Судьи или подсудимые?
Судьи или подсудимые?
I
I
II
II
III
III
IV
IV
V
V
К. Чуковский
——————————————————————————
Судьи или подсудимые?, Чуковский Корней Иванович, Год: 1915
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Как же не вопить, не ужасаться! Ведь это позор и цинизм! В России, на святорусской земле, издается немецкая книга, и в ней — о Суворове ни единого слова, о Скобелеве хоть бы намек, а все больше о Вильгельме и Бисмарке!
Пред нами календарь для народа, изданный баронами в Риге. Смотришь и не веришь глазам. Какова тевтонская дерзость! Вот что напечатано на первой странице… Нет, вы только вчитайтесь внимательно!
— Лето от Рождества Христова — 1906-ое.
— Лето от основания прусской монархии — 206-ое.
— Лето от рождения кайзера Вильгельма II — 48-ое.
— Лето от воцарения кайзера — 19-ое.
Ведь это оперетка, венский фарс! Вести летоисчисление от рождения кайзера могут и в Берлине лишь лунатики, а в российском губернском городе это подлинное delirium tremens!
Весь календарь переполнен какими-то ненужными Фридрихами, которые лишь тем замечательны, что где-то в Ангальте, в Веймаре, в Вальдеке состоят эрцгерцогами, герцогами.
С благоговением календарь отмечает день 27 февраля. Этот день у него называется высокоисторическим днем. Еще бы! Ведь именно в этот высокоисторический день кайзер Вильгельм женился. Ликуйте и веселитесь, россияне, празднуйте вильгельмову свадьбу!
Из русской истории в календаре упомянуты лишь падение Порт-Артура, Ляоян да Цусима… Зато из событий немецкой истории даже смерть какого-то генерала фон-дер-Танна, даже рождение генерала фон-Винтерфельда отмечены с большим пиететом:
— April 4. 1707. General v. Winterfeldt geb.
— April 26. 1881. General v. der Tann gest.
Как же не вопить, не ужасаться? Разве нет у нас своих генералов!..
Об этой тевтонской интриге я узнал из ‘Нового Времени’.
Спасибо почтенной газете, что она открыла мне глаза. Но неужели все коварство германцев сосредоточилось в какой-то давно забытой брошюре! Это было бы отлично, но увы! их происки и козни обширнее. Что такое дрянной календаришка, изданный лет десять назад? Прошлогодний снег, пустяки! Предо мною другое издание, шикарнейший столичный журнал, выходящий в самом сердце России, — вот где средоточие тевтонской интриги, гнездо остзейской и ливонской пропаганды. Странно, что ‘Новое Время’ до сих пор не обличило интриганов. И что смотрит ‘Вечернее время’? Это ведь не календарь, не брошюрка, это влиятельный, богатый журнал, неустанно, регулярно, дважды в месяц, сеющий свои адские плевелы. И никто не замечает, все молчат, ибо дьявольски лукавы его козни.
Позвольте рассказать по порядку.
Около года назад объявился в Петрограде журнал с очень привлекательным девизом: ‘Да здравствует красивая жизнь’. Он сделал своей специальностью выискивать в русском быту разные красивые явления и выставлять их на всенародные очи. ‘Хотелось бы запечатлеть, — уверял он, — (красивые) черточки в прошлом, подчеркнуть красивое в настоящем’. Так и назвал он себя ‘Журналом красивой жизни’.
Казалось бы, чего превосходнее! Мы и вправду изумительно слепы к нашей родной красоте. Ее сокровища, как заповедные клады, все еще таятся под спудом. Нужны кладоискатели, зоркие, вещие, любящие, — пусть они обрыщут всю Россию от края до края и по крупицам соберут красоту. И пусть заодно разузнают, где же в России сейчас осуществляется красивая жизнь? ‘Красивая жизнь доступна не всем, но все-таки она существует!’ — заявил этот новый журнал и тотчас же пустился на поиски.
Поиски были недолги, и результат их оказался разителен.
