Стихотворения, Гюго Виктор, Год: 1885 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 7 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Моисей на Нил.

Подруги милыя, прозрачная волна

Прохладне въ часы, когда въ объятьяхъ сна

Покоится Мемфисъ и тихій берегъ Нила.

Забавы двичьи на лон свтлыхъ водъ

Увидитъ лишь заря румяная съ высотъ ~

Предвстница полдневнаго свтила,

Палаты царскія блистаютъ серебромъ,

Но эти берега съ цвточнымъ ихъ ковромъ —

Прекраснй, чмъ бассейнъ изъ цннаго порфира.

Напвы птицъ лсныхъ отрадне звучатъ,

Чмъ рокотанье струнъ, куреній ароматъ

Не такъ пріятенъ мн, какъ вянье зефира.

Спшите! Синевой блистаютъ небеса.

Одежды легкія, цвтные пояса —

Оставьте у камней и на прибрежныхъ ивахъ.

Снимаю мой внецъ: сегодня межъ собой

Рзвиться будемъ мы веселою гурьбой

Въ объятьяхъ волнъ, безпечно говорливыхъ.

Скоре, поспшимъ! Но что-то вдалек.

Среди туманной мглы, я вижу на рк?

Не бойтесь, милыя! Вдь, это, безъ сомннья,

Не боле, какъ стволъ отъ пальмы вковой,

Которую сюда изъ стороны родной,

Къ подножью пирамидъ, приносить намъ теченье.

Иль, можетъ быть, челнокъ Изиды предо мной?

Не Гермесъ-ли спшитъ изъ стороны иной?

Но нтъ! На синев рки необозримой,

Я вижу, колыбель качаяся плыветъ,

Гд мирно спитъ дитя на лон свтлыхъ водъ,

Какъ на груди у матери любимой…

Дитя, не вдая несчастья своего,

Заснуло… Колыбель пловучая его

Не кажется-ль гнздомъ голубки блокрылой?

Его баюкаетъ лазурная волна,

Но эта свтлая рчная глубина

Не будетъ-ли ему и раннею могилой!

Онъ пробуждается, онъ плачетъ!.. Этотъ крикъ,

О, сестры милыя, онъ въ душу мн проникъ.

Какая мать могла волнамъ доврить сына?

Кругомъ шумитъ вода съ журчаніемъ глухимъ..

Увы, преградою межъ бездною и ямъ —

Лишь эта жалкая изъ тростниковъ корзина!..

Не изъ числа-ли онъ Израиля дтей,

Которыхъ мой отецъ въ немилости своей

Преслдуетъ теперь безжалостнымъ гоненьемъ?

Ему родную мать я замню вполн,

Пускай хоть жизнью онъ обязанъ будетъ мн,

Когда не мн обязанъ онъ рожденьемъ!—

Великодушною ршимостью горя,

Такъ молвила Ифисъ, дочь грознаго царя.

И, слдуя ея отважному примру,

Вступили двушки въ прозрачныя струи,

Гд фараона дочь, покровы снявъ свои,

Пннорожденную напомнила Венеру,

Вокругъ нея шумитъ и плещется волна.

Но, состраданія глубокаго полна,

Къ ребенку, вся дрожа, спшитъ она съ тревогой…

Еще усиліе — и съ ношей дорогой,

Сіяя прелестью улыбки молодой,

Она идетъ обратною дорогой.

Она идетъ назадъ, густые тростники

Раздвинувъ трепетнымъ движеніемъ руки.

И радостно ее привтствуютъ подруги,

Склоняясь къ мальчику, спасенному изъ волнъ,

Чей взоръ младенческій, недоумнья полнъ,

Слдитъ за ихъ движеньями въ испуг.

О, мать-страдалица! И ты, невдалек

Давно бродившая въ сомннь и тоск,—

Спши и радуйся спасенью Моисея.

Царевн -дв-ли неопытной понять

Все, что почувствуетъ, лаская сына, мать?

Иди и обними малютку, не робя.

Межъ тмъ, какъ дочь царя, сіяя торжествомъ.

Съ ребенкомъ на рукахъ вступала въ отчій домъ,

Гд ждалъ ихъ фараонъ, надменный и суровый,—

Суля Израилю спасеніе и миръ,—

Въ лазурныхъ небесахъ плъ херувимовъ клиръ

Передъ сіяющимъ престоломъ Іеговы:

‘Не плачь, Израиля народъ.

У береговъ нечистыхъ Нила.

Страданьямъ близится исходъ:

Десница Божія хранила

Народъ избранный и ведетъ

Его чрезъ волны океана

Къ истокамъ чистымъ Іордана.

Настанетъ день, и племена

Пройдутъ пустынею безводной,

И имъ откроется свободно

Обтованная страна!

