Судъ о Вольтер.
Шатобріанъ. В. И.
‘Встникъ Европы’. Часть LXVIII, No 5—6, 1813
Суд о Вольтере, Шатобриан Франсуа Рене, Год: 1813
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Справедливые критики, замтили что въ Вольтер были два человка: одинъ богатый остроуміемъ, вкусомъ, ученостію, а другой съ качествами противными. Едва ли геній Вольтера могъ равняться съ Расиновымъ, но разумъ его былъ разнообразне, и воображеніе гибче. Къ сожалнію мра нашихъ способностей и силъ не всегда соотвтствуетъ мр исполненія длъ нашихъ. Если бы духъ Вольтера пылалъ любовію къ вр, по изящному примру Расина, если бы онъ посвятилъ себя, подобно ему, строгому изученію древности и священнаго писанія, если бы онъ не писалъ во всхъ родахъ и о всхъ предметахъ, то его поезія имла бы несравненно боле силы, a проза его приобрла бы ту благопристойность и ту важность, которыхъ нтъ въ его сочиненіяхъ. Къ несчастію, Вольтеръ провелъ жизнь свою въ кругу ревностныхъ почитателей, которые осыпали похвалами его дарованія, не остерегали его отъ пороковъ. Въ обществ Паскаля, Арно, Николя, Боало, Расина онъ былъ бы принужденъ перемнить языкъ и тонъ: тамъ общее негодованіе осудило бы его дерзкія шутки противъ вры, тамъ не любили сочиненій невыработанныхъ и наскоро написанныхъ, тамъ безпрестанно вычищая слогъ и мысли, авторы стыдились выдавать въ публику такую поему, которая бы не стоила по крайней мр двнадцатилтняго неусыпнаго труда.
Не въ такой школ образовался духъ Вольтера. Сей двоякій духъ заставляетъ ему удивляться и его ненавидть. Онъ творитъ и разрушаетъ, подаетъ примры и наставленія одн другимъ противоречащія, до небесъ возноситъ вкъ Лудовика XVI, и въ то же время опровергаетъ славу великихъ мужей того столтія, то хвалитъ, то осмиваетъ древнихъ, въ продолженіе шестидесяти Томовъ не перестаетъ вооружаться странными угрозами на христіанскую религію, a лучшія мста, лучшія красоты своихъ твореній почерпаетъ въ ученіи святой вры. Тотъ часъ посл его очаровательнаго воображенія, васъ плняющаго, сыплются пустыя блестки ложнаго умствованія, которое разрушаетъ волшебство, опускаетъ духъ и ограничиваетъ зрніе. Кром нкоторыхъ превосходныхъ твореній, онъ иметъ даръ показывать только смшную сторону вещей и временъ, и нердко представлять въ безобразно-веселомъ вид человку. Его легкость плняетъ и утомляетъ васъ, вы любуетесь и скучаете, не льзя опредлить его свойствъ и мыслей, онъ былъ бы совершенный безумецъ, еслибы не являлся въ немъ такой остроумный мудрецъ, и былъ бы злодемъ, если бы въ жизни его не оказывались многія черты благотворенія. Среди его богохуленій видно, что онъ ненавидлъ софистовъ. По его пламенной любви къ изящнымъ искусствамъ, къ словесности, къ наукамъ, ко всему великому, обнаруживается въ немъ не рдко уваженіе къ Римскому двору. Одно самолюбіе побудило его принять на себя и во всю жизнь свою играть такую ролю, для которой природа его не сотворила, душа его была гораздо выше сей низкой роли. Онъ не имлъ ничего общаго съ Дидеротами, Реналями, Гелвеціями. Свтскость его, тонкость въ обращеніи, чистота вкуса въ общежитіи, a особливо духъ человколюбія сдлали бы его безъ сомннія врагомъ революціонныхъ мнній. Везд примтна его наклонность въ пользу гражданскаго порядка, хотя онъ самъ не подозрваетъ того, что изъявляемое имъ безвріе подскаетъ столпы гражданскихъ обществъ. То истина несомнительная, что безвріе не позволило ему достигнуть до высоты, на которую талантъ могъ возвести его, и что его сочиненія (кром млкихъ стихотвореній) недостойны столь превосходнаго дарованія: примръ страшный для того, кто идетъ стезею писателя. Вольтеръ носился среди заблужденій и неравностей слога, отъ того что не имлъ великаго перевса религіи, и доказалъ примромъ своимъ, что Музы любятъ не столько блестящее дарованіе, сколько здравые нравы и бласочестивыя мысли.