Стихотворения, Шестаков Дмитрий Петрович, Год: 1900

 
 Д. П. Шестаков Стихотворения ---------------------------------------------------------------------------- Поэты 1880-1890-х годов. Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание Л., 'Советский писатель'. Составление, подготовка текста, биографические справки и примечания Л. К. Долгополова и Л. А. Николаевой ---------------------------------------------------------------------------- Содержание Биографическая справка 535. А. А. Фету ('Твой ласковый зов долетел до меня...') 536. На могилу Фета ('Здесь лаврами венчанная могила...') 537. 'Я сойду в мой сад пораньше...' 538. 'У моря, у тихого моря...' 539. 'Челнока моего никому не догнать!..' 540. 'Деревья чуть обвеяны листвою...' 541. 'Если безмолвным и светлым волненьем...' 542. 'Нас кони ждут... Отдайся их порывам!..' 543. Вакханка 544. 'Осень в сердце твоем, и в саду у тебя...' 545. Романс ('О, как далёко и как враждебно...') 546. 'Я уходил, тревожный и печальный...' 547. 'Ты знаешь ли, как сладко одинокому...' 548. 'Непогодною ночью осеннею...' 549. 'В золоте осеннем грустная аллея...' 550. 'Голая береза шелестит о стекла...' 551. 'Нет, не могила страшна...' 552. Измена 553. Петух 554. Фрейбург. Картина Мюнье 555. Статуя Минервы 556. Сион 557. Надпись на 'Декамероне' 558. Собаки 559-561. Владивостокские ямбы 1. 'Не говори: уж всё воспето...' 2. 'Порой взамен беспечной неги...' 3. 'Какая тишина и нежность...' Переводы Из 'Гомеровских гимнов' 562. К Гее, всеобщей матери Микеланджело 563-565. Сонеты 1. 'Моя любовь не в сердце у меня...' 2. 'Когда любовь, как тихий гений, веет...' 3. 'Сквозь бури моря в зыбком челноке...' Теофиль Готье 566. 'Если ждешь, чтоб я любила...' Дмитрий Петрович Шестаков, профессор Казанского университета и известный ученый-классик, не был писателем-профессионалом. Он издал в 1900 году небольшой сборник стихотворений и уже никаких попыток в дальнейшем издать новый сборник или переиздать старый не предпринимал. Он редко упоминал о своих поэтических опытах, хотя писал в юности много стихов и много переводил, причем относился к этой стороне своей деятельности весьма серьезно (так, выполненные им в студенческие годы переводы 'Гомеровских гимнов' были опубликованы в 'Ученых записках Казанского университета' в 1890-1899 годах, а впоследствии он внес их в список научных работ). Родился Шестаков в Казани 29 октября 1869 года. Его отец, П. Д. Шестаков, известен был в кругах либеральной казанской интеллигенции своей прогрессивной деятельностью на посту попечителя Казанского учебного округа. На его смерть в 1889 году откликнулись столичные газеты, а впоследствии был издан очерк его жизни и педагогической деятельности. {А. Рождествин, Петр Дмитриевич Шестаков. Очерк жизни и педагогической деятельности, Казань, 1907.} Преобладающими интересами в семье были интересы литературные, преимущественным вниманием пользовались литературы классические-древнегреческая и латинская. Показательно, что и брат Шестакова, Сергей Петрович Шестаков, также стал ученым-классиком. Окончив в 1887 году с золотой медалью гимназию, Шестаков поступил в Казанский университет на историко-филологический факультет. Он изучает древнегреческую литературу и печатает о ней статьи в 'Ученых записках'. По окончании четвертого курса Шестаков неожиданно выходит из университета и пытается наладить самостоятельную жизнь: пишет и печатает стихи, много переводит, пробует свои силы в критике. В эти же годы состоялось знакомство Шестакова с А. А. Фетом, оказавшее влияние на всю его дальнейшую жизнь и на характер его оригинального творчества. Фет с благосклонным вниманием относится к молодому поэту, высоко оценивает его переводы и даже содействует появлению некоторых его стихотворений в печати, хотя предостерегает от торопливости. В одном из писем (31 марта 1892 года) он писал Шестакову: 'Сердечно благодарю Вас за прекрасные переводы Гомеровских гимнов. Пора молодым силам, вслед за нашими слабыми попытками, обогащать нашу до сих пор пустую библиотеку классических переводов. Ваши переводы сделаны рукою умеющего нащупать несравненную красоту античных форм. Присланные Вами стихотворения, конечно, не без достоинств. Но я вынужден повторять Вам не раз мною сказанное: не торопитесь. Ваши гимны напоминают воз с тяжелой и душистой пшеницей, а стихи прекрасное, душистое пирожное из наскоро взбитых сливок'. {Собрание П. Д. Шестакова (Москва).