‘Встникъ Европы’. Часть XLIII, No 4, 1809
‘Сынъ Отечества’, ч. 14, 1814
Пснь наpoдная и Рускихъ воиновъ.
‘Сынъ Отечества’, т. 17-18, 1814
Стихотворения, Кокошкин Федор Федорович, Год: 1809
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Врата щастія.
О вкъ хвастливый, вкъ златой!
Тебя въ нашъ бъдный вкъ считаютъ ужь мечтой!
Мгновенно озарилъ ты землю вновь рожденну,
Увы! на тронъ отрадный твой
Возсло Зло — и оковавъ вселенну,
До нашихъ дней ее содержишъ плнну —
И вотъ преданія о томъ какъ говорятъ:
Лишь Боги гнвные отъ смертныхъ отвратились,
Врата златова вка затворились,
Но, къ пущей намъ бд, по близости сихъ вратъ
Точь въ точь такія
Явилися другія.
Златой утратя вкъ,
Нещастный человкъ,
Очаровательной мечтой сей обольщенной,
Алкая щастія, бжитъ къ вратамъ, и — стукъ!
О рокъ! ударомъ дерзкихъ рукъ
Отверзлись вдругъ врата... Въ тьм облачной, сгущенной?
Исходитъ всхъ злодйствъ ужаснйшій соборъ:
Зіяюща Корыстъ чудовищъ сихъ предводитъ!
За нею Ненависть, имуща мрачный взоръ,
Предъ тучной Гордостью выходитъ!
Тамъ Честолюбіе, исполненно крамолъ,
Носяще на главъ внецъ окровавленный,
Садится на престолъ,
На гробъ сооруженный.
Во слдъ чудовищу, зміей віясь, ползутъ
Измна льстивая, ехидная Коварность,
А тутъ
Страшилище, гнуснйшее изъ всхъ,
Неблагодарность,
Котора въ лютости язвитъ не рдко тхъ,
Чьихъ въ мір семъ она блаженствуетъ дарами,
Которая не ставитъ даже въ грхъ
Змиными зубами
Терзать ее питающую грудь!
Тамъ ужасъ велъ Войну и Язву смертоносну,
За ними алчна Смерть, разинувъ челюсть злостну,
Бжитъ, косой себ прокладывая путь,
Простерлись по земл изчздъя Ада злыя:
Одна Надежда лишь осталася у вратъ.
Преданья говорятъ,
Что кротка Божества судьбы для насъ благія
За тмъ судили ей на мст томъ стоять,
Чтобъ бднымъ смертнымъ путь къ другимъ вратамъ казать.
Надежда и поднесь ко счастію насъ водитъ!
Не рдко человкъ приходитъ
Къ воротамъ счастія — но дал ни ногой!
А надобно войти — за ними вкъ златой!
Вотъ тутъ-то и бда! — гд тотъ, кто ихъ отворитъ?
Не всякой ли изъ насъ и такъ и сякъ проворить?
Да что-то все не владъ!
Владыка странъ земныхъ, народовъ повелитель,
Полсвта побдитель,
Искуснйшій въ наукъ битвъ, осадъ,
Ихъ силой взять хотлъ — но чтожь? — Пошелъ назадъ!
И Крезъ, которому на свт все постыло,
Которой ввкъ не зналъ, куда богатства дть,
Рукою вялою, смотря на все уныло,
Не силой, не мечемъ,
Златымъ съ алмазами ключемъ
Ихъ чаялъ отереть — вертитъ — ни тутъ-то было!
Несомый быстрой шестерней,
Въ карет золотой,
Къ вратамъ, въ алмазахъ весь, катитъ Бояринъ знатной,
За нимъ, предъ нимъ, содомъ его весь штатной
Летитъ, какъ пчельный рой,
Кричитъ, я Князь! я Графъ/ Или меня не знаютъ,
Что долго такъ воротъ не отпраютъ?
Кричитъ во всю боярску мочь,
Кричалъ и день и ночь,
И съ тмъ похалъ прочь.
Взллянъ роскошью, Амурами влекомый,
Ни съ нуждой, ни съ трудомъ, ни съ ближнимъ незнакомый,
Любовну сластолюбъ въ себъ питая блажь,
Съ желудкомъ отягченнымъ,
Съ разсудкомъ помраченнымъ?
Является тудажь?
И мнитъ,
Что ко дверямъ той спальни притащился,
Лаиса гд его на ложъ нги спитъ,
Условный знакъ даетъ, легохонько стучитъ,
Потомъ бснуется, шумитъ, кричитъ,
Но тщетно все — любовница молчитъ,
И онъ, лишенный силъ, со срамомъ возвратился!
Питомецъ бдный Музъ, хоть съ лирою златой,
Въ эфирны области восторгомъ вознесенный,
Богин счастія поетъ Акаистъ свой,
Поетъ, когда и какъ судьбою раздраженной
Для смертныхъ навсегда счастливый вкъ погибъ,
Поетъ и то и сіо — чтожь вышло? — Лишь охрипъ.
Но се! — нещастливыхъ идетъ Благотворитель,
Отрада сироты, невиннаго хранитель,
Онъ щастья ближнему искать туда пришелъ.
Лишь вратъ коснулся онъ руками,
Врата отверзлись сами:
Безъ шуму, безъ затй, онъ прямо въ нихъ вошелъ.
Подраж. франц. . Кокошкинъ.
КЪ ИЗОБРАЖЕНІЮ БЕЗПРИМЕРНАГО ВО ВЛАДЫКАХЪ АЛЕКСАНДРА I.
Боголюбивый Царь, и Царь любимый Богомъ,
Блаженства, славы намъ ниспосланный залогомъ,
Освободившій днесь полсвта отъ оковъ,
Ты выше всхъ похвалъ. Ты выше всхъ внцовъ.
Теб бы древній міръ храмъ Божескій поставилъ,
И гимнами Тебя, какъ Божество, въ немъ славилъ,
Но Царъ нашъ, нашъ Герой, въ смиреніи великъ,
Живетъ въ сердцахъ — въ хвалахъ и нужды не иметъ.
Дла Его гласить и Пиндаръ онметъ,
И хижина есть храмъ, гд Александра ликъ!
. Кокошкинъ.
Что такъ рано солнце встало?
Палъ, разсыпался туманъ!
Ретивое заиграло!
Сердце вще, не обманъ,
Други! други! всть несется!
Какъ роса отъ Неба льётся!
Ахъ! — и вра намъ неймется!
Прибылъ къ намъ нашъ Царь-Отецъ!
Царь-Отрада! Наша слава! Царь сердецъ.
О товарищи! О братья!
Полетимъ его встрчать:
Взоръ веселый! цвтны платья!
Слезы, — радости печать!
Прочь тоска по Немъ! прочь скука!
Тяжела съ Отцемъ разлука!
Прочь теперь, прочь сердца мука.
Вотъ Онъ! вотъ Онъ! — съ плечь гора!
Грянемъ вс: ура! ура! ура! ура!
Други! Братья! насмотритесь!
Онъ еще прекраснй сталъ:
Что тутъ чуда? — Не дивитесь!
Богъ Ему здоровье далъ!
Богъ Царемъ Его поставилъ,
Чтобъ Россію Онъ прославилъ,
Чтобъ вселенную избавилъ,
Чтобъ источникъ былъ добра:
Въ голосъ вс: ура! ура! ура! ура!
Състь затялъ Русь святую
Горе-Царь, — гджъ онъ? пропалъ!
Думалъ взять на удалую,
Алкесандра онъ не зналъ.
Мечъ блеснётъ Его — вс вянетъ!
Громъ Небесъ съ нимъ вмст грянетъ!
Всё у ногъ — лишь кротко взглянетъ.
Спала съ глазъ слпыхъ кора:
Цлый свтъ кричитъ: ура! ура! ура!
О нашъ Царь Благословенной!
Милосердый нашъ Отецъ!
Вс народы во вселенной
Поднеслибъ Теб внецъ.
Ты разилъ врага громами,
Завладлъ Ты всхъ сердцами!
Кроткій ангелъ нашъ! Ты съ нами!
Съ нами Богъ! ура! ура! ура! ура!
Съ нами Богъ! ура! ура! ура! ура!
. Кокошкинъ.