Евг. Тарасовъ.
Стихотворенія.
Сборникъ Товарищества ‘Знаніе’ за 1906 годъ. Книга двнадцатая
ЕВГ. ТАРАСОВЪ.
ЧЕРНЫЙ СУДЪ.
Сборникъ Товарищества ‘Знаніе’ за 1906 годъ. Книга четырнадцатая
Стихотворения, Тарасов Евгений Михайлович, Год: 1906
Время на прочтение: 3 минут(ы)
I.
Крпость.
День догорающій
Сказкой ласкающей
Смотритъ на міръ съ высоты.
Краски закатныя,
Сны невозвратные,
Свтлое царство мечты…
Крпость гранитная,
Хмурая, скрытная,
Рада ли ты?
Кто-жъ тамъ, за плитами,
Мохомъ покрытыми,
Долго и страшно молчитъ?
Кто тамъ, покинутый,
Въ сумерки кинутый,
Ночью безсмнною скрытъ?
Крпость гранитная,
Хмурая, скрытная,
Тайну хранитъ.
Кто тамъ, за башнями,
Темными, страшными,
Кто тамъ, подъ грудой камней?
Видятъ ли плнные
Эти мгновенныя
Смны закатныхъ огней?
Крпость гранитная,
Хмурая, скрытная,
Стала темнй.
Тни раскинулись,
Выросли, двинулись,
Гонятъ все свтлое прочь.
Тмъ, кто за башнями,
Темными, страшными,
Какъ имъ, плненнымъ, помочь?
Крпость гранитная,
Хмурая, скрытная,
Встртила ночь.
Крпостью скрытые,
Но не забытые,
Взятые ночью отъ насъ,
Врьте: надъ плитами,
Мохомъ покрытыми,
Грянетъ полуденный часъ.
Крпость гранитная,
Хмурая, скрытная,
Выпуститъ васъ…
II.
Проклятіе.
Взяли всхъ, одного за другимъ.
Я съ тревогой вокругъ озирался,
Я бжалъ, безпокойствомъ тяжелымъ томимъ,
И по улицамъ мрачнымъ и жутко-глухимъ
Девь и ночь неустанно скитался.
Никого!
Даже воздухъ тлетворнымъ дыханьемъ своимъ
Вы повсюду кругомъ отравили,
Вы за мною гнались по пятамъ,
Вы повсюду за мною слдили,
Вы меня въ западню заманили
И, цпями сковавъ по рукамъ и ногамъ,
Вы, какъ волка, меня затравили.
Вы средь ночи схватили меня.
Грудь тупыми ножами, смясь, разорвали
И при трепетномъ свт огня
Вплоть до благо дня
Сладострастно ея глубины оскверняли.
Я глубоко подъ раненымъ сердцемъ своимъ
Схоронилъ дорогую мн тайну,
Но рукой похотливой—случайно—
Вы ее отыскали подъ нимъ…
Я рыдалъ.
Будьте-жъ прокляты вчнымъ проклятьемъ!
Пусть преслдуютъ васъ до послдняго дня
Слезы гнва и скорби въ глазахъ y меня!
Пусть сожметъ васъ объятьемъ,—
Какъ объятьемъ огня,—
Голосъ скорби моей, голосъ гнва, кляня:
‘Будьте прокляты вчнымъ проклятьемъ!’
III.
За ршеткой.
…Смотрю сквозь ршетку въ окно.
Пожаромъ горятъ облака.
И сердце пожаромъ полно.
И дума моя далека.
Разсять бы ужасы тьмы,
Желзо ршетки разбить
И вырваться прочь изъ тюрьмы,
И вмст съ любимою быть…
Къ любимой неслышно войти
И молча въ глаза заглянуть,
И, вспомнивъ о долгомъ пути,
Свободною грудью вздохнуть…
…Чуть видно во мрак окно.
Погасли вдали облака.
И въ сердц усталомъ темно.
И дума моя далека.
IV.
Подъ Новый годъ въ тюрьм.
Въ эту ночь гд-то тамъ, за стной,
За стной, гд мы были когда-то,
Лишь погасли пожары заката,
Люди праздникъ привтствуютъ свой.
Люди ждутъ темноты полуночи,
Люди встртятъ родившійся годъ.
Позабудутъ, что время — какъ кротъ,
Что ихъ жизнь стала на годъ короче…
Ускоряютъ во мрак шаги.
Будетъ праздникъ. Раскроютъ объятья.
Губы скажутъ неврное ‘братья’.
Сердце тихо подскажетъ: ‘враги’.
Гд-то стонъ. Кто-то ножъ свой отточитъ.
Кто-то брошенъ въ нмую тюрьму.
Окна города смотрятъ во тьму,
И надъ городомъ вьюга хохочетъ.
V.
Дума пролетарія.
Если встрчу угрюмыхъ и блдныхъ дтей,
Утомленно глядящихъ въ холодное небо,—
Эти дти мои: безъ пріюта, безъ хлба,
Безъ надежды хоть разъ улыбнуться свтлй.
Если вижу, что небо родной стороны
Алымъ заревомъ вщихъ пожаровъ залито,—
Это близкіе мн, это братья убиты,
И жилища убогія ихъ сожжены.
Если слышу, что вотъ человкъ-полузврь
Овладлъ, какъ добычей, двическимъ тломъ,
Я, блдня, шепчу: эту двушку въ бломъ
Я невстою звалъ. Вижу трупомъ теперь.
И когда говорятъ мн, волнуясь, крича,
Что еще на кого-то надты оковы,
Что еще чье-то сердце замолкнуть готово
Подъ неврной, трусливой рукой палача,—
Я молчу, я не знаю, гд правда, гд сонъ,
И душа неотвязнымъ вопросомъ томится:
Эта казнь — надо мной иль надъ нимъ совершится?
Это я отомстилъ? Это я — или онъ?
1.
Пугливо вздрогнулъ мостъ подъемный.
Часы собора полночь бьютъ.
Во тьм оконченъ черный судъ
И скрытъ надежно ночью темной.
Минуетъ ночь — рукой наемной
Святую женщину убьютъ.
Боязнь во взорахъ ихъ чернла,
Надъ ними рялъ блдный страхъ,
Когда въ ослпнувшихъ стнахъ
Они свершили злое дло.
Она одна не поблднла —
Ихъ обреченный на смерть врагъ.
Не надо словъ — теперь безплодныхъ.
Упреки, просьбы, слезы?— Прочь!
Никто не въ силахъ ей помочь,
Она вдали отъ всхъ свободныхъ.
Она во власти стнъ холодныхъ.
Предъ нею — смерть и съ нею — ночь.
II.
Чернетъ островъ въ дымк мутной,
Молчитъ молчаньемъ гробовымъ,
И тни носятся надъ нимъ,
И съ ними бродитъ ужасъ смутный.
Но тихъ покой ея минутный
Передъ покоемъ вковымъ.
Сейчасъ за сумрачной ршеткой
Блеснутъ разсвтные лучи.
Заплачутъ звонкіе ключи.
Все ближе, ближе. Мигъ короткій —
И къ жертв медленной походкой
Войдутъ нмые палачи.
На плитахъ ляжетъ свтъ заемный.
Рка застынетъ въ серебр.
На многовидвшемъ двор
Угрюмо встанетъ призракъ темный.
Ея враги рукой наемной
Ее задушатъ на зар.