Сын миллионера. Роман Поль де Кока, Белинский Виссарион Григорьевич, Год: 1839
Время на прочтение: 3 минут(ы)
В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений.
Том третий. Статьи и рецензии (1839-1840). Пятидесятилетний дядюшка
М., Издательство Академии Наук СССР, 1953
101. Сын миллионера. Роман Поль де Кока. Москва. В тип. Ивана Смирнова, при императорских московских театрах. 1839. Часть I и II. В I — 56, во II — 61 стр.1
Странно! очень странно!.. Почтенная публика! мы, референты и рецензенты, так радеем о вашем благоденствии, спокойствии, и — с вашего позволения — о ваших карманах, что иногда, может быть, вовсе без нужды тревожимся и хлопочем и невольно предаемся иногда, может быть, вовсе несправедливым подозрениям. Вот и теперь взбрело нам на ум и тяготит нас одно подозрение, которое и спешим мы высказать. С недавнего времени в нашей литературе начали беспрестанно появляться тощие романы под громозвучным именем препрославленного Поль де Кока.2 Но мы уверяем вас, что в этих романах нет ни тени того, что мы привыкли находить в Поль де Коке. Несмотря на все свои сальности, Поль де Кок есть почти единственный из всех ныне действующих французских романистов, которого романы можно в иной час прочесть без скуки, иногда даже с удовольствием, потому что он действительно владеет милым талантом рассказывать простые события из обыкновенного быта, без натяжек, свободно, весело и наивно. У него даже и над тем можно без зазрения совести посмеяться, что при чтении какого-нибудь другого сочинителя заставило бы вас кинуть ее или изорвать. Отчего же в этих ‘тощих романах’ нет ни искры жизни? Отчего же они так пошлы, вялы, гадки, хотя, повидимому, в них всё морально и всё обстоит благополучно? Отчего же в них нет ни положительных, ни отрицательных сторон Поль де Кока? Может быть, Поль де Кок выписал весь свой талант и, не надеясь на свои силы, как устарелые красавицы на свои прелести, ударился в ханжество, может быть… но нет, это вздор, читатели, наше подозрение исчезло, и пусть оно до времени останется для вас тайною. Поль де Кок точно исписался… Да отчего ж бы ему и не исписаться? он написал такое множество книг. Притом же у нас примеры перед глазами. Мы могли бы указать на некоторых из наших почтенных сочинителей, у которых во время оно, в двадцатых годах, было очень бойкое перо, а в тридцатых годах так притупилось, что теперь годится только для каких-нибудь компиляций, вроде поездок и прогулок.3 Жаль доброго Поль де Кока! Послушайте, читатели, что он повествует вот в этом тощем романе.
Был в Париже один quasi{будто бы (латин.). — Ред.}-человек, получивший в наследство от скряги отца своего огромное наследство, глупый до крайности, с гнусными привычками, данными ему воспитанием и приумноженными его собственною натурою. Будучи низкого происхождения, он изо всех сил тянется, чтобы сближаться с людьми светскими, лучшего происхождения и лучшего тона, они потешаются над ним, обпивают и объедают его. Пришла наконец ему смертная охота жениться. Нотариус рекомендует ему девушку из хорошей фамилии, но бедную. Эта девушка размалевана всеми красками, которые французские сантиментальные романисты употребляют, когда нужно изобразить идеальную, высокую душу, которую не понимают люди. И она здесь очень хорошо размалевана. Она имеет стан гибкий, как тростник, величественный и стройный, как гордая пальма, голова ее упоительно склоняется на руку, у ней каштановые волосы и белизна кожи нарочитая, у ней маленькая ножка стянута в прелестный башмачок, и проч., и проч. Но это еще всё ничего. Она ни на что не удостоивала обращать свое внимание и что есть духу читала Ламартина да мечтала, мечтала не просто о чем-нибудь, а всё о высоком, сверх того отнюдь не кушала по постам скоромного, так что раз, когда она уже стала супругою г. Нуарвиля, она вскочила из-за стола, узнав, что муж для шутки велел подмешать в постный суп бульона, вскочила, сказала: ‘Вы меня извините, сударь, что я оставляю вас… мне дурно…’ и исчезла. — Сделавшись женою г. де Пуарвиля, она очень страдала, потому что грубый шут не понимал ее высокой души и говорил ей при всех, даже, вообразите, при лакеях,— ты. Наконец, она умерла, и г. Нуарвиль женился на другой, толстой и дородной, которая не страдала, что очень было приятно г. де Нуарвилю, и этим оканчивается вся гистория. Г-н де Нуарвиль нисколько не смешон, и усилия автора сделать его смешным только приторны и жалки. Бедный Ноль де Кок! Что стало с тобою?!..
1. ‘Литер, приб. к Русск. инвалиду’ 1839, 21/IX, т. II, No 16 (ценз, разр. 20/Х), стр. 312—313. Без подписи.
2. О русских переводах ‘тощих’ романов Поля де Кока см. в н. т., No 21.
3. Имеется в виду ‘Летняя прогулка по Финляндии и Швеции в 1838 г.’ Ф. Булгарина, отрицательную рецензию на нее написал Краевский (в No 11 ‘Отеч. записок’), о чем Белинский писал в письме к Боткину от 22/IX 1839 г. (см. ИАН, т. XI).