} Что касается Шестакова, то его отношение к Фету граничило с благоговением. И такое отношение к нему он сохранил до конца своих дней. В 1900 году казанский приятель Шестакова П. П. Перцов, ставший к этому времени столичным критиком и издателем, выпустил в Петербурге небольшой сборник его тщательно отобранных стихотворений. Еще через два года сам Шестаков издал в Казани свой перевод юношеских стихов Овидия 'Героини', сочувственной рецензией на это издание откликнулся в петербургском журнале 'Новый путь' Александр Блок: 'В чеканных стихах чувствуется гибкость, сила и простота, слышно, что переводчик сам - поэт'. {А. Блок, Собрание сочинений, т. 5, М.-Л., 1962, с. 523.} В 1903 году Шестаков возвратился в университет. Он сдал экзамен за полный курс, получив диплом первой степени. Успехи его оказались таковы, что он тут же был оставлен в университете для приготовления к профессорскому званию по кафедре классической филологии. Перед Шестаковым открылся путь ученого, и он ступил на него, оставив, видимо не без сожаления, мечту о карьере писателя-профессионала. В течение трех лет он живет в Казани, но в 1907 году уезжает со всем семейством в командировку в Турцию, где в течение двух лет занимается в Русском археологическом институте в Константинополе. Правда, его еще не оставляет надежда стать литератором: параллельно с научными занятиями он продолжает сотрудничать в петербургских газетах, где помещает стихи и литературные обзоры. По возвращении в Россию в 1909 году Шестаков уехал преподавать в Новороссийский университет, но в этом же году перевелся в Варшаву. Там он напечатал свой ученый труд 'Исследования в области греческих народных сказаний о святых' (1910), который представил в Петербургский университет в качестве магистерской диссертации. Защита состоялась 3 апреля 1911 года и прошла успешно. В этом же году Шестаков перевелся в свой родной город и надолго здесь поселился. Как профессор университета (в 1911 году Шестаков назначается 'исполняющим дела' экстраординарного профессора по кафедре классической филологии) он проводит большую научную и преподавательскую работу. В Казани Шестаков издал следующий свой труд, посвященный Аристофану, получил степень доктора греческой словесности в 1915 году и должность ординарного профессора в 1916 году. В 1925 году Шестаков покинул на время Казань и уехал к сыну во Владивосток. Он пробыл здесь до 1931 года, состоя на службе в Дальневосточном государственном университете. В истории его поэтической деятельности этот владивостокский период оказался одним из самых значительных. Именно в эти годы, испытав после длительного перерыва новый и сильный прилив творческой энергии, Шестаков создал несколько стихотворных циклов (более 200 стихотворений), составивших новый этап в его творческом развитии. Из их числа П. Перцовым в конце 1930-х годов был составлен сборник, оставшийся, однако, неопубликованным. Наиболее примечательный цикл сборника - 'Владивостокские ямбы'. В 1931 году Шестаков возвратился в Казань, где продолжил свои профессорские занятия со студентами и аспирантами. Там же, в Казани, Шестаков умер 17 июня 1937 года. Опубликованные стихотворения Шестакова составляют небольшую часть того, что им было написано. Если его творческие опыты 90-х годов нашли, хоть и неполное, отражение в сборнике стихотворений 1900 года, то прилив творческой энергии, пережитый им в конце 1920-х годов, отражения в печати почти не нашел. {Тринадцать неизвестных стихотворений Д. П. Шестакова владивостокского периода опубликованы Л. К. Долгополовым в журнале 'Дальний Восток', 1970, No 7, с. 142-143.} Все неопубликованные произведения, а также другие материалы, связанные с биографией и творческой деятельностью Шестакова, хранятся в Москве, в собрании его сына П. Д. Шестакова, любезному содействию которого мы обязаны тем, что некоторые из них впервые появляются в печати в настоящем сборнике. 535. А. А. ФЕТУ Твой ласковый зов долетел до меня, И снова душа пробуждается, - Ей тихое счастье весеннего дня, Ей вешняя ночь открывается. Там нежные звезды плывут и дрожат, Волна их качает пустынная... Проснулась - и зноем наполнила сад Бессмертная страсть соловьиная. Так больно и властно вонзается в грудь, Так робко и сладко ласкается, - И к ярким созвучьям навеки прильнуть Бессильно душа порывается. 1891 (?) 