Стихотворения, Верлен Поль, Год: 1889

 
 Поль Верлен. Стихотворения ------------------------------------------------------------------------ Перевод Федора Сологуба ------------------------------------------------------------------------ СОДЕРЖАНИЕ Никогда вовеки La chanson des ingenues В лесах Письмо 'Песня, улетай скорее...' 'Зима прошла: лучи в прохладной пляске...' 'Знайте, надо миру даровать прощенье...' 'Вижу даль аллеи...' Birds in the night Сплин 'Станцуем джигу!..' Ребенок-женщина 'Меня в тиши Беда, злой рыцарь в маске, встретил...' 'Над кровлей небо лишь одно...' Сбор винограда НИКОГДА ВОВЕКИ Зачем ты вновь меня томишь, воспоминанье? Осенний день хранил печальное молчанье, И ворон несся вдаль, и бледное сиянье Ложилось на леса в их желтом одеянье. Мы с нею шли вдвоем. Пленили нас мечты. И были волоса у милой развиты, - И звонким голосом небесной чистоты Она спросила вдруг: 'Когда был счастлив ты?' На голос сладостный и взор ее тревожный Я молча отвечал улыбкой осторожной, И руку белую смиренно целовал. - О первые цветы, как вы благоухали! О голос ангельский, как нежно ты звучал, Когда уста ее признанье лепетали! LA CHANSON DES INGENUES* Мы наивны, синеглазки Из романов старых лет. Наши гладкие повязки, Как и нас, забыл весь свет. Мы дружны необычайно. Дня лучи не так чисты, Как заветных мыслей тайна. Как лазурь, у нас мечты. На поляны убегаем, Лишь спадет ночная тень, Ловим бабочек, болтаем И смеемся целый день. Под соломенные шляпки К нам загару нет пути. Платья - легонькие тряпки, Где белей могли б найти! Ришелье, иль де-Коссады, Или кавалер Фоблаз Завлекают нас в засады Нежных слов и томных глаз. Но напрасны их повадки, И увидят лишь одни Иронические складки Наших юбочек они. Дразнит их воображенье, Этих всех сорвиголов, Наше чистое презренье, Хоть порой от милых слов Начинает сердце биться В обаянье тайных дум И в предведенье - влюбиться Не пришлось бы наобум. <Песнь наивных (фр.).> В ЛЕСАХ Одни, наивные иль с вялым организмом, Услады томные найдут в лесной тени, Прохладу, аромат, - и счастливы они. Мечтания других там дружны с мистицизмом, - И счастливы они. А я... меня страшат И неотступные и злые угрызенья, - Дрожу в лесу, как трус, который привиденья Боится или ждет неведомых засад. Молчанье черное и черный мрак роняя, Все ветви зыблются, подобные волне, Угрюмые, в своей зловещей тишине, Глубоким ужасом мне сердце наполняя. А летним вечером зари румяный лик, В туманы серые закутавшися, пышет Пожаром, кровью в них, - и жалобою дышит К вечерне дальний звон, как чей-то робкий крик. Горячий воздух так тяжел, сильней и чаще Колышутся листы развесистых дубов, И трепет зыблет их таинственный покров И разбегается в лесной суровой чаще. ПИСЬМО Далек от ваших глаз, сударыня, живу В тревоге я (богов в свидетели зову), Томиться, умирать - мое обыкновенье В подобных случаях, и, полный огорченья, Иду путем труда, со мною ваша тень, В мечтах моих всю ночь, в уме моем весь день. И день и ночь во мне восторг пред ней не стынет. Настанет срок, душа навеки плоть покинет, Я призраком себя увижу в свой черед, И вот тогда среди мучительных забот Стремиться буду вновь к любви, к соединенью, И тень моя навек сольется с вашей тенью! Теперь меня, мой друг, твоим слугой считай. А все твое - твой пес, твой кот, твой попугай - Приятно ли тебе? Забавят разговоры Всегда ль тебя, и та Сильвания, которой Мне б черный глаз стал люб, когда б не синь был твой, С которой слала ты мне весточки порой, Все служит ли тебе наперсницею милой? Но, ах, сударыня, хочу владеть я силой Завоевать весь мир, чтобы у ваших ног Сложить богатства все несметные в залог Любви, пыланиям сердец великих равной, Достойной той любви, во тьме столетий славной. И Клеопатру встарь - словам моим внемли! - Антоний с Цезарем любить так не могли. Не сомневайтеся, сумею я сражаться, Как Цезарь, только бы улыбки мне дождаться, И, как Антоний, рад к лобзанью убежать. Ну, милая, прощай. Довольно мне болтать. Пожалуй, длинного ты не прочтешь посланья, Что ж время и труды мне тратить на писанья. x x x Песня, улетай скорее, Встреть ее и молви ей, Что, горя все веселее В сердце верном, рой лучей Топит в райском озаренье Всякую ночную тень: Недоверье, страх, сомненье - И восходит ясный день! Долго робкая, немая, Слышишь? В небе радость вновь, Словно птичка полевая, Распевает про любовь. Ты скажи в краю далеком, Песнь наивная моя, - Встречу лаской, не упреком, Возвратившуюся я. x x x Зима прошла: лучи в прохладной пляске С земли до ясной тверди вознеслись. Над миром разлитой безмерной ласке, Печальнейшее сердце, покорись. Вновь солнце юное Париж встречает, - К нему, больной, нахмуренный от мук, Безмерные объятья простирает Он с алых кровель тысячами рук. Уж целый год душа цветет весною, И, зеленея, нежный флореаль Мою мечту обвил иной мечтою, Как будто пламя в пламенный вуаль. Венчает небо тишью голубою Мою смеющуюся там любовь. Весна мила, обласкан я судьбою, И оживают все надежды вновь. Спеши к нам, лето! В смене чарований За ним сменяйтесь, осень и зима! Хвала тебе, создавшему все грани Времен, воображенья и ума!.. x x x Знайте, надо миру даровать прощенье, И судьба за это счастье нам присудит. Если жизньпошлет намгрозные мгновенья, Что ж, поплачем вместе, так нам легче будет. Мы бы сочетали, родственны глубоко, С детской простотою кротость обещанья От мужей, от жен их отойти далеко В сладостном забвенье горестей изгнанья. Будем, как две девы, - быть детьми нам надо, Чтоб всему дивиться, малым восхищаться, И увязнуть в тенях непорочных сада, Даже и не зная, что грехи простятся. х х х Вижу даль аллеи Небо быть светлей Можно ль небесам? В тайный свой приют Нас кусты зовут, - Знаешь, мило там Входит много бар - Сам Ройе-Колар С ними рад дружить - Под дворцовый кров Этих стариков Можно ль не почтить? Весь дворец был бел - А теперь зардел, - То заката кровь Все поля кругом Пусть найдет свой дом Наша там любовь BIRDS IN THE NIGHT У вас, мой друг, терпенья нет нимало, То решено судьбою неизбежной. Так юны вы! всегда судьба вливала Беспечность, горький жребий в возраст нежный! Увы, и то меня не удивит, Что кроткой быть вам не пришла пора: Так юны вы, что сердце ваше спит, О вы, моя холодная сестра! В душе моей безгрешное прощенье, Не радость, нет, - покой души бесстрастен, Хоть в черный день я полон сожаленья, Что из-за вас глубоко я несчастен. Вы видите: не ошибался я, Когда в печали говорил порой: Блестят у вас глаза, очаг былой Моих надежд, измену затая. И клялись вы, что лживо это слово, Ваш взор горел, как пламя в новой силе, Когда в него ветвей подбросят снова. Люблю тебя! Вы тихо говорили. <Ночные птахи (англ.). Перевод первых пяти строф первого стихотворения цикла.> СПЛИН Алеют слишком эти розы, И эти хмели так черны. О дорогая, мне угрозы В твоих движениях видны. Прозрачность волн, и воздух сладкий, И слишком нежная лазурь. Мне страшно ждать за лаской краткой Разлуки и жестоких бурь. И остролист, как лоск эмали, И букса слишком яркий куст, И нивы беспредельной дали - Все скучно, кроме ваших уст. УЛИЦЫ  I Станцуем джигу! Любил я блеск ее очей. Они небесных звезд светлей, И много ярких в них огней. Станцуем джигу! С влюбленными она была, Неотразимая, так зла И в самой злости так мила! Станцуем джигу! Но розы уст милей цветут, Когда уйдем из хитрых пут, Когда мечты о ней умрут. Станцуем джигу! И вспоминать мне много лет Часы любви, часы бесед, - Ах, лучшей радости мне нет! Станцуем джигу! РЕБЕНОК-ЖЕНЩИНА Не понимали вы, как я был прост и прав, О бедное дитя! Бежали от меня, досаде волю дав, Судьбой своей шутя. Лишь кротость отражать, казалось бы, очей Лазурным зеркалам, Но столько желчи в них, сестра души моей, Что больно видеть нам. Руками нежными так замахали вы, Как взбешенный герой, Бросая резкий крик, чахоточный, увы! Вы, в ком напевный строй! Насмешливых и злых боитесь вы, и гром Заставит вас дрожать, Овечка грустная, - вам плакать бы тайком, Обнявши нежно мать. Любви не знали вы, - несет и свет, и честь Бестрепетно она, Спокойна в добрый час, но крест умеет несть И в смертный час сильна. x x x Меня в тиши Беда, злой рыцарь в маске, встретил И в сердце старое копье свое уметил. Кровь сердца старого багряный мечет взмах И стынет, дымная, под солнцем на цветах. Глаза мне гасит мрак, упал я с громким криком. И сердце старое мертво в дрожанье диком. Тогда приблизился и спешился с коня Беда, мой рыцарь злой, и тронул он меня. Железом скованный, влагая перст глубоко Мне в язву, свой закон вещает он жестоко, И от касания холодного перста И сердце ожило, и честь, и чистота, И, к дивной истине так пламенно-ревниво, Вновь сердце молодо в груди моей и живо. Дрожу под тяжестью сомнений и тревог, Но упоен, как тот, кому явился Бог. А добрый рыцарь мой на скакуна садится, Кивает головой пред тем, как удалиться, И мне кричит (еще я слышу голос тот): - Довольно в первый раз, но берегись вперед! x x x Над кровлей небо лишь одно, Лазурь яснеет. Над кровлей дерево одно Вершиной веет. И с неба льются мне в окно От церкви звоны, И с дерева летят в окно Мне птичьи стоны. О Боже, Боже мой, все там Так просто, стройно, И этот мирный город там Живет спокойно. К чему теперь, подумай сам, Твой плач унылый, И что же сделал, вспомни сам, Ты с юной силой? СБОР ВИНОГРАДА О, что в душе моей поет, Когда с рассудком я в разлуке? Какие сладостные звуки! То кровь поет и вдаль зовет. То кровь и плачет, и рыдает, Когда душа умчится вдруг, Неведомый услыша звук, Который тотчас умолкает. О, кровь из виноградных лоз! О ты, вино из вены черной! Играйте, пойте! Чары грез Несите нам! Четой проворной Гоните душу, память прочь И на сознанье киньте ночь!