Стихотворения, Мерзляков Алексей Федорович, Год: 1805 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 15 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

ИДИЛЛІИ.

Ручей.

Ручей! одну судьбу имемъ мы съ тобою,

Къ предмету одному стремимся съ быстротою,

Тебя ждетъ море, насъ — земля.

Но, ахъ! правдиво ли сіе уподобленье,

Когда сравнимъ твое и наше мы теченье?

Не зная никакого зла,

Не зная тягостныхъ заботъ и огорченій,

Желаній тщетныхъ, опасеній,

Ты слдуешь всегда наклонности своей:

Законъ не нуженъ ей! — —

Есть старость для тебя, она, теб не горе,

Чмъ ближе твой конецъ — родительское море,

Тмъ ты здорове, полезне для насъ

Еще прекрасне для глазъ,

Чмъ въ скромныхъ берегахъ младенчества златова,

Съ минутой каждою теб забава нова,

Прелестной сей лсокъ

Прохладой струй твоихъ растетъ и зеленетъ —

Онъ благодарнымъ быть уметъ,

Сплетяся втвями, склонясь на твой потокъ,

Хранитъ его отъ бурь онъ дружескою тнью,

По блому песку, по травк, по цвтамъ,

Ты катишься одинъ съ безпечной, сладкой лнью.

Подобясь золотымъ на неб облакамъ,

Во глубинъ твоей прозрачной.

Мелькаютъ рыбочекъ игривыя стада,

Отъ нихъ не знаешь ты досады, скуки мрачной,

Ты кормишь ихъ, поишь безъ всякаго труда,

При счастіи такомъ къ чему твое роптанье?

Чего тебъ желать?…. умолкни же ручей!

Пусть мы одни, пусть мы — несчастное созданье

На небо плачемся объ участи своей.

Мы страсти многія въ душ своей питаемъ

Мы вримъ,… иль себя уврить лишь желаемъ…

Что счастія безъ нихъ не можетъ быть, и нтъ, —

И сердцемъ познаемъ, что мы живемъ для бдъ!

Заботы тяжкія, раскаянье, мученье —

Вотъ плодъ страстей, вотъ намъ судьбы опредленье!

Ты камнемъ не рожденъ: такъ въ горести живи!..

Ахъ! кто не зналъ любви!..

Вселенную она дыханьемъ оживляетъ,

Она сердцами обладаетъ,

Міръ полонъ радостей, міръ полонъ красоты:

Но безъ нее для насъ все — хладныя мечты!

Я счастливъ…. нтъ! мечта! — единое мгновенье

Уметъ умертвить златое обольщенье,

И сердце страстное преобращаетъ въ ледъ,

Иль новой красот въ неволю отдаетъ!..

Ручей — ты счастливъ передъ нами!..

Неврныхъ ручейковъ не слышно между вами, —

Когда Всевышняго законъ,

Которой искони вселенной управляетъ,

Съ другимъ ручьемъ тебя соединяетъ,

Союзъ сей заключенъ, и будетъ вренъ онъ,

Въ минуту подружась, вы неразлучны вчно.—

Какой срюзъ между людей,

Какое дружество у насъ чистосердечно? —

Корысть его родитъ на жертву злыхъ страстей! —

Источникъ кроткій и спокойный!

Знать, мене тебя мы счастія достойны! —

Къ чему притворствовать! — признаемся хоть разъ,

Что значатъ веъ сіи достоинства надмнны,

Сіи права священны,

Сіи мечтательны отличія для насъ? —

Ихъ гордость создала, чтобъ скрыть свою ничтожность!

Лишь выдумай намъ зло, оно намъ будетъ должность. —

Откуда взяли мы, что въ промысл своемъ,

Богъ создалъ смертнаго для тварей всхъ царемъ?

Признаться откровенно,

Мы не цари — тираны ихъ.

За чмъ бы на примръ, намъ воды принужденно

Вести къ чужимъ брегамъ для прихотей своихъ?

За чмъ, на зло Природ,

Ихъ прыгать заставлять на воздух по мод? —

Но пусть такъ, все покорно намъ,

Мы властны подавать законы всмъ мірамъ,

Почто же властью сей мы править не умемъ?

Почто собою не владемъ?….

О заблужденіе! Рабъ бдствій, рабъ страстей!

Ты смешь называться

Владыкой тварей всхъ, которы, можетъ статься,

Стократъ свободне, стократъ тебя добрей. —

Познай, познай свое, безумецъ, униженье! —

Но что я говорю! — безплодное ученье….

Мн кажется, душа на то и создана,

Чтобъ жить обидами, и слабостью гордиться,

Порокъ во мнъ — ничто, въ другомъ порокъ — вина,

Съ своей виной мирюсь, съ чужой — нельзя ужиться!

Увы! — къ несчастію для насъ и страха нтъ!

Пороки праведной улики не боятся,

Льстецовъ наполненъ свтъ.

Умнье жить у насъ — умнье притворяться.

Коль искренность теперь осталась на земл,

Ручей! въ твоихъ водахъ сыскать ее воз можно!

Являешь намъ въ твоемъ прозрачнйшемъ стекл!

Порокъ передъ тобой теряетъ видъ притворной,

Для пастуховъ и для Царей

Ты правду говоришь безъ лести незазорно,

За то не въ милости большой ты у людей!

Они, какъ съ совстью, страшатся быть съ тобою! —

Другъ доброй съ искренней душою

Тяжелъ для ныншнихъ вковъ! —

Обычай бдственный! — но онъ у всхъ таковъ!

Уроки стыдъ уснувшій пробуждаютъ —

И такъ — они скучаютъ! —

Коварной, льстецъ, злодй

Хотятъ правдивыми и честными казаться!

Таковъ былъ свтъ, такимъ ему остаться! — —

И въ горестной юдоли сей, —

Въ жилищ гордости и бдности презрнной

Я долженъ мучиться терпть и кончишь вкъ!

О жалкой человкъ!

Смшенье слабости и злобы ослпленной!

И ты присвоивши безсмертныя права,—

И ты себя зовешь подобьемъ Божества!…

Срокойной совсти изобразитель ясный,

Ручей, спши, неси струи твои прекрасны

На родину твою въ объятія морей!

Мы — жертва слабости своей!

Сію печальну жизнь,

Несемъ въ ничтожество, въ которомъ родились.

Овечки.

Какъ не завидовать, овечки, вашей дол!

Ахъ! съ вами не пасется въ полъ

Ни скука, ни тоска, знакомая всмъ намъ,

Вы веселы всегда, безпечны и счастливы,

Не посщаютъ васъ желанья прихотливы,

Не принуждаютъ васъ къ слезамъ!

Вы пробуждаетесь всегда для наслажденій,

Вы знаете любовь, не знавъ ея мученій,

Ни гордость, ни корысть, ни пагубная лесть,

Которыя везд гоняются за нами,

Не встртятся вовки съ вами….

За то у насъ разсудокъ есть!…

А вы отчуждены его употребленья! —

Ахъ! не завидуйте, любезныя твореиья:

Разсудокъ — не великій кладъ!

Разсудокъ гордый сей, о коемъ трубитъ слава,

Возмогъ ли отъ страстей себя оберегать? —

Вино его мрачитъ, — онъ злой любви забава:

И сердце бдное навкъ,

Защиты ждавъ себ, тирана въ немъ находитъ! —

Что пользы въ кормщик, которой все протекъ,

Извдалъ всъ моря, — а въ пристань не приводитъ!…

Нашъ бдной умъ всегда безсиленъ, строгъ, надмнъ,

Всему противится, — и вчно побжденъ! —

Вы безопасне стократно

Отъ лютости волковъ, съ собакою своей,

Чмъ мы, подъ кровомъ сей химеры непонятной,

Отъ собственныхъ страстей.

Не лучше ль жить, какъ вы, въ безпечности спокойной,

Не лучше ль жить, какъ вы, съ безвстностью пристойной,

Чмъ съ этой знатностью пустой,

Съ богатствами, съ умомъ и вредной красотой?

Сіи сокровища ни мало незавидны,

И ваша простота полезне сто кратъ! — —

Отъ нихъ заботы намъ постыдны,

Он-то самой рай преобращаютъ въ адъ!

Мы вчность, кажется, доставить имъ желаемъ,

Трудимся, мучимся, и въ гор умираемъ!

Природа по своимъ намреньямъ течетъ:

До насъ ей нужды нтъ!

Фортуна втрена и въ прихотяхъ жестока,

По вол жалуетъ, казнитъ, —

И мудрость смертнаго стоока

Отъ грознаго бича ея не защититъ!

Къ чемужъ полезны вы успхи просвщеныя?…

Овечки милыя, паситесь въ доброй часъ,

Оставьте намъ сіи печальны заблужденья,

Безъ нихъ вы счастливы, безъ нихъ умне насъ!

А. Мрзлквъ.

‘Встникъ Европы’. Часть XXV, No 1, 1806

Благость.

Сокройтесь Пирамиды славны

Изъ сонма гордаго чудесъ!

Кто Богъ вашъ? — страсти своенравны?

Что блескъ вашъ? — кровь и токи слезъ! —

Везувій, Этна — міра дива,

Что окрестъ? — пламени ркой

Пожранный градъ, и всь, и нива,

Страдальцевъ слышенъ стонъ глухой!

Гд памятники, гд кумиры,

Вщатели прямыхъ добротъ,

Предъ коими богатый, сирый,

Благоговйны слезы льетъ?

Какъ рдко мы тріумфъ видали,

Которой небо и земля

Согласно бы торжествовали,

Заслугу праведну хваля? —

О Благость, сильныхъ украшенье! —

Тебя y взыскуетъ алчной взоръ: —

Гд тронъ Твой, райское селенье,

Твоихъ служителей соборъ? —

Гд мирты, лавры процвтаютъ —

Твоя благословенна снь? —

Гд Музы кроткія дерзаютъ

Съ Тобой сокрыться въ скромну тнь?

Блесни, блесни безсмертной славой

Средь предразсудковъ и суетъ! —

Разсй сонмъ прелестей лукавой,

Которымъ служитъ жалкій свтъ!

