Что за охота им Мольера ставить? Ведь, это для детей младшего возраста. Я еще в пансионе за него единицу получила.
Кассирша. Могу вам предложить на Тургеневский спектакль.
Она. Час от часу нелегче: Тургенев! Да кому он теперь нужен, ваш Тургенев? Неужели нет ничего повеселее… или хоть посовременнее?
Кассирша. Пойдет еще ‘Вишневый сад’ Чехова.
Она. Ах, это где все страдают, и ноют, и просятся в Москву? Действительно, повеселее! Удивительное дело: ничего приятного не умеют выбрать. Стоит ездить с этим на гастроли! Право, лучше в ‘Паризьяну’ сходить: там дают ‘Опасный возраст’ — вот бы им поставить! Безумно интересно! Нет, барышня, что же мне дадите?
Кассирша. Только еще могу вам предложить на ‘Федора Иоанновича’.
Она. Федор Иоаннович? Никогда об этой пьесе не слыхала. Это верно новинка?
Кассирша. Нет… Это Толстого.
Она. А? Того самого Толстого… Знаменитого?
Кассирша. Это Алексея Толстого.
Она. Алексея… Толстого… Постойте, постойте… дайте вспомнить… Это значит тот Толстой, который пишет всякие неприличные вещи про помещиков? Да, да, там барышня и кучер… и… ах, это было презабавно! Ну, вот, и отлично, это уж наверно скучно не будет, вот и позвольте мне два билета… в креслах… на Федора Иоанновича… По крайней мере, весело проведу вечер…

—————————————————-

Исходник здесь: Фонарь. Иллюстрированный художественно-литературный журнал.
Щепкина-Куперник Татьяна Львовна
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Страшная загадка, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1920
  2. Легенда о Загенфельде в Германии, Твен Марк, Год: 1882
  3. Поездка в Россию, Азов Владимир Александрович, Год: 1912
  4. Британские празднества, Твен Марк, Год: 1896
  5. Старое и новое, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1917
  6. Рассыпанные бусы, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1919
  7. Затеряны в снегу, Твен Марк, Год: 1889
  8. Рассыпанные бусы, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1920
Электронная библиотека