М.Н. Катков
М.Н. Катков
Суд над преступником 2 апреля
Суд над преступником 2 апреля
Суд над преступником 2 апреля, Катков Михаил Никифорович, Год: 1879
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Суд над преступником 2 апреля совершился. Телеграф сообщил нам подробности, достаточные для того, чтобы вновь почувствовать всю мерзость того дела, которое именует себя русскою социальною революцией. Вот эти решители судеб человечества, эти благотворители народов, выдающие себя бойцами за идею, берущиеся разрушить мip и создать другой по-своему, — вот один из этих героев, задумавший совершить величайшее из преступлений! У кого достанет духу искать в этой отвратительной грязи какие-нибудь идеи? Этот человек, вдруг будто бы по собственному побуждению решившийся на тяжкое дело в интересе революционной идеи, которой он обрек себя на служение, — как он готовится к этому делу, как проводит он эти страшные часы?.. Мы не будем воспроизводить гнусный цинизм его собственных показаний, читатели найдут все сами в телеграмме. Ничтожество человека уже достаточно выразилось в его ответе на первый обычный вопрос судьи: ‘Я такой-то, крещен в православной вере, но религии не признаю’. Вспомните, что пред судом стоял не восемнадцатилетний мальчишка, который увлекся удобным случаем, чтобы щегольнуть своим вольнодумством, а человек 33 лет, дававший ответ на простой предварительный формальный вопрос. Мог ли бы человек сколько-нибудь серьезный и способный к действительному убеждению так мальчишески-торопливо заявлять о своем атеизме, как будто его преступление недостаточно о том свидетельствует? Где в этом скудоумии и в этом разврате место для какой бы то ни было идеи? Как родиться здесь свободному решению на какое бы то ни было дело ради идеи!
Чем более всматриваешься в физиономию этих ‘русских революционеров’, с которыми знакомят нас судебные процессы, тем более убеждаешься, что они не имеют самостоятельного значения, что они служат только орудием неизвестных им самим планов и приспособлены к этой роли развратом и страхом. Они уловлялись еще в юном возрасте (чему отлично способствовало прежнее пагубное состояние наших школ, от которого мы теперь избавлены последнею учебною реформой, лишь в нынешнем году совершившею свой полный цикл), они систематически доведены до полного одичания, в них истреблено всякое нравственное чувство. Все преступное, все осуждаемое и разумом, и совестью, законом и Божеским, и человеческим, для них возводится в религию и поставляется им в обязанность, и в то же время они объявляются членами какой-то великой организации, которая охватывает весь мip, они фанатизируются в своем скудоумии, и каждому из них дается свой нумер и назначается свое место, их охватывает строжайшая дисциплина ножа и револьвера, и они беспрекословно исполняют все веления таинственной, тяготящей над ними силы. Наша жалкая интеллигенция своею податливостью и потворством придала дух и смелость этим испорченным и погибшим людям, подняла их в собственном их мнении, и они сочли себя силой, будучи только презренным орудием неизвестных им целей. Не говорил ли Мерославский, старый вожак польского мятежа, что русскими нигилистами следует пользоваться во вред России, с тем чтобы потом перевешать их, когда бы цель была достигнута и на развалинах России возникла бы Польша?..
Впервые опубликовано: Московские Ведомости. 1879. 27 мая. No 132.