Стихотворения, присланные в редакцию 'Свистка', Добролюбов Николай Александрович, Год: 1858 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 31 минут(ы)

<Н. А. Некрасов, Н. А. Добролюбов>

Стихотворения, присланные в редакцию ‘Свистка’
(Дружеская переписка Москвы с Петербургом. 1. Московское стихотворение. 2. Петербургское послание.)

Свисток. Собрание литературных, журнальных и других заметок. Сатирическое приложение к журналу ‘Современник’. 1859—1863

Серия ‘Литературные памятники’

М., ‘Наука’, 1981

СТИХОТВОРЕНИЯ, ПРИСЛАННЫЕ В РЕДАКЦИЮ ‘СВИСТКА’

В редакции ‘Свистка’ получена из Москвы ‘Дружеская переписка Москвы с Петербургом’, при следующем письме: ‘Мм. гг.!

Хотя еще незабвенный поэт наш Александр Сергеич сказал:

И перед младшею столицей⁸⁴

Главой склонилася Москва,

Как перед юною царицей

Порфироносная вдова,

но мы видим, что старушка Москва до сих пор не перестает оспоривать у красавца Петербурга пальму первенства в сердце русского. Многие светила нашего литературного горизонта принимали на себя сладостный труд заявления признательных русских чувств к этому священному хранилищу отечественных воспоминаний. Довольно упомянуть имена Ф. Н. Глинки, С. П. Шевырева, М. А. Дмитриева, Н. В. Сушкова, Н. В. Берга, графини Евдокии Растопчиной, Каролины Павловой, Авдотьи Глинки⁸⁵, чтобы оживить в памяти и сердце каждого истинно русского высокие вдохновения, посвященные стенам Кремля, Поклонной горе, Марьиной роще, московским цыганам, царю-колоколу, Ивану великому, квасам и кулебякам и т. д. Северная Пальмира, практическая и холодная красавица, не имела высокого счастия внушить столько вдохновенных гимнов тем из своих обитателей, которые пылают божественным пламенем поэзии. Но зато обильно было число сравнений создания Великого Петра с древнею столицею⁸⁶ царей московских. Все подобные сравнения, сколько нам известно, были с пламенным энтузиазмом принимаемы всеми благородными сердцами, которые лукавою наукою Запада не доведены еще до жалкого индифферентизма ко всему родному и в которых светоч чистой веры не погас во тьме лжеумствований кичливого разума. Не все из упомянутых нами сравнений появились в печати⁸⁷, между прочим ненапечатанной) остается и предлагаемая ‘Дружеская переписка Москвы с Петербургом’. Она попала ко мне в руки от самого автора ‘Московского стихотворения’, и он дозволил мне украсить им страницы вашего {Тут были обычные комплименты, которые мы, по скромности, выкинули.— Ред. ‘Свистка’.}…….. издания. Посылаемые два письма составляют, по всей вероятности, только начало переписки, которая обещает быть не только любопытною, но и поистине отрадною для патриотического наблюдения. Уже в первых письмах вы видите, с одной стороны, широкую, сильную, размашистую русскую натуру, не знающую никаких деликатесов и модных изворотов, режущую правду-матку прямо, без обиняков, с виду несколько грубоватую, но глубоко основательную, берущую дело с корня, с самого начала северной столицы, и в конце письма возвышающуюся до трогательного лиризма, до трагизма истинно шекспировского, с другой стороны — пред вами прилизанный франтик с дешевенькой иронией, поддельным скептицизмом, с затверженными, пошлыми замашками, с виду как будто приличный, но в сущности издевающийся над всем святым, силящийся бросить тень даже на такие события, как морозы 12-го года, издание ‘Русского вестника’, педагогическая деятельность г. Киттары и пр., а между тем не смеющий даже и отвечать прямо москвичу, а обращающийся в своем ответе к какому-то третьему лицу — и уж конечно петербургцу!.. Здесь уже ясно для вас торжество московской, на русской почве выросшей и струею русского духа омытой родной жизни — над чужеземным, чахлым произрастением невских берегов, искусственно выведенным по немецкому маниру. В следующих письмах преимущество это должно выказаться еще ярче. К сожалению, друг мой, автор московского стихотворения, по московскому обычаю,— что греха таить!— ленивенек и нескоро соберется, а пожалуй и вовсе не соберется отвечать петербургскому приятелю. А уж если б собрался — то-то бы его отделал!!

Позвольте по крайней мере надеяться, что вы не упустите случая предать гласности прекрасное произведение московской музы, еще более получающее цены от присоединения к нему легкомысленного петербургского ответа.

‘Примите, и пр.

Прочитав ‘Переписку’, мы пожелали узнать время ее происхождения, о котором ничего не говорится в полученном нами письме. Мы полагали, что время это можно определи’, по библиографическим данным, находящимся в переписке, и для этого обратились за помощию к весьма серьезному и усидчивому, хотя и непризнанному библиографу г. Лайбову⁸⁸. Г. Лайбов взял ‘Переписку’ и, по своей библиографической натуре, не удержался, чтоб не составить к обоим стихотворениям ученых и весьма обширных библиографических примечаний. Мы пришли в ужас, увидавши, как два тоненькие листика превратились в руках его в продолжение двух дней в толстую тетрадь, в которой, однако, определения времени-то и не было. Печатать все примечания оказалось невозможно: они бы составили около 20 печатных листов, но, не желая доводить до отчаяния скромного труженика, и без того уже всеми отвергнутого, мы выбрали некоторые примечания, сократили их и печатаем в виде образчика, собственно для утешения г. Лайбова и для тех, кого это дело касаться может⁸⁹.

ДРУЖЕСКАЯ ПЕРЕПИСКА МОСКВЫ С ПЕТЕРБУРГОМ

1
МОСКОВСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

На дальнем севере⁽¹⁾, в гиперборейском крае⁽²⁾,

Где солнце тусклое, показываясь в мае,

Скрывается опять до лета в сентябре,—⁽³⁾

Столица новая возникла при Петре⁽⁴⁾.

Возникнув с помощью чухонского народа⁽⁵⁾

Из топей и болот⁽⁶⁾ в каких-нибудь два года,

Она до наших дней с Россией не срослась:

В употреблении там гнусный рижский квас⁽⁷⁾,

С немецким языком там перемешан русский⁽⁸⁾

И над обоими господствует французский⁽⁹⁾,

А речи истинно народный оборот

Там редок столько же, как честный патриот⁽¹⁰⁾!

Да, патриота там наищешься со свечкой:

Подбиться к сильному, прикинуться овечкой,

Местечка теплого добиться и потом

Безбожно торговать и честью и умом —

Таков там человек! Но, впрочем, без сомненья,

Спешу оговорить, найдутся исключенья.

Забота промысла о людях такова,

Что если где растет негодная трава,

Там есть и добрая: вот например Жуковский,—

Хоть в Петербурге жил, но был с душой московской⁽¹¹⁾.

Театры⁽¹²⁾ и дворцы, Нева и корабли,

Несущие туда со всех концов земли⁽¹³⁾

Затеи роскоши⁽¹⁴⁾, музеи просвещенья,

Музеи древностей — ‘все признаки ученья’⁹⁶

В том городе найдешь, нет одного: души⁽¹⁵⁾!

Там высох человек, погрязнув в барыши⁽¹⁶⁾,

Улыбка на устах, а на уме коварность:

Святого ничего — одна утилитарность⁽¹⁷⁾!

Итак, друзья мои! кляну тщеславный град!

Рыдаю и кляну… Прогрессу он не рад.

В то время, как Москва надеждами пылает,

Он погружается по-прежнему в разврат

И против гласности стишонки сочиняет⁽¹⁸⁾!..

2
ПЕТЕРБУРГСКОЕ ПОСЛАНИЕ

Ты знаешь град,⁽¹⁹⁾ заслуженный и древний,

Который совместил в свои концы

Хоромы, хижины, посады и деревни,

И храмы божии, и царские дворцы⁽²⁰⁾?

Тот мудрый град, где смелый провозвестник

Московских дум и английских начал⁹⁸,

Как водопад, бушует ‘Русский вестник’⁽²¹⁾,

Где ‘Атеней’, как ручеек, журчал ⁽²²^{) 1}⁰⁰.

Ты знаешь град?— Туда, туда с тобой

Хотел бы я укрыться, милый мой!

Ученый говорит: тот град славнее Рима⁽²³⁾,

Прозаик ‘сердцем родины’ зовет⁽²⁴⁾,

Поэт гласит ‘России дочь любима’⁽²⁵⁾,

И ‘матушкою’ чествует народ⁽²⁶⁾.

Недаром, нет! Невольно брызжут слезы

При имени заслуг, какие он свершил:

В 12-м году такие там морозы

Стояли, что француз досель их не забыл⁽²⁷⁾.

Ты знаешь град? Туда, туда с тобой

Хотел бы я укрыться, милый мой!

Достойный град! Там Минин и Пожарский

Торжественно стоят на площади (²⁸)¹⁰⁵.

Там уцелел остаток древнебарский

У каждого патриция в груди⁽²⁹⁾,

В купечестве, в сословии дворянском

Там бескорыстие, готовность выше мер⁽³⁰⁾,

В последней ли войне⁽³¹⁾, в вопросе ли крестьянском⁽³²⁾,

Мы не один найдем тому пример…

Ты знаешь град?— Туда, туда с тобой

Хотел бы я укрыться, милый мой!

Волшебный град! Там люди в деле тихи,

Но говорят, волнуются за двух⁽³³⁾,

Там от Кремля, с Арбата и с Плющихи

Отвсюду веет чисто русский дух⁽³⁴⁾,

Всё взоры веселит, всё сердце умиляет,

На выспренний настроивает лад —

Царь-колокол лежит, царь-пушка не стреляет⁽³⁵⁾

И сорок сороков без умолку гудят⁽³⁶⁾.

Волшебный град! Туда, туда с тобой

Хотел бы я укрыться, милый мой!

Правдивый град! Там процветает гласность,

Там принялись науки семена⁽³⁷⁾,

Там в головах у всех такая ясность⁽³⁸⁾,

Что комара не примут за слона.

Там, не в пример столице нашей Невской,

Подметят все — оценят, разберут:

Анафеме там предан Ч*⁽³⁹⁾

И Кокорева ум нашел себе приют⁽⁴⁰⁾!

Правдивый град! Туда, туда с тобой

Хотел бы я укрыться, милый мой!

Мудреный град! По приговору сейма

Там судятся и люди и статьи^(41)108,

Ученый Бабст стихами Розенгейма

Там подкрепляет мнения свои⁽⁴²⁾,

Там сомневается почтеннейший Киттары¹⁰⁹:

Уж точно ли не нужно сечь детей⁽⁴³⁾?

Там в Хомякове чехи и мадьяры

Нашли певца народности своей⁽⁴⁴⁾,

Мудреный град! Туда, туда с тобой

Хотел бы я укрыться, милый мой!

Разумный град! Там Павлов Соллогуба⁽⁴⁵⁾,

Байборода Крылова обличил^(46)110,

Там *** был поражен сугубо^(47)111,

Там сам себя Чичерин поразил^(48)112.

Там что ни муж — то жаркий друг прогресса⁽⁴⁹⁾,

И лишь не вдруг могли уразуметь:

Что на пути к нему вернее — пресса⁽⁵⁰⁾

Или умно направленная плеть?

Разумный град! Туда, туда с тобой

Хотел бы я укрыться, милый мой!

Серьезный град! Науку без обмана,

Без гаерства искусство любят там⁽⁵¹⁾,

Там область празднословного романа

Мужчина передал в распоряженье дам^(52)115.

И что роман? Там поражают пьянство⁽⁵³⁾,

Устами Чаннинга о трезвости поют^(54)116.

Там люди презирают балаганство

И наш ‘Свисток’ проклятью предают⁽⁵⁵⁾,

Серьезный град! Туда, туда с тобой

Нам страшно показаться, милый мой!

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ПРИМЕЧАНИЯ

⁽¹⁾ 59, 56′, 31′ сев. ш. и 27, 57′, 58′ долг. (См. Dictionnaire gnral de biographie et d’histoire, etc, etc… p. Ch. Dezobry et Th. Bacbelet). Согласно с ним показывает и Dictionnaire universel, p. Bouillet: 59, 56′ с. ш. и 27, 58′ д. Но в географии Ободовского (стр. 120) показано 59, 57′ с. ш. и 47, 59′ д. И после этого еще верят иностранным справочным словарям в сведениях о России!!! На 20 соврали два лучшие справочные словаря, и им ничего! Никто не обращает внимания, даже не обличит ошибку, не предостережет соотечественников от покупки таких словарей!.. А между тем

Какой бы шум вы подняли, друзья,

Когда бы сделал это я! —

как говорит знаменитый баснописец (Басни И. А. Крылова, СПб., 1856 г., стр. 160).

⁽²⁾ Гипербореи — должно быть греческое слово, а черт его знает, что оно значит, как говорит Ляпкин-Тяпкин у Гоголя (см. Соч. Гоголя, т. II, стр. 351). Хорошо еще, если варвары, а может и того хуже. Впрочем, известно, что греки называли гипербореями все народы, жившие на север от Фракии (Маннерт. Gographie der Griechen, т. IV, стр. 48). Шведский профессор Олаф Верелий утверждал, что гипербореи жили в Швеции (см. Atlantica, т. 1, стр. 367). Карамзин говорит, что мы, русские, также могли бы объявить права свои на сию честь и славу (Карамзин, т. 1, прим. 4). Любопытные могут найти пространные рассуждения о гипербореях в статьях академиков Байера и Фишера (Mm. de l’Acadmie des inscript, т. Х, стр. 176).

⁽³⁾ 1 мая солнце в Петербурге восходит в 3 ч. 28 м., а заходит в 8 ч. 26 м. А 13 сентября — восходит в 5 ч. 49 м. и заходит в 5 ч. 53 м., следовательно светит только четыре минуты!!! (См. Месяцослов на 1859 г.) ⁹⁰.

⁽⁴⁾ Возникла в 1703 году!

⁽⁵⁾ Не одного чухонского, ибо вот историческое свидетельство: ‘Корелы, олончане, новгородцы (это уж не чухонцы!), также пленные шведы, козаки, татары, калмыки (разве и это чухонцы, московский поэт?) и тысячи разноплеменных (видите ли: разно племенных) людей прибыли сюда (к устью Невы), по голосу царя, со всех частей его обширных владений’. Так рассказывается о строении Петербурга в ‘Истории Петра Великого’ Ламбина, стр. 319.

(⁶) ‘Из тьмы лесов, из топи блат’ — стих Александра Сергеевича (См. Соч. Пушк. йзд. Исакова, т. II, стр. 304).

⁽⁷⁾ Ясно, из вывесок на каждой почти мелочной лавочке. (См. об этом также статью Фаддея Булгарина ‘Петербургская чухонская кухарка’, в ‘Библ. д. чт.’, 1834 г., No 10, и всякой номер ‘Всякой всячины’ в прежней ‘Северной пчеле’) ⁹¹.

⁽⁸⁾ Это видно, между прочим, из стихотворения барона Розена ‘Небосвод’, помещенного в ‘Литер, приб.’ в ‘Рус. инв.’, 1837 г., No XI, и из исследований Фомы Костыги, помещавшихся в ‘Маяке’ 1845 г.⁹² Ныне по их следам пошел г. Розенгейм, изобретающий, как недавно мы видели (‘Отеч. зап.’, 1860 г., No 1), слова, вроде скандальности, либеральности и пр., и г. Лавров в своих философских исследованиях⁹³.

⁽⁹⁾ Об этом есть любопытная книжечка: ‘Оставшееся после покойного NN рассуждение об опасности и вреде, о пользе и выгодах от французского языка, в сравнении его с российским. Москва. В Унив. типогр. 1817’. Книга эта редка, но многие мысли, изложенные в ней, можно читать в гораздо более общедоступной статье Н. Ф. Павлова ‘Вотяки и г. Дюма’ (‘Рус. вест.’, 1858 г., No 16).

⁽¹⁰⁾ Совершенная правда! На днях мы видели блистательное доказательство этого неумения петербургских жителей правильно выражаться по-русски. В протоколе 13-го заседания Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым напечатано, в пункте 8-м, следующее: ‘Если в каждом образованном человеке значительно развито чувство благородной деликатности, запрещающей не только не напрашиваться на пособие, но и стыдливо принимать пособие добровольное, то оно должно быть еще сильнее развито в человеке, посвятившем себя литературе или науке’ (см. СПб. и Москов. ведом.). Может ли хоть один москвич допустить такое выражение, явно извращающее смысл речи? Чувство деликатности запрещает не напрашиваться] Запрещает стыдливо принимать!!! Боже мой! Да где же г. Покровский с своим памятным листком ошибок⁹⁴ в русском языке? Где А. Д. Галахов ⁹⁵, который так громил, бывало, Греча и Ксенофонта Полевого? Хоть бы он вразумил этих петербургских литераторов, не умеющих писать по-русски со смыслом!!!

⁽¹¹⁾ Слова поэта нужно ограничить: есть положительное свидетельство о московитстве Жуковского: Так, в речи о значении Жуковского, г. Шевырев говорит: ‘по месту воспитания Жуковский наш’ (‘Москв.’, 1853 г., No 2, стр. 79). И далее приводит замечательное обстоятельство: ‘В стенах Москвы, готовившей себя на костер сожжения за всю землю русскую, Карамзин, от прошедшего возвращаясь к настоящему, в доме графа Ростопчина вдохновенно пророчил гибель Наполеону и, сам не будучи в силах сесть на коня и примкнуть к армии, благословил на войну Жуковского’ (там же, стр. 84). Плодом этого и вышел ‘Певец во стане русских воинов’, а потом еще и ‘Певец в Кремле’!..

⁽¹²⁾ Закрываются на первой неделе поста (см. афиши).

⁽¹³⁾ Стихи Александра Сергеевича: (Соч. т. II, стр. 305).

…Корабли

Толпой со всех концов земли

К богатым пристаням стремятся.

⁽¹⁴⁾ ‘От роскоши и развращения нравов’ пали все древние государства (см. Всеобщ. Ист. Кайд., ч. 1, стр. 8, И, 23 и пр.).

⁽¹⁵⁾ Не совсем справедливо даже с московской точки зрения: по исследованиям г. Пейзена (см. ‘Совр.’, 1858 г., No V), в петербургский порт в 1856 г. одного шампанского привезено было 916 287 бутылок!

⁽¹⁶⁾ Доказывается недавним случаем подделки кредитных билетов (см. ‘СПб. вед.’, No 55)⁹⁷.

⁽¹⁷⁾ Заимствовано из статьи г. Колошина ‘По поводу американской женщины’, в ‘Утре’ 1859 г.

⁽¹⁸⁾ Капитальное обвинение против ‘Свистка’, из которого можно бы здесь и цитаты привести, если бы не совестно было говорить о нем степенному исследователю, особенно же трудящемуся на скромном и неблагодарном, но истинно полезном поприще библиографии…

⁽¹⁹⁾ Очевидное подражание гётевскому: ‘Kennst du das Land?’

⁽²⁰⁾ А это подражание Ф. Н. Глинке, который, обращаясь к Москве, говорит:

Город пышный, город древний!

Ты вместил в свои концы

И посады и деревни,

И хоромы и дворцы!

Стихотворение это первоначально было помещено в ‘Рус. вестн.’, 1841 г., No 3, стр. 604—605. Но более известно оно из ‘Книги для чтения’, которую зубрят гимназисты и в которой оно помещается обыкновенно на стр. 229.

⁽²¹⁾ Не тот ‘Русский вестник’, в котором было напечатано стихотворение Ф. Н. Глинки: этот издавался в 1841 и 1842 гг. Гречем, Полевым и Кукольником в Петербурге. И не тот, который Сергеем Николаевичем Глинкою издавался’ с 1808 по 1824 г. и вместо которого по временам выдавалось подписчикам ‘Новое детское чтение’. Нет, тут разумеется ‘Русский вестник’, шумно возникший в 1856 г., предъявивший уже русской публике новые таланты гг. Бай-Бороды, Громеки, Кокорева, Рачинсксго, Ржевского, Чичерина и пр. и пр., прекративший в России взяточничество, водворивший в душах аглицкое чувство законности, отстаивавший выкуп души крестьянской, проектировавший новую русскую общину, и пр. {Примечание это было у г. Лайбова в четыре листа печатных, с изумительными цитатами и сближениями. Но ‘Русский вестник’ так общеизвестен, что мы решились выкинуть всю эту историю. Г. Лайбов может это напечатать, где хочет.— Прим. ред. ‘Свистка’.}

⁽²²⁾ ‘Атеней’, впрочем, пред концом разговорился было и обругал Островского¹⁰¹, но, говоря классическим стихом г. Пилянкевича,—

Напрягся — изнемог, потек — и ослабел…

Объявление о его прекращении было последним усилием его мужества: здесь он, как известно, предупредил г. Ламанского с его знаменитою фразою, и затем величественно, непонятый, удалился со сцены.

⁽²³⁾ Здесь очевидно разумеется А. С. Хомяков, ибо никто кроме его не может быть у нас назван ученым par excellence {по преимуществу (франц.).— Ред.}: известно, что он писал и о философии (‘Русск. бес’, 1859 г., No 1), и о санскритском языке (‘Изв. II Отд. Акад. Наук’, 1855 г.), и о живописи (‘Моск. сбор.’, 1847 г.), и о сельских условиях (‘Москв.’, 1842 г., No 6), и о юридических вопросах (‘Рус. бес’, 1858 г., No 1) — словом, обнял все ветви знаний человеческих. Но мы не знаем, чтобы он говорил, что Москва славнее Рима. Напротив, в знаменитом своем стихотворении ‘России’ (которое почему-то, к сожалению, выкинуто из последнего издания ‘Хрестоматии’ Галахова)¹⁰² говорит:

Славней тебя был Рим великий.

Но если значение имени ‘ученый’ расширить, то есть придать его всякому, кто ‘был учен’, то без всякого сомнения стих сей относится к г. Шевыреву, который в течение всей своей ученой карьеры до того проводил параллели между Россией и Италией, что наконец стал смешивать принадлежности обеих стран¹⁰³.

⁽²⁴⁾ См., напр., многократное повторение этой фразы в предисловии к московскому сборнику ‘Утро’. А если угодно, то можно припомнить и ‘Молву’ 1857 г.

⁽²⁵⁾ Стихи действ, тайн, советника Ив. Ив. Дмитриева. (Соч. Дм. Ч. I, стр. 14).

Москва, России дочь любима!

Где равную тебе сыскать?

⁽²⁶⁾ В подтверждение этого можно привести стихотворение ‘Олег’, напечатанное в ‘Молве’, 1857 г., No 31, стр. 358.

Олег, грамматик странный самый.

Род женский с мужеским смешал:

Всем русским городам упрямо

Он Киев матерью назвал.

Но Киев-матушка с нуждою

В народную ложилось речь,

Недолго мог он быть главою

И землю русскую стеречь.

Москва поправила ошибку,

Оправдан ею был Олег,

И видим мы, что речь незыбку

Про мать градов он древле рек.

Москва за Русь восстала мочно,

Нет счета порванным цепям,

И стала материю точно

Она всем русским городам!…

⁽²⁷⁾ Александр Серегеич сказал, по уверению М. П. Погодина¹⁰⁴: (‘Москв.’, 1841 г., No 1):

Полезен русскому здоровью

Наш укрепительный мороз.

А известно, что ‘что русскому здорово, то немцу смерть’ — и французу, стало быть, тоже.

⁽²⁸⁾ Стоят — с 1818 года!

⁽²⁹⁾ Для примера смотри, хоть в ‘Молве’, замечания К. С. Аксакова о значении Москвы: ‘В Москве преимущественно идет умственная работа, в ней древнейший русский университет. В ней силен интерес мысли и науки… Здесь пытается мысль выйти на самостоятельную дорогу, и если вновь станет наконец русский ум на свой настоящий путь, и мы, оторвавшаяся часть от русской народности, вновь придем к ней, и просвещение будет народным, то этою нравственною победою Россия будет обязана деятельности мысли, возникшей в Москве’ (‘Молва’, 1857 г., No 8). В pendant {В дополнение (франц.).— Ред.} к этому припомните знаменитую критику г. Рачинского на ‘Тысячу душ’ (‘Рус. вест.’, 1858 г., No 18), обвиняющую этот роман главное за то, что Калинович, столь дрянной человек, был студентом московского университета.

⁽³⁰⁾ Вот один поразительный пример. Г. Погодин в своих заграничных письмах рассказывает о себе: ‘Я рассказал Клемму со всеми подробностями о богатом вознаграждении, полученном мною от щедрот русского царя за свое собрание древностей, которое сделалось теперь на веки веков неотъемлемо сохранною собственностью отечественной науки. Немецкие ученые вне себя от удивления полумильону рублей, который получил русский за свои посильные труды. ‘Halb million, potz tausend! Halb million! Das ist prchtig!’ {‘Полмиллиона, черт возьми! Положительно, это великолепно!’ (нем.).— Ред.} Признаюсь, с особенным удовольствием и гордостию старался я сообщить это известие кому только мог’ (‘Москв.’, 1853 г., No 16. Отр. из загр. пис, стр. 184).

⁽³¹⁾ — ли патриотические стихотворения гг. Шевырева, М. Дмитриева, К. Павловой и пр. и пр.

⁽³²⁾ Об этом можно справиться в правительственном акте, который перепечатан, между прочим, и в ‘Современнике’ 1858 г., No XI, Устр. б. пом. крест., стр. 17.

⁽³³⁾ Против этого хорошо возражает М. А. Дмитриев, в 37-й из ‘Московских элегий’ (‘Москва’, 1858 г.).

Добрая наша Москва! Говорят, что на старости любишь

Сплетни ты слушать, молву распускать…

Нет, уж то время прошло, и молва от тебя не исходит,

Любишь на старости ты только спросить да послушать…

⁽³⁴⁾ Арбат и Плющиха — улицы в Москве, Кремль — памятник отечественной славы, о котором Ф. Н. Глинка выразился (‘Рус. вест.’, 1841 г., No III):

Кто, силач, возьмет в охапку

Холм Кремля-богатыря?

Что же касается до ‘русского духа’, то о нем можно получить понятие из объявления об издании ‘Русской беседы’ на 1856 год.

⁽³⁵⁾ Кто царь-колокол подымет,

Кто царь-пушку повернет?

Стихи того же Ф. Н. Глинки (‘Р. вест.’, 1841 г., No 3).

⁽³⁶⁾ Гудят действительно без умолку…

И кроме того, по выражению Ф. Н. Глинки (см. там же):

На церквах Москвы старинных

Выростают дерева!

⁽³⁷⁾ Принялись и прозябли¹⁰⁶, ибо после первой публичной лекции г. Бабста в Практической Академии (18 янв.) слушателям долго не давали шуб, как напечатано в 1-м и предпоследнем нумере ‘Современности’¹⁰⁷. Шубы приехавших слушателей запрятали в отдельную комнату, перемешали порядок нумеров и при разъезде стали выдавать их по одной, сквозь какое-то окошко. Народу было до 400 человек, каково же было на холоду дожидаться? Поднялся ропот, некоторые, более нетерпеливые, стали громко требовать своих шуб. В это время явился господин, заведывавший там порядком, и, подойдя к одному из претендентов на шубу, сказал с сознанием своего права и достоинства: ‘Если вы будете требовать вашу шубу, то не получите ее совсем’. Эти слова так озадачили прозябшего господина, что он пришел в отчаяние’. (‘Современность’, No 1, стр. 28).

⁽³⁸⁾ В 1850 г. в Москве был 6691 фонарь. (См. ‘Описание Москвы и ее достопримечательностей’ И. Милютина. М. 1850 г., ч. II, стр. 297).

⁽³⁹⁾ Здесь разумеется, конечно, г. Чернышевский. В ‘Москвитянине’, 1855 г., No 13—14, напечатано было о ‘Современнике’: ‘Современник’, в котором сегодня позволяется ругать то, что вчера расхваливалось, в котором сегодня скажет дельное слово г. Дружинин, а завтра может быть, г. Чернышевский напишет тьму безвкусных и безобразных литературных ересей’ (статья Аполлона Григорьева ‘Об отношении современной критики к искусству’).

⁽⁴⁰⁾ В ‘Русском вестнике’ (см. 1857 г., No 24, и так дальше…)

⁽⁴¹⁾ Об этом довольно хорошо было изложено в ‘Физиологии кружка’ (‘Рус. вест.’, 1857 г., No 9).

⁽⁴²⁾ Это случилось в ‘Атенее’, 1858 г., No 46, стр. 297. Стихами г. Розенгейма подкрепляет ученый г. Бабст свои возражения какому-то господину, защищавшему откупа.

⁽⁴³⁾ Теперь уже не сомневается, а отчаивается. См. ‘Отч. Моск. Практ. Акад. за 1859 г.’, стр. 39.

⁽⁴⁴⁾ О чехах г. Хомяков пел немало, они тревожат его даже во сне (‘Рус. бес’, 1856 г., No 1):

О Праге я с грустною думал отрадой,

О Праге мечтал, забывался сном…

Что касается до мадьяров, то можно назвать мадьярскими разве следующие стихи его (там же):

… На Лабу, Мораву, на дальную Саву,

На Тиссу, на Дриссу, на Драву, Молдаву,

На шумный и синий Дунай…

⁽⁴⁵⁾ { Бесплодны и неблагодарны новые библиографические указания

⁽⁴⁶⁾ { на факты, столь известные.

⁽⁴⁷⁾ Под *** здесь можно разуметь (так как дело идет об исторических личностях) или Сигизмунда, или же, что вероятнее, Наполеона, сугубо пораженного морозами и пожаром. Имя Наполеон не входит в стих, но вероятно надо читать — Бонапарт. Впрочем, можно читать и просто Наполеон, сокращая это слово по примеру знаменитого просо диета нашего, изучившего все сокращения и ударения, г. Шевырева, который в переводе ‘Валленштейнова лагеря’ (‘Москва’, 1859 г.) пишет для стиха: себе н‘уме (стр. 25), послуш’ка (стр. 32), посовет’ать (стр. 59) и пр.

⁽⁴⁸⁾ В 1857 г. ‘Русский вестник’ говорил (No 8), что г. Чичерин ‘начал свое ученое поприще с таким блеском, с каким немногие завершают’, а теперь г. Чичерин пишет — в ‘Нашем времени!’ (См. ‘Наше время’, No 1, 1860 г.).

⁽⁴⁹⁾ Одним из таковых является, напр., в ‘Нашем времени’ (No 7) г. А. Забелин, неутомимо старающийся о прогрессе езды по железным дорогам. Так, он говорит: ‘бесконечно были бы благодарны все более образованные люди, если бы правительству угодно было приказать выставить на стенах вагонов всех классов печатные объявления, что в вагонах не позволяется занимать лишних мест, против билетов, не позволяется возить собак, есть рыбы, сыру, яиц и прочих веществ, распространяющих дурной запах, не позволяется громко разговаривать, петь, свистать и вообще запрещается всякое беспокойство пассажиров, предписывается иметь всевозможное уважение к женщинам всех классов, и потому воспрещаются всякие скандальные разговоры, двусмысленные остроты и шутки. Пьяных вовсе не принимать в вагоны. Все эти и подобные им правила могут не остаться мертвой буквою. Выполняется же теперь очень, строго запрещение курить табак, который составляет одно из самых меньших неудобств, теперь встречающихся в вагонах. Мне возразят, что правительству нельзя же быть нянькой народа и следить за каждым его шагом. Конечно, свобода дороже и лучше всего, но что же делать, когда наше общество так дурно воспитано, что еще не умеет ею пользоваться как следует, и на свободе делает всевозможные бесчинства’ (стр. 91). А далее описываются и самые бесчинства: ‘Около меня уселись какие-то двое стриженных пьяных молодцов, вроде купеческих приказчиков, которые без церемонии вытащили из-под скамьи вонючую рыбу и начали уписывать за обе щеки (какое в самом деле бесчинство!), как будто вагоны назначены быть харчевнями и как будто наесться досыта какой угодно гадости нельзя было на открытом воздухе или в каком-нибудь другом месте] Наевшись своей рыбы, они принялись во все пьяное горло разговаривать о своих делах’ (стр. 92). Далее автор, как горячий поборник прогресса, рассуждает о том, как эти вещи делаются ‘во всем образованном мире’. И как гуманно рассуждает!

⁽⁵⁰⁾ Холки о грамотности памятны всем. А относительно телесного наказания, после всех споров, о которых не считаем нужным упоминать, вот что говорится в книжке ‘Вечера с разговором’, недавно изданной в Москве графом Толстым¹¹³ (стр. 13): ‘Считаю нужным, не обязывая общин к непременному телесному наказанию в известных случаях, оставить меры взысканий на собственное их усмотрение, лишь бы не превышали законоположений, и они, где можно, заменят его денежным штрафом, тюремным заключением, заработкою, исключением из общины, отдачею в распоряжение правительства и чем-нибудь в этом роде, а где нельзя, там употребят телесное наказание, и если только будет возможно, то употребят его, вероятно, не спрашиваясь ни юристов, ни филантропов, ни антропологов, не меряя длину розог, не подразделяя их на мужские, женские и детские, а просто, по пословице: ‘душа меру знает’, то есть — ad libitum {по собственному усмотрению (лат,.).— Ред.}. — По моим, может быть отсталым, понятиям гораздо полезнее для человечества и прогресса — дать несколько розог одному негодяю, нежели пустить по миру и развращать этим способом целое семейство его’. Далее, все ‘в пользу человечества и прогресса’, автор вопиет (разгов. VI, стр. 19): ‘В стране, где лучшее развлечение — медвежья травля! Где лучшая потеха — кулачный бой! Где бурлаки порют суда, ставшие на мель, в полном убеждении, что ‘палка — всему голова’ Где само правительство не находит возможным изгнать из законов телесное наказание,— там не говорите мне о необходимости заменить его в общинах] — Я никогда не поверю вам!!! — Прогресс — должен быть общий! Должна быть — общая подготовка, общее умягчение нравов!.. А частности ни к чему не ведут, кроме бед!’

⁽⁵¹⁾ Пространно об этом см. в ‘Русском вестнике’, 1857 г., No 6, в статье ‘Биограф-ориенталист’ Н. Ф. Павлова¹¹⁴.

⁽⁵²⁾ Каждая книжка ‘Русского вестника’ служит тому подтверждением. (Тут у г. Лайбова были ужасные подробности на трех печатных листах, но мы их выкидываем и оставляем только заключение)… Итак Вахновская, Кохановская, Нарекая, Громека, Ольга Н**., Павлова, Евгения Тур, Щербина, Жадовская, кроме того, по тщательным библиографическим розысканиям,— Тригорский, Криницкий, Марко Вовчок и даже сам Ыиколаенко — вот женщины, украшающие ‘Русский вестник’, и их-то женственное, смягчающее влияние, по всей вероятности, держит его постоянно в том светлом, розовом настроении, которому не мешают даже статьи гг. Ржевского, Бунге, ‘Пешкова и самого Хвольсона.

⁽⁵³⁾ Там даже родилась, в pendant к стеоретипной фразе: ‘в настоящее время, когда поднято так много общественных вопросов’, и пр.— другая не менее сильная фраза: ‘в настоящее время, когда пьянство приняло такие широкие размеры’ и пр. (см. ‘Моск. вед.’, 1859 г., No 8).

⁽⁵⁴⁾ Впрочем, и Чаннингом занялась прежде всех дама — г-жа Евгения Тур (‘Рус. вестн.’, 1858 г., No 8), а потом уже и мужская половина ‘Русского вестника’ принялась, за него и в прошлом году, в No 7, перевела из него статейку о том, что не должно пьянствовать и почему не должно.

⁽⁵⁵⁾ Здесь, вероятно, заключается указание на заметку, помещенную в 95 No ‘Моек-ведомостей’ прошлого года. Теперь кстати будет припомнить ее всю целиком и с несколькими словами редакции ‘Ведомостей’. Вот какой вид имеет эта заметка:

‘Мы получили по поводу распространения трезвости следующее письмо:

Вы уже имели случай заметить, что, вполне сочувствуя обществам трезвости, вы желали бы, однако, чтобы дело обходилось без шпионства и телесных наказаний, по крайней мере там, где помещики, как сословие более образованное, принимают непосредственно участие в этом деле. В свою очередь, вполне соглашаясь с вами, невольно задаешь себе вопрос: неужели это идеал недостижимый, мечта кабинетных людей и теоретиков, и в нашем благословенном отечестве люди вечно будут сечь друг друга,— и не только друг друга, но и женщин,— сечь по собственному, добровольному соглашению? Вот оно — влияние крепостного права и безграмотности!

А у нас еще есть господа {См. в апрельской книжке ‘Современника’ статью ‘Русская литература’ и балаганный отдел (возобновленный, вероятно, по случаю недавних праздников) под названием: ‘Свисток’.}, без застенчивости печатающие, что наша литература, занимаясь вопросами о распространении грамотности, о телесных наказаниях и т. п., даже давая гласность некоторым общественным явлениям без прямого указания на лица, собственно повторяет только то, что и без нее известно. Впрочем, лучшая часть нашего общества умеет ценить этих господ по достоинству, и попытки литературного мальчишества и паясничества убить в литературе всякую живую связь с тою средой, которой она служит органом, никогда не могут иметь успеха. Многие вопросы, порешенные в Западной Европе и знакомые из книг десяти человекам в России, конечно не могли перейти в общее сознание там, где коренится и упорно держится во всем строе жизни крепостное право со всеми своими неисчислимыми последствиями. Если бы, считая все давно порешенным, наша литература ограничилась туманными выходками против неаполитанских изгнанников и т. п., то она утратила бы всякий смысл для русского общества. Это поймет всякий неглупый школьник, а у нас есть литераторы, не понимающие таких простых вещей! До какой степени невозможен успех попыток, о которых я сейчас говорил, показывает уже одно то, что в порядочных журналах Западной Европы решительно не аринято иметь балаганные отделы, и что мы все, по-видимому, очень хорошо знаем это, а между тем все-таки не можем устоять против искушения — потешить публику, и при случае превратить свой журнал в ‘Весельчака’. Отчего же это? Оттого, что в нашем обществе, даже в обществе литературном, еще не принялось западное понятие о литературе и общество еще бросается из одной крайности в другую, увлекая за собою и литературу, по крайней мере наименее серьезные ее органы’.

Примите и пр. Н. Ч.

В заключение, как серьезный и добросовестный библиограф, я должен объявить, что вполне соглашаюсь с мнением г. Н. Ч., в котором, однако, по моим изысканиям и соображениям, никоим образом не следует подозревать г. Н. Чернышевского¹¹⁷Dixi {Я высказался {лат.).— Ред.}.

Н. Лайбов.

ПРИМЕЧАНИЯ

В полном виде ‘Свисток’ издается впервые. Некоторые произведения перепечатывались в собраниях сочинений Н. А. Добролюбова, Н. А. Некрасова, Н. Г. Чернышевского, M. E. Салтыкова-Щедрина, К. Пруткова. Однако подобные обращения к материалам ‘Свистка’, преследовавшие свои задачи, не могли дать исчерпывающего представления о сатирическом издании. В настоящей публикации предполагается достичь именно этой цели и познакомить современного читателя с замечательным литературным памятником писателей-шестидесятников.

Тексты всех девяти выпусков ‘Свистка’ (1859—1863) печатаются по журналу без изменений. Такая текстологическая установка обусловлена принципом издания памятника, воссоздаваемого в том виде, в каком произведения ‘Свистка’ реально становились достоянием читателей 60-х годов прошлого века. Несмотря на постоянное давление со стороны цензуры, наносившей ощутимый урон не только отдельным произведениям, но порою и составу срочно перестраивающихся выпусков (особенно No 6 и 7), ‘Свисток’ все же достигал своих целей и оказывал заметное влияние на общественно-литературное движение своей эпохи. Принцип публикации памятника диктует не реконструкцию первоначального замысла, подвергнувшегося цензурному вмешательству, а воспроизведение номеров ‘Свистка’ в их первопечатном виде.

В настоящем издании произведена сверка текстов с дошедшими до нашего времени рукописями и корректурами (остается неизвестной лишь корректура No 9 ‘Свистка’). Наиболее существенные разночтения включены в текстологический комментарий. Таким образом, до цензурная редакция произведений также представлена современному читателю.

Текстологический комментарий опирается в основном на результаты, достигнутые советскими текстологами при подготовке собраний сочинений главных участников ‘Свистка’ Н. А. Добролюбова, Н. А. Некрасова, К. Пруткова. Добролюбовские части ‘Свистка’ впервые были приведены в соответствие с первоначальными авторскими замыслами Чернышевским в посмертном издании сочинений писателя (т. IV. СПб., 1862), и это учтено в текстологических комментариях к произведениям Добролюбова. Новое обращение к корректурам позволило в то же время уточнить первоначальный состав номеров, подвергшихся перестройке вследствие цензурного вмешательства. Эти сведения содержатся в текстологических преамбулах. В ряде случаев удалось установить не изученные до сих пор варианты текстов Добролюбова, Некрасова, Пруткова.

Орфография и пунктуация в настоящем издании приближены к современным нормам. Цитаты заключены в кавычки, в названиях литературных произведений и периодических изданий второе слово печатается не с заглавной буквой, как нередко писалось прежде, а со строчной (‘Московские ведомости’, ‘Русский вестник’). Без изменений оставлены написания некоторых характерных для тогдашней’ эпохи слов (выростут, полнощный, со делал, сантиментальность, нумер и др.). Недостающие части публикуемых в примечаниях вариантов {Некоторые корректуры дошли до нашего времени в дефектном состоянии.} обозначены многоточием. Зачеркнутый в рукописи или корректуре текст воспроизводится в квадратных скобках. Все редакционные конъектуры вводятся в текст и в примечания в угловых скобках. Отсутствующие в ‘Свистке’ переводы иноязычных слов и фраз даются здесь же под строкой.

Раздел ‘Дополнения’ составился из написанных Добролюбовым первоначальных программ ‘Свистка’, проливающих свет на историю возникновения издания, а также произведений Добролюбова и К. Пруткова, предназначавшихся в ‘Свисток’, но по разным причинам туда не попавших. Прикосновенность их к ‘Свистку’ подтверждается текстуально или документально (корректурными листами, свидетельствами современников и т. д.). Состав раздела определяется принципом воспроизведения памятника. В него не вошли статья Добролюбов а ‘Стихотворения Млхаила Розенгейма’, напечатанная до возникновения ‘Свистка’ (‘Современник’, 1858, No 11), ‘Атенейные стихотворения’ и ‘Успехи гласности в наших газетах’, обнародованные Добролюбовым вне ‘Свистка’ (‘Искра’, 1859, No 6, 9), и долгое время остававшееся не опубликованным его же стихотворение ‘Средь акрополя разбитого’, связь которого со ‘Свистком’ не поддается документальному обоснованию. Исключение составило ‘искровское’ стихотворение Добролюбова ‘Чувство законности’, первоначально включенное автором, как это видно из корректуры, в первый выпуск ‘Свистка’ и перепечатанное позднее в составе этого номера Чернышевским.

Научный аппарат книги включает статью А. А. Жук и Е. И. Покусаева »Свисток’ и его место в русской сатирической журналистике 1860-х годов’, историко-литературный и текстологический комментарий, указатель имен.

Структура комментария вытекает из общего принципа издания: примечания к отдельным произведениям предварены текстологической преамбулой и вступительной заметкой, характеризующей каждый выпуск ‘Свистка’ в целом. Непосредственно за примечаниями к текстам всего выпуска следуют в единой нумерации примечания к вариантам, содержащимся в текстологических комментариях.

Вступительные заметки к каждому из номеров ‘Свистка’, историко-литературный комментарий составлены А. А. Жук (за исключением примечаний в No 9 к произведениям М. Е. Салтыкова-Щедрина, написанных В. В. Прозоровым). Подготовка текста, составление раздела ‘Дополнения’, текстологические преамбулы и комментарии выполнены А. А. Демченко. Общая редакция издания осуществлена Е. И. Покусаевым и И. Г. Ямпольским.

УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

В — ‘Время’

ГБЛ — Рукописный отдел Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина

Гонорар, вед. — Гонорарные ведомости ‘Современника’. Вступит. статья и публикация С. А. Рейсера.— ‘Литературное наследство’, 1949, т. 53—54

ГПБ — Рукописный отдел Государственной публичной библиотеки им. M. E. Салтыкова-Щедрина

И — ‘Искра’

Изд. 1862 — ‘Сочинения Н. А. Добролюбова’, т. IV, СПб., 1862

К — ‘Колокол’

ЛН — ‘Литературное наследство’

МБ — ‘Московские ведомости’

HB — ‘Наше время’

ОЗ — ‘Отечественные записки’

ПД — Рукописный отдел Института русской литературы АН СССР (Пушкинский Дом)

ПССД (Аничков)— Н. А. Добролюбов. Полное собрание сочинений под ред. Е. Аничкова т. I—IX. СПб., 1911-1913

ПССД (Лемке) — Н. А. Добролюбов. Первое полное собрание сочинений под ред. М. Лемке, т. I—IV. СПб., 1912

ПССД (1939) — Н. А. Добролюбов. Полное собрание сочинений, т. VI. М., 1939

ПССН (1948) — Н. А. Некрасов. Полное собрание сочинений и писем, т. I—XII. Мм 1948—1953

ПССН (1967) — Н. А. Некрасов. Полное собрание стихотворений в 3-х т. Общая ред. и вступит. статья К. И. Чуковского, т. 2. Л., 1967 (Большая серия ‘Библиотеки поэта’)

ПССП (1884) — К. Прутков. Полное собрание сочинений. СПб., 1884

ПССП (1885) — К. Прутков. Полное собрание сочинений. 2-е изд. СПб., 1885

ПССП (1965) — К. Прутков. Полное собрание сочинений. Вступит. статья и примеч. Б. Я. Бухштаба. М., Л., 1965 (Большая серия ‘Библиотеки поэта’)

ПССЧ — Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений в 16-ти т. М., Гослитиздат, 1939—1953

PB — ‘Русский вестник’

С — ‘Современник’

СПб. ведомости — ‘Санктпетербургские ведомости’

Св. — ‘Свисток’

СН (1874) — ‘Стихотворения Н. Некрасова’, т. 3, ч. 6. СПб., 1874

СН (1879) — ‘Стихотворения Н. А. Некрасова’, т. I—IV. СПб., 1879

ССД — Н. А. Добролюбов. Собрание сочинений в 9-ти т. М., Л., 1961—1964

ССЩ — М. Е. Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений в 20-ти т. М., 1965—1977

Указатель С — В. Боград. Журнал ‘Современник’, 1847—1866. Указатель содержания. М., Л., 1959

ЦГАЛИ — Центральный Государственный архив литературы и искусств СССР

ЦГАОР — Центральный Государственный архив Октябрьской революции

ЦГИА — Центральный Государственный исторический архив СССР

ценз. разр. — Дата цензурного разрешения к печати

СВИСТОК 4

Впервые — С, 1860, No 3, с. 1—48 (особой пагинации). Ценз. разр. 29 февраля и 28 марта, вып. в свет 31 марта, цензор Ф. Рахманинов. Цензорская корректура добролюбовской части Св.— в ПД. На ней разрешительные надписи цензора от 26 и 27 марта. Цензорская корректура произведений К. Пруткова — в ПД (см. подробнее в примечаниях к разделу ‘Новые творения Кузьмы Пруткова’).