536. НА МОГИЛУ ФЕТА Здесь лаврами венчанная могила Навек от нас жестоко унесла Всё, что душе так сладко говорило, Пред чем душа молилась и цвела. Но райский луч заката не боится, Для майских птиц могила не страшна... Чу! слышите: трепещет и струится Весенних песен нежная волна! И на призыв, где жизнь и юность бьется, Бессмертными восторгами дыша, Как встарь, летит и страсти предается, Как встарь, дрожит и ширится душа! Конец 1892 587 Я сойду в мой сад пораньше, - Не спугну ли легких фей, В красоте кудрей их длинных И заплаканных очей. Над водой всю ночь сегодня Собиралися оне, Развиваясь и свиваясь В хороводах при луне. Мне бы только легкий трепет Легких крыльев уловить И загадочного смеха Ускользающую нить. <1893> 538 У моря, у тихого моря Одни мы бродили с тобой, Любуясь счастливою ночью, Любуясь безмолвной луной. У моря, у тихого моря, В тот светлый, таинственный час, Над нами любовь молодая На крыльях беззвучных неслась... То время далёко, далёко, И ты от меня далека... У моря, у тихого моря Задумчиво бродит тоска... Как призрак, задумчиво бродит, Как призрак, беззвучно поет У моря, у тихого моря, У бледного зеркала вод... <1895> 539 Челнока моего никому не догнать!.. Далеко берега отошли... Полнозвучна волна, на душе благодать... Где ты, бледная скука земли! И любуется далью лазурною взор, Полной всплесков играющих волн, И навстречу заре в беспредельный простор Убегает ликующий челн! То не челн, не волна, - это юность моя, Это крылья у песни росли, Это пела душа, жажду счастья тая... Что мне бледная скука земли! <1895> 540 Деревья чуть обвеяны листвою, Прозрачна даль, И ты несешь пустынною тропою Свою печаль. Прекрасна ты, как ясный вечер мая, - Но почему Душа болит, твоих очей встречая Немую тьму? О, не грусти, забудь былые грезы, - За ливнем вслед, И свеж, и чист, свои роняет слезы Душистый цвет. <1896> 541 Если безмолвным и светлым волненьем Взор твой сияет, о друг мой любимый, Если румяным и милым смущеньем Нежные щеки так знойно томимы, Если прозрачная ночь голубая Тихо волну осыпает звездами, Если черемуха дышит над нами, Белые кисти неслышно качая, - Как мне признаться, и надо ль признанье, Сладко томящее робкую душу? Бледным ли словом живое молчанье Царственной ночи безумно нарушу? <1898> 542 Нас кони ждут... Отдайся их порывам! Пусть эта ночь в молчании своем Обвеет нас дыханием счастливым, Подхватит нас сверкающим крылом. Уж мы летим, наедине с звездами, Наедине с голубоокой мглой, И волны сна смыкаются за нами Холодною, певучею чредой. 1898 543. ВАКХАНКА В забытом уголке покинутого сада, Под свежим пологом поникнувших ветвей, Вздыхает и поет лукавая наяда, Звенит и плещется несякнущий ручей. И, лик пленительный над влагою склоняя, Всегда недвижная над вечным бегом вод, В сияньи мрамора вакханка молодая, Роняя тяжкий тирс, усталая, встает. В час полдня знойного, когда оцепененье И яркий сон царит на тихих берегах, Люблю ловить следы борьбы и опьяненья У девы каменной в загадочных очах... Уж взору чудится - дыхание живое Приподымает грудь и расторгает сон, И жду - вот с уст ее, пронзительный, как стон. Сорвется бранный клик: 'Эван, эван, эвое!' 1898 544 Осень в сердце твоем, и в саду у тебя Опадает листок за листком, И кровавая роза, дрожа и любя, На окне доцветает твоем. А любимый твой друг, убаюканный, спит Там в степи, где ни сел, ни дорог, И в смертельной красе на холме шелестит Иммортелей осенних венок. 1898 545. РОМАНС О, как далёко и как враждебно Ты удалилась от меня! И нет уж в сердце зари волшебной, И в песнях нет моих огня. Едва мерцает из тяжкой дали, Из тяжкой дали, из темных туч, Твой лик, исполнен немой печали. Твоей улыбки бледный луч... Не воротиться тому, что было, Что догорело, что прожито. Молчи же, сердце! Как ты любило, Пускай не знает другой никто! 1898 546 Я уходил, тревожный и печальный, - Ты всё в толпе, ты всё окружена, Напрасно ласки жаждала прощальной Моя душа, смятения полна. Пустым речам, моей не видя муки, Внимала ты, беспечная, смеясь. Вокруг тебя порхали вальса звуки И нежная мелодия вилась. Но где от лип темней ложились тени, Где ключ журчал невидимой струей, В тоске любви, в тревоге и смущеньи, Твой легкий шаг узнал я за собой. Любимые напевы покидая, Из шума зал блестящих ты сошла, Как эта ночь, отраду обещая, Как эта ночь, приветливо светла. Ты вскинула сверкающие руки На плечи мне, дрожа и торопясь, А вдалеке пылали вальса звуки И нежная мелодия лилась. <1900> 547 Ты знаешь ли, как сладко одинокому, В загадочной, беззвучной тишине, Лететь душой туда-туда, к далекому, Что только раз пригрезилося мне. То - колокол, в просторе душном тающий. Вздыхающий и тающий, как сон, Но за собой надолго оставляющий И жалобный, и требующий стон. О, где же ты, для сердца примирение? О, где же ты, забвенья сладкий плод? Один лишь миг, одной струны волнение - И снова всё мгновенное живет. Ты знаешь ли, как больно одинокому, В загадочной, беззвучной тишине, Лететь душой туда-туда, к далекому, Что только раз пригрезилося мне. <1900> 548 Непогодною ночью осеннею, У дверей, Чей-то робкий ей шорох почудится... Жутко ей. И вглядеться-то страшно в недвижную Эту мглу - Ну, как бледные руки подымутся Там, в углу? Не глядит, не дохнет, не шелохнется, А в груди Что-то шепчет до боли назойливо: 'Погляди'. <1900> 549 В золоте осеннем грустная аллея Путь наш осыпала золотом листов... Как чета влюбленных, странно холодея, Шли мы вдоль любимых, тихих берегов. Что-то между нами тихо обрывалось, Словно паутины трепетная нить, И куда-то сердце с болью порывалось, И о чем-то сердце жаждало забыть. И в душе роилось дум так много-много, На уста просилось столько поздних слов, А кругом мерцала грустная дорога Золотом осенним вянущих листов. <1900> 550 Голая береза шелестит о стекла Робкими руками... Отчего же взор твой засветился снова Тихими слезами? Отчего безмолвна и с тоской невнятной Смотришь в даль ночную? Отчего с тобою я, как враг, ни слова И, как друг, тоскую? Или это осень тенью молчаливой Пронеслась над нами, И сердца, и мысли мрачно разлучая Гневными крылами? <1900> 551 Нет, не могила страшна - Страшно забвенье, Страшно свалиться Без силы, без воли В пропасть холодную Вечного сна... Благо тому, чью могилу И крест молчаливый Дружеский мягко венок обовьет. Точно объятье Теплой руки, Живою поэзией красок. Вот василек полевой - Память далекого детства, И розы тревожный восторг, Там астр сиротливых мечтательность, Георгин одинокая гордость, И тихой фиалки, Свежей затворницы леса, Смиренный и всепримиряющий Шепот душистый. <1900> 552. ИЗМЕНА От сонных берегов, где в ласковом покое Волны безропотной затишье голубое, От узкой заводи, где на заре едва Плескалась под веслом глубокая трава И в раннем лепете приветливой наяды Душе мечталися бесценные награды, - Прости, любимая! - я порываюсь вдаль За черный гребень гор, где гневно блещет сталь, И в смертных прихотях, и в долгих воплях боя Хочу испить до дна призванье роковое. <1900> 553. ПЕТУХ Когда еще недвижны воды И даль морозная глуха, Мне веет радостью свободы Веселый голос петуха. Легко пронзая мглу ночную Призывом звонким и простым, Он шлет улыбку золотую Мечтам рассеянным моим. Он бодро требует ответа Своей трубе, и слышен в ней Мне праздник зелени и света В родном саду, в тени ветвей, - Где по дорожкам солнце бродит, Где речка сонная тиха И по заре свежей доходит Веселый голос петуха. <1900> 554. ФРЕЙБУРГ Картина Мюнье С уступа плющ сползал широкими извивами, Внизу белела древняя стена, И песня рыбака дрожала переливами, И голубела сонная волна. И сердце родину любило молчаливую, И блеск реки, и колокол вдали, И меж лесистых скал тропинку прихотливую Куда-то ввысь от долов, от земли. Над светлой тишиной, над мирными долинами Последний раз хотелося вздохнуть - И унестись навек за теми исполинами В сияющий и бесконечный путь. <1900> 555. СТАТУЯ МИНЕРВЫ Вот изваянье любимицы мудрого Зевса. Смотришь, как строгий резец в благородном усильи, Творческим духом провидя высокую тайну, Мрамору твердому предал божественный образ. Смотришь - и молишься чистому счастию знанья, Мысли кипящей и мудрости тихим вершинам. <1900> 556. СИОН Мшистые камни... Стена... То шепот, то стоны молитвы... Вы ли, гонимые, здесь бледной стеснились толпой? Мрачною верой горят, как факелы темные, взоры, Буря рыданий и слез к темному небу растет... 'Боже! Мы - прах пред твоей венчающей верных десницей. Боже! Открой нам, открой недостижимый Сион!' <1900> 557. НАДПИСЬ НА 'ДЕКАМЕРОНЕ' Тот был душою герой, кто в бледном преддверии гробам В темных угрозах чумы жизни разгадку обрел: Смерти - молчанье могил и мрамор холодных надгробий, Жизни - веселье и блеск, жизни - любовь и цветы. Бодро испей до конца всю чашу манящих восторгов - Черная смерть у дверей в строгих одеждах стоит. <1900> 558. СОБАКИ Что за тревожную ночь послали сегодня мне боги! Строго-прекрасная к нам в светлом молчаньи сошла. Небо казалось очам фантастично глубокой поэмой, Полной мерцающих тайн, полной звездящихся слез. И к озаренной воде сбегались туманные тени, Точно сбирались отплыть и поджидали гребца. Нервы натянуты были, как струны, готовые к пенью... Вдруг исполнительный пес поднял отчаянный лай. Чу! полководца признала и славит лохматая стая, Резко дисканты визжат, глухо рокочут басы. Мудрый политик мирит, а молодость требует боя, И разглашает набат внутренней смуты пожар. <1900> 559-561. ВЛАДИВОСТОКСКИЕ ЯМБЫ 1 Не говори, уж всё воспето. Смотри, как тих морской залив, Смотри, в какую бездну света Вон тот свергается обрыв. И так легко, неуловимо Созвучье неба и земли, Что разве б арфой серафима Мы повторить его могли. 14 августа 1925 2 Порой взамен беспечной неги Свирепо заревет тайфун И в стройный хор живых элегий Ворвется хаос диких струн - В такой безумной схватке фурий, С таким стремленьем сокрушить, Как будто ты, страна лазури, Еще не бросила творить. 10 сентября 1928 3 Какая тишина и нежность, Как далеко от пылких бурь. Забыта ты, весны мятежность, И лета знойная лазурь. Уж утром медленно и строго Встает неяркая заря, И шепчет сердцу много-много Усталый сумрак сентября. 1928 ПЕРЕВОДЫ Микеланджело 563-565. СОНЕТЫ 1 Моя любовь не в сердце у меня, Люблю тебя, но не земной любовью: Не смертным чувством и не смертной кровью Дано вкусить небесного огня. Любовь, в душе Предвечного родясь, Мне зоркий взор дала, тебе - блистанье, И знай, тоска могучего желанья Не к бренному, не к смертному влеклась. Как с пламенем тепло неразделимо, Так с вечностью и красота слилась. Мне райский взор святого херувима Блеснул в улыбке этих кротких глаз, И вновь туда, где светит рай любимый, Под сень ресниц тревожно страсть неслась. 2 Когда любовь, как тихий гений, веет, И двух сердец ничем не разлучить, Когда печаль и радость - всё делить Один порыв обоими владеет, И в небеса, как ангела крыло, Возносит нас согласное мечтанье, Когда в лучах бессмертного свиданья Обоим так безоблачно светло, Когда венец восторга молодого - В одной любви награду находить, Когда один желания другого Пророчески спешит предупредить, - Какая власть, скажи, какое слово Тот узел чудный в силе разрешить? 3 Сквозь бури моря в зыбком челноке Доходит бег моей тревожной жизни К той пристани всеобщей, к той отчизне, Где сладок сон и счастью и тоске. Но страстных лет властительный кумир, Художника фантазия живая, Как гаснешь ты, бессильно упадая, Бескрылая, у входа в новый мир! И грудь дрожит тревогою глухой: О, чем спастись от гибели двойной - Как вырвать дух из черной смерти тела? Когда б, забыв палитру и резец, К твоей любви душа не возлетела, Под сень креста зовущий нас отец! <1900> Теофиль Готъе 566 Если ждешь, чтоб я любила, Пыла страстного не трать, Чтоб голубки беспокойной, Чтоб любви не испугать! Так тревожна нежность сердца: Только тронешь, без следа Робкой птичкой исчезает В небе розовом стыда. Неподвижней изваянья Встань под сумраком ветвей, Ты увидишь - скоро с ветки Птичка спустится смелей. Чу! к тебе всё ближе, ближе Вздохи свежие весны, Легких крыльев трепетанья, Вихри снежной белизны. И голубка, как ручная, На плечо к тебе вспорхнет, Миг еще - и клювом алым Поцелуй твой жадно пьет. <1900> ПРИМЕЧАНИЯ Настоящий сборник преследует цель дополнить представление о массовой поэзии 1880-1890-х годов, которой посвящены другие тома Большой серии 'Библиотеки поэта'. За пределами сборника оставлены поэты того же периода, уже изданные к настоящему времени отдельными сборниками в Большой серии 'Библиотеки поэта' (П. Ф. Якубович, А. Н. Апухтин, С. Я. Надсон, К. К. Случевский, К. М. Фофанов, А. М. Жемчужников), не включены в сборник произведения поэтов, вошедших в специальные тома Большой серии: 'Революционная поэзия (1890-1917)' (1954), 'Поэты-демократы 1870-1880-х годов' (1968), 'Вольная русская поэзия второй половины XIX века' (1959), 'И. З. Суриков и поэты-суриковцы' (1966) и др. За пределами сборника оставлены также поэты конца XIX века, имена которых были известны в свое время по одному-двум произведениям, включенным в тот или иной тематический сборник Большой серии (например, В. Мазуркевич как автор слов известного романса 'Дышала ночь восторгом сладострастья...', включенного в состав сборника 'Песни и романсы русских поэтов', 1965). Составители настоящего сборника не стремились также ни повторять, ни заменять имеющиеся многочисленные стихотворные антологии, интерес к которым на рубеже XIX-XX веков был очень велик. Наиболее крупные из них: 'Избранные произведения