Стихотворения, Мейснер Александр Федорович, Год: 1894

Время на прочтение: 2 минут(ы)

МОЕ ЖИЛИЩЕ.

(съ французскаго).

Вотъ онъ, мой домикъ невысокій,—
Какъ одряхлвшій инвалидъ,—
Долины сторожъ одинокій,
Скривясь, надъ озеромъ стоитъ!
Вокругъ него не паркъ нарядный,—
А садъ запущенный, какъ лсъ,—
И за стною неприглядной
Не видно роскоши чудесъ:
Весь паутиною увитый,
Каминъ старинный у стны,
Наполеона бюстъ разбитый —
Воспоминанье старины…
Здсь не бушуютъ водопады,
Кругомъ фонтаны не шумятъ,
Нигд не высятся громады
Церквей, дворцевъ и колоннадъ.
Но, подъ десницею природы,
Здсь гуще нивы и лса,
Озеръ и ркъ прозрачнй воды,
Синй и глубже небеса…
И я, изгнанникъ добровольный,
Вступивъ въ убогій свой чертогъ,
Живу, счастливый и довольный,
Безъ сожалній и тревогъ…
Здсь такъ легко не лицемрить,
Не мстить, не мучить, не щадить…
Здсь такъ возможно въ счастье врить,
Свободно мыслить и любить…
Отъ свтской суеты далекій
Я вижу міръ иной кругомъ…
Вотъ онъ, мой тихій, одинокій,
Мой ветхій домъ, мой чудный домъ!..
О, Боже, какъ все небо ясно!..
Какъ хороша сдая даль!..
Какъ настоящее прекрасно —
И какъ минувшаго не жаль!..
А. Мейснеръ.

‘Міръ Божій’, No 2, 1894

На мотивъ изъ Виктора Гюго.

(Наполеонъ въ 1811 г.).

Когда, земной кумиръ, онъ царственному сыну
Грядущій тронъ въ мечтахъ свободно воздвигалъ
И какъ орелъ, взлетвъ на горную вершину,
Весь дольній міръ надменно созерцалъ,—
Онъ говорилъ, думъ гордыхъ не тая:
‘Всё, всё мое — и будущность моя!’
О, властелинъ, дано судьбою
Теб полміромъ управлять!—
Но будущность покрыта мглою:
Ее ни мыслью, ни душою
Никто не можетъ разгадать.
И власть, и бранныя побды,—
Весь путь воинственной борьбы,
Вс міра радости и бды
Въ рукахъ невдомой судьбы!
Сегодня, съ врою, посетъ
Смиренный труженикъ зерно,
А завтра, возродясь,созретъ,
Иль уничтожится оно.
Неврная судьба для всхъ полна измны:—
Сегодня предъ тобой трепещетъ цлый міръ,
А завтра ты одинъ, въ глуши Святой Елены,
Отверженный герой, развнчанный кумиръ!
Пусть древній Карлъ теб Европу всю уступитъ,
Пусть Азія падетъ передъ твоимъ внцомъ,—
Но врь, грядущаго — ни ты, ни кто не купитъ
Ни золотомъ, ни властью, ни мечомъ…
А. Мейснер.

‘Міръ Божій’, No 8, 1894

ДВ МАТЕРИ.

(Изъ Виктора Гюго).

Гробъ, покрытый цвтами, во храм стоитъ:
Въ немъ младенецъ, съ застывшей улыбкой, лежитъ:
Золотистыхъ кудрей разсыпается прядь,
На груди золотой образокъ, а предъ нимъ —
Угнетенная горемъ, съ рыданьемъ глухимъ,
Безутшная молится мать.
Въ томъ же храм — купель,— и дитя въ пеленахъ
Передъ ней на заботливыхъ дремлетъ рукахъ…
Какъ лучистый огонь предъ иконныхъ лампадъ,
Устремленный на сына, сіяя, горитъ
И о чистой, глубокой любви говоритъ
Торжествующій матери взглядъ.
Отпванье, крестины окончены… Храмъ
Оглашаютъ шаги по гранитнымъ плитамъ:
Гробъ выносятъ,— и встртился взоръ матерей,—
И рыдавшая горько надъ прахомъ роднымъ —
На чужое дитя вдругъ, съ участьемъ живымъ,
Устремила взоръ нжныхъ очей.
Посмотрла на гробъ ликовавшая мать:
На младенца въ цвтахъ и кудрей его прядь —
И невольной слезою покрылись глаза:
Состраданье къ чужой, одинокой судьб
И молитву, и грусть отразила въ себ,
Чуть сверкнувъ, та святая слеза.
А. Мейснеръ.

‘Міръ Божій’, No 4, 1893

Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека