Сторож маяка в Нейверке, Штертебекер Клаус, Год: 1909 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 17 минут(ы)

КЛАУСЪ ШТЕРТЕБЕКЕРЪ,
могущественный владыка морей.

Сторожъ маяка въ Нейверк.

ГЛАВА I.

— Это не можетъ такъ продолжаться дальше. Виталійцы все боле поднимаютъ головы, а что касается этого Клауса Штертебекера такъ ни одинъ человкъ и ни одинъ городъ столько еще не вредилъ намъ какъ этотъ пиратъ!

— Дйствительно, это стыдъ и позоръ! Мы уже дошли до того, что гамбургскій корабль прямо не сметъ оставить Эльбу, даже когда они собираются многіе сразу. Виталійцы лежатъ со своимъ флотомъ предъ Гелголандіей и не даютъ даже мыши проскользнуть.

— Мы не должны были допустить, чтобы они основались на остров, но теперь уже поздно, построенная ими крпость непобдима. Это доказала борьба пяти тысячъ рыцарей нмецкаго ордена, разбившихъ свои головы о неприступную крпость.

— Больше половины ихъ погибло при штурм.

— Это дйствительно неслыханно, до какого позора мы дошли!

— Но что намъ длать? Да если мы соберемъ отрядъ солдатъ въ пять тысячъ человкъ и пошлемъ ихъ въ Гелголандію, это тоже не поможетъ намъ. Солдаты не могутъ быть надежне рыцарей.

— Мы должны пытаться побдить этого Штертебекера хитростью, въ открытой борьб мы ничего не подлаемъ съ нимъ. Флотъ виталійцевъ насчитываетъ теперь двадцать одинъ корабль, да какіе! Мы не можемъ выставить даже одного подобнаго.

— Боже избавь. Вдь этотъ негодный юнкеръ провозглашенный ‘королемъ виталійцевъ’, разбилъ даже англійскій флотъ, подъ командой знаменитаго адмирала Лорда Хурхиля, такъ, что король Ричардъ И долженъ былъ подчиниться требованіямъ пиратовъ.

— Какъ’? что? это ново для насъ!

Разскажите бургомистръ! Это ужасныя новости?— кричали сенаторы, собравшіеся въ ратуш, чтобы найти средство противъ усилившагося морскаго разбоя въ сверномъ мор.

Бургомистръ Бальтазаръ Кольмстеде отвтилъ: Сегодня утромъ я узналъ это извстіе. Самое курьезное это то, что виталійцы своей побдой оказали намъ тоже услугу.

— Какъ это возможно? Разскажите!— кричали сенаторы.

— Король Ричардъ II закрылъ гостинный дворъ.

— Это неслыханно! Это нарушеніе мирныхъ отношеній. Мы не можемъ это такъ оставить,— шумли сенаторы.

— Слушайте дальше,— продолжалъ бургомистръ виталійцы узнали объ этомъ гораздо раньше насъ и тертебекеръ съ шестью кораблями предпринялъ настоящую войну противъ Англіи.

— Съ шестью кораблями? это невроятно! Гд же былъ англійскій флотъ?

— Онъ стоялъ, подъ командой Лорда Хурхиля за островомъ Вигтъ и охранялъ индійскій корабль съ золотомъ который попалъ въ руки Штертебекера посл гибели британскаго флота.

Гамбургскіе сенаторы были поражены. То что бургомистръ разсказалъ имъ, казалось имъ невозможнымъ, хотя они уже давно знали о геройской дятельности Штертебекера.

Это извстіе совсмъ придавило ихъ. Если величайшій флотъ въ мір ничего не могъ сдлать противъ виталійцевъ, такъ что можетъ сдлать одинокій городъ Гамбургъ.

На Ганзейскій Союзъ нельзя было полагаться. Каждый городъ заботился о собственныхъ длахъ и хотя они общали другъ другу помощь и поддержку они рдко исполняли свои общанія.

Наконецъ въ Гамбург убдились, что они могутъ разсчитывать только на свои собственныя силы и вотъ они теперь занялись вопросомъ о защит торговли отъ морскихъ разбойниковъ.

— Штертебекеръ похалъ со своимъ флотомъ вверхъ по Темз,— продолжалъ бургомистръ,— и заставилъ короля вновь открыть гостинный дворъ, такъ что нашъ рынокъ въ Лондон теперь тоже открыть.

— Это храброе дло,— сказалъ Юргенъ Мюльвартеръ. Мы бы должны были быть очень признательны этому Штертебекеру, если бы онъ былъ гамбургскимъ адмираломъ или морякомъ какого либо другого признаннаго города или государства. Но онъ вдь только пиратъ. Какая намъ польза отъ того что мы свободно можемъ продавать наши товары въ Лондон, если мы не имемъ возможности доставить ихъ туда.

— Мы должны предпринять что нибудь противъ дерзкаго морскаго разбойника,- крикнулъ Генрихъ Вальтерръ. Чмъ дальше мы откладываемъ это. тмъ боле возрастаетъ его сила и тмъ трудне будетъ побдить его.

— Въ этомъ мы вс согласны,— сказалъ сдой Клаусъ Дитманъ. Но вопросъ въ томъ, можемъ ли мы измнить это положеніе. При теперешнемъ обстоятельств мы не можемъ выступить на борьбу съ виталійцами. Помимо того что у насъ очень мало кораблей равныхъ кораблямъ виталійтевъ, но не хватаетъ прежде всего способнаго адмирала.

Съ этими словами вс были согласны. Сенаторы опустили головы и мрачно молчали.

— У насъ остается только одинъ исходъ,— сказалъ Николасъ Шоке посл недолгой паузы.— Я уже раньше предлагалъ попытаться хитростью побдить этого Владыку морей.

Бальтазаръ Гольмстеде покачалъ головой.

— Я на это не могу согласиться,— сказалъ онъ. Не ужели вы хотите, чтобы упрекали сенатъ вольнаго города Гамбурга, что онъ купилъ свою безопасность коварнымъ обманомъ? Нтъ, господа, это не годится.

— Вы меня плохо поняли, почтенный бургомистръ,— отвтилъ Николасъ Шаке. Я совсмъ не думаю, чтобы сенатъ пустилъ въ ходъ обманъ или измну, хотя съ такимъ разбойникомъ совсмъ не слдуетъ быть особенно разборчивымъ въ средствахъ.

— Въ такомъ случа, сенаторъ Шоке, я не понимаю что вы подразумваете.

— Очень просто. Городъ Гамбургъ назначилъ двсти дукатовъ за голову атамана разбойниковъ. Если найдется кто нибудь, кто захочетъ заработать эти деньги и предастъ пирата въ наши руки, разв можно будетъ обвинить сенатъ въ нечестномъ поведеніи?

— Нтъ! Этого никто не скажетъ!— крикнули вс сенаторы!

— И я думаю, для насъ безразлично какимъ образомъ этотъ человкъ доставитъ намъ пирата,— продолжалъ Шоке торжествующимъ голосомъ.

— Конечно! Намъ никакого дла нтъ до выбора средствъ этого человка. Но до сихъ поръ не нашелся еще человкъ, который захотлъ бы заработать этотъ призъ, хотя мы его нсколько разъ повышали.

— Повысьте его еще разъ, благородные сенаторы и я вамъ доставлю человка, который возьмется за это дло.

— Сколько же нужно прибавить?

— Сто дукатовъ, такъ чтобы всего было триста дукатовъ.

— Это неслыханно,— крикнулъ Юргенъ Мюльвартеръ и другіе сенаторы тоже выразили свое недовольство.

— Но разв торговля Гамбурга не дороже для васъ? спросилъ Николасъ Шоке. Если вы построите корабли и наймете солдатъ вамъ обойдется гораздо дороже, не говоря уже о безполезно пролитой крови.

— Вы говорите такъ, какъ будто вы. имете въ виду опредленную личность,— сказалъ бургомистръ.

— Да, господа. Сегодня утромъ явился ко мн одинъ человкъ съ предложеніемъ доставить намъ тертебекера, мертваго или связаннаго.

— На смерть мы не можемъ согласиться,— сказалъ сдой Дитмаръ. Связаннаго это другое дло.

— Я тоже такъ думаю,— сказалъ Шоке. Я сказалъ ему, что совтъ согласится только на то, чтобы онъ доставилъ Штертебекера живымъ, иначе онъ становится какъ бы участникомъ убійства. Этотъ человкъ согласился доставить пирата живымъ. Но онъ требуетъ за это триста дукатовъ.

— А кто онъ такой? спросилъ бургомистръ.

— Я общалъ ему, назвать его имя только тогда, когда сенатъ согласится на эту сумму. Во всякомъ случа его имя должно остаться въ тайн.

— Странныя условія,— вспыхнулъ молодой Юргенъ Мюловартеръ. Что мы позволимъ измннику длать намъ предписанія? Ибо вдь все дло основано на измн. Я удивляюсь, Николасъ Шоке, что вы взялись длать сенату подобныя предложенія.

Шоке гнвно вскочилъ съ мста.

— Не смйте еще разъ говорить такія слова, молодой Мюльвартеръ. Вамъ многое прощаютъ, потому что вс знаютъ, что вы горячая голова и не всегда обдумываете то что говорите, въ то время.

— Держите языкъ за зубами!— гнвно крикнулъ Мюльвартеръ. Иначе.

— Успокойтесь, господа, успокойтесь?— вмшался бургомистръ. Какъ можно совщаться, когда вы готовы изъ за простого слова лзть на стны.

Оба сенатора все еще стояли другъ противъ друга въ вызывающихъ позахъ. Но благодаря усиліямъ другихъ участниковъ совщанія они наконецъ успокоились, посл чего Шоке продолжалъ холоднымъ голосомъ.

— Я считалъ своимъ долгомъ сообщить высокому совту предложеніе, сдланное мн какъ сенатору, съ просьбой передать ее сенату. Этотъ человкъ берется доставить Штертебекера и хочетъ за это триста дукатовъ. Теперь сенатъ долженъ ршить, принимаетъ ли онъ это предложеніе или нтъ. Если да я назову здсь имя этого человка и представлю его сенату, чтобы вс формальности были закончены.

Николасъ Шоке слъ съ ршительной миной на свое мсто, какъ человкъ которому нечего больше сказать по этому длу и ему остается только дожидаться ршенія другихъ.

Теперь заговорилъ Клаусъ Дитмаръ.

— По зрломъ обдумываніи я нахожу, господа, что мы должны согласиться на эти триста дукатовъ. Вдь ихъ придется платить только тогда, когда Штертебекеръ дйствительно будетъ переданъ въ наши руку. Неправда ли, мистеръ Шоке?

Шоке утвердительно кивнулъ головой.

— Значитъ мы ничмъ не рискуемъ. Арестъ этого разбойника стоитъ даже большую сумму. Я, господа, голосую за принятіе предложенія.

— И я, и я!— кричали бургомистръ и другіе сенаторы, даже Юргенъ Мюльвартер голосовалъ за принятіе предложенія.

— Къ порядку,— сказалъ Бальтазаръ Гольмстедъ. Сенатъ единогласно ршилъ принять ваше предложеніе, сенаторъ Шоке. Теперь вы должны представить намъ этого человка. Вы можете это скоро сдлать?

— Черезъ нсколько минутъ, господа. Онъ ждетъ внизу въ ратуш.

— Какъ? внизу въ ратуш? какъ его имя?

— Вильмсъ Граумапъ, сторожъ маяка въ Нейверк.

Вс были изумлены этимъ отвтомъ ибо этотъ человкъ находился на служб у сената. Но это не могло быть основаніемъ отказаться отъ его помощи хотя сенатъ охотне предпочелъ бы, чтобы это дло было исполнено постороннимъ, Злые языки всегда сумютъ упрекнуть сенатъ въ слишкомъ близкомъ соучастіи.

Но дло было уже ршено, сенатъ не могъ отказаться отъ своихъ словъ и Шоке поручено было ввести Граумана.

Надъ головой смлаго руководителя виталійцевъ повисла ужасная опасность. Измнникъ готовился предать его въ руки палача, за кровавые серебренники.

ГЛАВА II.
Мерзкій обманщикъ.

— Гей, лодочникъ! Что вамъ нужно на ‘Буревстник?— крикнули часовые на палуб адмиральскаго корабля Штертебекера къ человку приблизившемуся на парусномъ судн къ флоту виталійцевъ.

— Я хочу сдлать вамъ важное сообщеніе, прошу разршить мн подняться на палубу.

Часовые доложили атаману Лимпургу, стоявшему на шканцахъ, о желаніи лодочника.

Атаманъ Лимпургъ самъ подошелъ къ рейду и осмотрлъ пришельца, скромно спустившаго свой парусъ, ибо лодка его тмъ временемъ причалила вплотную къ Буревстнику.

— Что вамъ нужно? Съ кмъ вы хотите говорить?— коротко спросилъ Лимпургъ.

— Съ вашимъ королемъ. Я долженъ сдлать ему чрезвычайно важное сообщеніе.

— Какъ? вы?— сказалъ атаманъ и въ голос его ясно слышалось презрніе. Вы кажется носите гамбургскіе цвта?

— Да сударь. Но это не относится къ длу.

— Вы знаете что гамбуржцы наши враги,— ворчалъ Лимпургъ. Все что исходитъ оттуда скверно. Мы имемъ вс основанія недоврчиво относиться съ нимъ.

— Сударь, то что я явился вамъ доказываетъ что я вамъ желаю добра. А то что я открыто показываю вамъ мои цвта говоритъ только въ пользу моей честности. Разв я бы осмлился одинъ приблизиться къ вамъ, если бы не былъ вашимъ другомъ, дайте мн подняться на бортъ. Вашъ король самъ ршитъ важно ли то извстіе, которое я приношу или нтъ.

— Кто вы такой, что вы хотите лично говорить съ королемъ виталійцевъ.

— Я Вильмсъ Грауманъ, сторожъ маяка въ Нейверк.

— Погодите.

Атаманъ удалился. Онъ не хотлъ, на свою отвтственность, позволить этому въ высшей степени подозрительному человку подняться на бортъ, онъ хотлъ спросить на это разршенія Штертебекера. Одно то обстоятельство что человкъ, находящійся на служб города Гамбурга, вообще явился сюда возбуждало подозрнія атамана и онъ предупреждалъ адмирала, не слишкомъ довряться пришельцу.

— Я готовъ отрубить себ руку, если этотъ человкъ не измнникъ,— сказалъ Лимпургъ.— Или онъ измняетъ своимъ кормильцамъ, или намъ. Первое такъ же скверно какъ второе. Будьте осторожны, адмиралъ, я чую что то недоброе. Его бгающій взглядъ обнаруживаетъ нечистую совсть.

Штертебекеръ улыбнулся. Онъ уже привыкъ къ тому, что это люди слишкомъ уже безпокоятся за него и всюду подозрваютъ опасности.

— Дайте ему подняться на корабль что онъ можетъ намъ сдлать одинъ?

— А если это шпіонство, адмиралъ! негодяй можетъ быть хочетъ понюхать сколько у насъ орудій и людей.

— Это онъ можетъ узнать! Это только заставитъ ихъ еще больше бояться насъ.

Лимпургъ поклонился и вышелъ изъ каюты. Лицо его приняло боле спокойное выраженіе. Адмиралъ правъ одинъ человкъ не можетъ имъ вредить, будь у него хоть семь пядей на лбу.

Атаманъ разршилъ лодочнику подняться на палубу и провелъ его въ каюту Штертебекера.

— Что вы хотли сообщить мн?— спросилъ адмиралъ. Говорите коротко и ясно. Вы видите я занятъ. Вы сумете разсказать гамбуржцамъ что юнкеръ фонъ Винсфельдтъ не тратитъ все свое время только на грабежи и попойки, какъ они тамъ разсказываютъ, но уметъ такъ же заниматься серьозными работами. Вы видите, вотъ наброски морской карты устья Эльбы. Тамъ находится вашъ островъ съ маякомъ.

Брауманъ низко поклонился и поспшилъ уврить заискивающимъ тономъ, что онъ всегда считалъ короля виталійцевъ величайшимъ морякомъ всхъ временъ и преклоняется предъ его громадными заслугами.

Конечно,— гамбуржцы на этотъ счетъ другого мннія и именно поэтому онъ явился теперь сюда, съ исключительной цлью предупредить Штертебекера,

— Предупредить? мн? противъ гамбуржцевъ?— принявшій слова постителя за чистую монету. Не стоило трудиться. Что гамбуржцы мн враги, объ этомъ знаютъ даже дти.

— Совершенно врно адмиралъ, это не тайна. Но теперь готовится противъ васъ особенный ударъ.

— Да?— засмялся Штертебекеръ. Я нисколько не боюсь ихъ.

— Вамъ нечего было бы бояться, если бы они открыто выступили противъ васъ. Но для этого гамбуржцы слишкомъ трусливы. Они замышляютъ нападеніе изъ за угла.

— Но ради какихъ цлей вы сочли нужнымъ предупредить меня? Вдь вы сами находитесь на служб у гамбуржцевъ?

Вильмсъ Брауманъ низко поклонился вроятно съ цлью скрыть выраженіе своего лица отъ пронизывающихъ глазъ короля виталійцевъ. Когда онъ опять поднялъ голову на лиц его было выраженіе скромности и услужливости.

— Адмиралъ,— началъ онъ какъ бы колеблясь и глаза его подстерегающе бгали по лицу Штертебекера выглядывавшаго изъ окна на морской просторъ.— Мое положеніе очень тяжелое. Я конечно слуга гамбургскаго сената, но на этомъ заброшенномъ посту я весь во власти виталійцевъ. Если они захотятъ что нибудь сдлать противъ меня, такъ я не сумю защититься.

— Вы живете тамъ совершенно одинъ въ башн?

— Нтъ, адмиралъ, я имю помощника, съ которымъ мы смняемся въ дежурств.

— Есть у васъ семья?

— Нтъ, адмиралъ.

— Вамъ нечего бояться виталійцевъ, вы намъ тоже нужны.

— Я вамъ нуженъ, адмиралъ?

— Конечно. Вотъ маякъ одинаково служитъ намъ какъ и другимъ кораблямъ. Вы длаете очень необдуманно пытаясь войти съ нами въ сношенія. Вдь васъ могутъ выдать, вашъ помощникъ напримръ.

— Адмиралъ, никто не будетъ такимъ негодяемъ, что бы измнить другому,— отвтилъ Брауманъ, изобразивъ на своемъ лиц невинность и преданность.

— Ну, Грауманъ, то чти вы теперь длаете, тоже похоже на измну,— рзко сказалъ Штертебекеръ. Какъ вы думаете, что скажутъ на это гамбуржцы?

— Адмиралъ, я покорнйше прошу васъ не судить меня слишкомъ строго,— сказалъ негодяй. Именно потому что я ненавижу измну, даже когда она исходитъ отъ моихъ кормильцевъ, я явился сюда. Сударь, я люблю васъ, я уважаю васъ, еще больше чмъ виталійцы уважаютъ васъ, поэтому я не могу быть спокоенъ, когда вамъ угрожаетъ низкая измна, Сенатъ выслалъ противъ васъ тайныхъ убійцъ.

— Тайныхъ убійцъ? Чортъ возьми! Разв у Сената уже нтъ другихъ средствъ, кром яда и кинжала?

— Вы видите, благородный адмиралъ! Разв можетъ быть спокойно сердце честнаго человка, когда онъ слышитъ о такихъ позорныхъ дяніяхъ? И разв, это неблагородно предупредить такого великодушнаго героя какъ вы отъ укусовъ зми?

— Дйствительно, вы правы, Грауманъ,— сказалъ Штертебекеръ и протянулъ свою руку этому уд, который пожалъ ее съ подобострастной миной.

— Я хочу спасти васъ, адмиралъ. Но я дйствую не самостоятельно, а по порученію человка, обязаннаго вамъ своей жизнью и состояніемъ, но порученію молодого графа фонъ Ритцебютеля.

— Реймарсъ?— обрадованно крикнулъ Штертебекеръ. Онъ тоже знаетъ о позорномъ план гамбуржцевъ?

— Да, онъ знаетъ еще больше чмъ я. Его родственники изъ Гамбурга сообщили ему вс подробности этого мерзкаго ршенія. Графъ Реймаръ просилъ меня передать вамъ, что бы вы встртились съ нимъ на маяк въ Нейверк, тамъ онъ сообщитъ вамъ вс подробности.

— Въ Нейверн?— изумленно выговорилъ Штертебекеръ, однако безъ всякихъ подозрній. Подозрительность была противна его открытой душ и неиспорченному характеру такъ что у него даже не явилась мысль о возможности обмана.

— Это странно,— бормоталъ онъ про себя. Молодой графъ никогда не велъ себя такъ таинственно, онъ всегда открыто и безстрашно встрчался со мной.

Грауманъ слышалъ эти слова, собственно не относившіеся къ нему и отвтилъ съ миной святоши,

— Удивительно ли, благородный адмиралъ, что молодой графъ предпринимаетъ теперь всякія предосторожности, чтобы не выдать ни себя, ни васъ? Онъ наврное знаетъ, что замокъ Ритцебютелей окруженъ шпіонами. Поэтому онъ выбралъ для встрчи такое время, когда за нимъ меньше слдятъ.

— Когда именно?

— Сегодня въ полночь.

— Хорошо, сегодня въ полночь на маяк въ Нейверк. Я приду, вотъ вамъ моя рука.

— Это исключительно для вашей безопасности, благородный адмиралъ,— сказалъ Грауманъ и подобострастно наклонился къ рук Штертебекера, какъ бы для того что бы поцловать ее, а на самомъ дл для того, что бы скрыть торжествующій блескъ его глазъ.

Коварный измнникъ не напрасно разсчитывалъ на доврчивость и честное сердце благороднаго короля виталійцевъ.

— Я уже поймалъ его,— думалъ онъ выходя изъ каюты. Онъ идетъ въ ловушку, премія и уже моя.

ГЛАВА III.
Въ дом измнника.

Темная ночь опутала сверное море, воды котораго казались черными какъ густое чернило. На неб не было ни звздочки. Это была ночь, какъ бы приспособленная для чернаго предательства. Только одна свтовая точка виднлась въ мрак. Это былъ маякъ Нейверка.

Маяки въ былое время совсмъ не были такіе сложные аппараты какъ теперь. Тогдашнимъ свточемъ было только одно освщенное окно въ верхнемъ этаж простой, не особенно высокой башни, могущей служить въ военное время своего рода крпостью.

Въ обычное время въ Нейверк не было никакой военной, силы. Въ случа войны да же сторожъ маяка оставлялъ свое мсто и островъ оставлялся на произволъ судьбы, ибо маякъ могъ оказать пользу только врагамъ.

На этотъ разъ на остров былъ сильный отрядъ. Вильмсъ Грауманъ потребовалъ отъ гамбургскаго сената двадцать четыре солдатъ и спряталъ ихъ такъ искусно, что даже его помощникъ не подозрвалъ объ ихъ присутствіи. Они явились сюда прошлой ночью. Никто не видлъ и не слышалъ какъ они прошли мимо самого Граумана, назначившаго своего помощника на такія занятія, что тотъ не могъ уйти съ своего мста.

Двнадцать солдатъ онъ спряталъ на чердак и двнадцать въ подвал. Здсь они должны были просидть двадцать четыре часа безъ всякихъ движеній. Это было очень трудно сидть въ этихъ затхлыхъ, переполненныхъ людьми, темныхъ помщеніяхъ, Но солдаты не роптали, ибо сенатъ общалъ выдать каждому хорошее вознагражденіе, если это предпріятіе окончится успхомъ.

Жадный Грауманъ, для котораго не было ничего святого, когда дло касалось корысти, ухитрился даже выхлопатать вознагражденіе для его помощника и сенатъ назначилъ послднему пятьдесятъ дукатовъ. Но Грауманъ совсмъ не думалъ длиться съ кмъ бы то ни было. Онъ скрылъ отъ своего помощника весь этотъ планъ и думалъ воспользоваться его вознагражденіемъ.

Теперь онъ стоялъ у подножія башни и вглядывался въ ночную темноту. Втеръ гнвно рвалъ его волосы и платье а пна бьющихся о набережную волнъ, брызгала ему въ лицо.

Но онъ не отходилъ отъ своего мста. Онъ поджидалъ того, котораго онъ подкупилъ своими льстивыми словами и заманилъ его съ адскимъ коварствомъ въ разставленную ловушку.

Единственной его заботой было то, что Штертебекеръ можетъ быть не придетъ. Море слишкомъ сильно волновалось и нужно было обладать необыкновенной храбростью и презрніемъ къ смерти, что бы пуститься теперь по морю въ легкой лодк.

