Стихотворения, Клычков Сергей Антонович, Год: 1937

Время на прочтение: 7 минут(ы)
Сергей Клычков
Стихотворения
Оригинал здесь — http://er3ed.qrz.ru/klychkov.htm
Содержание
‘Была душа моя светла’
‘Так ясно всё и так несложно’
‘Если б жил я теперь не за Пресней’
‘В багровом полыме осины’
‘Поутру нелады и ссоры’
‘Пылает за окном звезда’
‘Мне говорила мать, что в розовой сорочке’
‘Земная светлая моя отрада’
‘Устать в заботе каждодневной’
‘Опять, опять родная деревенька’
‘В жизни всему свои сроки’
‘В лесу на проталой полянке’
‘На чужбине далёко от родины’
‘Под окном сидит старуха’
‘Снова лес за туманами’
‘Я иду, за плечами с кошёлкою’
* * *
Была душа моя светла
Той теплотою человечьей,
С какою глупая ветла
Хватает путника за плечи!
С какой приземистая рожь
Отвешивает всем поклоны…
С чего же, милый друг, с чего ж
Под бровью огонёк зелёный?..
Иль за плечами добрый дух
Сложил лазоревые крылья?..
Уж не с того ли, верный друг,
Порою зол, порой уныл я?
Ах, знаю я, что злоба — ложь,
И нету тяжелее муки
Познать, что чаще прячут нож,
Когда на сердце держат руки!
Что часто и друзья мои
В признанья, связанные с дрожью,
Мешают тайный яд змеи,
Что на друзей и сам похож я?
О, эта золотая дрожь
И взгляд, с участьем обронённый,
С каким отвешивает рожь
И под серпом земле поклоны!
Тяжка людская коловерть!
И всё ж, смирясь душою сирой,
В ней надо встретить даже смерть
Как нежное лобзанье миру!
* * *
Так ясно всё и так несложно:
Трудись и всё спеши домой
И всё тащи, как зверь берложный,
Иль праотец косматый мой.
Из края в край корежь, ворочай
И не считай часы и дни
И только ночью, только ночью
Опомнись, вспомни и вздохни.
За день-деньской, такой же мелкий,
Как все, устанешь, а не спишь.
И видишь: вытянулись стрелки
Недвижно усиками в тишь.
И жизнь вся кажется ошибкой:
Из мглы идёшь, уходишь в мглу,
Не знаешь сам, когда же зыбку
Любовь повесила в углу.
И всё простишь, всему поверишь,
Найдёшь разгадку и конец —
Сплелись три ветви, и теперь уж
Ты — мать, а я… а я — отец…
И уж не больно и не жутко,
Что за плечами столько лет:
Что на висках ложится след,
Как бодрый снег по первопутку.
1929
* * *
Если б жил я теперь не за Пресней,
Где труба заслонилась трубой,
Ах, вот если… ещё бы раз если…
За ворота я вышел бы с песней
И расстался бы нежно с тобой!
Я ушёл бы в туман на поляну
И легко перенёс бы обман…
И подплыла б луна, как беляна…
И всплыла бы звезда-талисман!
А теперь эти дни как оглобли!
Словно скрип от колёс — эта жизнь!
Не навек ли тогда, не по гроб ли
Мы, не ведая слёз, поклялись?
Кто же думал, что клятва — проклятье?
Кто же знал, что так лживы слова?
Что от нежного белого платья
На заплатки пойдут рукава?
Юность, юность! Залётная птица!
Аль уж бороду мне отпустить?
Аль уйти и ни с кем не проститься,
Оглянуться с пути и простить?
И страшусь я, и жду сам развязки…
И беглец я, и… скорый гонец!
Так у самой затейливой сказки
Нехороший бывает конец…
И когда я в глаза тебе гляну,
Не поймёшь уж теперь… не поймёшь,
Что луна на ущербе — беляна
Аль из сердца исторгнутый нож?..
Ну и что ж? — Плакать тут, на народе,
Душу черпая с самого дна?
Всякий скажет: ‘Чудак или… вроде…
Видно, кость ему ломит к погоде,
И виски бередит седина!’
* * *
В багровом полыме осины,
Берёзы в золотом зною,
Но стороны своей лосиной
Я в первый раз не узнаю!
Деревня прежняя: Дубровки,
Отцовский хутор, палисад,
За палисадом, как в обновки,
Под осень вырядился сад!
Отец и мать за хлопотнёю,
Всегда нехваток, недосуг.
И виснут вышивкой цветною
В окне околица и луг.
В лугу, как на рубашке, проймы,
Река-бочажница вдали…
В трубу серебряную с поймы
По зорям трубят журавли…
Идёт, ка прежде, всё по чину,
Как заведёно много лет…
Лишь вместо лампы и лучины
Пылает небывалый свет.