В ‘Стихотворениях, присланных в редакцию ‘Свистка’, требует объяснений прежде всего настойчивое противопоставление Москвы и Петербурга.

Москва упоминается здесь не только как центр славянофильства, для указания на консервативно-националистические тенденции последнего (что было обычным в публицистике 1840-х — начала 1850-х годов). Логика размежевания в русском общественном движении (по мере приближения крестьянской реформы) либеральных и революционно-демократических тенденций привела к тому, что многие умеренные прогрессисты отчетливо склонялись к откровенной реакционности. Такую эволюцию проделали известные московские литераторы (Н. Ф. Павлов, в дальнейшем часто упоминаемый в ‘Свистке’), журнальные органы (‘Русский вестник’ M. H. Каткова), профессора Московского университета: ‘святой, непорочный’ центр передовой научной мысли 1840-х годов быстро превращался в ‘византийский университет’, с кафедр которого звучала ‘проповедь рабского повиновения’ {Герцен А. И. Собр. соч.: В 30-ти т. М., 1959, т. XVI, с. 80, 105—106, 313.}. Учено-литературная Москва становилась оплотом дворянского консерватизма, утверждения незыблемости сословных границ, отстаивала ‘старые предания’ в литературе, науке, общественной нравственности.

В комментируемых материалах ‘Свистка’ Некрасов и Добролюбов интегрировали очень широкий круг имен, явлений и фактов — общественных, литературных, научных, бытовых, которые позволили сатирически трактовать ‘московские начала’ именно как охранительные (и противопоставить скептическим, ‘разрушительным’ — ‘петербургским’). Это понятие вскоре укрепилось в публицистическом словаре эпохи — у А. И. Герцена (‘Ученая Москва’, ‘Москва нам не сочувствует’), Д. И. Писарева (‘Московские мыслители’), в публицистике M. E. Салтыкова-Щедрина (см. т. 5, 6 Собр. соч. в 20-ти т.), в ‘Искре’.

‘Дружеская переписка’ вызвала взрыв негодования в либеральных кругах. По свидетельству Л. Ф. Пантелеева, ‘кто-то даже подсчитал, что в ‘Переписке Петербурга с Москвой’ задето чуть ли не до ста человек. Они решили под флагом Кавелина выступить с печатным протестом, но К. Д. не только уклонился от предлагаемой ему чести, но и их отговорил от этой затеи’ {Пантелеев Л. Ф. Воспоминания. М., 1959, с. 197—198.}. Сведения о попытках ‘протеста’ против ‘Дружеской переписки’ приводила также ‘Искра’ {‘…рекомендую <...> прочесть сочинение ‘Дружеская переписка Петербурга с Москвою’, помещенное <...> в ‘Свистке’. Авторе одинаковым беспристрастием относится}.

Три стихотворения Добролюбова, подписанные именем К. Лилиеншвагера, продолжают линию разоблачения книжного ‘прогрессизма’, далекого от насущных требований современности (‘Прогресс и толпа’), а также определившееся в ‘Свистке’ направление оперативных откликов на злободневные общественно-литературные факты. ‘Наше время’ посвящено возникновению в Москве газеты с этим названием под редакцией Н. Ф. Павлова, которая, хотя и держалась на первых порах умеренно-либерального тона, уже в объявлении о подписке известила, что она ‘не оторопеет в умилении, когда ей возгласят: прогресс, либерализм, молодое поколение’ {Объявление об издании ‘Нашего времени’.— MB, 1859, 4 дек., No 288.}, и с начальных номеров заявила себя органом, враждебным ‘Современнику’ {Шилль И. Н. Вопрос о земских банках.— НВ, 1860, No 18.}. ‘Грустная дума гимназиста…’ связана с обстоятельствами пребывания Н. И. Пирогова на посту попечителя Киевского учебного округа. Будучи принципиальным противником телесных наказаний в педагогике, он не смог сломить реакционных воззрений на этот предмет своего ближайшего служебного окружения и пытался хотя бы ограничить сечение во вверенных ему учебных заведениях рамками специально изданных ‘Правил о проступках и наказаниях учеников гимназий Киевского учебного округа’. Этому печальному компромиссу посвящены статьи Добролюбова ‘Всероссийские иллюзии, разрушаемые розгами’ (С, 1860, No 1, с. 157—182), ‘От дождя да в воду’ (С, 1861, No 8, с. 363—392), а также ряд выступлений Герцена в ‘Колоколе’ {Васильчикова и Рейнгардт доехали до Пирогова.— К, 1861, л. 98—99, 15 мая, Киевский университет и Н. И. Пирогов.— Там же, 1861, л. 100, 1 июня, Н. И. Пирогов. — Там же, 1862, л. 118, 1 янв.}. Характерно, что, в противоречии с добролюбовской оценкой, либеральная печать и тут увидела признаки прогресса {‘Здесь сказалось <...> уважение к коллегиальности’, ‘и это лучше, чем, пользуясь своей властью, делать все по собственной фантазии’. Письмо в редакцию ‘Московских ведомостей’ из Полтавы.— MB, 1860, 18 мая, No 108.}.

Номер завершает большая группа сочинений К. Пруткова, вновь появившихся в ‘Современнике’ после долгого (с 1854 г.) перерыва. Продолжая прежнее направление, борьбу с теми явлениями отечественной словесности, которые безнадежно отстали от запросов жизни и мешают дальнейшему движению литературы (наивно-дидактическая басня к обеим столицам, озлобленный ум его как в той, так и в другой находит для себя обильную жатву. Есть предание, что по выходе в свет оной поэмы более ста человек, из числа самых зажиточных обывателей города, почитая себя обиженными автором, подали на него жалобу начальству’. <Курочкин В. С.> Письма об России… — И, 1862, No 31, с. 411—412. крайности антологической поэзии и романтической лирики), авторы Пруткова внесли здесь нечто новое в его облик. Он более отчетливо вписывается в исторический момент, в противоборство современных идейных тенденций, приобретая черты дворянского ретрограда предреформенной поры, ‘врага всех так называемых вопросов’, растерявшегося в момент первых толков об эмансипации, но ныне убедившегося в прочности крепостнических традиций.

СТИХОТВОРЕНИЯ, ПРИСЛАННЫЕ В РЕДАКЦИЮ ‘СВИСТКА’

Св. 4, с. 28—42. Автор вступительной части и библиографических примечаний к стихотворениям — Н. А. Добролюбов. Автографы (наборные рукописи) — в ПД. Черновые наброски части примечаний — в ГНБ. Автор стихотворений — Н. А. Некрасов. Автографы (наборные рукописи) и цензорская корректура всех материалов — в ПД. После текста ‘Московского стихотворения’ в рукописи обозначено: ‘Москва, 1859 г.’ На корректуре разрешительная подпись цензора датирована 27 марта 1860.

В рукописи стихотворений некоторые строки написаны Добролюбовым и поправлены Некрасовым. Это дало повод некоторым исследователям считать их соавторами ‘Дружеской переписки…’ — См., напр., в кн.: ПССД (Лемке) т. IV, с. 108—109. При этом обычно ссылаются на письмо Добролюбова к И. И. Бордюгову от 4 июня 1859 года с 26-ю строками ‘Петербургского послания’ и письмо к нему же от 28 июня с следующим пояснением: ‘Изображение Москвы, столько тебя устрашившее, принадлежит мне менее чем наполовину. Это мы с Некрасовым однажды дурачились, и, конечно, все лучшие стихи его’.— ССД, т. 9, с. 361, 371. Однако соавторство, о котором сообщал Добролюбов, относится не к печатному тексту, а лишь к 26 строкам, присланным в письме. Чернышевский писал в комментариях к письму, что эта редакция ‘значительно отличается от окончательной…, она гораздо короче, порядок стихов в ней не тот, и есть стихи, которые в окончательной редакции заменены другими’ (‘Материалы для биографии Н. А. Добролюбова’, М., 1890, с. 513. Под ‘окончательной редакцией’ Чернышевский имел в виду журнальный текст). Не попали в журнал и другие добролюбовские строки, имеющиеся в рукописях — см.: ПССД (Аничков), т. IX, с. 534—535. Помещая эту часть ‘Свистка’ в изд. 1862, Чернышевский отметил: ‘Стихотворения, к которым написал Добролюбов это предисловие и библиографические примечания, написаны не им’ (изд. 1862, т. IV, с. 468. Ср. ПССЧ, т. XV, с. 611).

