Стихотворения, Маширов-Самобытник Алексей Иванович, Год: 1921

 
 Самобытник (А. И. Маширов) Стихотворения ---------------------------------------------------------------------------- Революционная поэзия 1890-1917 Библиотека поэта. Малая серия. Второе издание Л., 'Советский писатель', 1950 Подготовка текста и примечания В. Куриленкова Дополнение по: Русская поэзия XX века. Антология русской лирики первой четверти века. ---------------------------------------------------------------------------- Содержание Ручьи Гребцы Зарницы Не говори в живом признаньи... Весенний привет '...Еще скажи: в годину бед...' Дополнение В заводе. (Под красным знаменем. Изд. 5-е. 1919) В лесу. (Там же) В музее. (На перевале. 1921) 'В раздумьи сумрачном сверкающие мысли'. (Там же) Весенний дождь. (Под красным знаменем. Изд. 5-е. 1919) Детство. (На перевале. 1921) Завет. (Под красным знаменем. Изд. 5-е. 1919) К восстанию. (Там же) Красный цветок. (Там же) На посту. (Там же) Наша песня. (Там же) После работы. (Там же) Пролетарий. (Там же) Рабочий клуб. (На перевале. 1921) Революция. (Там же) Россия. (Там же) Свидание. (Там же) Тучи. (Под красным знаменем. Изд. 5-е. 1919) РУЧЬИ Нас вскормили, нас согрели В мягкой снежной колыбели Солнца яркие лучи... Нам нахмуренные ели Много горьких дум пропели, Мы - родных полей ручьи... Смело мы вперед несемся, С чутким сердцем обоймемся И о каменную грудь Дружно в брызги разобьемся. Не погибнем! Вновь сольемся - И опять в свободный путь! 1913 ГРЕБЦЫ Не страшась борьбы упорной, Неустанно день, за днем Мы по бездне моря черной В даль заветную плывем. В первом радостном обмане Цель казалась нам близка. Но кругом в седом тумане Потонули берега... Уж одни гребцы устали В волны весла опускать И в сырой туманной дали Золотого солнца ждать. Мы гребцов усталых сменим И, бесстрашно, в свой черед, Дружно волны моря вспенив, Смело двинемся вперед! 1912 ЗАРНИЦЫ В руках усталых дрогнули страницы, Печатный лист слезами окроплен... Твоей души - свободной, гордой птицы - Сгибает крылья черный небосклон. Не плачь, мой друг, взгляни в окно ночное, Не так ли даль немых небес темна? Но вот, смутив молчанье роковое, Во мраке яркие сверкают письмена. То мощных сил рождаются зарницы, Они блестят чарующе во мгле, О, каждый вздох оплаканной страницы, Ты семя новое в распаханной земле. 1913 НЕ ГОВОРИ В ЖИВОМ ПРИЗНАНЬИ... Не говори в живом признанья Мне слова гордого 'поэт'. Мы - первой радости дыханье, Мы - первой зелени расцвет. Разрушив черные оконца, Мы жаждем миром опьянеть, Еще не нам, не знавшим солнца, Вершиной гордою шуметь. Еще неведомой тревогой Полна восторженная грудь, И очарованной дорогой Мы только начали свой путь. Придет пора, порыв созреет, Заблещет солнцем наша цель. Поэта мощного взлелеет Рабочих песен колыбель. И он придет как вождь народный, Как бури радостный раскат, И в песне пламенной, свободной И наши песни прозвучат. 1914 ВЕСЕННИЙ ПРИВЕТ Опять зашумели в зеленом наряде Родимого леса побеги живые, И весело мчатся к последней преграде В весеннем разбеге лучи молодые. Опять, пробуждаясь, весна задымилась, И шире раскинулись синие дали, И сердце, как прежде, надеждой забилось, Что сбудется то, что так долго мы ждали. Шумите, вершины, с родными ручьями, Шумите свободой и жаждою света, Чтоб в мире труда засверкало над вами И вечное солнце и вечное лето! 1914 * * * Ты расскажи всю правду ей, Пустого сердца не жалей... Лермонтов ...Еще скажи: в годину бед Я так же верен был И что священный наш обет Преступно не забыл. Что ни одной я в нем строки, Глумясь, не зачеркнул И до конца своей руки Врагу не протянул. Что тот же стяг и тот же путь Стоит передо мной, Хоть был я ранен дважды в грудь За жизнь страны родной. Один удар в жестокий час Упал на грудь мою, Другой, изменники, - от вас, Забывших честь свою! 1916 Самобытник (Л. И. Маширов) (1887-1942) С 12 лет работая на фабриках и заводах, Самобытник-Маширов был активным участником рабочего движения с 1903 г. Старый большевик. Неоднократно подвергался арестам и ссылкам. Впервые выступил со стихами на страницах большевистских газет 'Звезда' и 'Правда' в 1912 г. 'Ручьи'. Напечатано в газете 'Правда' 26 апреля 1912 г., 'Гребцы' - в газете 'Правда' 26 августа 1912 г., 'Зарницы' - в 'Пролетарской правде' 18 сентября 1913 г. Не говори в живом признаньи... Напечатано в 'Первом сборнике пролетарских писателей', СПб., 1914. ...Еще скажи: в годину бед... Напечатано в журнале 'Вопросы страхования', 1916, No 6-7. После Октябрьской социалистической революции вышел ряд сборников Самобытника-Маширова. Дополнение САМОБЫТНИК. НАША ПЕСНЯ. Поднимаясь с могучего дна, Загораясь безумной тревогой, Путь тернистый проходит она И выходит в одежде убогой... Мысль свободная в ней - без конца, Вместо образов гордых - намеки. Еще в песне родного певца Не раскованы вольные строки. Еще песне дорога одна С нашей долей забитой сурово: Если вольная жизнь - не вольна, То куется и вольное слово... И тому, кто склоняться привык Пред высоким созданьем искусства, Нашей песни суровый язык Не постигнуть заветного чувства. Только тот, кто сквозь слезы и гнет Сохранил в своем сердце порывы, В наших робких напевах поймет И тоску, и порыв, и призывы, И ту силу, что горным ручьем Сквозь оковы в ней бешено рвется, И ту песню, что вольным певцом На заре вольной жизни споется. НА ПОСТУ. Мы звезды в сумраке глубоком, - Едва мерцаем и горим, Но на посту своем высоком Мы неизменно сторожим. Порой алмазным, дружным светом Свой темный полог обольем, То с первой песней, вольно спетой, В глухую бездну упадем. Но в силу тайного обета Всю ночь не гасим мы огня, Всю ночь родная ширь согрета Надеждой солнечного дня. И он придет, мы это знаем. Светило мощное взойдет! И мы, свободные, растаем Средь голубых своих высот. ПРОЛЕТАРИЙ. Крепкие руки, хлеб да вода, С скарбом убогим мешок неизменный, - Вот он творец мирового труда И гражданин всей вселенной!.. С этим именьем он версты идет... Ночи несется в вагоне трясучем, Через моря, океаны плывет С пламенем в сердце могучем. Может быть, в вечном пути за трудом Жить на чужбине ему приведется - Станет родимым скитальческий дом, Родиной - даль назовется... В шахтах, заводах чужих городов Грезы о детстве растают без цели... И не увидит вовеки он вновь Места своей колыбели!.. К грозным лишеньям готовый всегда, С силой в могучих руках неизменной - Вот он - создатель земного труда - И гражданин всей вселенной... ПОСЛЕ РАБОТЫ. После ужина в каморке бедной, Сбросив дня тяжелые вериги, Сядет он при свете лампы бледной За свои пленительные книги. За стеною без конца тревожит Смех и плач беспечных ребятишек, Но ничто тогда отвлечь не может Жадной мысли от любимых книжек. И пройдут сомкнутыми рядами Дети общей и суровой доли, С их борьбой и старыми вождями, Что ведут рабочих к светлой волг. И, склонясь в томительной дремоте, Полный дум и грез, он тихо ляжет, Завтра утром на своей работе Он о них друзьям своим расскажет. В ЗАВОДЕ. Ярким солнцем блещет утро, синей далью небосвода, Ветер зеленью колышет, краски утра так нежны... Но суровым хмурым людям, в сводах сумрачных завода, Эти солнечные ласки - краски утра - не нужны... Там во власти капитала, как в тюрьме, томятся люди, Стерегут их неизменно камни стен и ряд машин... С детских дней они забыли вольный вздох свободной груди. Шум задумчивого леса, ширь безбрежную равнин... Целый день стучат колеса, вкруг ремни шипят, как змеи, Тут тяжелый молот ходит, там, как зверь, визжит пила... Каждый шаг здесь осторожен. Здесь незримые злодеи Притаились, ждут добычу из-за каждого угла... Вот раздался стон и замер, утонув в раскате шума. Вот угрюмою толпою чей-то труп там пронесли. Об деревне ли родимой бедняка сгубили думы? Иль гремящие машины ложный шаг подстерегли? В смятой груди нет ответа... На губах темнеют пятна Алой крови... бледны губы... веки спущены у глаз... Только тихо, умирая, прошептал он еле внятно: 'Тот будь проклят, кто рабами в этой жизни сделал нас!' В ЛЕСУ. Шумит над нами полог хвойный, Как сотни радостных знамен, А воздух ласковый и знойный Смолой душистой напоен. Сюда ж, друзья, под свод чудесный! Войдем толпой в сырую тень: Потом не раз в каморке тесной Мы вспомним ярко этот день. Пусть нашей жизни гул обычный На миг заглушит вольный бор,. Стопой входите ж непривычной На мшистый бархатный ковер. Садитесь вольно вкруговую, Зеленый бор - сильней шуми! И вашу песню хоровую Раздольным эхом прогреми! Пусть город в сумраке угрюмом Полубольной внимает вам: Что мы придем с заветным шумом К унылым горнам и станкам. Что мы в мечтах о лучшей доле На миг забыли плен машин, И дружно песнь поем о воле Под шум рокочущих вершин. РАБОЧИЙ КЛУБ. В раскатах будничного гула Мне отдых сладкий мил и люб. Недаром сердце потянуло В родной очаг - рабочий клуб. Сегодня там огромный митинг: Колчак разбит на Иртыше... Какие песни загремите В моей взволнованной душе?.. О, в тихом зале, тихо рея, Забрезжит Красный Петроград В просторах страждущей Кореи, В огне парижских баррикад... Кто жаждет солнечных сверканий Сквозь гнет кровавого дождя, За мной!.. И гул рукоплесканий Покроет старого вождя. А после - шум и разговоры: - Билеты? Есть. А кто поет? - Антанту ждут переговоры - - Эх, увеличить бы паек! - Борьба и творчество - ваш лозунг! - Ты прав, да, трудно воевать. Но, не изранив рук, и розу В саду весеннем не сорвать... - Семейство здесь? Давно в деревню Отправил, горе с лишнем ртом... Беседа музыки напевной Вокруг рокочет, а потом... К буфету двинется, качая Меня, толпа, чтоб в свой черед Добыть стакан несладкий чая И скромный, скромный бутерброд. Но грянет музыка, и дальний Утихнет гул в живой волне... А я в задумчивой читальне Один останусь в тишине, Чтоб у забытого мольберта, Достав заветную тетрадь, Под гул далекого концерта Стихи для 'Правды' набросать. ЗАВЕТ. Нужно быть прямым, суровым И стойким до конца. И, как боец, могучим словом Воспламенять сердца. Нужно быть бесстрашным коммунаром, Час битвы - впереди... И перед вражеским ударом Не отклонять груди. Нужно знать, что даром не дается Над темной жизнью власть, Нужно знать, что, может быть, придется Сраженным в битве пасть... Нужно даль бесстрашным взором мерить Сквозь грозные года И, умирая, беззаветно верить В бессмертие труда. К ВОССТАНИЮ! Волнуемый, как океан безбрежный, Я вам кричу в час битвы роковой: Откликнитесь на призыв мой мятежный, Вы, с детства обожженные грозой!.. Я младше всех, но в пламени пожара Окреп мой дух для новых битв и ран. Для грозного, последнего удара Сбирайтесь, угнетенные всех стран! Горит весь мир в об'ятиях железных, А новый мир - в восстании труда. Всех ваших сил, всех ваших душ мятежных, Смыкайте огневые провода! О, если молот ваш в тревоге повседневно Заставил шар земной испуганно дрожать, Ужель у вас не хватит силы гневной, Чтоб рабские оковы разорвать... Волнуемый, как океан безбрежный, Я вам кричу, сжимая свой клинок: К восстанию! И в стан ваш зарубежный Бросаю ран моих пылающий венок! РОССИЯ. Страна родная! В грозный год На грани, кровью разогретой, И ты сверкнула в свой черед Новорожденною кометой. В твоем крещеньи огневом Гремят серебряные трубы, И разбудил машинный гром В полях бревенчатые срубы... Советов кованная власть Горит, как солнце, горделиво. Страна громов, тебе ли пасть Под гнетом злобного порыва? О, нет! Твое призванье - жить И в грустных сумерках Европы К любви и братству проложить Неумирающие тропы. Напрасно бешенством врагов Куется злобная стихия, - Горит средь северных снегов Воспламененная Россия. РЕВОЛЮЦИЯ. I. Тебе б гигантским, тяжким ломом Дробить унылой жизни льды И поднимать мятежным громом Суровых пахарей труды. Тебе б дождей веселых бусы Рассыпать на землю любя'. Но робкие душою трусы Позорно предали тебя. Идя с опущенным забралом, В борьбе кружась, как муравьи, Они пред гордым капиталом Склоняли головы свои. И лживым, сумрачным покровом Тебя сковали на варе, Но ты рванулася я снова Весной запахло в Октябре. II. Не ты ль на злобные утесы Взметнула гневные полки?! Как волны, движутся матросы И мечут гром броневики. Дрожит земля победным гимном, Аврора гордый шлет снаряд, - И падает надменный Зимний К ногам рабочих и солдат. А ты в лицо стальным декретом Бросаешь весело врагам: - Я вновь жива, вся власть Советам, Вся власть мозолистым рукам. Да будет дух твой вечно молод, Как в море пенистый прибой, - А в стяге Красном над тобой Горят, как солнце, серп и молот. * * * В раздумьи сумрачном сверкающие мысли Поют о солнечном, победном, огневом. На испытующем железном коромысле Мы ведра полные надежды донесем. Кто жаждал воли, жизни и отваги, Уста к волшебным ведрам приложи, Напейся вволю чудотворной влаги, Она прошла сквозь горные кряжи. Она прошла сквозь вечное богатство Души не тронутой, не рабской никогда. В ней воля светлая и равенство и братство Под знаменем свободного труда. О, пусть еще остатки туч нависли И в них гремит грозы последний гром, В раздумьи сумрачном сверкающие мысли Поют о солнечном, победном, о живом. КРАСНЫЙ ЦВЕТОК. Были сомненья ей дики - Полной огня н тревог... Помню - любила гвоздики Красный цветок. Каждый увидеть в собраньи С этим цветком ее мог, В шутку ей дали названье 'Красный цветок'... Раз непогодной порою Злобный постиг ее рок: Был у нас вырван тюрьмою Красный цветок. Ссылки угрюмой и строгой Путь был суров и далек. Тихо стал вянуть в дороге Красный цветок. Вьюгой овеянный снежной, Север далекий жесток - Снегом засыпан был нежный Красный цветок... ВЕСЕННИЙ ДОЖДЬ. Было жутко в сумраке тоскливом: Узкий двор внезапно потемнел. Но лишь миг, - и бешеным порывом Крупный дождь по стеклам зазвенел... Из щелей проржавленной трубишки Так и брызжет светлая волна! С громким криком мчатся ребятишки, Зеленеет гордо бузина... Только здесь, в моей каморке душной, Расцветает плесень мокрых стен. Кто-то злобный, к солнцу равнодушный, Стережет мой ненавистный плен. Кто-то, полный тайного презренья, Веет скорбным сумраком могил И не слышит буйного В мощном сердце раскаленных сил. Эх, сорву я ветхие затворы И окно широко распахну! Полюблю безбрежные просторы, Встречу сердцем вольную весну! ТУЧИ. Как враги крадутся тучи К бездне неба голубой, Темных глыб немые кручи Злобно встали над землей. Злобно встали, придавили Грудью черной, как свинцом, Солнце ясное закрыли Серым пепельным лицом. Шапкой черною одеты, Пригорюнились поля, Травы шепчут: 'солнце, где ты?' Грустно стебли шевеля... Только лес, в бою упорном, Дерзко с тучами шумит И один на фоне черном Зеленеет и блестит. Буйной зелени ватаги Он врагу немолчно шлет И, исполненный отваги, Брата старшего зовет: 'Гой-ты, брат мой, ветер смелый, Грудью мощною вздохни! Черный полог онемелый, Словно море, всколыхни! Злобу дикую, глухую Унеси за край земной И другую, голубую Ширь раскинь ты надо мной! Будет утро - я с мечтами В блеске солнечном проснусь, Ярко-красными стволами. Как огнями, загорюсь. Ты тогда, о, брат могучий, Будешь сказки мне шептать И в листве моей пахучей Дрожью вольной пробегать'. В МУЗЕЕ. Кругом мундиры, лица сытых дам. Гербы и пыль. Мне скучно, как в гробнице. Моя душа давно крылатой птицей Умчалась в даль заветных панорам. Вот бурлаки по волжским берегам Идут с тоской. Закован труд в темнице. Поет батрак о проданной девице И стон идет по барским деревням. Но вспыхнули отплатные года. Мятежный Разин, вольницы орда... Как много их, как радости в них редки... Вот светлый луч пронзил раздумий ветки, Я понял все... Я - гражданин труда, И предо мной мои проходят предки!.. ДЕТСТВО. Ребенком беспредельного простора Не знал я на суровой полосе... Любил я в своей сумрачной красе И трепетную травку у забора, И пыльную канавку у шоссе... С отрепанною книжкой 'Дон-Кихота' В кустарнике, как в солнечной норе, Я прятался в забытом пустыре, А гулкие фабричные ворота Меня подстерегали на заре... И краткие ребяческие годы, Как ласковые взоры василька, Увяли в остром окрике гудка, Развеяли их каменные своды Да рокот беспокойного станка... Но в бурях своей жизненной тревоги Не раз мае вспоминалися черты: Печальная канавка и цветы, Кустарник на заброшенной дороге И детские угрюмые мечты... СВИДАНИЕ. Все горячей и сокровенней Свиданья солнечная цель, А дождик ласковый, весенний Кропит походную шинель. В домах отворенные окна, Толпится весело народ. А радость светлые волокна Мне в сердце ткет: она придет... О, неужель в размолвке странной Мы разойдемся, как враги?.. Звучат, звучат во мгле туманной Ее знакомые шаги. По лужам дождь запрыгал шибко, Качнулись тополей листы. Как светлый луч твоя улыбка, В руках прощальные цветы. Как хорошо родимым взглядом Рассеять сумрак впереди... А утром боевым отрядом Шагать с надеждою в груди. И на полях грозы военной, За волю проливая кровь, Хранить в душе, как дар бесценный, Твою улыбку и любовь. Самобытник. - Алексей Иванович Маширов - род. в 1886 г. в Петербурге в бедной семье мелкого разорившегося ремесленника. 10 лет мальчик был отдан в ученье на фабрику металлических изделий. В 1903 г. входит в партию и участвует в организации подпольной типографии. За участие в выборах в комиссию Шидловского был с фабрики уволен и начал скитаться по мелким заводам и мастерским в качестве слесаря, шорника, бронзовщика, гравера, а иногда просто чернорабочего. В 1908-9 г. поступил в классы Литовского Нар. Дома, где наряду с прохождением курса организовал учащихся рабочих. Первые литературные выступления состоялись там же, в товарищеских кружках и журналах. В 1914 г. С, вместе с товарищами по курсам, принимает самое деятельное участие в рабочем движении и в партийной работе. Он и его товарищи написали и отпечатали первые за время войны прокламации и листовки. После неоднократных арестов, осенью 1916 г. С. был сослан в Сибирь, откуда вернулся лишь после революции 1917 г. Отдельные издания: 1) Под красным знаменем. Стихотворения. Изд. 'Пролеткульта'. Вышло 6 изданий. 5-е изд. П. 1919. 2) На перевале. Стихи. Кн. 2-я. Изд. то же, Пг. 1921. Самобытник (Алексей Иванович Маширов). - 1884-25.6.1943. Позднее печатался редко, занимался административной работой. В сб.: 'Пролетарские поэты первых лет Советской эпохи'. Л., 1959. Поэты - Революции. Русская поэзия первых десятилетий Советской власти о Великом Октябре М., 'Правда', 1987 * * * Эти мощные, грубые глыбы Мы ворочаем гордым векам, Там миллионы творцов могли, бы Дать волю искусным рукам. Нам же первым киркой и лопатой И стучать, и ворочать вновь. О, какою безмерною платой Оправдается наша кровь! 1921