Большимъ кораблемъ нельзя было пользоваться. Около острова море было не глубоко и большое судно совсмъ не сумло бы добраться къ берегу.

Но онъ только напрасно безпокоился. Онъ слишкомъ мало зналъ Штертебекера, если у него хотя бы на мгновеніе могла явиться мысль, что владыку морей могутъ удержать бури и волны даже если бы ему пришлось пользоваться орховой скорлупой.

На губахъ предателя появилась теперь демоническая улыбка, глаза торжественно засверкали. Онъ замтилъ на бушующихъ волнахъ небольшой парусъ.

Это можетъ быть только Штертебекеръ. Никто другой не осмлился бы выхать въ такую бурю.

— Онъ идетъ въ ловушку!— шепталъ онъ.— Деньги уже мои. И не только сенатская премія! Богатые гамбургскіе купцы не откажутъ мн, съ своей стороны, въ вознагражденіи за то, что я избавилъ ихъ корабли отъ пиратовъ. Черезъ нсколько минутъ все ршится.

— Вотъ какъ! онъ детъ одинъ безъ всякой защиты! Тмъ лучше, совсмъ не нужно было привести столько солдатъ, достаточно было бы трехъ, четырехъ человкъ.

Негодяй не могъ подавить свою радость. Но онъ долженъ былъ овладть собою и не выдатъ себя слишкомъ рано. Штертебекеръ долженъ при высадк встртить честное лицо, озабоченное только за жизнь своего гостя. Онъ старался всми силами придать себ такой невинный видъ.

Ледка приплыла къ берегу. Штертебекеръ опустилъ парусъ и выскочилъ на землю. Съ помощью Граумана онъ вытащилъ лодку на берегъ.

— Слава Богу — сказалъ Грауманъ, поднявъ глаза къ небу,— что вы не утонули въ такой бур. Я уже боялся, что съ вами случится несчастье. Никто бы не осмлился плыть въ такую ужасную бурю на такой маленькой лодк.

— Мой другъ,— безпечно сказалъ Штертебекеръ, ударивъ уду по плечу.— Я уже пережилъ не такія бури. Если бы даже эта орховая скорлупа потонула, я бы добрался къ берегу вплавь.

Грауманъ схватился за голову, какъ бы въ ужас и перекрестился отъ такого предположенія.

— Никто, кром васъ, не осмлился бы пуститься въ море при такой погод — повторилъ онъ еще разъ.

— Вы хотите этимъ сказать, что Реймаръ фонъ Ритцебютель не пріхалъ?

— О, нтъ, адмиралъ! Онъ уже ждетъ васъ наверху въ башн. Онъ вдь пришелъ съ другой стороны. Вода между островомъ и материкомъ значительно спокойне, чмъ въ открытомъ мор.

— Такъ провели меня къ нему. Любопытно узнать что гамбуржцы задумали противъ меня,

— Вы это сейчасъ узнаете. Слдуйте за мной.

Грауманъ пошелъ впередъ и войдя въ башню, заботливо заперъ дверь за собой и Штертебекеромъ. Онъ хотлъ перерзать своей жертв всякую дорогу къ спасенію. Помимо этой двери нельзя было выйти изъ башни.

— Втеръ раскрываетъ мн двери, если он не закрытъ и сказалъ онъ къ Штертебекеру, какъ бы извиняясь.

Клаусъ совсмъ не обратилъ на это вниманіе. Онъ находился теперь въ скудно освщенномъ помщеніи нижняго этажа башни, подъ которымъ находился еще подвалъ, служившій кладовой, а иногда и тюрьмой для плнниковъ. Послднихъ бывало здсь очень рдко.

Этажи соединялись вмст передвижимыми лстницами. Вмсто дверей находились четыреугольные люки въ полу, закрывающіеся плитами.

По предложеніи Граумана Штертебекеръ поднялся.

— Наверху кажется темно — замтилъ Клаусъ все еще ничего не подозрвая.

— Мой помощникъ наврно опять забылъ налить лампу — негодующе сказалъ измнникъ,— Мн придется прогнать этого негоднаго человка. Поднимайтсь вверхъ сударь, я сейчасъ зажгу огонь.

Король виталійцевъ поднялся по лстниц. Когда онъ на половину уже всунулся въ люкъ, на него вдругъ была наброшена веревка, лежавшая уже на готов. Одновременно дюжина рукъ схватила его за голову, руки и плечи, чтобы удержать его.

Въ одно мгновеніе онъ почувствовалъ себя окутаннымъ веревками. Онъ хотлъ броситься внизъ, но тамъ ему уже связали ноги и теперь затягивали веревку на его колнахъ и пояс.

— Негодяй!— загремлъ король виталійцевъ.— Мерзкое предательство! Такъ низко и подло, какъ ты, никто меня не обманывалъ.

Окутанный веревками съ ногъ до головы, спущенный внизъ, какъ мшокъ, Штертебекеръ бросилъ взглядъ невыразимаго презрнія на негодяя, восторгающагося своей дешевой побдой.

Теперь мерзавецъ показалъ свое настоящее лицо. Убдившись, что Штертебекеръ крпко связанъ, онъ подошелъ къ нему и принялся издваться надъ нимъ

— Я перехитрилъ тебя, пиратъ,— смялся онъ.— Тебя славятъ за умъ и силу. Видишь, Вильмсъ Брауманъ умне и сильне тебя, онъ сманилъ тебя въ ловушку и укротилъ тебя. Завтра утромъ я тебя отвезу въ Гамбургъ и получу заслуженную награду, а завтра вечеромъ твоя голова будетъ отрублена топоромъ Розенфельда.

— Подлый барышникъ! Такъ ты меня продалъ за деньги? Уйди съ моихъ глазъ, меня тошнитъ отъ тебя!

— Почему ты былъ такъ глупъ, юнкеръ Клаусъ, и позволилъ сторожу надуть себя? Разв я тебя не предупреждалъ? Разв это не честно съ моей стороны, если я теб сказалъ, что гамбуржцы что то замышляютъ противъ тебя? Ты видишь, что я былъ правъ. Въ другой разъ прислушивайся больше тому, что теб говорятъ, великій король виталійцевъ, ха-ха-ха, могущественный владыко морей, ха-ха-ха. Ужасъ свернаго моря!

— Негодяй! избавь меня покрайней мр отъ твоего присутствія! Если мн придется кончить свою жизнь такъ печально, какъ ты мн предсказываешь, то я хочу по крайней мр не загадать свои послдніе часы видомъ такой каналій.

— Хорошо, мой сынъ, какъ теб угодно,— издвался Брауманъ.— Ты хотя не вжливъ и позволяешь себ неприличныя выраженія, но я исполню твое желаніе. Я ухожу теперь и оставляю тебя одного, какъ теб хочется. А то я бы теб разсказалъ еще что нибудь о твоей матери, доброй госпож Аделаид фонъ Винсфельдь, которая…

— О моей матери!— крикнулъ Штертебекеръ, забывъ уже все остальное.— Ты что нибудь знаешь про нее? О, скажи мн, прошу тебя, скажи мн.

Штертебекеръ совершенно измнился. Онъ даже не думалъ теперь ни о позорной измн, жертвой которой онъ сталъ, ни о ожидающей его судьб. Онъ думалъ теперь только о своей несчастной матери.

Гд она можетъ быть? Жива ли она вообще? Что стало съ ней?

Невинная женщина была куда то утащена служителями сената и съ того времени онъ ничего не знаетъ о ея судьб. Вс его усилія не привели ни къ чему. Съ того ужаснаго дня, когда ему сообщили о ея арест, она исчезла для него на всегда.

Негодяй замолчалъ и устремилъ свои лживые глаза на благородное лицо Штертебекера. Онъ наслаждался видомъ того, какъ сильный могучій человкъ страдаетъ отъ вспоминанія о несчастной судьб его матери. Онъ торжествовалъ, любуясь тмъ, что этотъ знаменитый человкъ умоляетъ его о жалости.

— Я заклинаю тебя, Брауманъ,— сказалъ Штертебекеръ.— Скажи мн, что ты знаешь о моей матери. Могу ли я еще сдлать что нибудь для нея? Умоляю тебя, отвчай мн правду. Помни, что это сынъ хочетъ знать судьбу матери, что я можетъ быть завтра умру.

— Ты, парень, какъ видно, очень любопытный,— издвался Брауманъ, любуясь мученіями своей жертвы.— Ты слишкомъ много спрашиваешь сразу. Какъ разъ теперь я могу теб сказать правду, ибо она хуже всякой лжи, которую я могъ бы придумать. Твоя мать продана морямъ. Сенаторъ Детлевъ фонъ Шенкъ подарилъ ее капитану одного испанскаго корабля, который увезъ ее въ бухту Биская. Тотъ продалъ ее тамъ. Большого богатства онъ не получилъ за нее, ибо за старыхъ женщинъ плотятъ очень дешево.

— Негодяй!— гнвно вскрикнулъ Клаусъ Штертебекеръ.— Ты смешь насмхаться надъ священнйшимъ чувствомъ людей, надъ любовью къ матерямъ? О, будь я освобожденъ я бы задушилъ тебя собственными руками.

Штертебекеръ рвалъ на себ веревки, но он были слишкомъ крпки. Но измнникъ все таки боялся, что этотъ гигантски сильный человкъ можетъ еще вырваться и приказалъ солдатамъ опоясать его новыми веревками и бросить его въ подвальный карцеръ.

— Завтра мы опять увидимся,— насмхался Брауманъ.— Завтра я предамъ тебя въ руки палача.

— Великій Боже!— бормоталъ Штертебекеръ.— Такъ я ужъ ничмъ не могу помочь несчастной страдалиц.

— Нтъ — насмшливо отвтилъ безжалостный сторожъ маяка.— Она останется рабыней, пока она не упадетъ подъ ударами нагаекъ негровъ.

— Мерзавецъ! Трусливая сволочь!— задыхался Штертебекеръ.

— Завтра!— отвтилъ Брауманъ со смхомъ, указывая на шею, какъ отрубаютъ голову.

Затмъ солдаты стащили плнника внизъ.

ГЛАВА IV.
Измнчивость судьбы.

На второй день море немного успокоилось. Штертебекеръ провелъ ужасную ночь. Негодяи бросили его на холодный каменный полъ, не давъ ему даже связки соломы.

Онъ остался лежать въ томъ же положеніи, какъ его бросили, не въ состояніи двинуться. Ни хлба ни воды ему не подавали. Но все таки Брауманъ не только заперъ вншнюю дверь карцера, но и устроилъ еще за ней цлую барикаду изъ боченковъ и старой мебели.

Онъ все опасался за свои деньги. Онъ охотне всего перерзалъ бы своему плннику горло, ибо при невроятной сил послдняго, онъ все не могъ быть спокоенъ. Но сенатъ поставилъ непремннымъ условіемъ, что бы Штертебекеръ былъ доставленъ живымъ.

Негодяй хотлъ поэтому хотя бы обезсилить плнника голодомъ и жаждой, чтобы енъ не могъ вырваться въ послднее мгновеніе.

Еще одна работа волновала жаднаго предателя. Онъ боялся, что товарищи Штертебекера бросятся его искать.

Поэтому онъ заставилъ солдатъ бодрствовать всю ночь. Какъ только начало свтать, онъ приготовился отвезти своего плнника въ Гамбургъ.

Съ собой въ лодку онъ взялъ шесть солдатъ. Они были вооружены съ головы до ногъ, но теперь они должны были испытать обязанности гребцовъ, такъ какъ втеръ былъ не благопріятный для паруса.

Клаусъ страшно страдалъ отъ жажды. Кровь застывала въ его жилахъ и онъ каждое мгновеніе боялся, что онъ задохнется отъ тсноты шнурованія. Но онъ все таки не вымолвилъ ни слова жалобы, ни просьбы.

Онъ не хотлъ унизиться предъ такой грязью и желалъ только, чтобы поскоре избавилъ его отъ нечеловческихъ мукъ.

Поздка въ Гамбургъ продолжалась недолго, ибо Брауманъ заставлялъ гребцовъ напрягать вс свои силы.

Появленіе лодки въ гавани произвело большой фуроръ. Всть о томъ, что страшный пиратъ Клаусъ Штертебекеръ привезенъ связанный, распространилась по городу съ быстротой молніи и вс побжали къ берегу, чтобы убдиться собственными глазами въ правдивости этого невроятнаго слуха.

Въ Гамбург Штертебекеръ имлъ много восторженныхъ приверженцевъ и обыватели раздлились на два лагеря. Бдная часть населенія открыто держала его сторону. Вс знали, что онъ никогда не обидитъ бдныхъ и страждущихъ, онъ грабилъ только богатыхъ, живущихъ въ роскоши на счетъ своихъ ближнихъ.

Вс т, которые раньше лично знали его сохранили о немъ хорошую память и многіе хотли бы его видть свободнымъ и сами бы не прочь были способствовать его освобожденію.

Послдніе съ ужасомъ смотрли на шествіе, движущееся къ ратуш. Одинъ взглядъ на плнника вызывалъ общее возбужденіе, ибо Брауманъ оставилъ на немъ вс веревки, изъ боязни что онъ убжитъ въ послднее мгновеніе и лишитъ его крупной преміи. Клаусъ Штертебекеръ не могъ самъ ходить или стоять и его буквально таскали по улиц.

Между зрителями прибжавшими взглянуть на морскаго героя находился также Реймерсъ, владлецъ виннаго погреба, въ которомъ Клаусъ фонъ Винефельдъ въ молодости осушалъ не одинъ стаканъ вина.

Гнвъ и возмущеніе охватили его при вид такого недостойнаго обращенія съ его былымъ любимцемъ. Неужели этотъ бдный весь израненный человкъ, котораго тащутъ какъ низкаго преступника, неужели это его Клаусъ.

Въ ярости онъ чуть не бросился на негодяевъ тащившихъ плнника. Но онъ во время опомнился, понявъ, что онъ можетъ этимъ разбитъ свои собственные планы.

Онъ задумалъ освободить юнкера, котораго онъ зналъ за безусловно честнаго человка, несмотря на то что онъ находится въ враждебныхъ отношеніяхъ съ высокимъ совтомъ. Какъ это сдлать, было довольно трудно ршить. Но теперь помогъ ему простой случай.

Многіе зрители осыпали солдатъ и сенатъ ругательствами, за такое ж

КЛАУСЪ ШТЕРТЕБЕКЕРЪ,могущественный владыка морей.

Сторожъ маяка въ Нейверк.

ГЛАВА I.

ГЛАВА II.Мерзкій обманщикъ.

ГЛАВА III.Въ дом измнника.

ГЛАВА IV.Измнчивость судьбы.

Читайте также:

КЛАУСЪ ШТЕРТЕБЕКЕРЪ,
могущественный владыка морей.

ГЛАВА II.
Мерзкій обманщикъ.

ГЛАВА III.
Въ дом измнника.

ГЛАВА IV.
Измнчивость судьбы.