Николай Семенович Смирнов родился в 1767 году в Москве в семье крепостного. Отец его был управляющим имениями князей Голицыных. Привилегированное положение позволило ему дать сыну превосходное домашнее воспитание. Однако занятия постоянно прерывались, так как господа загружали способного молодого человека всевозможной канцелярской работой. Неоднократные просьбы и отца, и самого Николая Смирнова об освобождении успеха не имели.
Ненависть к своему рабскому состоянию и жажда знаний все сильнее овладевали юношей. Перенеся тяжелую болезнь, вызванную главным образом, как он сам пишет, ‘омерзением к рабству’, он просил своих господ отдать его хотя бы в солдаты, на что также получил отказ.
Отчаявшись, Смирнов решил прибегнуть к крайней мере: бежать за границу, чтобы закончить образование в одном из европейских университетов, однако по дороге заболел, был схвачен и посажен в тюрьму. Летом 1785 года по приказу Екатерины II он был сдан ‘в состоящие в Тобольске воинские команды солдатом’. 1
Существует предположение, что историю Смирнова использовал А. Н. Радищев в главе ‘Городня’ ‘Путешествия из Петербурга в Москву’. 2
С 1788 по 1796 год Смирнов, в звании сержанта, занимался преподавательской деятельностью в солдатских училищах, а также ‘употребляем был по разным горным и заводским препоручениям’.3
В Тобольске Смирнов активно сотрудничает в журнале ‘Иртыш, превращающийся в Иппокрену’ на протяжении всего существования журнала. Широко образованный, владеющий иностранными языками, он печатает здесь переводы и оригинальные произведения, отмеченные печатью грусти и пессимизма. Из Кударинска и Усть-Каменогорска Смирнов посылает свои произведения в Москву, в журнал ‘Приятное и полезное препровождение времени’, где после прекращения ‘Иртыша’ печатался и П. П. Сумароков. В течение 1794—1796 годов Смирнов напечатал здесь одиннадцать оригинальных и переводных произведений. Особенно интересна переделка Смирновым эпизода из книги Рейналя ‘История обеих Индий’, где он, ‘дрожа от злобы’, рассказывает, как жестокий рабовладелец продал в рабство свою возлюбленную, спасшую ему жизнь.
В 1797 году по просьбе кригс-цалмейстера Новицкого Смирнов был переведен в штат Иркутской суконной казенной фабрики как человек ‘способный и исправный, знающий обычай и язык тамошних народов’.
Вскоре после перевода на иркутскую фабрику, в 1800 году, Смирнов умер.
Сочинения Н. С. Смирнова отдельными изданиями не выходили.
1 К. В. Сивков, Автобиография крепостного интеллигента конца XVIII века. — Исторический архив, т. 5, М.—Л., 1950, с. 288.
2 См.: А. Старцев, Радищев в годы ‘Путешествия’, М., 1960, с. 89—96.
3 Сведения о сибирском периоде жизни Смирнова имеются в материалах Иркутской казенной суконной фабрики. — ЦГИАЛ.
55. СТИХИ НА ЖИЗНЬ
О вы! которые рождаетесь на свет!
Мой взор на вашу часть с жалением взирает,
И самой смерти злей собранье здешних бед,
В сей жизни человек всечасно умирает.
Из недр ничтожества когда б я мог то знать
И если бы творец мне дал такую волю,
Чтоб сам я мог своей судьбою управлять, —
Не принял жизни б я и презрил смертных долю.
<1790>
56. ОТВЕТ С ТЕМИ ЖЕ РИФМАМИ
Не много мудрецов рождается на свет,
Не всякий и мудрец без горести взирает
На бренну нашу жизнь, цепь вечных зол и бед,
Но в том уверен я, что мудрый умирает
Без страха и забот, и не желает знать,
Правдиво ль то иль ложь, что он имеет волю
Своею волею в сей жизни управлять,
И мысля так, не чтет блаженством смертных долю.
<1790>
57. ПЕСНЯ
(Голос: ‘Triste raison, j’abjure ton empire’ 1)
Как мне не плакать, ах! как мне не рваться!
Можно ли смерти себе не желать?
С милой Анетой велят расставаться,
Душу велят здесь мою покидать!
Ах! для чего ж я с Анетой свыкался,
Если теперь ей ‘прости’ говорю?
Взором любезным на что я прельщался,
Ах! и на что к ней любовью горю?
Новые радости мне приносило
Всякое утро, как с нею я жил,
Сердце мое одного лишь просило:
Чтоб неразлучен с Анетою был.
Всякий час боле Анетой прельщаясь,
Я почитал всех счастливей себя,
Пышности, славе, чинам посмеваясь,
Их не искал я, Анету любя.
Мог ли искать их любимый я ею?
Ах! ее сердце престол было мой.
Сжалься, любовь, надо мной и над нею
И возврати двум несчастным покой!
Сжалься!.. Позволь нам еще ты обняться
И съединивши уста умереть:
Лучше не жить, чем всечасно терзаться
И в разлученьи любовью гореть.
Как мне не плакать, ах! как мне не рваться!
Можно ли смерти себе не желать?
С милой Анетой велят расставаться,
Душу велят здесь мою покидать.
<1795>
1 ‘Печальный рассудок, я освобождаюсь от твоей власти’ (франц.). — Ред.