русской поэзии' В. Бонч-Бруевича (1894, изд. 3-1908), 'Русские поэты за сто лет' А. Сальникова (1901), 'Русская муза' П. Якубовича (1904, изд. 3 - 1914), 'Молодая поэзия' П. Перцова (1895) и др. Во всех этих сборниках поэзия конца века представлена достаточно широко. Следует, однако, заметить, что никаких конкретных целей - ни с тематической точки зрения, ни со стороны выявления каких-либо тенденций в развитии поэзии - составители этих и подобных изданий, как правило, перед собой не ставили. {Исключение представляет лишь сборник, составленный П. Перцовым и ориентированный, как видно из заглавия, на творчество поэтов начинающих. О трудностях, возникших при отборе имен и определении критериев отбора, П. Перцов подробно рассказал в своих 'Литературных воспоминаниях' (М.-Л., 1933, с. 152-190).} Столь же общий характер имеет и недавняя хрестоматия 'Русские поэты XIX века' (сост. Н. М. Гайденков, изд. 3, М., 1964). В задачу составителей данного сборника входило прежде всего дать возможно более полное представление о многообразии поэтического творчества и поэтических исканий 1880-1890-х годов. Этим и объясняется известная пестрота и 'неоднородность' в подборе имен и стихотворных произведений. Главная трудность заключалась в том, чтобы выбрать из большого количества имен те, которые дали бы возможность составить характерное представление об эпохе в ее поэтическом выражении (с учетом уже вышедших в Большой серии сборников, перечисленных выше, из числа которых на первом месте следует назвать сборник 'Поэты-демократы 1870-1880-х годов'). Для данного издания отобраны произведения двадцати одного поэта. {Некоторые поэты, включенные в настоящий сборник, вошли в состав книги 'Поэты 1880-1890-х годов', выпущенной в Малой, серии 'Библиотеки поэта' в 1964 г. (вступительная статья Г. А. Бялого, подготовка текста, биографические справки и примечание Л. К. Долгополова и Л. А. Николаевой).} Творчество каждого из них составители стремились представить с возможной полнотой и цельностью. Для этого потребовалось не ограничиваться примерами творчества 1880-1890-х годов, но в ряде случаев привести и стихотворения, созданные в последующие десятилетия - в 1900-1910-е годы, а иногда и в 1920-1930-е годы. В результате хронологические рамки сборника несколько расширились, что позволило отчетливей выявить ведущие тенденции поэтического творчества, складывавшиеся в 1880-1890-е годы, и те результаты, к которым они в конечном итоге привели. При отборе произведений составители старались избегать 'крупных' жанров - поэм, стихотворных циклов, драматических произведений. Несколько отступлений от этого правила сделаны в тех случаях, когда требовалось с большей наглядностью продемонстрировать особенности как творческой эволюции поэта, так и его связей с эпохой. Сюда относятся: Н. М. Минский (драматический отрывок 'Последняя исповедь', поэма 'Гефсиманская ночь'), П. С. Соловьева(поэма 'Шут'), С. А. Андреевский (поэма 'Мрак'). В число произведений Д. С. Мережковского включен также отрывок из поэмы 'Смерть', а в число произведений Н. М. Минского - отрывок из поэмы 'Песни о родине'. В сборник включались преимущественно оригинальные произведения. Переводы помещались лишь в тех случаях, если они были характерны для творческой индивидуальности поэта или если появление их связано было с какими-либо важными событиями общественно-политической жизни (см., например, переводы Д. Л. Михаловского, С. А. Андреевского, А. М. Федорова, Д. П. Шестакова и некоторых других). В основу расположения материала положен хронологический принцип. При установлении порядка следования авторов приняты во внимание время начала творческой деятельности, период наибольшей поэтической активности и принадлежность к тем или иным литературным течениям. Стихотворения каждого автора расположены в соответствии с датами их написания. Немногочисленные отступления от этого принципа продиктованы спецификой творчества того или иного поэта. Так, в особые разделы выделены переводы Д. Л. Михаловского и Д. П. Шестакова, сонеты П. Д. Бутурлина. Даты стихотворений по возможности уточнены по автографам, письмам, первым или последующим публикациям и другим источникам. Даты, указанные в собраниях сочинений, как правило, специально не оговариваются. Даты в угловых скобках означают год, не позднее которого, по тем или иным данным, написано произведение (как правило, это время его первой публикации). Разделу стихотворений каждого поэта предшествует биографическая справка, где сообщаются основные данные о его жизни и творчестве, приводятся сведения о важнейших изданиях его стихотворений. Были использованы архивные материалы при подготовке произведений С. А. Андреевского, К. Р., А. А. Коринфского, И. О. Лялечкина, М. А. Лохвицкой, К. Н. Льдова, Д. С. Мережковского, П. С. Соловьевой, О. Н. Чюминой, Д. П. Шестакова. В ряде случаев архивные разыскания дали возможность не только уточнить дату написания того или иного стихотворения, но и включить в текст сборника никогда не печатавшиеся произведения (ранние стихотворные опыты Д. С. Мережковского, цикл стихотворений К. Н. Льдова, посвященных А. М. Микешиной-Баумгартен). На архивных материалах построены биографические справки об А. Н. Будищеве, А. А. Коринфском, И. О. Лялечкине, Д. М. Ратгаузе, Д. П. Шестакове. Во всех этих случаях даются лишь самые общие указания на архив (ПД, ГПБ, ЛБ и т. д.). {В биографической справке о Д. П. Шестакове использованы, кроме того, материалы его личного дела, которое хранится в Государственном архиве Татарской АССР (Казань).} Стихотворения печатаются по тем изданиям, в которых текст впервые окончательно установился. Если в последующих изданиях стихотворение иередечатьшалось без изменений, эти перепечатки специально не отмечаются. В том случае, когда произведение после первой публикации печаталось без изменений, источником текста для настоящего издания оказывается эта первая публикация и данное обстоятельство в каждом конкретном случае не оговаривается. Специально отмечаются в примечаниях лишь те случаи, когда первоначальная редакция претерпевала те или иные изменения, произведенные автором или возникшие в результате цензурного вмешательства. Примечания строятся следующим образом: вслед за порядковым номером идет указание на первую публикацию произведения, {В связи с тем, что в сборник включены представители массовой поэзии, произведения которых печатались в большом количестве самых разных изданий, как периодических, так и непериодических, не всегда с абсолютной достоверностью можно утверждать, что указанная в настоящем сборнике публикация является первой. Это относится прежде всего к произведениям, приводимым по стихотворным сборникам.} затем следуют указания на все дальнейшие ступени изменения текста (простые перепечатки не отмечаются), последним обозначается источник, по которому произведение приводится в настоящем издании (он выделяется формулой: 'Печ. по...'). Далее следуют указания на разночтения по сравнению с автографом (или авторским списком), данные, касающиеся творческой истории, историко-литературный комментарий, пояснения малоизвестных реалий и т. п. Разделы, посвященные А. Н. Будищеву, П. Д. Бутурлину, К. Н. Льдову, Д. С. Мережковскому, Н. М. Минскому, Д. Л. Михаловскому, Д. М. Ратгаузу, П. С. Соловьевой, Д. П. Шестакову, подготовил Л. К. Долгополов, разделы, посвященные С. А. Андреевскому, А. А. Голенищеву-Кутузову, К. Р., А. А. Коринфскому, М. А. Лохвицкой, И. О. Лялечкину, С. А. Сафонову, А. М. Федорову, С. Г. Фругу, Д. Н. Цертелеву, Ф. А. Червинскому, подготовила Л. А. Николаева, раздел, посвященный О. Н. Чюминой, подготовил Б. Л. Бессонов. СОКРАЩЕНИЯ, ПРИНЯТЫЕ В ПРИМЕЧАНИЯХ BE - 'Вестник Европы'. ВИ - 'Всемирная иллюстрация'. ГПБ - Рукописный отдел Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (Ленинград). ЖдВ - 'Журнал для всех'. ЖО - 'Живописное обозрение'. КнНед - 'Книжки 'Недели''. ЛБ - Рукописный отдел Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина. ЛН - 'Литературное наследство'. ЛПкН - 'Ежемесячные литературные приложения к 'Ниве''. МБ - 'Мир божий'. Набл. - 'Наблюдатель'. НВ - 'Новое время'. ОЗ - 'Отечественные записки'. ПД - Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР. ПЖ - 'Петербургская жизнь'. РБ - 'Русское богатство'. РВ - 'Русский вестник'. РМ - 'Русская мысль'. РО - 'Русское обозрение'. СВ - 'Северный вестник'. СМ - 'Современный мир'. Д. П. Шестаков Стих. 1900 - Стихотворения, СПб., 1900. СТИХОТВОРЕНИЯ 535. Стих. 1900, с. 1. Дата установлена предположительно по письму А. А. Фета к Шестакову от 2 января 1892 г., в котором Фет пишет: 'Из вновь присланных стихотворений наиболее нравится мне обращенное ко мне'. - Собр. П. Д. Шестакова (Москва). В одном из предыдущих писем (6 декабря 1891 г.), благосклонно отозвавшись о присланных ему Шестаковым стихах, Фет назвал одно из них 'весьма красивым' (там же). Возможно, что ответом на эти слова явилась строка 'Твой ласковый зов долетел до меня...'. Включив стихотворение 'А. А. Фету' в сборник 1900 г., Шестаков придал ему программный характер: оно открывало сборник и было набрано курсивом. Экземпляр сборника автор послал Вл. Соловьеву, с которым Фет находился, как известно, в дружеских отношениях. 16 января 1900 г. Вл. Соловьев ответил Шестакову: 'Я очень тронут Вашим напоминанием о Фете. Веяние его почудилось мне и в Ваших стихах, которые проглотил с отрадою'. За этими словами следовал рукописный текст ставшего впоследствии известным стихотворения 'Les revenants' ('Духи'), обращенного к Шестакову, с иной, нежели окончательная, редакцией начальной строфы: Голосом неслышимым ваша книжка милая Мне его напомнила, и спасибо вам! Сладко уноситься мне памятью унылою К смертию завешенным юным берегам. И обращение, и стихотворение были написаны Вл. Соловьевым на экземпляре отдельного издания рассказа А. К. Толстого 'Упырь' (СПб., 1900), вышедшего с его предисловием. 536. Набл., 1893, No 2, с. 230. О взаимоотношениях А. А. Фета (1820-1892) и Шестакова см. его биогр. справку, с. 584, а также примеч. 535. 537. Набл., 1893, No 6, с. 245, в цикле из двух стихотворений под общим загл. 'В саду'. Печ. по Стих. 1900, с. 9. Авторский список 1898 г. под загл. 'Феи' - собр. П. Д. Шестакова (Москва). 538. Набл., 1895, No 11, с. 378, под загл. 'Воспоминание'. Печ. по Стих. 1900, с. 23. Положено на музыку А. Чернявским (1905). 539. 'Молодая поэзия. Сборник избранных стихотворений молодых русских поэтов. Составили П. и В. Перцовы', СПб., 1895, с. 207. Положено на музыку Л. Л. Лисовским (1898). 540. РО, 1896, No 9, с. 286. Автограф - в собр. П. Д. Шестакова (Москва), в тетради, датированной 1898 г., вместе с NoNo 541-545. 541. 'Литературный сборник', изд. 'Волжского вестника', Казань, 1898, с. 174. Автограф - в собр. П. Д. Шестакова (Москва). См. примеч. 540. 542. Стих. 1900, с. 5. Автограф - в собр. П. Д. Шестакова (Москва). См. примеч. 540. 543. Стих. 1900, с. 13. Автограф - в собр. П. Д. Шестакова (Москва). См. примеч. 540. Вакханка (греч. миф.) - участница празднеств в честь бога плодородия и виноделия Вакха. Наяда (греч. миф.) - нимфа, обитательница текучих вод. Тирс (греч. миф.)палка, увитая виноградными листьями, жезл бога Вакха и его спутников. Эван, эвое (греч.) - клич, которым сопровождались празднества в честь Вакха, ЭЕое - прозвище этого бога. 544. Стих. 1900, с. 22. Автограф - в собр. П. Д. Шестакова (Москва). См. примеч. 540. 545. Стих. 1900, с. 29. Автограф - в собр. П. Д. Шестакова (Москва). См. примеч. 540. 546. Стих. 1900, с. 10. 547. Стих. 1900, с. 20. 548. Стих. 1900, с. 24. 549. Стих. 1900, с. 25. 550. Стих. 1900, с. 26. 551. Стих. 1900, с. 27. 552. Стих. 1900, с. 32. 553. Стих. 1900, с. 34. 554. Стих. 1900, с. 35. Мюнье - очевидно, Константин Мёнье (1831-1905), бельгийский живописец и скульптор, обращавшийся в своих работах к жизни простых людей (рабочих, рыбаков и др.). 555. Стих. 1900, с. 43. Минерва (римск. миф.) - богиня мудрости, отождествлялась с Афиной (греч. миф.), любимицей верховного бога Зевса. 556. Стих, 1900, с. 45. Стихотворение изображает сцену из быта первых христиан. Сион - гора в Иерусалиме, место паломничества христиан, здесь иносказательно - божественная тайна. 557. Стих. 1900, с. 47. 'Декамерон' - произведение писателя итальянского Возрождения Дж. Боккаччо (1313-1375), состоит т ряда новелл, объединенных в сборник, прославляет жизнь и ее наслаждения, утверждает независимость человеческой личности и свободу ее различных проявлений. В темных угрозах чумы. Действие 'Декамерона' начинается с описания чумы, охватившей Флоренцию, где группа людей укрылась в загородной вилле и стала заполнять досуг рассказами, составившими содержание сборника. 558. Стих. 1900, с. 49. 559-561. 'Дальний Восток', 1970, No 7, с. 142. Стихотворение I печ. впервые по автографу (собр. П. Д. Шестакова, Москва). Переводы Микеланджело 563-565. Стих. 1900, с. 67. Микеланджело Буонарроти (1475-1561) - итальянский скульптор, архитектор и поэт эпохи Возрождения. Шестаков одним из первых попытался передать особенности стиля сонетов Микеланджело на русском языке. Теофиль Готье 566. Стих. 1900, с. 96. Данное стихотворение является одним из первых переводов на русский язык произведений Теофиля Готье (1811-1872) - французского поэта, представителя романтического искусства.