Къ чему напрасныя стенанья?

Для васъ кончается изгнанье,

Пришли иныя времена.

Дитя изъ волнъ спасаетъ два.

И, ставши мужемъ, въ свой чередъ

Оно отъ вражескаго гнва

Избавитъ страждущій народъ

И приведетъ къ великой цли.

Его спасенье — въ колыбели,

И колыбель весь міръ спасетъ!’

О. Н. Чюмина (Михайлова)

Поэтъ.

Держа въ рукахъ святую лиру,

Проходитъ онъ, далекій міру

И чуждый дальней суеты.

Вся жизнь его — лишь трудъ суровый,

Его чело внокъ лавровый

Собой внчаетъ, не цвты.

Земная скорбь, земныя нужды

Душ возвышенной не чужды.

Поэтъ лишь радостей лишенъ,

Безсмертною увнчанъ славой,

Слезой отчаянья кровавой

За эту славу плотитъ онъ.

Онъ все клянетъ: и радость нашу,

И опьяняющую чашу,

Гд въ нектар таится ядъ,

И жизнь, и свтъ, и вдохновенье,

И т небесныя виднья,

Что сердцу счастья не сулятъ.

Онъ прозрваетъ вщимъ окомъ

Все, что открылося пророкамъ,

Но самъ онъ — тайна для людей.

Небесъ чистйшіе восторги

И упоенье дикихъ оргій —

Постигнулъ онъ душой своей.

Когда враждой горитъ полъ — міра,

Вщать слова любви и мира

Его порою муза шлетъ.

И онъ, сомннія не зная,

Какъ Моисей съ высотъ Синая,

Нисходитъ съ пламенныхъ высотъ.

И жгутъ слова его, какъ пламень,

И ихъ внимаетъ даже камень,

И сила духа не мертва!

Онъ смотритъ въ даль спокойнымъ окомъ,

И на чел его высокомъ

Сіяетъ отблескъ Божества.

О. Н. Чюмина (Михайлова).

Викторъ Гюго, его жизнь и произведенія. Изданіе Общества распространенія полезныхъ книгъ. М., 1901

——

Двочк.

Дитя, какъ рано ты желаешь стать большой!

Теб наскучили младенческіе годы —

Пора счастливая веселья и свободы,

Иного жаждешь ты пытливою душой?

О, не спши созрть! Въ мечтахъ прозрачно-чистыхъ,

Какъ можно доле храни свой дтскій рай.

Подобны дни твои внкамъ цвтовъ душистыхъ,

И раньше времени ты ихъ не обрывай.

Не торопися жить. Въ тревогахъ жизни новой

Увянутъ лепестки твоихъ волшебныхъ грёзъ.

Ты вступишь въ міръ иной, невдомый, суровый,

Гд зачастую смхъ печальнй вашихъ слезъ.

Есть много горестей, есть много зла на свт,—

Не знай покуда ихъ и радуйся весн,

Зар и пнью птицъ, и солнцу, и волн…

Вдь ближе Господу простыя сердцемъ дти,

И Самъ Онъ повеллъ: ‘Ведите ихъ ко Мн!’

(‘Оды и баллады’).

О. Чюмина.

‘Юный Читатель’, No 4, 1902

Викторъ Гюго.

СТИХОТВОРЕНІЯ.

(Изъ Chtiments).

Переводъ О. Н. Чуминой.

Lux.

Грядущій вкъ! О, рой видній!

Народъ изъ бездны униженій

Возсталъ! Просторъ степей нмыхъ

Пройденъ — и путь оконченъ мрачный

Земля — въ одежд новобрачной

И міръ прекрасенъ, какъ женихъ!

Отнын въ вк отдаленномъ

Я вижу взоромъ просвтленнымъ

Свершенье этихъ чудныхъ сновъ.

Господь дурныя вырветъ силы,

Въ быломъ лишь ненависть царила.

Въ грядущемъ ждетъ — одна любовь!

Подъ гнетомъ скорби безъисходнымъ

Мечта о братств всенародномъ

Сильне зретъ и растетъ,

И какъ пчела съ зарею ранней

Трудясь — изъ горечи страданій

Прогрессъ блаженство извлечетъ.

Мужайтесь! Свтъ разгонитъ тни,

Среди свободныхъ поколній

Иной созиждется кумиръ.

Народъ созрлъ въ годину бури,

Надъ нимъ въ сіяющей лазури

Паритъ на крыльяхъ вчный миръ.

О, обновленія восторги!

О, чудный гимнъ за кликомъ оргій!

О, свтъ, смнившій темноту!

Повсюду — трудъ животворящій,

Любовь и птичекъ хоръ, звенящій

На вткахъ яблони въ цвту!

