Суворов
Суворов
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ
Суворов, Вельтман Александр Фомич, Год: 1836
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Вельтман А. Ф. Древности и сокровища российские
М.: Институт русской цивилизации, 2015.
Все изменчиво: понятие и образы одного века противны понятиям и формам другого, только великие дела и события принадлежат всему беспредельному кругу времени. Все прочее — орудие его, призрак, явившийся в том или в другом виде. Но хорошо быть великим орудием времени, хорошо быть записанным в книге судеб человечества светлыми чертами. Только два человека в подлунной зло осмеяли жажду к славе, просто чудак Диоген и чудо-богатырь Суворов. Суворов — бесконечная повесть русского солдата.
Предки Суворова были шведы, но из какой шведской фамилии образовалась русская фамилия Суворов, это нам неизвестно из всех поверхностных описаний его жизни и деяний1. Суворов родился в 1730 году от крестника Петра Великого, Василия Ивановича Суворова, бывшего впоследствии сенатором. Отец готовил его к гражданской службе, а судьба — к военной, вместо Устава Судебного подложила она ему под подушку ‘Жизнеописание великих греческих и римских полководцев’ Корнелия Непота, точно так же как Александру Великому — Гомера, Наполеону — Юлия Цезаря.
В первую кампанию, во время Семилетней войны, из тысячи офицеров только про одного можно было сказать оракулу: это будущий непобедимый полководец. В 1762 году императрица Екатерина II произвела его в полковники и назначила командиром Астраханского полка. Едва началась война с польскими конфедератами, Суворову поручено было быстро двинуться к Варшаве, и это был первый опыт его быстроты: около 600 верст прошел он с корпусом своим в 12 дней, неожиданно явился под Варшавою, разбил великого маршалка графа Огинского. В 1772 году дела в Польше были решены, но судьба как будто нарочно для славы Суворова раздувала повсюду пламень войны.
В 1775 году открыто ему новое поприще в Молдавии. Генерал-фельдмаршал граф Румянцев поручает ему отдельный корпус, Суворов переправляется за Дунай, разбивает турок при крепости Туртукай, берет ее штурмом, взрыву огромного порохового магазина отзываются окрестности Дуная в рифму, и Суворов-поэт пишет к Румянцеву:
Слава Богу, слава вам,
Туртукай взят и я там.
Но кроме турок он встретил на Дунае другого врага — лихорадку, обессиленный ею, он не перестает побеждать оттоманов при Туртукае, при Гирсове, при Коз-лудже. Война с турками кончена, но Суворов нужен для истребления Пугачева, он нужен на Кубани, в Крыму, при Кинбурне, при Очакове — он везде нужен, но еще нужнее он принцу Кобургскому при Фокшанах, он не медлит на помощь к нему, в 36 часов проходит 84 версты, и — наш Топал-паша2 — разбивает двухбунчужного пашу Осман-Бея. Между тем Рымник вздувал уже свои воды, готовился топить разбитую и преследуемую толпу визиря, сераскира войск блистательной Порты и надежду Селима… Но победы Суворова слишком памятны для каждого, чтобы пересказывать, где Суворов был победителем. Измаил, Прага… кровавые дни, но это штурмы, это неизбежное остервенение солдата, которого нет сил удержать, покуда каждое острие не напьется вдоволь крови и на развалинах не утихнет злоба с последним дыханием жертв.
Полководцу остается плакать, что так дорого продают ему победу.
Однако ж смотрите на последствия этих двух громовых событий — одно прекратило войну с Турцией, другое прекратило войну в Польше. На чьей же стороне человеколюбие? На стороне ли Суворова или на стороне Фабиев-Медлителей?
70 лет было уже Суворову. Новгородской губернии, Боровицкого уезда в сельце Канчанском он точно так же деятельно и не заботясь о славе исполнял должность пономаря на колокольне и перед налоем, как исполнял долг полководца в поле, но судьба готовила ему новый ряд почестей: ему предстояло еще начальствовать соединенными войсками Австрии и России, впомоществующей Европе против французов. Вена встречает его как защитника своего, Италия становится новым поприщем побед Суворова, он уже начинает смирять гордыню Директории парижской, в Европе нет генерала для защиты Франции, Директория вызывает его из Египта.
Быстро мчится корабль от берегов Африки по океану, везет нового гения побед. Вот вышел он на берег… Но по закону природы утро не сходится с вечером: едва показалась заря новой эпохи европейской, Суворов был уже в Петербурге, готовился к смерти. Граф Растопчин привозит ему рескрипт Людовика XVIII и орден Лазаря, беседует с ним в последний раз, а он говорит ему на ухо: ‘Юлий Кесарь, Аннибал… Бонапарте… домашний лечебник…. пригожая повариха… и… химия…’ Химия — наука о разложении тел на части.
Суворов предсказывал судьбу Наполеона, говорил о пригожей поварихе — смерти, которая готовилась разложить его на части, а слов его никто не понимал.
Публикуется по: Картины Света. Энциклопедический живописный альманах на 1836 год с политипажными рисунками. М.: В типографии С. Селивановского, 1836. Примечание автора.
1 Только ‘История российско-австрийской кампании 1799 года’, изданная Г. Е. Фуксом, есть достойный памятник конечных дел Суворова.
2 Так прозвали его турки, что значит хромой паша, ибо он хромал от раны.