‘Дружеская переписка…’ впервые перепечатана как принадлежащая Некрасову в сб. ‘Русские поэты’, составитель Н. В. Гербель. СПб., 1873, с. 638—640 (без добролюбовских примечаний). В мемуарных записях сестры Некрасова А. А. Буткевич со слов поэта указано: ‘Из ‘Свистка’ многое я перепечатал, иное ие стоит, но там есть ‘Переписка Москвы с Петербургом’, текст — стихи мои, примечания Добролюбова. Эту пьесу я не хотел зачесть своею при жизни (Гербель просто это пустил в своей хрестоматии, без моего позволения). Теперь ею можно воспользоваться для статейки обо мне и ввести ее в приложение, когда будет издание моих сочинений’ — ЛН, т. 49, с. 153. Стихотворения вошли в ССН (1879), т. IV, с. 95—98. Авторство Некрасова дополнительно подтверждается конторскими книгами ‘Современника’ — ЛН, т. 49—50, с. 302.

Стр. 100, строки 16—17 сн. В рукописи слова ‘а между тем не смеющий даже и отвечать прямо москвичу, а обращающийся в своем ответе к какому-то третьему лицу’ вписаны, вероятно, Некрасовым.

Стр. 102, строка 11 св. В рукописи заглавие отсутствует.

Стр. 102, строка 15 св. После строки ‘И храмы божии, и царские дворцы’ в рукописи:

Где каждый гражданин — надежный сын отчизны —

Свершает в тишине полезные труды

И движется вперед, храня без укоризны

Почтенной старины священные следы.

Стр. 102, строки 14—13 сн. В рукописи:

Там смеси нет чухонской и татарской,

Все русские — куда ни погляди!

Стр. 103, строка 9 св. Вместо строки ‘Там, не в пример столице нашей Невской’ и следующих тринадцати стихов в рукописи:

Там против Зотова народная подписка

Составилась по поводу жидов,

И были мы свидетелями писка

Каких-то новых странных голосов.

Ученый град! — Туда, туда с тобой

Хотел бы я укрыться, милый мой!

Наивный град! Там Константин Аксаков

В своей ‘Молве’¹²⁷ в передовых статьях

Учил ходить нас наподобье раков.

Черкассий там запутался… в плетях!

Стр. 103, строка 20 сн. Вместо строки ‘Разумный град! Там Павлов Соллогуба’ и следующих трех стихов в рукописи и в корректуре:

Суровый град! Там Павлов Соллогуба,

Байборода Крылова обличил,

Там Шевырев был обличен сугубо,

Чичерин там гремел и отгремел.

И далее в рукописи:

Там граф Толстой ‘Альберта’ сочинил!¹²⁸

Там, ревностно к науке пламенея,

Погодин доказал России всей,

Что бескорыстен он — продажею музея,

Что беспорочен — пряжкою своей!¹²⁹

Ужасный град! — Туда, туда с тобой

Хотел бы я укрыться милой мой!

Правдивый град! Там убежденья чисты.

Бессильны там глупец и лицемер,

Зато в ходу такие публицисты,

Как господин Чичерин, например.

Там что ни муж — то жаркий друг прогресса

Стр. 102—103. Вариант стихотворения из письма Добролюбова к И. И. Бордюгову от 4 июня 1859 г. (‘Материалы для биографии Н. А. Добролюбова’. М., 1890, с. 513: ССД, т. 9, с. 361).

Ты знаешь град, где Минин и Пожарский

Торжественно стоят на площади,

Где уцелел остаток древнебарский

У каждого патриция в груди,

Где дочь свою замужнюю наместник

Вторичным браком повенчать велит,¹³⁰ —

Как водопад, бушует ‘Русский вестник’

И ‘Атеней’, как ручеек, журчит…

Почтенный град! Там люди в деле тихи,

Но говорят, волнуются за двух,

Там от Кремля, с Арбата и Плющихи

Отвсюду веет чисто русский дух.

Там, не в пример столице нашей Невской,

Оценят все, поймут и разберут,

Анафеме там предан Чернышевский

И Кокорева ум нашел себе приют!

Ученый град! Там Павлов Соллогуба,

Байборода Крылова обличил,

Там Шевырев был поражен сугубо,

Там хрестоматию Галахов сочинил,

Там беспощадно поражают пьянство,

Устами Чаннинга о трезвости поют,

Журналы там не терпят балаганства

И наш ‘Свисток’ проклятью предают!..

Ужасный град! Туда, чтоб видеться с тобой,

Мне страшно показаться, милый мой.

Стр. 104, строка 6 сн. Слова ‘и г. Лавров в своих философских исследованиях’ в рукописи и в корректуре отсутствуют.

Стр. 109, строка 3 св. В изд. 1862: Моллаву

Стр. 109, строка 10 св. Часть текста от слов ‘Впрочем, можно читать’ до конца этого абзаца в рукописи и корректуре отсутствует.

Стр. 109, строка 21 св. В изд. 1862 слова ‘не позволяется занимать лишних мест, против билетов’ опущены.

Стр. 110, строки 11—12 св. В корректуре: изгнать из законов плетки и шпицрутены,— там не говорите мне о необходимости заменить телесное наказание в общинах) (Исправлено цензором).

Стр. 110, строка 20 св. В рукописи и корректуре к имени ‘Щербина’ сделано примечание ‘Библиограф, очевидно, думает, что все фамилии, кончающиеся на а, принадлежат особам женского пола!!’

Стр. 110, строки 24—25 св. В рукописи и корректуре: гг. Ржевского, Безобразова, Бунге и самого Хвольсона.

⁸⁴ И перед младшею столицей…— неточно процитированные строки из ‘Медного всадника’ Пушкина (1833).

⁸⁵ …имена Ф. Н. Глинки, С. П. Шевырева, М. А. Дмитриева, Н. В. Сушкова, Н. В. Берга, графини Евдокии Растопчиной, Каролины Павловой, Авдотьи Глинки…— Добролюбов сгруппировал имена московских литераторов консервативно-дворянской и славянофильской ориентации, все они в разное время подвергались критике на страницах ‘Современника’ (см. Указатель С).

⁸⁶ …обильно… число сравнений создания… Петра с древнею столицею…— Сопоставления двух столиц, дававшие богатый материал для постановки вопроса об историческом пути России и для критического анализа современной действительности, делали Пушкин (‘Путешествие из Москвы в Петербург’, 1833—1835), Гоголь (‘Петербургские записки 1836 г.’, 1837), Белинский (‘Петербург и Москва’, 1845), с консервативных позиций такую параллель проводил M. H. Загоскин (Два характера. Брат и сестра.— ‘Москвитянин’, 1841, No2).

⁸⁷ Не все из… сравнений появились в печати…— Подразумеваются ‘сравнения’, имевшие резко выраженный характер политической сатиры: от раннего стихотворения Вяземского ‘Сравнение Петербурга с Москвой’ (1810), в этот момент еще не напечатанного, но ‘многие годы ходившего по рукам’ (Гиллельсон М. И. П. А. Вяземский. Жизнь и творчество. Л., 1969, с. 263), до герценовского фельетона ‘Москва и Петербург’ (К, 1857, л. 2, 1 августа). Сатирические стихотворные послания ‘Из Петербурга в Москву’ — ‘Из Москвы в Петербург’ (‘У царя у нашего…’), напечатанные через год (в изданиях Герцена, как и сатира Вяземского), возможно, были также знакомы Добролюбову и Некрасову.

⁸⁸ Лайбов — один из журнальных псевдонимов Добролюбова.

⁸⁹ …для тех, кого это дело касаться может.— Очередной выпад Добролюбова против бесцельной скрупулезности ‘библиографического направления’ в современной литературной науке. Конкретный материал для этого иронического оборота, возможно, дал M. H. Лонгинов (1823—1875). Помещая в ‘Современнике’ (1856, No 2, Смесь, с. 143—148) статью ‘Библиографическая редкость. ‘Мешанина’, он закончил словами: ‘Библиограф неисцелим. Он нашел пустую книжонку, но она чрезвычайно редка — и он счастлив <...> жду с нетерпением, чтобы гений библиографии помог мне отыскать ‘Пустомелю’, и тогда опять повещу тех, кому о том ведать надлежит, о своем открытии’ (Соч. M. H. Лонгинова. т. 1. М., 1915, с. 27).

ДРУЖЕСКАЯ ПЕРЕПИСКА МОСКВЫ С ПЕТЕРБУРГОМ

Московское стихотворение

⁹⁰ …солнце… светит только четыре минуты!!? (См. ‘Месяцеслов’ на 1859 г.) — О промахах и ошибках в академическом ‘Месяцеслове’, изобиловавшем неверными сведениями, писали во многих изданиях (см.: С. П. Библиографические заметки.— MB, 1860, 6 января, No 4).

⁹¹ …в прежней ‘Северной пчеле’…— С 1860 г. право на издание ‘Северной пчелы’ купил П. С. Усов (1828—1888), новая редакция в своей программе отмежевывалась от одиозных булгаринских традиций.