Забыли громъ сраженій люди,

Въ жерл покинутыхъ орудій

Свиваютъ гнзда стаи птицъ,

Не плачутъ матери и жены

И не слышны глухіе стоны

Страдальцевъ въ сумрак больницъ.

Обидамъ прошлаго — прощенье,

Сердца людей и помышленья

Слились въ божественный порывъ,

И сталъ зловщій гулъ набата,

На брань сзывавшій насъ когда-то, —

Къ союзу мирному призывъ.

Въ лазури точка золотая

Все разгорается, блистая…

Предъ ней бжитъ ночная тнь!

О, братство націй и свобода,

Ты тлешь искрой средь народа,

Но будешь солнцемъ въ ясный день.

Ликуетъ Божій міръ — отъ селъ и до столицы!

Прощенье въ небесахъ, раскрылися темницы,

Кипитъ повсюду жизнь и свергнутъ эшафотъ,

Въ сознаньи счастія блаженствуетъ народъ.

Нтъ боле границъ и войскъ вооруженныхъ,

Нтъ боле злодйствъ, постыдно совершенныхъ.

На людяхъ кандалы неволи не гремятъ,

Наука, геній, трудъ порвали цпи злыя

Насилья и вражды. Гд горести былыя?

Вселенная — семья, гд каждый — другъ и братъ.

Исполненъ трудъ гармоніи священной,

Бднйшій труженникъ изъ хижины смиренной —

Союза общаго полезное звено.

И — свтомъ истины святой озарено —

Все человчество, купаясь въ изобильи,

Привтствуетъ его малйшее усилье!

Такъ: мощная сосна — питомецъ вольныхъ горъ,

Что сдержитъ лавины стремительный напоръ,

Увнчанный листвой высокій дубъ маститый

И кедры, твердые, какъ залежи гранита,—

Могучей красотой роскошне цвтутъ,

Когда малиновки весною гнзда вьютъ…

Сіяющая даль! Блаженства мигъ чудесный!

Расцвтъ надеждъ земныхъ подъ твердію небесной!

Борцы, товарищи изгнанья

И неизмнные друзья,

Надежды пснь въ часы страданья

Вамъ повторялъ нердко я.

И много разъ я слышалъ, братья:

— ‘Оставь надежду навсегда,

‘Мы жертвы вчнаго проклятья,

‘Для насъ затмилася звзда.

‘Тьма беззаконій и разврата

‘Царитъ. Разсудокъ изнемогъ,

‘И тамъ, гд истина распята —

‘Нахально властвуетъ порокъ.

‘Путей Творца непостижимыхъ

‘Нашъ умъ, увы! не познаетъ.

‘Изъ бездны золъ невыразимыхъ

‘Когда-жъ укажетъ Онъ исходъ?

‘Намъ трудно врить въ избавленье,

‘Въ душ сомнніе тая…’

— Но кто, друзья, постигъ ршенье

Великой тайны бытія?

Кто облетлъ пространство міра?

Кто чудеса позналъ его?

Среди надзвзднаго эфира

Кто, смертный, видлъ Божество?

Кто скажетъ: ‘Я узрлъ Егову,

‘Его огонь меня согрлъ,

‘Я знаю творчества основу

‘И ходъ его великихъ длъ,

‘Я видлъ: Онъ низводитъ грозы,

‘Волнуетъ бурей океанъ,

‘Онъ шлетъ зим — ея морозы,

‘Онъ шлетъ пустын — ураганъ,

‘Являя духъ животворящій,

‘Онъ пролилъ всюду жизнь и свтъ,

‘Зажегъ созвздій рядъ блестящій

‘И рой блуждающихъ кометъ,

‘Въ кончины часъ, могучій голосъ

‘Его владыкъ на судъ зоветъ,

‘И безъ Него единый волосъ

‘Съ главы людей не упадетъ,

‘Онъ далъ цвтку — его убранство,

‘Его велньемъ зретъ плодъ,

‘Среди воздушнаго пространства

‘Назначилъ Онъ свтиламъ ходъ.

‘Онъ океанъ въ его стремленьи

‘Остановилъ у береговъ,

‘Измрилъ времени теченье

‘Изъ урны творческой вковъ.

‘Надъ всмъ царящій Властелиномъ,

‘Онъ потрясетъ небесъ просторъ

‘Своимъ дыханіемъ единымъ —

‘Какъ ветхій пастыря шатеръ!’

— Кто скажетъ: ‘Смертными очами

‘Явленья эти я постигъ,

‘Я не пришлецъ подъ небесами

‘И мн доступенъ ихъ языкъ?’

— Кто скажетъ: ‘Знанье непреложно?’

— Никто! и тьма царитъ въ сердцахъ.

Весь родъ людской — лишь звукъ ничтожный,—

Лишь Богъ глаголетъ въ небесахъ!

Долой сомннія! И взоромъ, полнымъ вры,

Окинемъ даль. Господь смиритъ и гнвъ пантеры,

И ярость злую палача.

И такъ — бодре въ путь! Въ пустыняхъ раскаленныхъ

Усталый взоръ манятъ вершины пальмъ¹‘зеленыхъ

И блескъ журчащаго ключа.

Ужели потому, что намъ еще закрыты

Пути Его, и въ міръ пришли іезуиты

И имъ на жертву отданъ Римъ —

Мы усомнимся въ Немъ? Всесильный справедливый.

Онъ вырветъ плевелы, и всходъ богатый нивы

Дадутъ, засянныя Имъ.

Ему возможно все. Премудростью блистая.

Надъ міромъ Онъ царитъ отъ края и до края,

И все наполнилъ Онъ собой.

Предъ Нимъ — безумцы мы съ наукою земною.

Лишь отъ Его лица исходитъ свтъ волною

И мощно борется, седьмой.

Ему извстно все: и свитыя орлами

Высоко гнзда ихъ надъ острыми скалами,

И скромный ласточки пріютъ…

Не кажется ли намъ порой во мрак ночи,

Что свтятъ Господа всевидящія очи

И Онъ творитъ Свой правый судъ?

Не Онъ ли создалъ все: явленье и причину,

Далъ сочному плоду ядро и сердцевину,

Своимъ велніемъ святымъ

Ничтожнымъ червякамъ отвелъ пріютъ зеленый

И можетъ разрушать изъ мрамора колонны

Дыханьемъ втерка ночнымъ?

Не Онъ ли властвуетъ надъ бездной океана —

Всевидящій?— тогда, какъ мы, среди тумана,

Всю жизнь блуждаемъ вкривь и вкось?

Не Онъ ли бодрствуетъ — всечасно, неизмнно,

Являя намъ Собой — великій центръ вселенной

И міромъ движущую ось.

Не Онъ ли гибнущимъ даруетъ избавленье?

Ужели же для насъ возможна тнь сомннья

Въ его великой правот?

Мы твердо вынесли вс ужасы агоній

И, не склонялся подъ гнетомъ беззаконій,

Предъ Нимъ, Распятымъ на крест,

Склоняемся! Теперь еще не видятъ взоры

Грядущаго, но мы, ища во тьм опоры —

Ее встрчаемъ на пути,

И если все вокругъ печально и сурово,

Мы слышимъ за собой надежды свтлой слово:

Вотъ цль желанная, иди!—

Друзья мои! За насъ грядущее! Свобода.

Любовь святая, миръ — вернутся для народа

Въ сіяніи славы огневомъ

И зло, царящее насиліемъ и страхомъ,

Исчезнетъ: самъ Господь его разветъ прахомъ.

Когда съ небесъ ударитъ громъ!

Онъ молвитъ-и кумиръ падетъ къ Его подножью.

Погибнутъ призраки, для всхъ живущихъ ложно,

Тогда — спасенья нтъ!

О, втеръ, грозный бичъ земли и океана,

Не ты ли ихъ унесъ на крыльяхъ урагана?

Скажи: куда запалъ ихъ слдъ?

Изгнанники, друзья! Настанетъ день счастливый,

И все, что принесли съ собою намъ приливы —

Вновь унесетъ отливъ!

И не смущался былого грозной тнью,

Народы всей душой поврятъ избавленью,

Страданья позабывъ.

Придетъ желанный день — для Франціи родимой,

Для міра. Какъ бглецъ, давно судьбой гонимый,

Приходитъ въ отчій домъ,—

Такъ человчество, страдавшее годами,

Въ иную вступитъ жизнь, увнчано цвтами,

Не вспомнивъ о быломъ.

И пусть мой слабый стихъ пророческимъ глаголомъ

Звучитъ — я повторю: предъ Господа престоломъ

Все будетъ — миръ и свтъ…

Земля и небеса въ любви могучемъ хор

Сольются. Нтъ рабовъ съ боязнію во взор

И неимущихъ нтъ!

Прогресса дерево поднимется, и страны

Собою оснитъ покровъ его желанный,

Раскинувшись окрестъ.

И человчество въ тни его втвистой

Увидитъ: ясный день въ одежд золотистой

И ночь съ сіяньемъ звздъ.

А мы, погибшіе въ изгнаньи отдаленномъ,

Проснемся, и народъ, возставшій обновленнымъ,

Въ расцвт мощныхъ силъ

Увидвъ — мы поймемъ, что жертвы не безслдны,—

И громко зазвучитъ могучій кличъ побдный

Изъ глубины могилъ!

‘Пантеонъ Литературы’, 1889