Петр Пильский
Странствующий рыцарь.
30-летие литературной деятельности Игоря Северянина
‘ПОВСЕГРАДНО ОЭКРАНЕН’ — ‘В ЗЛАТОПОЛДЕНЬ — В ЖЕНОКЛУБ’. — СЛУЧАЙ В КАФЭ РОБИНА. — СВЕЖИЙ ВОЗДУХ. — ВСЕ ТОТ ЖЕ. — ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНОСТЬ И ГЛАЗ.
Петр Пильский
Странствующий рыцарь, Пильский Петр Мосеевич, Год: 1935
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Все вдруг даже ахнули: так это было неожиданно. Вдруг появляется молодой человек и говорит:
‘Я повсеградно оэкранен,
Я повсесердно утвержден!’
Очень пугала самонадеянность, но и слова тоже были страшны. Некоторые даже заявили, что с неба упали совсем непозволительныя новшества, и русский язык окончательно поруган, — слава Богу! — что не окончательно погублен.
Нечего говорить: дерзость пугала, но почему такое содрогание вызывали слова? Будто мы их никогда не знали? Почему нельзя произносить: ‘оэкранен’, ‘офрачился’? Ведь Жуковский не боялся говорить: ‘обезмышить’, влюбленный в Наталью Гончарову Пушкин прекрасно выразился о себе: ‘Я огончарован’.
В те годы Игорь Северянин славился, как выдумщик небывалой, сверхмодной изысканности. У него были ‘среброспинныя коляски’, ‘моторный лимузин’, и день поэта проходил в самых утонченных забавах, самых кокетливых развлечениях:
Я в комфортабельной карете на элипсических рессорах.
Люблю заехать в златополдень на чашку чая в женоклуб.
Я сам помню случай, когда потребовали ‘мороженое из сирени’. Этот пышный заказ был сделан в Одессе, — в кафэ Робина. Тогда Россию объезжали и с эстрад читали свои произведения Федор Сологуб и Игорь Северянин, им сопутствовала жена Сологуба, А. Н. Чебортаревская. Шутки ради она и потребовала в тот вечер это знаменитое и никогда не существовавшее мороженое. Конечно, его не было ни в одном меню, — оно фигурировало только в стихах Игоря Северянина.
Официант выслушал заказ и почтительно ответил:
— Все вышло!
Ничего другого сказать он не мог: в каждом приличном кафе, как и в каждом большом магазине, никогда не скажут ‘нет’, а всегда: ‘было’, будто по завету Надсона: ‘Не говори с тоской: — ‘их нет’, но с благодарностию — ‘были’.
Давно нет прежняго Петербурга, закончились его изломы и надломы, Северянин стал постоянным жителем милой тойловской глуши, проклял цивилизацию — а заодно и всю культуру, — подружился с тишиной, —
Он сник, услад столичных демон,
Боль причинивший не одну…
Я платье свежее надену!
Я свежим воздухом вздохну!
Изменилось многое, но не все, — неизменным остался сам Игорь Северянин. Общение с природой, с озерами, уединением не вытравили у него веры в себя. Попрежнему он упрям, настойчив и самонадеян. Этот человек остепенился во многом, — он остался все тем же расточительным фабрикантом или творцом словесных новшеств.
В сущности, это не только не страшно, но даже очень благодетельно. Язык должен развиваться, обростать новыми приставками, суффиксами, цвести смелыми произрастаниями из старых корней. У Северянина оскомина от шаблонов, — как это должно быть понятно каждому пишущему! Надо изменять словарь, — иначе можно возненавидеть всю эту старую словесную рухлядь. Северянин говорит не ‘детский’, а ‘детий’, не ‘орлиный’, а ‘орлий’, не ‘культуртрегер’, а ‘культор’, любит ‘крыльчатыя души’в своем верном и неизменном пристрастии к приставке ‘о’ выражается даже: ‘Оплотен дух’.
Сейчас вышла последняя книжка его стихов ‘Рояль Леандра’ (Бухарест, 1935), и тут я нашел глагол ‘обрандясь’: это — от ибсеновского героя Брандта. Еслиб стихотворная строка сама не разъяснила, пришлось разгадывать, что значит ‘обрандясь’. Вообще наш слух, наш вкус к слову не всегда мирится с дарами Северянина, и, все-таки, в каждой его книге чувствуется личность. Кажется, что Северянин пишет свои стихи сразу набело, тут же отдает их в печать, — не исправляет, не совершенствует, публикует их как Бог на душу положил. В этом искренняя, хотя и греховная самоуверенность.
Но как бы не расценивать отдельных строф, отдельных песен, у Северянина свой собственный голос. Этого поэта угадаешь по каким-нибудь трем-четырем строкам, — больше не надо, — ценная черта. Это и есть настоящая литературная сила. В этом единственное право быть и жить в литературе, считаться писателем, с честью носить это прекрасное звание.
Северянина нельзя смешать ни с кем другим. Он — сам. Правда, у него совсем мало ‘точек зрения’. Это определение следует пояснить. Северянин не поворачивает предмета разными сторонами. Его взгляд ловит одну грань, примечает какую-нибудь одну особенность, эту черту обобщает, от нее слепнет, от нее глохнет, и уже не ищет ничего больше в этом предмете, — ни в озере, ни в человеке, ни в море, ни в полемизирующем враге. Северянин — впечатлителен. Его глаз схватывает и тотчас же останавливается.
Последние годы Северянин много разъезжает, устраивает свои вечера в Польше, Югославии, Чехословакии, Болгарии, Париже. В этих скитаниях он представляется странствующим рыцарем: хламида, гордость и песни. Когда-то я о нем писал: ‘Если даже иногда он кажется босым, то за плечами у него плащ’. Носить эту эффектную наружность умеет не всякий. Сейчас он спешенный воин, но это — воин.
За 30 лет литературной работы Игорь Северянин много написал, много издал. Такого количества книг нет ни у кого из поэтов. Вместе с дореволюционными выпусками, цифра сборников Игоря Северянина достигает внушительной цифры, — их 25. Но и это не все, потому что до сих пор не вышли и покоятся в рукописях, напр., ‘Литавры солнца’, ‘Предцветение’, переводы стихов эстонской поэтессы Марии Ундер, затем ‘Взор неизмеримый’, ‘Разсказы в ямбах’, статьи об искусстве — ‘Спутники солнца’, еще и еще. Плодовитость необычайна. Игорь Северянин неутомим.
Пусть не все страницы этих книг заслуживают вашей похвалы — несомненны два вывода. Первый: в лице Игоря Северянина мы видим и чувствуем настоящего поэта. Второй вывод: это многописание Северянина свидетельствует о том, что только здесь его единственное жизненное призвание. Это можно сказать не обо всех. Для других литература — только случайность. В их экипаже она скачет пристяжной, — коренником несет эту упряжку иная сила. Какая? Во всяком случае не литературная.
Петр Пильский. Странствующий рыцарь. 30-летие литературной деятельности Игоря Северянина // Сегодня. 1935. No 28, 28 января.
Подготовка текста — Павел Лавринец, 2001.
Подготовка текста и публикация — Русские творческие ресурсы Балтии, 2001.