У окон столб, с него на провод
Струится яблочкин огонь…
…И кажется: к столбу за повод
Изба привязана, как конь!..
Солома — грива… жерди — сбруя…
Всё тот же мерин… тот же воз…
Вот только в сторону другую
У коновязи след колёс…
* * *
Поутру нелады и ссоры
И неумытое лицо.
Ох, как же закатилось скоро
В лазью мышиную кольцо!
И вот слеза едка, как щёлок,
В озноб кидает мутный смех,
И выцвел над кроватью полог,
И вылинял на шубке мех.
Ах, эта шубка, шубка эта
Какая-то сплошная боль!
И платье розовое где-то
На дне сундучном точит моль.
И оба мы глядим пугливо,
Как на поток бежит гроза.
На берегу цветок счастливый,
И у него твои глаза.
* * *
Пылает за окном звезда,
Мигает огоньком лампада,
Так, значит, суждено и надо,
Чтоб стала горечью отрада,
Невесть ушедшая куда.
Над колыбелью — тихий свет
И как не твой — припев баюнный…
И снег… и звёзды — лисий след…
И месяц золотой и юный,
Ни дней не знающий, ни лет.
И жаль и больно мне спугнуть
С бровей знакомую излуку
И взять, как прежде, в руки — руку:
Прости ты мне земную муку,
Земную ж радость — не забудь!
Звезда — в окне, в углу — лампада,
И в колыбели — синий свет.
Поутру — стол и табурет.
Так, значит, суждено, и — нет
Иного счастья и не надо!..
* * *
Мне говорила мать, что в розовой сорочке
Багряною зарёй родился я на свет,
А я живу лишь от строки до строчки,
И радости иной мне в этой жизни нет…
И часто я брожу один тревожной тенью,
И счастлив я отдать всё за единый звук, —
Люблю я трепетное, светлое сплетенье
Незримых и неуловимых рук…
Не верь же, друг, не верь ты мне, не верь мне,
Хотя я без тебя и дня не проживу:
Струится жизнь, — как на заре вечерней
С земли туман струится в синеву!
Но верь мне: не обман в заплечном узелочке —
Чудесный талисман от злых невзгод и бед:
Ведь говорила мать, что в розовой сорочке
Багряною зарёй родился я на свет.
* * *
Земная светлая моя отрада,
О птица золотая — песнь,
Мне ничего, уж ничего не надо,
Не надо и того, что есть.
Мне лишь бы петь да жить, любя и веря,
Лелея в сердце грусть и дрожь,
Что с птицы облетевшие жар-перья
Ты не поднимешь, не найдёшь.
И что с тоской ты побредёшь к другому
Искать обманчивый удел,
А мне бы лишь на горький след у дома
С полнеба месяц голубел:
Ведь так же будут плыть туманы за ограду,
А яблонные платья цвесть, —
Ах, милый друг, мне ничего не надо,
Не надо и того, что есть.
* * *
Устать в заботе каждодневной
И всё ж не знать, как завтра быть, —
Трудней всё и труднее жить,
Уехать бы назад в деревню…
Никак тут не привыкнешь к людям,
А рад привыкнуть, рад бы, рад…
А хлеб уж как-нибудь добудем:
Живут же вон отец и брат!..
Привыкнешь тут без горя плакать,
Без неудач искать крючок.
Вот только жив ли рог, собака
Да есть ли за трубой сверчок…
В людях, а стал сам нелюдимый
И непохожий на себя…
Идёшь — и все проходят мимо
Так — без любви и не любя…
Иной вдруг обернётся гневно
И так тебе посмотрит вслед,
Что помнить будешь много лет:
Уехать бы назад в деревню!..
* * *
Опять, опять родная деревенька,
Коса и плуг, скрипун-отец и мать,
Не знаешь сам, пройдёт в работе день как
И рано лень как поутру вставать.
Гляжу в окно за дымчатые прясла
И глаз от полусонья не протру.
Река дымит, и розовое масло
Поверх воды лоснится поутру.
Уж младший брат в сарае сани чинит,
За летний зной обсохли переда,
И, словно пена в мельничной плотине,
Над ним журчит отцова борода:
‘Немного седнясь только хлеба снимем,
А надо бы тебя — пора! — женить’.
И смотрит вдаль: за садом в синем-синем
С гусиным криком оборвалась нить.
В уме считает, сколько ржи и жита,
И загибает пальцы у руки,
А яблоки из рукавов расшитых
За изгородку кажут кулаки.
‘Дорога, видно, за зиму захрясла,
Как раз покров-то встретим на снегу’.
Гляжу в окно — за дымчатые прясла —
И долго оторваться не могу.
* * *
В жизни всему свои сроки,
Всякому лиху пора…
Две белопёрых сороки
Сядут на тын у двора.