⁹² …из исследований Фомы Костыги … в ‘Маяке’ 1845 г.— Под этим псевдонимом Д. И. Прозоровский (1820—1894) помещал в реакционном журнале ‘Маяк’ (1841—1845) рецензии и обзоры ‘Новые книги’, проникнутые анекдотическим мракобесием, однажды он напечатал там курьезное ‘Филологическое исследование. О происхождении слова баскак’ (1845, т. 23, кн. 45—46, Материалы, с. 1 — 19).

⁹³ …г. Лавров в своих философских исследованиях.— ‘В большой публике Лавров был известен по очень темно <...> написанным статьям в ‘Библиотеке для чтения’ (ред. Дружинина) о ‘гегелизме’, да его ‘Механической теорией мира’ в ‘Отечественных записках’ 1859 г. <...> Отсюда возникли несколько натянутые отношения к ‘Современнику’ {Пантелеев Л. Ф. Воспоминания. М., 1958, с. 234). Полемику с П.Л.Лавровым (1823—1900) в следующем номере С начал Чернышевский (Антропологический принцип в философии.— С, 1860, No 4, с. 329^-366, No 5, с. 1—46).

⁹⁴ …где же г. Покровский с своим памятным листком ошибок…— См.: Покровский И. Памятный листок ошибок в русском языке, встречаемых в произведениях многих русских писателей.— ‘Москвитянин’, 1852, No 14, июль, кн. 2, отд. VIII, с. 19—21.

⁹⁵ Где А. Д. Галахов…— Секретарем ‘Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым’, к протоколу которого относится ирония Добролюбова, был как раз А. Д. Галахов. В ‘Воспоминаниях’ Л. Ф. Пантелеева сообщается, что А. Д. Галахов был ‘глубоко возмущен тоном ‘Современника’, в частности же всего более ‘Свистком’ (с. 197).

⁹⁶ …’все признаки ученья’…— цитата из ‘Горе от ума’ Грибоедова (д. I, явл. 7).

⁹⁷ Доказывается недавним случаем подделки кредитных билетов…— В конце февраля в столице была открыта большая шайка из мелких чиновников, бывших студентов, бродяг и т. д., которая занималась подделкой кредитных билетов, векселей, паспортов (см. ‘Русское слово’, 1860, No 4, Смесь, с. 151—152).

Петербургское послание

⁹⁸ …провозвестник Московских дум и английских начал — ‘Русский вестник’ M. H. Каткова в то время пропагандировал английское социально-политическое устройство как образец для общественных преобразований в России, но при сохранении самодержавия.

⁹⁹ …’Русский вестник’ … издавался … Гречем, Полевым и Кукольником … Глинкою издавался…— Смысл ‘библиографического примечания’ — в сближении позиций катковского журнала (афишировавшего свою прогрессивность) с одноименными более ранними: реакционно-националистическим изданием Глинки см. с. 444, прим. 7 и рептильным органом, который соратник Булгарина Н. И. Греч (1787—1868) издавал в 1841—1844 гг.

¹⁰⁰ Где ‘Атеней’, как ручеек, журчал.— Прекращая существование в 1859 г. (ч. II, март — апрель), журнал опубликовал объявление ‘От редакции’, в котором говорилось: ‘Истощив, в борьбе с равнодушием публики к нашему журналу, не только скудные средства, доставленные нам подпискою, но и все те, какими могли мы располагать <...> мы пришли к горькой необходимости остановить свое, как видно, неуместное теперь издание’ (с. 604).

¹⁰¹ …обругал Островского…— В последнем номере ‘Атенея’ была помещена рецензия Н. П. Некрасова ‘Сочинения А. Островского. 2 тома’, автор которой не ‘признал <...> истинно поэтического таланта’ в драматурге (1859, ч. II, март — апрель, с. 499).

¹⁰² …из последнего издания ‘Хрестоматии’ Галахова…— ‘Полная русская хрестоматия, или образцы красноречия и поэзии, заимствованные из лучших отечественных писателей’ А. Д. Галахова вышла первым изданием в 1842 г., в 1859 г. было выпущено 8-е.

¹⁰³ …г. Шевыреву, который … проводил параллели между Россией и Италией … наконец стал смешивать принадлежности обеих стран.— В передовых журналах 1840-х — 1850-х годов мишенью постоянных насмешек была наклонность СП. Шевырева, после его поездки в Италию в 1830-е годы, к ‘quasi-итальянскому направлению’: он призывал ввести итальянскую октаву в русское стихосложение — об этой ‘ужасной реформе’ насмешливо отзывался Белинский (Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. II. М., 1953, с. 144—148), ошибочно приписал обнаруженные в Москве рисунки Рафаэлю (см. об этом в рецензии Добролюбова на ‘Историю русской словесности’ Шевырева — С, 1859, No 2, с. 249—258).

¹⁰⁴ Александр Сергеевич сказал, по уверению М. П. Погодина…— В первом номере ‘Москвитянина’ (1841) Погодин ‘по памяти’ опубликовал ‘Десять неизвестных стихов Пушкина’ (с. 74).

¹⁰⁵ …Минин и Пожарский / Торжественно стоят на площади.— Имеется в виду памятник работы И. П. Мартоса, установленный на Красной площади (1804—1818).

¹⁰⁶ Принялись и прозябли — каламбур, основанный на двойном значении второго слова: прозябли — пошли в рост (старосл.) и вымерзли (рус), ср. в этом же выпуске Св. басню К. Пруткова ‘Помещик и садовник’.

¹⁰⁷ …в 1-м и предпоследнем нумере ‘Современности’.— ‘Экономический листок’ под названием ‘Современность’, имевший всего 243 подписчика, прекратился на No 2 (1860) без предварительного уведомления. Редактор Н. Коренев скрылся в Рязань и оттуда утихомиривал читателей обещанием возвратить деньги (см. MB, 1860, 3 дек., No 263).

¹⁰⁸ …По приговору сейма / Там судятся и люди, и статьи — Имеется в виду статья ‘Физиология кружка. Письмо к редактору’ (за подписью ‘Ярослав’), опубликованная в PB, 1857, т. 9, май, кн. 1, в которой утверждалось право ‘строгого и беспощадного суда’, ‘суда совести’ в литературе (с. 49).

¹⁰⁹ Там сомневается почтеннейший Киттары…— 17 декабря 1858 г. в ‘торжественном собрании’ Московской практической академии коммерческих наук инспектор ее профессор М. И. Киттары (1825—1880) заявил, что, будучи врагом розог, изредка все же прибегает к ним, хотя и ‘сомневается’ в целесообразности этого средства. На следующем годичном собрании в его речи ‘О воспитании’ сообщалось: ‘Заговорив о мерах исправления, с грустью должен сознаться, что несмотря на все отвращение мое к розгам, увы! у меня не достало ни уменья, ни терпенья избежать их, и если в прошлом году на меня находили, как я выразился <... > минуты сомнения в непогрешимости моего взгляда, то приходили зато минуты отчаяния, минуты тяжелые’ (‘Речи и отчет, читанные в торжественном собрании Московской практической академии коммерческих наук 17 декабря 1859 г.’ М., 1859, с. 39).

¹¹⁰ …Павлов Соллогуба, Байборода Крылова обличил — См. с. 443, прим. 21, с. 466 , прим. 20.

¹¹¹ Там *** был поражен сугубо — В ‘примечании’ к этому стиху Добролюбов уже раскрыл пропуск, упомянув С. П. Шевырева. Подразумевается столкновение 14 января 1857 г. в заседании Совета Московского художественного общества русофильствующего Шевырева с англоманом графом В. А. Бобринским, перешедшее в драку. В итоге Шевыреву (‘поражен сугубо’) было предложено по высочайшему повелению подать прошение об отставке от должности профессора Московского университета и выехать в Ярославль (см.: Барсуков H. П. Жизнь и труды М. П. Погодина, т. XV, с. 321—327).

¹¹² Там сам себя Чичерин поразил.— Примечание Добролюбова к этой строке раскрывает ее смысл: от успешно начатого ученого поприща Б. Н. Чичерин все явственнее уклонялся на путь охранительного публициста.

¹¹³ …в книжке ‘Вечера с разговором’ … изданной … графом Толстым.— Речь идет о мракобесном сочинении Н. С. Толстого.

¹¹⁴ …в статье ‘Биограф-ориенталист’ Н. Ф. Павлова.— См. с. 443, прим. 21.

¹¹⁵ …область празднословного романа! Мужчина передал в распоряженье дам.— В ‘примечании’ к этим строкам, перечисляя имена и псевдонимы женщин-писательниц, Добролюбов намеренно включил в этот перечень и литераторов-мужчин: либерального публициста С. С. Громеку и ‘антологического’ поэта Н. Ф. Щербину (1821—1869). Ошибки такого рода вкрались в ‘Список русским писательницам (1759—1857 гг.)’, составленный библиографом князем H. H. Голицыным (1836—1893) и публиковавшийся в 1857 г. в ‘Молве’ (No 28—30, 32—35). Добролюбов отметил их в рецензии на ‘Поденьщину’, ‘Пустомелю’, ‘Кошелек’ (С, 1858, No 12, с. 236—242).

¹¹⁶ Устами Чаннинга о трезвости поют.— У.-Э. Чаннинг (1780—1842) — американский богослов и писатель, пастор в Бостоне, известный проповедник, речь которого ‘О трезвости’ (1837) была опубликована в переводе (PB, 1859, т. 20, апрель, кн. 1, с. 474— 507).

¹¹⁷ …П. Ч., в котором … не следует подозревать г. Н. Чернышевского.— См. с. 453.

Московское стихотворение

Петербургское послание

Читайте также: