Стихотворения, Мицкевич Адам, Год: 1829
Время на прочтение: 2 минут(ы)
ЧАТЫРДАГЪ.
(Изъ Адама Мицкевича.)
Смиренный Муслиманъ степу твою лобзаетъ,
О мачта Крымская, высокій Чатырдагъ!
Вселенной минаретъ, горъ нашихъ Падишахъ!
На раменахь твоихъ сводъ неба возлетаетъ.
*
Ты возсдишъ, какъ стражъ эдема величавый,
Могучій Гавріилъ, у свтозарныхъ вратъ.
Густой и черный боръ — почетный твой халатъ,
Чалма — изъ тучь, узоръ — блескъ молніи кровавый.
*
Томитъ ли лютый зной, покроетъ ли туманъ,
Гяуръ ли, саранча ль поля опустошаетъ —
Недвижнаго тебя ничто не возмущаетъ,
Межъ небомъ и землей творенья Драгоманъ!
Хотя все тотъ же онъ, твой равнодушный видъ,
Но для тебя не чуждъ языкъ намъ незнакомый,
Когда ты, подославъ подъ стопы землю, громы,
Внимаешь, какъ, Творецъ съ Природой говоритъ!
В. Щастный.
БЕЗУМНЫЙ.
Я зрлъ ничтожества ужасный идеалъ
И человчество въ его уничиженьи,
Какъ, въ постепенномъ силъ страдальца разрушеньи,
Небесный оть ума примтно догоралъ.
Казалось, сираго забыло Провиднье,
Отринутъ ближними, обманутый судьбой,
Онъ слышалъ надъ своей поруганной главой
Обиды, дерзскій смхъ и гордое глумленье.
Онъ слышалъ . . . . но его ихъ голосъ не смущалъ!
Въ немъ память о быломъ уже не говорила:
Неврная ему какъ люди измнила!
И мнилось, сонъ его волшебный оковалъ.
И яркимъ пламенемъ огонь самопознанья
Въ блуждающихъ очахь страдальца не горитъ:
Такъ хладный истуканъ спокойствіе хранитъ,
Не зная радостей и бдъ существованья!
В. Щастный.
СВИДАНІЕ ВЪ РОЩ.
(Изъ Мицкевича.)
‘Ты ль это? поздно такъ?— темно въ лсу густомъ,
И въ волны облаковъ шаръ мсяца скатился,
Я сдлалъ кругъ большой, съ тропы привычной сбился.
О мн ли думала?’— Могу ли объ иномъ: —
‘Позволь же руку мне, уста поцловать,
Трепещешь? отъ чего? отвтствуй мн.’ — Не знаю!…
Послушай!… въ вышин я птицъ зловщихъ стаю
Увидла сей чась…. Бды не миновать!…
Меня пугаетъ все въ безмолвіи ночномъ
Мой другъ! Виновны мы, коль чувствуемъ волненье. —
‘Такъ взглянь же на меня, смотри съ такимъ челомъ,
Съ такими взорами не ходитъ преступленье!
Уже ль виновенъ я, что объ руку съ тобой
Бесдуя въ ночи, какъ съ духомъ безтлеснымъ,
Взираю на тебя, о Ангелъ мой земной,
Какъ будто стала ты ужь Ангеломъ небеснымъ!’
В. Щастный.
АЛУШТА НОЧЬЮ (*).
(Изъ Адама Мицкевича.)
Рзвится втерокъ и дня слабетъ зной,
На Чатырдагъ міровъ лампада низпадаетъ,
Кртутится, зарева потоки разливаетъ
И гаснетъ. Путникъ сталъ, и слухъ натужилъ свой.
Все тихо. Ночи мракъ одежду горъ чернитъ,
Лишь слышится ручьевъ въ долинахъ говоръ сонный,
Гармоніи цвтовъ полнъ воздухъ благовонный,
И сердцу голосомъ понятнымъ говоритъ.
Подъ снью тишины глаза смыкаться стали,
Но будитъ вдругъ меня блестящій метеоръ:
Земли и небеса, хребетъ высокій горъ,
Потопомъ золотымъ облиты — запылали!
О ночь восточная! Ты клонишь къ усыпленью,
Какъ ласки Одалискъ, звукъ нжный ихъ рчей,
Но ближюсь ли ко сну — ты пламенемъ очей
Полу-усталаго вновь будишь къ наслажденью!
В. Щастный
Алушта, одно изъ роскошнйшихъ мстъ Крыма.