Всё по порядку гадалки
Вспомнят, что сам позабыл,
Что погубить было жалко
И, не губя, погубил…
Словно бродяги без крова,
В окна заглянут года…
Счастье — как пряник медовый!
С солью краюха — беда!
Лень ли за дверь оглянуться,
Палкой воровок спугнуть.
Жалко теперь обмануться.
Трудно теперь обмануть…
Вечер пройдёт и обронит
Щит золотой у ворот…
Кто ж тебя за руку тронет,
Кто же тебя позовёт?
Те же, как веточки, руки,
Те же росинки у глаз.
Только теперь и разлуки
Не посулят ни на час…
Юность — пролёт голубиный!
Сердце — пугливый сурок!
То лишь краснеет рябина
В стрекоте вещих сорок!
* * *
В лесу на проталой полянке,
В дремучем весеннем бору
Устроили зайцы гулянки,
Затеяли зайцы игру…
Звенели весенние воды,
И прыгал с пригорка родник,
И зайцы вели хороводы,
Забывши про мой дробовик.
И зайцы по-заячьи пели,
Водили за лапки зайчих…
И радостно сосны шумели,
И звёзды качались на них…
Всю ночь я бродил всё и слушал,
Ах, друг мой, открою тебе:
За бедную заячью душу
Я так благодарен судьбе!..
* * *
На чужбине далёко от родины
Вспоминаю я сад свой и дом,
Там сейчас расцветает смородина
И под окнами птичий содом…
Там над садом луна величавая,
Низко свесившись, смотрится в пруд,
Где бубенчики жёлтые плавают
И в осоке русалки живут…
Она смотрит на липы и ясени
Из-за облачно-ясных завес,
На сарай, где я нежился на сене,
На дорогу, бегущую в лес…
За ворота глядит, и на улице,
Словно днём, — только дрёма и тишь,
Лишь причудливо избы сутулятся
Да роса звонко падает с крыш, —
Да несётся предзорная конница,
Утонувши в туманы по грудь,
Да берёзки прощаются — клонятся,
Словно в дальний собралися путь!..
Эту пору весеннюю, раннюю
Одиноко встечаю вдали…
Ах, прильнуть бы, послухать дыхание…
Поглядеть в заревое сияние
Милой мати — родимой земли.
* * *
Под окном сидит старуха
И клюкой пугает птах
И порой вздыхает глухо,
Навевая в сердце страх…
Я живу в избушке чёрной,
Одиноко на краю,
Птахам я бросаю зёрна,
Вместе с птахами пою…
Встану я с зарёю алой,
Позабуду ночи страх,
А она уж раньше встала,
Уж клюкой пугает птах…
Ах, прогнал бы сторожиху,
Ведь бедна моя изба, —
Да старуху — злое лихо
Наняла сама судьба…
* * *
Снова лес за туманами,
То туман над полянами
Али дым от кадил…
Вот иду я дорожкою,
В мягком мху меж морошкою,
Где когда-то ходил…
Вот и речка журчащая
Льётся чащею, чащею,
Словно в чащу маня, —
Снова, снова я маленький:
Цветик маленький, аленький,
Аль не помнишь меня?
Всё, что было, — приснилося,
Всё прошло — прояснилося,
И утихла гроза…
Что ж стоишь под осинкою
В сних глазках с росинкою —
Али это слеза?..
Звёзды светятся, светятся,
Уж никто мне не встретится:
Тихо, грустно вокруг…
Ах, мне жаль даль весеннюю —
Беззаботное пение
И тебя, милый друг…
Может, снилось — не сбылося,
Может, было — забылося, —
Ах, никто не видал,
Как в лесу на проталинке
Цветик маленький аленький
Умирал, увядал…
* * *
Я иду, за плечами с кошёлкою,
С одинокою думой своей,
По лесам, рассыпаясь и щёлкая,
Запевает весну соловей.
Попадают мне странницы, странники,
Как и я, все идут не спеша.
Зацветают поля и кустарники,
И моя зацветает душа.
Вот село, не берёзах скворешники, —
Ручейки у закуток журчат, —
И так весело с ними в орешнике
Затаилася песня девчат…
Под вечернею, розовой дымкою,
Когда дремлет весенняя Русь,
Я пройду по селу невидимкою
И у крайней избы постучусь.
В изголовье усталого пахаря,
После страдного, вешнего дня,
Сны воркуют, как дикие вяхири,
И никто не окликнет меня…
На краю под резной боковушею
Невидимкою я постою,
Постою, воркованье послушаю
И в пути в забытьи запою.
А как мину канаву за нивою,
Словно к ласковой матери сын,
Я склонюсь головою счастливою
Средь семьи говорливых осин…
Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека