Стихотворения, Жинзифов Райко, Год: 1871

Время на прочтение: 4 минут(ы)

ПОЭЗІЯ СЛАВЯНЪ

СБОРНИКЪ
ЛУЧШИХЪ ПОЭТИЧЕСКИХЪ ПРОИЗВЕДЕНІЙ
СЛАВЯНСКИХЪ НАРОДОВЪ

ВЪ ПЕРЕВОДАХЪ РУССКИХЪ ПИСАТЕЛЕЙ

ИЗДАННЫЙ ПОДЪ РЕДАКЦІЕЮ
НИК. ВАС. ГЕРБЕЛЯ

САНКТПЕТЕРБУРГЪ

1871

БОЛГАРСКІЕ ПОЭТЫ.

К. И. ЖИНЗИФОВЪ.

Ксенофонтъ Ивановичъ Жинзифовъ, боле извстный въ современной болгарской литератур подъ псевдонимомъ Райко, сынъ учителя, родился въ 1839 году въ город Велес, въ Македоніи. Время было такое, что по всему Балканскому полуострову, исключая Сербскаго княжества, относительно образованія господствовало греческое вліяніе, которое особенно пустило-было корни въ Македоніи, какъ въ области ближайшей къ возродившейся тогда Эллад, пропаганда которой сильно и ревностно поддерживалась греческими митрополитами и епископами изъ фанаріотовъ. Со времени открытія Аинскаго университета, эллинская столица ежегодно привлекала къ себ по нскольку десятковъ молодыхъ болгаръ. Поддерживаемые эллинскимъ правительствомъ и частною благотворительностію, они посвящали по нскольку лтъ изученію греческаго языка и, по окончаніи гимназическаго курса, а иногда и съ дипломомъ аинскаго университета, возвращались на свою родину уже настоящими греками и ревностными распространителями греческаго языка и эллинской великой идеи, что Македонія есть нераздльная часть Эллады, зависящая въ политическомъ отношеніи отъ турокъ. И такъ, первоначальное образованіе, полученное Жинзифовымъ въ дом родительскомъ, было вполн греческое и на греческомъ язык. Правда, въ Велес существовало болгарское училище, но въ немъ ученіе начиналось съ церковно-славянскаго букваря, за которымъ слдовалъ ‘Часословъ’, ‘Псалтырь’ и т. д. и оканчивалось чтеніемъ ‘Дяній Апостоловъ’. Дальше этого болгарскіе учителя-самоучки не шли, по той простой причин, что имъ и въ голову никогда не приходило, что существуютъ въ мір какія-либо другія науки, кром хитрой греческой мудрости. Въ начал 1856 года домашнія обстоятельства заставили Жинзифова отказаться до поры до времени отъ мысли о своемъ дальнйшемъ образованіи и умственномъ развитіи и принять мсто младшаго учителя въ народномъ болгарскомъ училищ въ Прилп, въ которомъ мсто старшаго учителя занималъ въ то время извстный своею трагическою смертію болгарской патріотъ Димитрій Миладиновъ, горячій защитникъ славянства, одаренный весьма замчательными способностями и умомъ. Затмъ, въ конц 1867 года, Миладиновъ отправилъ Жинзифова учительствовать въ Кукуш, не далеко отъ Солуня. Съ перездомъ его въ этотъ небольшой городъ, населенный исключительно болгарами, въ немъ въ первый разъ былъ введенъ болгарскій языкъ и болгарская грамота: до того времени, какъ въ церкви такъ и въ училищ, господствовалъ исключительно одинъ греческій языкъ, хотя преподаватели были природные болгары. У Жинзифова стали учиться болгарскому языку не только мальчики, но и взрослые юноши, люди женатые и даже священники, такъ-какъ въ церквахъ положено было замнить греческое богослуженіе славянскимъ. Такъ продолжалъ онъ свою скромную учительскую дятельность до іюля 1858 года, когда представился ему случай отправиться въ Одессу, оставивши въ Кукуш своего духовнаго наставника и покровителя Миладинова. Въ Одесс Жинзнфовъ, вмст съ другими молодыми болгарами, былъ принятъ въ число воспитанниковъ Херсонской, семинаріи, гд онъ предполагалъ окончить свое образованіе, но находившійся въ это время въ Москв, въ тамошнемъ университет, на историко-филологическомъ факультет, младшій братъ Миладинова, Константинъ, вскор вызвалъ его изъ Одессы въ Москву, гд онъ и былъ зачисленъ воспитанникомъ Славянскаго Благотворительнаго Комитета. Въ 1860 году Жинзифовъ, по выдержаніи надлежащаго экзамена, поступилъ въ число студентовъ Московскаго университета, а въ 1864 году окончилъ курсъ ученія по историко-филологическому факультету со степенію кандидата. Первымъ литературнымъ произведеніемъ Жензифова, явившемся въ печати, было небольшое стихотвореніе патріотическаго содержанія, появившееся въ 1867 году въ первомъ выпуск ‘Братскаго Труда’, издававшагося болгарскими студентами. Въ третьемъ выпуск того же изданія появилась небольшая его повсть изъ народнаго быта, подъ названіемъ ‘Прогулка’, дышавшая ненавистію къ фанаріотамъ, а въ четвертомъ выпуск нсколько стихотвореній, также патріотическаго содержанія. Затмъ, въ 1863 году Жинзифовъ издалъ ‘Ново-болгарскій Сборникъ’, въ составъ котораго вошли: ‘Слово о полку Игорев’, ‘Краледворская Рукопись’ и нсколько стихотвореній Шевченка въ болгарскомъ перевод издателя. Въ 1867 году въ издававшейся тогда въ Константинопол болгарской газет ‘Время’ напечатана была его довольно обширная статья, подъ заглавіемъ: ‘Отношенія византійскихъ императоровъ къ Болгаріи въ царствованіе предпослдняго болгарскаго царя Александра Асня’. Наконецъ, въ 1870 году, въ Браилов, вышло въ свтъ послднее его произведеніе: стихотворный разсказъ ‘Кровавая Рубашка’, въ которомъ мать-крестьянка разсказываетъ своему неизвстному слушателю, какъ турки убили ея единственнаго сына-жениха, и заклинаетъ его, чтобы онъ рано или поздно отомстилъ кровожаднымъ злодямъ. Въ настоящее время Жинзифовъ живетъ въ Москв и занимаетъ мсто преподавателя въ Лице Цесаревича Николая.

ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СТИХОТВОРЕНІЙ
НИКОЛАЯ ГЕРБЕЛЯ

ТОМЪ ВТОРОЙ

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
1882.

К. И. ЖИНЗИФОВЪ.

На смерть юноши
Изъ поэмы ‘Кровавая рубашка’

НА СМЕРТЬ ЮНОШИ.

О, благодатный край, Болгарія святая!
Отчизна милая, отчизна дорогая!
Свершится ли твоя проклятая судьба?
Богъ отвратилъ лицо, сама же ты — раба.
Иль силы нтъ въ теб — промчались дни былые?
Увы! сыны твои — побги молодые —
Напрасно шлютъ теб съ чужбины свой привтъ:
Проклятая судьба ихъ губитъ въ цвт лтъ.
И сходятъ въ мракъ могилъ святыя души эти,
Едва начавъ свой путь, почти не живъ на свт,
Имъ хочется служить стран своей родной,
А смерть сражаетъ ихъ, хоронитъ подъ землёй.
Онъ тихо угасалъ: ужъ смерть надъ нимъ носилась,
Въ больной его груди чуть слышно сердце билось,
А онъ все говорилъ, страдая и скорбя:
‘Какъ сильно я люблю, Болгарія, тебя!’
1870.

ИЗЪ ПОЭМЫ ‘КРОВАВАЯ РУБАШКА’.

‘Сынъ, слова мои ты помни,
Сердцемъ исповдай,
А придёшь домой — отцу ихъ
Передай, повдай!
Если онъ богатъ и знатенъ,
Полонъ силъ — быть-можетъ
Онъ въ бд моей великой
Бдной мн поможетъ,
Если жь — нтъ, то самъ ты, сынъ мой,
Какъ почуешь силы,
Сердце вспыхнетъ и прихлынетъ
Свжей крови въ жилы,
Можетъ-быть ты самъ отплатишь
Моему злодю.
Много дней, годовъ — могилы
Роковой черне,
Полныхъ мукъ, невзгодъ и горя,
Я перестрадала,
Прежде-чмъ такою старой
Я старухой стала,
Много въ жизни я видала,
Много испытала
Я съ-тхъ-поръ какъ стала помнить —
Помнить горе стала.
Я не знала въ жизни счастья:
Солнце не свтило.
Но всего я не съумю
Разсказать какъ было.
Да притомъ ещё и слёзы
Сердце разрываютъ,
Не даютъ всего припомнить,
Память затьмваютъ.’
Тутъ взяла старуха съ полки
Сумку шерстяную
И изъ сумки той… Сказать ли?
Нтъ, не утаю я!
Молча вынула — припомнить
Не могу безъ страху —
Всю испачканную кровью
Вынула рубаху,
Что была въ минуту смерти
На ея на сын,
Горячо любимомъ ею
И тогда и нын.
И была рубаха съ верху
До низу покрыта
Вся запёкшеюся кровью.
Кровью вся облита.
Я взглянулъ — упало сердце
Смолкло и застыло,
И уста вдругъ стали нмы,
Нмы какъ могила.
Что за злая, роковая,
Горькая судьбина!
Тяжко жить теб на свт:
У тебя нтъ сына!
Я кровавую рубаху
Пожиралъ очами,
Осязалъ её и гладилъ
Робкими перстами.
А старуха неутшно
Слёзы льётъ — роняетъ
На кровавую рубаху,
Стонетъ, причитаетъ:
*Ты одинъ былъ у родимой,
Вольный втеръ въ пол —
И вотъ нтъ тебя, мой милый,
Нтъ на свт бол!
Нуля турчина на вылетъ
Грудь твою пробила,
Сабля на дв половины
Тло разрубила.
И упалъ ты на порог
Шалаша родного,
Испустилъ нмую душу,
Не сказавъ ни слова
Ни родимой, ни невст.
Боже, совершилось!
Точно кровь овечки кроткой,
Кровь его пролилась!
Я ждала тебя, мой милый,
Три дня и три ночи —
Не дождалась — не взглянула
На твои я очи!
Для того ли, мой желанный,
Я тебя вскормила?
Для того ли днёмъ и ночью
Твой покой хранила?
Для того ль я хлопотала
О твоей невст?
Ты любилъ её — видался,
Съ ней гуляя вмст.
Боже правый, предъ Тобою
Чмъ я провинилась?
Видно тяжкое проклятье
Громомъ разразилось!
Знать, она не захотла,
Горькая судьбина,
Чтобъ ввела я въ домъ хозяйку
И подругу сына!
И вотъ маюсь я на свт
И степной кукушкой
Всё кукую днёмъ и ночью
Подъ моей избушкой.’
1870.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека