БЛОВЖСКАЯ ПУЩА.
БЛОВЖСКАЯ ПУЩА.
(Посвящается Д. Я. Долматову.)
I.
II.
‘Сынъ Отечества’, No 10, 1850
ЯСНЫЕ ДНИ
ЯСНЫЕ ДНИ
ВОСПОМИНАНЕ.
ВОСПОМИНАНЕ.
(Съ польскаго.)
‘Отечественныя Записки’, No 9, 1853
Стихотворения, Вердеревский Евграф Алексеевич, Год: 1853
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Какъ въ старыхъ сказкахъ ‘Лсъ запретный’
Жилище страха и чудесъ, —
Донын Бловжскій лсъ,
Цвтетъ въ крас своей завтной…*
Цвтетъ втвистый исполинъ,
Прекрасный въ дикости, какъ два,
И тнью тысячей вершинъ
Широко кроетъ даль равнинъ
Быстро-бгущаго Нарева.
Чмъ былъ онъ прежде? Что теперь?
Какихъ событій въ немъ тайница?
Кругомъ молчанье… Только птица
Шумитъ крыломъ, да рыщетъ зврь…
Теперь растительностью чудной
Себ подножье онъ убралъ,
Заглохъ, заросъ въ тиши безлюдной,
И молчаливо задремалъ,
Теперь — скиръ зловщихъ стука
Не знаетъ онъ отъ давнихъ поръ,
Спокойно спитъ, не слыша звука
Ни кликовъ битвъ, ни лая своръ,
И только слышится порою.
Какъ змй, разставшійся съ норою,
Ползетъ, и мохомъ шелеститъ,
Какъ дятелъ, лакомясь корою,
Желзнымъ клювомъ ель долбитъ,
Какъ стадо туровъ тяжко бродитъ,
Когда-жъ луна на небо всходитъ,
Лсную озаряя высь,—
Тогда во тм очами блещетъ
Голодный волкъ, и стонетъ рысь,
А серна робкая трепещетъ….
И, вдругъ, къ спин пригнувъ рога,
Стрлой помчится отъ врага….
Порою стонъ лсной голубки
Раздастся въ зелени густой,
Иль захруститъ валежникъ хрупкій
Подъ мягкой соболя пятой,
Порою, воронъ вщимъ крикомъ
Лсовъ безмолвіе прерветъ,
Порою, въ запустньи дикомъ,
Дубъ ветхій съ трескомъ упадетъ,—
И всей громадной толщиною
Давя кустарниковъ гурьбу,
Свой трупъ зеленой пеленою
Покроетъ въ лиственномъ гробу….
Вотъ жизнь, вотъ звуки дикихъ пущей,
Такъ тихо дремлющихъ теперь,
И заростаетъ гуще, гуще,
Ихъ ндръ таинственная дверь!..
Но такъ ли дикъ, людьми оставленъ,
Безмолвно-глухъ ты былъ и встарь?
О, нтъ! Племенъ отважныхъ кличу
Не разъ отзвучье ты давалъ,
Въ твоихъ шатрахъ моленья Зничу
Не разъ Литовецъ возсылалъ.
Ты многихъ памятныхъ исторій
Живая лтопись: Баторій
Здсь съ пышной свитой пировалъ,
Оставя царскія заботы,
Въ шляхбтныхъ пиршествахъ охоты
Здсь Августъ-Третій отдыхалъ,
Здсь ярый Владиславъ-Ягелло,
Вепря преслдовавшій смло,
Свалился за-мертво съ сдла,
А вкомъ раньше — здсь была
Съ дружиной русской наша слава:
Романъ, и храбрый Даніилъ
Ядзиниговъ хищныхъ здсь громилъ.
Скажи, ты помнишь Ярослава?
Его ладей по Бугу плескъ?
Ты помнишь, въ вк отдаленномъ,
Какъ страшенъ былъ странамъ смятеннымъ
Мечей Владиміровыхъ блескъ?…
Завоевателямъ всесвтнымъ
Не разъ препятствіемъ ты былъ:
Батыя полчищамъ несмтнымъ
Ты путь въ Европу заградилъ,
И, помня времена былыя,—
Среди родныхъ своихъ болотъ
Полкамъ новйшаго Батыя
Воздвигъ ты гибельный оплотъ…**
Но шумъ воинственной борьбы
Въ теб веселіемъ смнялся,
Раскатъ охотничей трубы
Лснымъ отзвучьемъ повторялся,
Людей, собакъ, оружій шумъ,
Нежданный бивуакъ охоты,
Будили лнь твоей дремоты
Среди отъ вка-тайныхъ думъ….
Но онъ не все похоронилъ,
Не всю молву о прежнихъ годахъ:
Въ своихъ тнистыхъ переходахъ,
Онъ диво — зубра сохранилъ.
* Бловжскій лсъ, въ Гродненской губерніи, — пріютъ литовскаго зубра, (Bison Lithuanien).
Стихотвореніе это посвящено Д. Я. Долматову, автору чрезвычайно любопытнаго сочиненія ‘Исторія Зубра и Бловжской пущи.’
** Березина недалеко отъ описываемой мстности.
Вотъ онъ, вотъ лсной пустыни
Дикій житель и глава,
Необузданный донын,—
Образъ буйвола и льва….
Левъ — хвостомъ и длинной гривой,
Буйволъ — тяжестью шаговъ,
Левъ — отвагой горделивой,
Буйволъ — мощію роговъ,
Вотъ красавецъ, туръ горбатый,
Въ чащ дикой онъ лежитъ,
Отдыхаетъ бородатый,
Тнью лиственной прикрытъ.
Тихъ и кротокъ онъ въ поко,
Въ стад — мирный патріархъ,
Но не тотъ онъ въ лютомъ бо:
Тамъ — онъ весь гроза и страхъ,
Тамъ ужасенъ голосъ зврскій —
Рыкъ возставшаго зубра,
Сталь твоя, охотникъ дерзкій,
Не язвитъ его ребра,
Пуля мткая отпрянетъ
Отъ щитовъ желзныхъ лба,
И копье твое не ранитъ
Гривой скрытаго горба.
Но и ты,— царь-зубръ,— потха
Хитрой прихоти враговъ!
Чу! Въ лсу, раскатомъ еха,
Отразился звукъ роговъ,
Сотни шапокъ замелькали
Тамъ, вдали, среди втвей,
И печально запылали
Пятна красныя огней,
Вотъ слышней отзвучья лая,
Повторился кликъ трубы,
Вотъ запла гончихъ стоя,
Заливаясь средь гоньбы,
Вотъ, почуявъ приближенье
Сокрушительныхъ гостей,
Волкъ уходитъ въ отдаленье
Тайныхъ кушъ, подъ кровъ втвей,
Вслдъ за нимъ олень рогатый,
Чуя гибельную сталь,
И лисица, и сохатай,
Рысь и серна мчатся вдаль.
Что-же туры? Цлымъ стадомъ
Зври въ кучу собрались,
Грудью въ лсъ, къ средин задомъ,—
Слухомъ, взоромъ, въ даль впились,
И съ глухимъ, зловщимъ воемъ
Помстились впереди
Несмущаемые боемъ
Стада старые вожди….
Но на честный поединокъ
Ловчій тура не зоветъ,
Обнажить боится клинокъ,
Не стрляетъ, и нейдетъ….
Онъ ведетъ на битву — свору,
Не героемъ, а псаремъ
Приступаетъ ловчій къ спору
Съ грознымъ въ ярости зубромъ!…
Какъ приливъ морской,— облава
Быстро близится, идетъ,
Гончихъ дикая октава
Звонко по-лсу реветъ,
Слышитъ туръ пальбу изъ ружей,
Ощетинился, дрожитъ,
Мечетъ прахъ ступню дюжей
Пудовыхъ своихъ копытъ,
Ожидаетъ, и молчитъ….
Псы настигли,— вс пропало!
Ихъ огромное число,
Оглушило, испугало:
Стадо врозь,— и побгло…
Мчится зубръ, ломая ели,
Онъ свирпъ,— но нтъ нужды:
Хитрый ловчій ближе къ цли,
Онъ разсялъ ихъ ряды:
И съ возвышенной засады,
Приложась щекой къ ружью,
Онъ вперилъ на жертву взгляды,
Онъ добычу ждтъ свою..
Близки жертвы — исполины
Отъ предательскихъ. Засадъ:
Очи — красны, какъ рубины,
Ноздри — пышутъ и дымятъ,
Хвостъ взвился, по втру грива
Распустилась, какъ бунчугъ:
Зубръ могучій, силы диво,—
Ломитъ, давитъ вс вокругъ,
Вс дрожитъ…. Но выстрлъ грянулъ,
Въ глазъ впилось ядро свинца:
Палъ…. на мгновенье лишь воспрянулъ,
Прежде смертнаго конца.
Е. ВЕРДЕРЕВСКЙ.
Любо и мило мн съ утра до ночи
Видть твой образъ, глядть въ твои очи,
Любо привтствовать солнца восходъ,
Зная, что пыньче мн день принесетъ,
Зная заран, что мыслію новой
Ныньче твое озарится чело,
Думку внушитъ теб новое слово,
Думка смутится тмъ словомъ и снова
Въ ясной улыбк проглянетъ свтло…
Любо предвидть, какъ ныньче возникнетъ
Новое чувство въ невст моей,
Какъ мое сердце къ ней больше привыкнетъ,
Больше сроднится душа моя съ ней…
Любо мн пть, ликовать, веселиться,
Видя, какъ чудно она хороша,
Хочется въ звукахъ, въ стихахъ проявиться,
Въ сладкомъ какомъ-то волненьи душа,
Любо и мило мн съ этимъ волненьемъ,
День проводивъ, въ вечеру засыпать,
Съ тмъ, чтобъ и завтра, съ моимъ пробужденьемъ,
То же предвидть и видть опять!..
Е. ВЕРДЕРЕВСКЙ.
Скажи, Лаура, въ памяти твоей
Рисуются ль когда-нибудь т лта,
Когда, погружены въ любви своей,
Мы были чужды остальнаго свта?
Передъ тобой рисуется ли гротъ,
Увитый весь жасминомъ благовоннымъ,
Русло ручья и плескъ журчащихъ водъ,
И мсто, гд покровомъ благосклоннымъ,
Въ минуты сладкія восторженныхъ бесдъ,
Насъ ночь весенняя такъ часто осняла?
Ты помнишь ли, какъ свой холодный свтъ
На грудь твою, на золото браслетъ,
Луна таинственно и блдно проливала?..
Тогда… сердца рвались въ восторгахъ неземныхъ,
Сливались вздохи на устахъ нмыхъ,
Уста встрчалися въ безмолвномъ разговор,
Слеза въ слез и взоръ тонулъ во взор…
Е. ВЕРДЕРЕВСКЙ