Дай силу правдъ, святость — воли,

Природу смертныхъ освяти,

Возсядь на царственномъ престол,

И намъ законы возвсти!

Когда вселенная сходила

Изъ мрачной нощи въ бытіе,

Ты въ солнцъ ставъ, благословила

Тогда созданіе свое, —

И міръ изъ темной колыбели

Возникъ, одянъ красотой, .

Младыя звзды возгорли,

Внецъ составя надъ Тобой!

Ты взоръ простерла — и родился

Во прах мертвомъ жизни духъ. —

Помыслила, — и воскрилился

Умъ сильный изъ тумана вдругъ!

И смертный разумомъ чудеснымъ

Весь міръ объялъ и очертилъ,

Но чувствомъ благости небеснымъ

Свои тріумфы освятилъ.

‘Міръ — опытъ! — Ты ему вщала —

‘Даю свободу, жду плода!’

И зло со благомъ сочетала,

Чтобы возвысить честь труда,

Въ предлахъ твоего владнья,

Во свт дня, во тм ночей,

Въ премнахъ скорби, наслажденья: —

Везд любовь души Твоей! —

Богъ дивенъ, отъ небесъ дающій

Свой судъ въ карающихъ громахъ!

Богъ дивенъ, на земли живущій

Въ благихъ, чувствительныхъ сердцахъ!

Подъ гнтомъ бдствій мы страдали,

Но Ты сошла — и мракъ исчезъ! —

Намъ нами слабости сказали:

Есть Богъ! — есть страждущимъ Отецъ!—

Слды Твои — покой и радость!

Ты носишь изобилья рогъ!

Ты здсь лелешь, учишь младость,

A тамъ прощаешь, яко Богъ!

Всами ль правишь? — Ты есть правда,

Мечемъ? — Отечества оплотъ:

Кадиломъ? — Ты совтъ, отрада,

Задоръ Божественныхъ щедротъ!

Что страннику средь моря звзды,

То для несчастныхъ образъ Твой!

Ты въ вид Дружбы, и Надежды,

И Вры, и Любви святой

Ведешь ихъ тайною стезею

Въ Отеческій, наслдный край,

Ты примиряешь ихъ съ судьбою, —

И на земл сіяетъ рай!

Вс міра блага хладъ, и тлнность,

Разсыплешь ихъ, — то перлъ небесъ:

Благотворенья драгоцнность,

Богатство благодарныхъ слезъ,

Когда жъ прейдемъ сей путь истертый

Несчастій тяжкою стопой, —

Ты къ намъ приходишь въ вид смерти,—

И вчность блещетъ за тобой!

Тронъ гордый безъ тебя сіяетъ

Кометой, тучей громовой, —

Гд солнце жжетъ, — не оживляетъ,

Тамъ язвы возраждаетъ зной.

Твое лишь сердце, взоръ Твой нжный

Перунъ готовой погасятъ,

И радугою скиптръ желзный,

И Богомъ намъ Царя творятъ! —

Ты тронъ его кругомъ обставишь

Соборомъ Ангеловъ Твоихъ!

Какъ горній Тронъ взнесешь, прославишь

Среди властителей земныхъ:

И въ садъ вселенна премнится,

И лучъ твой кроткій, золотой,

На льдахъ Сибири отразится

Въ теб сердечною слезой.

Мрзлквъ.

‘Встникъ Европы’. Часть LIX, No 17, 1811

Благотворителю Московскихъ Музъ (*).

(*) Стихи сіи написаны въ 1803 году.

Демидовъ! — въ сихъ стихахъ дерзаю предъ Тобой

Смиренно повторить хвалебной гласъ, священной

Россіи радостной, Европы удивленной. —

Ты славно совершилъ великой подвигъ свой!

Твоя сокрытая отъ міра добродтель

Явилась наконецъ, какъ солнце въ небесахъ!

Во имени Твоемъ, нашъ мудрый Благодтель,

Сама Любовь гремитъ и дйствуетъ въ сердцахъ!

Твой даръ, которымъ днесь Отечество гордится,

Предъ олтаремъ его, давно уже таясь,

Ждалъ горняго огня, чтобъ къ Небу воскуриться,

Къ наукамъ Царь воззрлъ, и — жертва вознеслась!

Природы дщерь, Зима, отъ взоровъ сокрываетъ

Богатства дивныя и лта и весны,

Но дней Твоихъ Зима въ величеств являетъ,

Сквозь завсъ скромности, Твои цвтущи дни.

Россію славящій, любви небесной Геній,

Другъ праддовъ Твоихъ и другъ благотвореній:

Отъ самыхъ юныхъ лтъ бесдовалъ съ Тобой,

Чтобъ оживить въ Теб и духъ и образъ свой,

Общественно добро Твоимъ блаженствомъ стало!

Въ душ Твоей, какъ Богъ, Отечество сіяло,

Служа себ, ему усердно Ты служилъ,

И богатя себя, его Ты богатилъ.

Тогда уже объ насъ Ты пламенемъ раченья

Горлъ, какъ другъ, отецъ, когда Ты собиралъ

Природы и искусствъ чудесныя творенья!..

