Стихотворения, Норов Александр Сергеевич, Год: 1826
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Александр Норов
Стихотворения
Содержание
Остров
К Глебову
Гроза
Остров
О милый друг! оставим здешний край,
Где тратим дни то в страхе, то в надежде:
Счастливцам двум повсюду рай.
Не будем мы, как были прежде,
Невинной жертвой злых,
Оставим мы людей, надменных златом их.
Вблизи отсель есть остров опустелый,
Счастливый уголок земли,
Его гранитных скал страшатся корабли,
И мимо с быстротой несётся парус белый…
Лужайки светлые, тенистые леса,
Овраги, горы и долины
Являют там волшебные картины,
Там вечный Май и ясны небеса,
Чуть, чуть Зефир листы колышет,
Там нет уже давно следов ничьей руки
И юная Природа негой дышит,
По скату резвятся алмазны ручейки
И в море синем исчезают…
Два раза в год душистый ананас
И сочный апельсин цветут и созревают.
Что нужно более для нас?
Верь, только там с любовью и свободой
Познаем жизни красоты.
Сей остров невелик — и матерью-Природой
Как будто сотворён для нежныя четы:
Границы — Океан… и тихими шагами
Сей малый свет мы обойдём раз в день.
Из миртовых ветвей сплетём прохладну сень,
Неумолимого отца не будет с нами.
Свободно можешь ты прелестною там быть…
Ах! дай блаженство мне желанное вкусить…
И наши дни среди волшебных сновидений
Незримо будут пролетать.
Забудем свет для наслаждений!
Мы любим, о мой друг! Чего ж ещё желать?
Пойдём, темнеет день и тени над лесами,
Простимся навсегда с родными берегами,
На коих я удержан лишь тобой!
Смотри: где небосклон сливается с землёй,
Затеплилась звезда блестящая Киприды,
Она вожатай наш — и в встречу нам толпой
По морю светлому всплывут Океаниды…
Но вот Эол затих и стали корабли,
Чуть зыбкие струи Зефир перебирает…
Плывём! Любовь счастливцев призывает
В безвестный край земли.
Надеждино
К Глебову
Так, Глебов, так ты держишь обещанье,
Как Дипломат? — Что скажешь в оправданье?..
‘Нет времени, заботы и Москва…
Всё хлопоты…’ Вот тщетные слова,
Чтоб не писать, затверженные ленью.
Но наконец — нет сил уже терпенью!
Отмщу тебе, Посланьем упредив.
В деревне, твой усердный сослуживец,
Я сам в жары беспечнейший ленивец,
Но я, ей-ей, для дружбы не ленив.
Ловлю я миг счастливый вдохновенья,
Чтоб возбуждать дар скудный рифмопенья,
И с Музою — не слышу я часов.
Однако ж… сам признаться я готов,
Что для меня всё счастье, всё веселье
В деревне: лень, беспечность и безделье.
Зимой люблю я хлопоты Москвы,
Столичный блеск и шумные беседы,
Люблю я Клуб, где вкусные обеды,
Политика и новости молвы,
Собрание, где утончают моды
И иногда — последние доходы,
Где дань берут Певец и Виртуоз,
Где при свечах поддельным цветом роз
Прельщают нас искуснейшие маски.
Как не любить и бал и вечера,
Где тешат нас то пляска, то игра
И вестовщиц красноречивых сказки?
Есть тысячи веселий городских:
То в Опере артистов выписных
Обворожён Певицей молодою,
То на бегу, зимой, в санях лихих
Лечу, как вихрь, любуясь пристяжною.
Когда мороз под полозом свистит
И степь снегов красы полей скрывает,
Столица нас, как семью, собирает,
И на пирах за днями день летит.
Но летом жизнь несносна городская!
И счастлив тот, кто жизни цену зная,
В стенах Москвы не тратит скучных дней,
Когда поёт в дубраве соловей
И яровой, как бархат, зеленеет!
Житьё тому, кто домиком владеет
Среди полей и благодатных нив!
За шумный пир веселий хлопотливых
Он не отдаст дней праздных и счастливых.
Как весело, зной полдня упредив,
В струях реки отрадной полоскаться
И освежась, в тени зелёной ив,
Как житель вод, меж листьев укрываться!
Как весело с ружьём из-за куста
Подстерегать плывущих уток стаю!..
Беспечных лет знакомые места,
Поля мои! Опять вас посещаю!
Как я люблю с нагорной высоты
Обозревать угрюмый вид Природы,
Крутой овраг и страшные мосты,
И далеко разлившиеся воды,
И тёмный бор… всё вместе: красоты!..
Пусть назовут болезнею безумной
Влеченье чувств, но, распростясь с Москвой,
Я ожил здесь — и, житель полевой,
Я без забот.
А там, в столице шумной,
И пыль, и жар, и воздух городской,
Стесняемый высокими стенами,
Каретный треск по звонкой мостовой,
Напев и крик разносчиков с плодами,
Рабочих стук и колокольный звон,
То свадьбы пир, то траур похорон.
Но, удалясь от городского шума,
Живу теперь в семье своей родной:
Здесь волен я — и творческая дума
Внушает песнь, согласную с душой.
Здесь рано встав, встречаю луч денницы
И каждый день благодарю богов,
Что вырвался из душных стен столицы
В пространный сад Надеждинских лугов.
10 июля 1823, с. Надеждино
Гроза
Идиллия
Посвящение брату
Ты преплывал морей равнину,
Ты видел райские Сицилии сады
И Этны адскую вершину,
Переносил опасность и труды,
Знал радости, но не избегнул горя,
Назначенного нам в удел:
Ты много странствовал, но много и терпел.
Кто испытал коварство моря
И мимо неприступных скал
Гонимый бурей, погибал,
Bсе средства истощив к спасенью, —
Тот видел смерть и верит Провиденью!
Благословляя жребий свой,
Теперь спокойным домоседом
Ты отдохни в семье родной.
За шумным дружеским обедом
Пора былое рассказать,
Воспоминаньем пламенея,
И страх минувший запивать
Вином кипучим Эпернея.*)
Мой друг, тебе послало Небо в дар
Поэта огнь и вдохновенье,
Ты пробудил во мне священный жар
Гармонии и песнопенья…
Вот приношение тебе моих стихов,
Детей беспечного досуга.
Для них я покидал не раз свой мирный кров,
Когда в полях крутила прахом вьюга,
При зареве грозы окрестность наблюдал
И дикой красотой картин воспламенял
Летучее воображенье!
Быть может, прерывая чтенье
Моих неопытных стихов,
Вообразишь — волнистые пучины,
Сицилию, вид диких берегов
И живописные утесы Таормины.*)
……………………………………….
Небес эфирная лазурь
За тучей пропадала,
И тишина — предтеча бурь —
В окрестности дремала.
От взморья встал тяжёлый пар,
Не слышно волн плесканья,
И душный атмосферы жар
Стеснял в груди дыханье…
Вершины гор и темя скал
Оделись облаками,
И ворон бурю предвещал,
Летая над водами.
Бегут стада… по берегам
Сбирает рыбарь сети,
И притаились к матерям
Встревоженные дети.
Стрелок, младой Услад, с ружьём,
С добычей за плечами
К ночлегу своему путём
Шёл скорыми шагами.
О как любовь разлуку длит!
Услада ждёт Эльвина,
Облокотившись на гранит,
Как бледная кручина.
Угрюм, как тучи, моря цвет,
Но спят его пучины…
Гроза висит… Услада нет —
Гроза в душе Эльвины.
Вдруг волны сердца улеглись,
Блеснуло упованье…
Услад! Услад!.. И обнялись —
Как сладко их свиданье!
Идут… тропа на горной скат
В пути их утомляет, —
Остановились — и Услад
Молчанье прерывает:
‘Мой друг! в пещере сей мы грозу переждём…
Блеснула молния и прокатился гром…
Чуть колыхается бездонная пучина:
Покой обманчивый!.. Укроемся, Эльвина!
О! обними меня!.. Ах! этот дикий свод
Напоминает мне Филета!
Здесь укрывались мы от вьюг и непогод,
Здесь часто мы с ружьём таились до рассвета…
Филет! Филет!’… и замерли слова,
И слёзы покатились градом:
Давно Услад расстался с братом,
Давно молчит о нём молва.
Сокрыв своё существованье,
Лишь по себе оставил он
Бесплодное воспоминанье,
Как радости минувшей сон!