В чем же красота русской жизни? Может быть, в русском пейзаже, серовском, левитановском, чеховском? Или в музыке, поразившей весь мир? Или в русской народной душе, пред которой, — особенно ныне, — мы должны благоговейно склониться, как перед ‘святыней красоты’. Раскройте же этот журнал и читайте:
— Г. фон-Цур-Мюллен. — Барон Капменгаузен. — Г. Мендзенкампф. — Гр. Генкендорф. — Барон Вольф. — Барон Крюденер-Олерспоф. — Г. фон-Фрейман. — Г. фон-Кубе. — Г. фон-Дитрих. — Г. Штюрмер. — Г. Фелейзен. — Барон Штейнгаль. — Барон Гойнинген-Гюне. — Г. Ноттафт. — Г. Визель. — Рауш фон-Траубенберг.
Что это такое, ради Бога! К чему мне этот немецкий Олимп? Неужели именно в германских фамилиях сосредоточилась красота русской жизни? Неужели, вне фон-Кампенгаузена, уж и нет на Руси красоты! Я ошеломлен, ошарашен! И главное, только что журнал заявил, что ни в одном из столичных музеев, где собраны творения русских художников, он не мог найти н и о д н о й подходящей картины: нет красивой жизни, нет красивых красок! — и тут же, в том же номере, демонстративно печатает портреты немецких баронов, как высший образец красоты: любуйтесь, наслаждайтесь, завидуйте, вот где истинно красивая жизнь, вот где истинно красивые краски! Презрев и Кострому и Саратов, он устремляется раньше всего в остзейские, лифляндские губернии, к баронским майоратам, Bittergutter, и по два, по три раза подряд воспроизводит у себя их обитателей!
И не думайте, что это случайность. Возьмите следующий номер, четвертый (первых двух у нас нет: все распроданы) — там, как украшение русской жизни, как ее адаманты и перлы, изображены во весь рост следующие невероятные лица:
Г. фон-Фишер-Лассайнен,
Г. фон-Беркгем,
Г. фон-Бюлов,
Г. фон-Притвитц,
Г. фон-Эглин.
И знаете ли, кого окружает великолепная эта плеяда? Германского посла гр. фон-Пурталеса и его супругу nee фон-Канитц! Вот она, красивая русская жизнь! Конечно, ни у Васнецова, ни у Репина вам такой красоты не найти. На следующей странице, в назидание россиянам, изображено пресловутое здание германского посольства, с надменными конями на крыше, а на следующей странице, о, ужас! —
— Портрет Его Величества Императора Вильгельма II, в костюме гвардейского корпуса, работы Альфреда Швартца!
Дальше, через несколько страниц, снова целая гирлянда Шлобиттенов, Пистолькорсов и проч.
В пятом номере немецкая карикатура на танго. Немецкий театр. Немецкие актеры. Стихи von Essen’a, и снова von Tornau, von Knorring, von Nostitz, von Meyendorf, von Traubenberg.
В шестом — фон-Фрейман, фон-Бергер, фон-Кейбель, фон-Штиглитц, Фальц-Фейн, Штакельберг и другие. Положительно, это ‘Die Woche’, переведенная на русский язык!
В седьмом и восьмом передышка, антракт. Но в девятом изображены три усадьбы: фон-Шульца, фон-Граббе и фон-Крахтэ и даны портреты во весь рост: принца Гогенлое-фон-Вальденбург-Шиллингфюрста, графа фон-Фестетига, графа фон-Цэки и графа Фридриха [Сапари-фон-Санара], приснопамятного дипломата австрийского. Где же и искать красоту, как не в швабских и тевтонских гостиных. Тут же портреты австрийских властителей: вот император Франц, вот император Иосиф, вот, наконец, Франц-Иосиф…
Дальше уж я не читал. Я схватил эти пять номеров и кинулся в ‘Новое Время’. Там этих господ не погладят! Покажут им ‘красивую жизнь’! Будут они помнить Шиллингфюрста. Ну можно ли в столице России печатать на роскошной бумаге, в виде образцов красоты, портреты кайзера, Франца-Иосифа, принца Гогенлое и фон-Бюлова. Ежели запыленный дрянной календаришка, которого никто не видал, заслужил у ‘Нового Времени’ столько проклятий, то какой же анафеме там предадут этот богатый, распространенный журнал, из номера в номер открыто прославляющий тевтонов и тевтонство! В старой России он еще признает красоту: старые дворянские усадьбы, но непременно старые, ветхие, построенные лет триста назад — по большей части нерусскими зодчими, — но в нынешней его прельщают лишь немцы. Задаст же ему ‘Новое Время’. Я уверен, что не только А. Ренников, но и А. Столыпин, и Юрий Беляев, и К. Медведский, и Вл. Крымов, — этот достойный наследник Скальковского, — и гр. Л.Л. Толстой, и А.А. Плещеев, все они, большие и малые, без различия талантов и рангов, восстанут против дерзкого органа, явно служащего Дейчер-Ферейну.
Но что это? Невозможно, немыслимо! Должно быть, это мне померещилось. Я увидел в этом самом журнале знакомую фамилию: А. Столыпин. Как могла она сюда затесаться? Должно быть, это другой А. Столыпин, однофамилец, двойник. Но вот прелестная causerie Ю. Беляева. Так и подписано: Юрий Беляев. Должно быть, и этот не тот. Но вот милые наброски Вл. Крымова, вот воспоминания А.А. Плещеева, вот стихи гр. Л.Л. Толстого, К. Медведского — весь нынешний нововременский синклит!
Я все еще не верил глазам. Возможно ли, чтобы в этом журнале, восхваляющем лишь немецкую, остзейскую Русь, Русь фон-Пур-Мюлленов и Кампенгаузенов, участвовали, чуть не в полном составе, сотрудники той самой газеты, которая в каждой немецкой фамилии видит каинову печать, преступление, источник всех русских нескладиц и бед!? Но в одной статье я прочел:
‘Сижу у себя в кабинете ‘Нового Времени’… (No 18)
В другой статье увидал то же самое:
‘Мне уже пришлось в ‘Новом Времени’ дать краткий отчет’… (No 4)
Да и на обложке журнала мелькнуло:
‘Подписка принимается в конторе ‘Нового Времени’ и ‘Вечернего Времени’…
Дальше сомневаться я не мог и чуть не закричал от изумления. Вот тебе и Дейчер-Ферейн! Зачем было нововременскому Ренникову ездить в Ливонию, куда-то за тысячу верст, выслеживать немецкую интригу, если она тут же, в его же газете, среди его же друзей, свила себе столь прочное гнездо! Те, кого мы принимали за судей, сами — на скамье подсудимых! Издавал этот полунемецкий журнал Вл. Крымов, сотрудник ‘Нового’ и ‘Вечернего Времени’. Как после этого могу я сердиться на фон-Анрепа, фон-Палена или фон-Саткельберга, столь жестоко обличаемых ныне, если фон-Крымов — такой же! В номере третьем его любопытного органа есть картинка ‘Союз русских женщин’, где в кокошниках, в боярских и малороссийских костюмах фигурируют почти исключительно немки: половина фамилий — немецкие! В качестве украинок, боярынь, боярышень вы там видите сплошных Кампенгаузен!
Он любит зачем-то печатать на страницах журнала изображения балов, вечеров, маскарадов в разных фешенебельных домах, хотя, кроме швей и лакеев, это вряд ли кому интересно. Он делает это из номера в номер и, кажется, серьезно уверен, что именно здесь — красота. Посчитайте же: на всех этих снимках большинство изображаемых — немцы!
Даже в фельетоне у него фигурируют — барон Зюнде и Лала Шёнау! Даже в отделе ‘Смеси’ читаем:
— Nachdem Savelitsch hatte die Suppe gegessen!..
Но неужели я серьезно уверен, что около года назад группа сотрудников ‘Нового Времени’ в специально издаваемом журнале занималась пропагандой неметчины?
Нисколько, ни единой минуты, хотя иные тетради журнала, по какой-то странной причине, действительно переполнены немцами, которые, согласно программе, должны служить для читателей воплощением красоты и благолепия.
Я только хотел показать на простейшем, наглядном примере, как, при некотором попущении совести, стало ныне легко уличать доже самых лояльных людей в тевтоно-швабских симпатиях, — и как такие обличения малоценны, ибо их нетрудно обратить против самих обличителей.
Вся моя заметка есть пародия на те бесчисленные вопли и плачи о тевтоно-швабском засилье, которые стали уже трафаретными в некоторых, — даже не бульварных, — газетах. Мне показалось весьма поучительным применить, хотя бы в виде пародии, к этим воинственным органам их же собственные боевые приемы, усвоив, насколько возможно, их стиль, их терминологию и логику.
Впервые: газета Речь / 13. 02. 1915.