Мое имнье, жизнь, Ты самъ себъ вщалъ,

Все есть Отечества ко мн благодянье! —

Я долженъ возрастить, и возвратить даянье!

Ни роскошь, ни тщета желзною рукой

Не должны раздлять Отечества со мной!

Блескъ золоту даетъ его употребленье! —

Пусть дни мои текутъ во тьм уединень

Невидны для людей! — ихъ видть будетъ Богъ!

Такъ мыслилъ Ты всегда, и міру далъ урокъ,

Что сердце доброе само себ отрада,

Что славы истинной не льзя намъ скоро ждать:

Терпнье ей отецъ, a Добродтель — мать,

Чмъ дале отъ насъ, тмъ радостнй награда!

Трусливый Честолюбъ съ младенческой душой

Въ ближайшемъ призрак обрсть ее желаетъ,

Плыветъ за ней слпецъ подъ бурею страстей,

Оставилъ берега: волнъ жертва погибаетъ,

Мудрецъ провидитъ вдаль, идетъ своей стезей,

Свободный въ плн золъ, богатый самъ собой.

Стопою твердою небрежно попираетъ

И терны и цвты, что случай разсыпаетъ.

Онъ любитъ многій трудъ, полезнымъ быть любя,

Онъ въ мракъ гробовомъ зритъ солнце для себя!

Демидовъ! — дивно ли для насъ твое терпнье?

Предметъ твой для тебя, и честь, и наслажденье

Отечество и Богъ! что можетъ больше льстить?

Возможно ли еще иное что любить? —

Почувствуй только ихъ: — и въ чувствахъ сихъ небесныхъ

Исчезнетъ вся боязнь препятствій неизбжныхъ.

И горесть сладостью, и щастіе мечтой,

И гибель самая безсмертіемъ явится —

И смертный полу-богъ, — и міръ ему дивится! — .

Онъ шествуетъ своей особенной стезей. —

Незиждетъ пирамидъ огромныхъ въ удивленье,

Чтобы гордиться въ нихъ предъ лютостью вковъ,

Не блещетъ пышностью, безумцовъ въ ослпленье,

Нтъ нужды для него въ сіяніи чиновъ ,

Нтъ нужды для него въ громадахъ мавзолеевъ,

Что нехотя гласятъ, сколь ихъ строитель малъ!….

Обычай иногда гробницу и злодевъ

Великимъ именемъ святыни украшалъ,

Чтобъ память бдную возвысить алтарями:

Но Вышній славится лишь добрыми длами!

И храмъ воздвигнутый, не славы для внца,

Не для храненія однихъ титуловъ пышныхъ,

Но въ пользу общества, но въ пользу нашихъ ближнихъ,

Есть, можетъ бытъ, одинъ достойный храмъ Творца!

Великъ, кто показалъ прямую добродтель,

Но больше, кто возжегъ любовь чистйшу къ ней,

Великъ единаго семейства благодтель,

Но больше, кто умлъ для счастія людей,

Свой вкъ переживать, и мро лить безцнно

Всегда на самое потомство отдаленно!

Демидовъ! Ты умлъ сей подвигъ совершить!

Превыше всхъ добро — науки разширить!

Щедрота, правой судъ, къ несчастнымъ состраданье

Есть застарлыхъ золъ и бдствій врачеванье:

Намренье наукъ есть — зло предупреждать,

Въ семъ очарованномъ жилищ заблужденій

Онъ ведутъ меня, когда и другъ и братъ

Оставятъ бднаго на жертву злоключеній!

Благотворитель намъ на раны льетъ елей,

Благотворителя рождаетъ просвщенье,

Одинъ лишь милуетъ, — сіе творитъ людей,

Кругъ дйствій одного иметъ огражденье,

Науки дйствіе, какъ сей чудесный свтъ,

Какъ вчность цлая, предловъ не иметъ:

Съ вками лучь ея растетъ и пламенетъ,

Пока обниметъ все, и въ Бог процвтетъ!

Великій человкъ! — я въ радости теряюсь,

Когда простру свой взоръ къ грядущимъ временамъ!

Напрасно исчислять вс пользы покушаюсь,

Которыя текутъ во слдъ Твоимъ трудамъ!

Одянна вокругъ небесными лучами

Средь изобилія, въ глубокой тишин,

Какъ нкій дивный храмъ, Россія зрится мн,

Въ которомъ предъ осмью для Феба олтарями,

Курилецъ, и Вотякъ, Черкесы и Сарматъ,

Ставъ братья и друзья наукою святою,

Воззрятъ на образъ Твой съ сердечною слезою,

И имя славное Твое благословятъ! —

Отечество мое! позволь къ себ склониться!

Демидова хвала есть лучь хвалы твоей!

