* * *
* * *
‘Сверный Встникъ’, No 1, 1890
* * *
* * *
‘Сверный Встникъ’, No 3, 1890
* * *
* * *
* * *
* * *
‘Сверный Встникъ’, No 5, 1890
Стихотворения, Николаев Б., Год: 1890
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Мн снилось, что я умиралъ,
Что мутныя тни предъ взоромъ носились,
И къ ложу, гд я, холодя, лежалъ,
Какіе-то люди тснились.
Толпы ихъ затмили всю даль…
И гнвной насмшкой ихъ взоры сверкали,
И рчи ихъ въ сердце, какъ острая сталь,
Впивались, и жгли, и терзали:
‘Поэтъ! не спши умирать!
При жизни, по свту вращаясь, лниво,
Ты могъ лишь безплодно и праздно мечтать,
Тоской драпируясь красиво.
Ты горе свое воспвалъ,
Ты грезилъ о сказочномъ вк свободномъ,
Но въ грезахъ и псняхъ своихъ забывалъ
О тяжкомъ страданьи народномъ.
Презрвъ муравьиный нашъ трудъ,
На подвигъ и жертвы не смлъ ты-ршиться, —
Зачмъ-же, должникъ, ты въ послдній пріютъ
Спшишь отъ расплаты укрыться?’
Б. Николаевъ.
Убаюкай меня, какъ больное дитя,
Сладкой дрёмой обвй въ тишин!..
Мсяцъ всплылъ надъ землей, безмятежно блестя,
И застылъ въ голубой вышин.
Онъ и въ нашъ уголокъ заглянулъ и горитъ
Серебристымъ пятномъ на полу…
Вереница тней передъ взоромъ скользитъ,
Надвигая дремотную мглу…
Убаюкай меня! Наклонясь надо мной,
Ты мн тихую псенку спой,—
И заслушаюсь я, и глубокій покой
Овладетъ усталой душой.
И едва я успю рсницы сомкнуть,—
Обновленнымъ предстанетъ мн свтъ,
И на каждый вопросъ, истерзавшій мн грудь,
Волшебствомъ-народится отвтъ,
И воспряну я вновь, исцленный отъ ранъ,
Воинъ правды, любви и труда…
Ахъ, я знаю: все это — минутный обманъ,
И, блеснувъ, промелькнетъ безъ слда!
Но такъ много страдалъ я, такъ страстно молилъ
Въ душномъ мрак хоть проблеска дня,—
Что и лживое счастье я-бъ жизнью купилъ!..
Усыпи-жъ, убаюкай меня!
Б. Николаевъ.
Да, я утратилъ васъ, живыя впечатлнья
Тхъ ясныхъ, молодыхъ и беззаботныхъ дней,
Когда въ груди киплъ источникъ вдохновенья,
Когда тснились въ ней мечты и сновиднья,
Чмъ злй терзала жизнь, тмъ ярче и смлй.
Я помню,— я любилъ теряться жаднымъ взоромъ
Въ лазурной глубин безоблачныхъ небесъ
Иль, проводивъ зарю, дышать ночнымъ просторомъ,
Задумчиво слдя за быстрымъ метеоромъ,
Который, какъ мечта, сверкнулъ и вновь исчезъ.
Любилъ я полдня зной, и лепетъ неустанный
На дремлющемъ лугу хрустальнаго ручья,
И сонный шепотъ травъ, и дали видъ туманный,
А майскимъ вечеромъ въ тни благоуханной
Влюбленный зовъ, и плачъ, и рокотъ соловья.
Но рано буря думъ разсвтъ мой омрачила.
Ихъ грознымъ натискомъ я брошенъ въ міръ иной,
Гд грезамъ мста нтъ, гд нужны страсть и сила,
И, охладвъ къ тому, что въ дтств такъ манило,
Страдаю и живу я за одно съ толпой.
Толп я отдалъ все: вс лучшія стремленья,
Весь пылъ завтныхъ думъ, взлелянныхъ въ тиши,
Всю страстную печаль и счастье вдохновенья…
Такъ женщина, любя, даритъ безъ сожалнья
Святыню первыхъ ласкъ, разцвтъ своей души…
Б. Николаевъ.
Мн чудилось,— въ волнахъ шумящаго потока
Печально я стою безгласною скалой
И грудью слабою, израненной глубоко,
Пытаюсь удержать стремительный прибой.
Вокругъ меня рка, запнившись, блетъ,
И бшено гремитъ сдой водоворотъ:
Угрюма глубь его, и лучъ дневной не сметъ
Украдкой заглянуть въ пучину темныхъ водъ…
Истлвшую траву и тину пригоняетъ
Ко мн кипучая и мутная струя,
Порой на грудь мою согрться выползаетъ
Изъ волнъ холодная и скользкая змя…
И пнистыхъ валовъ озлобленная стая,
Съ упорной яростью мн въ сердце ударяя,
Все громче мн твердитъ: ‘нтъ, не удержишь насъ!
Къ чему себя томить пустымъ сопротивленьемъ?
Вдь ты падешь, падешь, низвергнутый теченьемъ,
И сгложемъ мы твой трупъ… Сдавайся-жъ: близокъ часъ!’
И столько торжества въ ихъ озлобленьи дикомъ,
Отчаянье и боль такъ трудно мн таить,
Что я, нмой утесъ, готовъ безумнымъ крикомъ
Въ порыв ужаса окрестность огласить!
А тамъ, гд присмирвъ, чуть слышно омываютъ
Родимый берегъ мой холодныя струи,—
Тамъ хоры птицъ поютъ, цвты благоухаютъ,
И съ грустью нжною деревья простираютъ
Ко мн объятія свои…
Б. Николаевъ.