Кто не прославится тобой, не возгордится? —

Какихъ имло ты, имешь днесь дтей! —

Одни прошли весь міръ съ побдой и громами,

Другіе мирными прославились длами,

Тамъ Мининъ честь твою изъ плна искупилъ,

Пожарской далъ Царя, и бунты усмирилъ, —

Тамъ страждетъ Филаретъ, и въ сонмищ коварныхъ,

Въ темницъ, въ смертной часъ, среди мечей, огней,

Онъ проповдуетъ о слав лишь твоей! —

Духъ сильный доблестей, духъ кроткій, лучезарный,

Любви небесной духъ, чрезъ десять ужь вковъ,

Наслдство общее для всхъ твоихъ сыновъ!

Онъ съ нашей славою мужалъ и укрплялся,

Какъ фениксъ въ пепелъ, онъ въ бдствахъ возраждался!

Благословеніе навкъ твоимъ Царямъ! —

Доброта и любовь — плоды святыхъ законовъ!

Благотворительность отъ свтлыхъ Царскихъ троновъ

Идетъ, — и все себ преобращаетъ въ храмъ,

Царь добрый добрыхъ слугъ повсюду обртаетъ,

Какъ животворное свтило въ небесахъ,

Возшедъ, на всей себя природ изражаетъ:

Такъ Онъ все движетъ вкругъ, и свтится въ сердцахъ!

Его примръ — законъ, на дск неизложенный,

Который не гремитъ, и тмъ сильнй громовъ,

Его глаголъ — органъ Всевышняго священный,

Которымъ зиждется гармонія міровъ! —

МОНАРХЪ! — безсмертнаго Царя изображенье!

Теб приносимъ мы, Теб благодаренье

За благодтелей, защитниковъ своихъ!

Въ Теб сіяетъ Богъ, a Ты сіяешь въ нихъ!

И гд, и въ чемъ для насъ обрящутся препоны?

Вщай, — и новые Говарды, Вашингтоны, —

Еще Демидовы прославятъ Росскій край,

И міръ преобратятъ въ блаженный, горній рай!

А Ты, явившій намъ Россіянъ древняхъ нравы,

Споспшникъ Царскаго желанья, веселись!

Полвка дней Твоихъ — россадникъ вчной славы!

Станъ въ западъ своемъ, и духомъ обратись

На поприще Твое! — Кому подумать- можно,

Чтобъ сластолюбецъ жилъ счастливе Тебя?

Кто радости свои, свое безсмертье ложно,

Вмстилъ въ холодну спсь, — дышалъ ли для себя ? —

Великость Твоего безсмертнаго предмета,

Уничтожала вс величья пышны свта!

Ты человчество, душею обнималъ,

Любовію къ нему блаженствовалъ, пылалъ! —

Роскошество утхъ, для сердца умерщвленье,

Въ раздл нашихъ благъ прямое наслажденье!

Для добродтели вс почести людей,

Одежда бренная, котору премняетъ

Обычай и случай по рзвости своей,

Пускай вселенная, Твой подвигъ прославляетъ,

Пусть памятникъ Теб Россія сотворитъ,

Пусть Музы соплетутъ Теб хвалы нетлнны!

Что сдлаютъ онъ ? — исполнятъ долгъ священный,

Но могутъ ли Теб сіянья приложить?

Мы ищемъ, мы хотимъ съ ничтожной похвалой,

Не украшать-Тебя, украсишься Тобою!

Но Ты не требуешь отъ міра ничего:

Твой даръ унизился бъ наградою его!

Жизнь наша мрачная, тернистая дорога,

Не здсь конецъ ея, но предъ престоломъ Бога!

Я слышу голосъ Твой : — когда сіи цвты,

Политые моей усердною рукою,

Достойны принесутъ и зрлые плоды:

Тогда, тогда себя усердно успокою!.

Тогда мой духъ, носясь среди моихъ дтей,

Почувствуетъ, что жилъ онъ въ скорбной жизни сей!

Надйся, торжествуй душа благолюбива!

Ты сешь не на тернъ, но въ нжныя сердца!

Богату жатву дастъ Твоя богата нива.

Ты, вмсто пышнаго гражданскаго внца *),

Пріимешь матерей, отцовъ благословенья!

Ты, вмсто слабаго отъ чадъ благодаренья,

Услышишь сладкій гласъ Отечества къ себ:

Онъ полезны мн, Твоихъ щедротъ достойны,

Заслуги ихъ, труды — хвала и честь теб! —

Тогда при звукъ лиръ, гораздо бол стройныхъ,

Шумъ славы Твоея, пройдя временъ округъ,

Сольется вчности въ долинахъ разширенныхъ

Со славою Царя, со славой дней блаженныхъ,

Россіи съ торжествомъ, съ безсмертіемъ наукъ!

Мрзлквъ.

(*) Какіе давали обыкновенно въ древности за мирныя добродтели.

‘Встникъ Европы’. Часть LXII, No 7, 1812

Призываніе Калліопы на берега Непрядвы (*).

(*) Рка, извстная по той побд, которую Димитрій Донскій одержалъ на берегахъ ея надъ Мамаемъ.

Псней сладостныхъ Царица,

Мать восторга, Калліопа!

Изъ небеснаго чертога

Преклонись къ моленью сына!

Онъ, тобою вдохновенный,

Принялъ лиру златострунну

Отъ тебя передъ престоломъ

Добродтели небесной —

Принялъ съ тмъ, чтобы, въ восторг,

Пть небесну добродтель —

Ты сама его учила

Прославлять святую правду,

Велелпіе Природы,

И въ Природ чтима Бога.

Слухъ ко мн склони, Богиня!

Иль посли мою мн лиру

На крылахъ послушныхъ втровъ,

Иль сама ко мн явися,

На брега сойди Непрядвы!

Здсь цвты благоухаютъ,

Здсь желтетъ всюду жатва ,

Здсь смется лугъ зеленый!

Ждетъ тебя сама Діана ,

Уклонясь подъ снь дубравы,

Въ грот сладостной прохлады,

На одр роскошной нги

Въ полдень жаркой отдыхаетъ

Звроловная Богиня,

Тщетно ждетъ пріятныхъ псней,

Нимфы здшнія безмолвны

Ищутъ фавновъ по дубравамъ! —

Кто Прекрасную утшитъ?…

Сниди, сниди Калліопа!…

Ждутъ тебя Помона, Флора,

Ореады, Нереиды,

Дщери рзвыя, младыя

Тихоплещущаго Дона.

Ждутъ тебя… приди, Богиня!

Храмъ оставь твой златоверхій,

И явленьемъ благодатнымъ

Благовонный садъ при-Донскій

Обрати въ сады Парнасса!

Наученъ тобой — съ тобою,

На твоей волшебной лиръ

Буду пть поля и рощи,

Славить прелести Природы,

Иль подъ сумракомъ вечернимъ,

Пробужденный къ восхищенью

Шумомъ легкаго зефира,

Возпаленъ длами Славныхъ,

Воспою… и бранны тни

Нашихъ праддовъ-героевъ

Въ свтломъ мсяца блистаньи

Тихо спустятся къ Непрядв:

Зазвенятъ мечи, и стрлы

Засвистятъ подъ облаками,

Вздрогнутъ гробы побжденныхъ,

И Димитрій въ сонм бранныхъ

Съ тучи взглянетъ на Непрядву,

‘Здсь — речетъ — я мстилъ за Россовъ,

‘Здсь низринулъ въ адъ Мамая!’

Россы, гласъ его услышавъ,

Вновь о памяти Героя

Вновь душей возвеселятся!…

Такъ я буду пть, Богиня,

Отъ любви склоняясь къ брани,

И отъ брани къ мирнымъ снямъ

Сельской жизни благодатной,

Нимфы пснь мою услышатъ,

И приникнувъ къ тихой урн,

Донъ, внчанный осокою,

Легкимъ струй своихъ плесканьемъ

Будетъ вторить звукамъ лиры,

И тогда, когда въ туманъ

Тнь моя носится будетъ

Надъ моимъ безмолвнымъ гробомъ,

И тогда моя здсь память

Громозвучнымъ водопадомъ,

Потрясающимъ утесы,

Для потомства сохранится ,

И тогда, къ громамъ Героевъ

Пріобыкшее здсь Эхо

Не забудетъ древнихъ псней

Ихъ воспвшаго Поэта!

A теперь моя награда —

Поцлуй моей Надины,

И внокъ, ея руками

Для меня вчера сплетенный!

Мрзлквъ.

‘Встникъ Европы’. Часть XLII, No 22, 1808

Къ Калліоп (*).

Благодянія Музъ.

(*) Смотри Гораціеву оду Descende coelo, et cet.

Сойди съ небесъ хвала героевъ,

Войди Царица Музъ, трубу свою прими,

Безсмертнымъ гласомъ пснь высокую греми,

Или при звукъ лирныхъ строевъ,

Иль съ арфой Феба золотой! —

Не внемлетель? — иль я мечтаю? —

О прелесть! о восторгъ, чарующій пвцовъ!

Уже блуждаю въ мгл божественныхъ лсовъ,

Журчаніе ключей внимаю

И сладкой шопотъ втерка.

Отъ Двъ Парнасса вся благая.

Могу ли я забыть, какъ въ отческой странъ,

Усталаго отъ игръ, младенца, въ сладкомъ сн,

Чудотворяща горлицъ стая

Въ тни осыпала меня.

Благоуханными цвтами —

И Ахеронція, нагнувшись съ дикихъ скалъ,

Дивилася и боръ Бантинскій трепеталъ?

И углубленный межъ холмами

Фарентъ (*) во ужас: кто сей.

(*) Ахеронція, Бантина, Фарентъ — названія городовъ нижней Италіи.

Кто сей, вщаетъ? невредимый

Ни звремъ, ни зміемъ на дернъ луговомъ,

Покрытый лаврами и миртами кругомъ?—

Сей сынъ земли непостижимый

Не безъ призрнія боговъ! —

Я вашъ, я вашъ, о Піериды!

Стремлюся ли когда въ Сабински высоты,

Пренестъ ли ждетъ меня, Тибура лъ красоты,

Иль влажныхъ Баій милы виды

Мн улыбаются вдали.

Я вашъ! — любитель громкимъ хоровъ,

Любитель счастливый отъ васъ святимыхъ водъ,

Я вами огражденъ средь бранныхъ непогодъ,

Среди стихійныхъ въ бездн споровъ,

Подъ древомъ смерти роковымъ.

Готовъ, готовъ стремиться съ вами

Босфора злобнаго въ зыбучія поля,

Пылающихъ песковъ въ безбрежныя моря,—

Землей, пучиной, небесами

Безбдный странникъ и пловецъ!

Увижу льдистой брегъ Британновъ,

Пришельца робкаго погибельной предлъ,

И племя Гелоновъ, ужасныхъ силой стрлъ,

И пьющихъ кровь коней Конкановъ,

И мрачный Скифскій Танаисъ! —

Вы заперли врата военны,

Отъ васъ приялъ гражданъ осиротвшій градъ,

Лобзаютъ матери давно желанныхъ чадъ!—

И въ вашихъ гротахъ несравненный

Почіетъ Цезарь посл бурь.

Отъ васъ спасительны уроки,

Вы учите добро любить и совершать! —

Вселенна видла неистовую рать,

Титановъ замыслы высоки,

И торжествующій перунъ.

И тотъ, которой управляетъ

Трясеніемъ земли, волненіемъ въ моряхъ

Раздоромъ въ тартар и громомъ въ небесахъ,

Кто смерти ихъ и боговъ смиряетъ,

Единъ единой правотой,—

И тотъ вострепеталъ дружины

Земныхъ богатырей, зовущихъ небо въ бой,

Когда отъ братнихъ рукъ,какъ листъ передъ грозой,

Взлетлъ на Пиндовы вершины

Многолсистый Пеліонъ,

Но что Тифей, что Мимасъ ярый,

Но что Порфиріонъ, мятежныхъ силъ глава,

И Ретъ, и съ корнями кидающій древа

Енцеладъ, коего удары

Трясли молніецвтну твердь,

Что вс враги боговъ, закона

Предъ опаляющимъ Минервинымъ щисомъ?

Здсь ратуетъ Вулканъ, облитый вкругъ огнемъ,

Тамъ всемогущая Юнона,

Здсь звонкій напрягаетъ лукъ,

Изъ неприступныхъ свта сней,

Кропящій чистою Кастальскою росой

Власы, разлитыя по раменамъ волной, —

Пророкъ и Царь родимыхъ тней,

Благовститель Аполлонъ.

Падетъ совта чужда сила,

Своей огромностью стирается въ пыли,

Смиренну мудрость Богъ возноситъ на земли!

&nbsp, Злой умыслъ самъ себ могила,

И проклятъ предъ лицемъ небесъ! —

Не тыль сей правды возвститель

Стремительный Гигесъ, сторукій изувръ.

Ты наглой Оріонъ, наказанныхъ примръ,

Діяны чистой искуситель,

Сраженный двственной стрлой.

Земля дрожитъ, реветъ, стенаетъ!

Громами сверженныхъ тягча преслушныхъ чадъ,

Ихъ давитъ, жжетъ, томитъ богатый въ мукахъ адъ

Огнь быстрый Етну пожираетъ

И неизсякнетъ никогда!

Титей, не жди отрадъ покоя,

И не насытится ко чреву пригвожденъ,

Піющій кровь твою пернатый стражъ измнъ!—

Трехсотны цпи Перитоя

Тснятъ безбожниковъ въ урокъ. —

Мрзлквъ.

‘Встникъ Европы’. Часть LXIII, No 9, 1812

СТИХИ

на возобновленіе Благороднаго Пансіона,

Апрля 14-го дня 1814 года.

(Къ товарищамъ.)

Творенья мудрости, которыхъ перва мета

Есть польза общая Отечества сыновъ, —

Не гибнутъ посреди рушительныхъ громовъ,

Не сотрясаемы среди волненій свта. —

— Сей, сто ужасныхъ главъ вращающій Тифонъ,

Напрасно изрыгалъ на храмы просвщенья

Соблазны адскіе и пламень разрущенья, —

Сквозь дымъ, куреніе — взоръ кинулъ Аполлонъ, —

И нтъ врага! — и царство Бога

Изъ xaoca возникло вновь!…

Науки процвли, открыта къ нимъ дорога,

И попечительна Отечества любовь

Опять привтствуетъ въ свои насъ вертограды

Вкушать ученія и доблесгоей отрады!—

Благодареніе Великому ЦАРЮ!

Когда Могущій, ОНЪ, въ гнздилищ тирана

Спшитъ Европы кончить прю,

Среди орловъ молніеносныхъ стана,

Въ то время, въ страшной брани часъ,

ОНЪ сердцемъ и душей болъзнуешъ о васъ,

Любезныя Науки! —

И Вышняго перунъ метающія руки

Отверзлись благостью вв родныя племена!

Ce! въ пепелъ матери градовъ многострадальной

Благотворенія упадши смена

Уже прозябли днесь въ крас весьма начальной!

Утшьтесь, нжные родители, теперь,

Утшьтесь матери, которыхъ трудъ и радость —

Благовоспитанна дтей любезныхъ младость:

Отверзта имъ къ наукамъ дверь!

Заботы вашихъ дущъ, почтенныя, драгія

Отечество и ЦАРЬ готовы воспріять

На рамена свои святыя!

Наставники, вожди готовы управлять

Птенцовъ неопытныхъ путями! —

Да будетъ миръ и радость съ нами,

О юные друзья!… откроемъ нашу грудь

Благимъ внушенымъ Музъ и еба,

И, осненные живою силой Неба,

Надежно потечемъ въ благословенной путь!—

Исполнимъ на себ родителей желанья,

Достойны будемъ ихъ болзненныхъ трудовъ,

И Царскаго благодянья,

И попеченія Отечеетва сыновъ,

Которымъ вврены младыя наши лта! —

Да сей священный вертоградъ,

Цвтя въ утх свта,

И сохранитъ на вкъ, и вознесетъ стократъ,

Свою неложнy честь, искупленну годами!..

Онъ можетъ славенъ быть — лишь нашими хвалами!

Друзья! воззрите вдаль на бранныя поля,

Гд стонетъ твердъ, дрожитъ земля

Отъ рева медныхъ жерлъ несметныхъ —

Тамъ, видите ли вы щастливыхъ юныхъ смертныхъ,

Подобньіхъ выспреннимъ орламъ,

По сердцу, кажется, толико близкихъ къ вамъ? —

То ваша братія, предмстники младые!

Въ семъ храмъ укрпясь и тломъ и душой,

Несутъ свободу, миръ въ края они чужіе!

Здсь Мудрость имъ дала, когда пойти на бой,

Щитомъ алмазнымъ — крйаость Вры,

Мечемъ — богатый умъ, необоримый духъ,

Вождемъ — прапраддовъ великіе примры,

A въ латы облекла вокругъ

Здсь къ родин Любовь и Нравственность священна. —

Такъ въ брани ратуетъ дружина окрыленна!…

Воззрите: слава ихъ внчаетъ каждый часъ,

Ихъ перси блещутъ, какъ лучами,

Ихъ вренъ шагъ, ихъ вренъ глазъ,

Побда — ихъ гордится знаменами! —

О нжной цвтъ Славянъ! — о грусть, и честь отцамъ!

Иной летитъ съ щитомъ, — и сила неизмнна!

A этотъ на щит — …о смерть благословенна!

Друзья! почто и мы не тамъ!…

Почто еще не въ силахъ

Длит съ безцнными опасности, труды,

Любви къ Отечеству сладчайшіе плоды:—

Жить тломъ — въ славныхъ ихъ могилахъ,

Жить духомъ въ небесахъ — и въ памяти вковъ,

Въ благословеніяхъ отцовъ,

Въ молитвахъ матерей, ихъ чествующихъ тризну!…

Но обратимъ свой взоръ

Отъ браней — въ милую Отчизну:

И здсь вы видите избраннйшихъ соборъ,

И здсь — предшественники ваши,

И здсь, о граждане младые! кто блюдетъ

Покой, права и собствеяности наши?

Т, коимъ суждено познашь науки свтъ,

Законовъ духъ святй, обычаи народа,

И все, чмъ богатитъ насъ добрая природа, —

Т, коихъ Музы облекли

Во броню честности, и правды, и терпнья,

T, кои въ храмахъ сихъ священныхъ обрли

Свтъ немерцающійво мрак заблужденья,

Которыхъ воспиталъ святой и строгой трудъ,

И Милосердіе, внчающее Судъ. —

Воззрите вы на нихъ, блистающихъ честями,

Возвышенныхъ ЦАРЕМЪ!…

Какъ первые жрецы, воззванны Небесами,

Они Отечества стоятъ предъ олтаремъ!

Вотъ ваши образцы! — вотъ мета просвщенья!

Они свершили то, что мы спшимъ начать!

Товарищи, къ трудамъ!…. да благость Провиднья

Укажетъ чадамъ путь — гд предковъ оправдать!

Мерзляковъ.

‘Встникъ Европы’. No 10, 1814

Къ Амуру.

Амуръ! ссуди меня стрлой,

Въ удач я не поскуплюся,

Клянусь и небомъ и землёй,

Что сердцемъ Лизы подлюся!

Не хочешь?— вижу, злой тиранъ!

Теб все шутки, все бездлки!…

Ты Лиз отдалъ весь колчанъ,

А для меня такъ нтъ и стрлки!…

&nbsp, М.

На семь колечекъ.

На нжномъ пальчик Алины молодой

Семь колецъ золотыхъ показываютъ вчность

Нжнйшія любви.— ‘Возможноль, вздоръ какой!

‘Какъ могутъ только семь означить безконечность?’ —

Такъ точно, не дивись. У милыхъ нашихъ фей

Вся вчность шлется едва едва семь дней!..

М.

——

[Мерзляков А.Ф.] К Амуру (‘Амур! Ссуди меня стрелой…’) / М. // Вестн. Европы. — 1811. — Ч.55, N 2. — С.95.

[Мерзляков А.Ф.] На семь колечек (‘На нежном пальчике Алины молодой…’) / М. // Вестн. Европы. — 1811. — Ч.55, N 2. — С.95.

Читайте также: