Стихотворения, Драйден Джон, Год: 1700

 
 Джон Драйден Пиршество Александра, или сила гармонии Перевод В.А. Жуковского Зарубежная поэзия в переводах В.А. Жуковского. М.: Радуга, 1985. По страшной битве той, где царь Персиды пал, Оставя рать, венец и жизнь в кровавом поле, Возвышен восседал, В сиянье на престоле, Красою бог, Филиппов сын. Кругом - вождей и ратных чин, Венцами роз главы увиты: Венец есть дар тебе, сын брани знаменитый! Таиса близ царя сидит, Любовь очей, востока диво, Как роза - юный цвет ланит, И полон страсти взор стыдливый. Блаженная чета! Величие с красою! Лишь бранному герою, Лишь смелому в боях наградой красота! И зрелся Тимотей среди поющих клира, Летали персты по струнам, Как вихорь, мощный звон стремился к небесам, Звучала радостию лира. От Зевса песнь ведет певец: 'О власть любви! Богов отец, Свои покинув громы, с трона, Под дивным образом дракона, Нисходит в мир, дугами вьет Огнечешуйчатый хребет, В нем страсти пышет вожделенье, К Олимпии летит, к грудям ее приник, Обвил трикраты стан - и вот Зевесов лик! Вот новый царь земле! Зевесово рожденье!' И строй внимающих восторгов распален, Клич шумный: царь наш бог! И стар и млад воспрянул. И звучно: царь наш бог! - по сводам отзыв грянул. Царь славой упоен, Зрит звезды под стопою, И мыслит: он - Зевес, И движет он главою, И мнит - подвигнул свод небес. Хвалою Бахуса воспламенились струны: 'Грядет, грядет веселый бог, Всегда прекрасный, вечноюный. Звучи, кимвал, раздайся, рог, Наш Бахус светлый, сановитый, Как пурпур, пламенны ланиты, Звучи, труба! грядет, грядет! Из кубков пена с шумом бьет, Кипит в ней пламень сладострастный. Пей, воин! дар тебе сосуд. О, Вакха дар бесценный! Вином воспламененный, Забудь, сын брани, бранный труд'. И царь, волнуем струн игрою, В мечтах сзывает рати к бою, Трикраты враг сраженный им сражен, Трикраты пленный брошен в плен. Певец зрит гнева пробужденье В сверкании очей, во пламени ланит, И небу и земле грозящу ярость зрит... Он струны укротил, их заунывно пенье, Едва ласкает слух задумчивый их глас, И жалость на струнах смиренных родилась, Он Дария поет: 'Царь добрый! Царь великий! Кто равен с ним?.. Но рок свой грозный суд послал, Он пал, он страшно пал, Нет Дария-владыки. В кипящей зыблется крови, От всех забыт в ужасной доле, Нет в мире для него любви, Хладеет на песчаном поле, Где друг - глаза его смежить И прахом сирую главу его покрыть?' Сидел герой с поникшими очами, Он мыслию прискорбной пробегал Стези судьбы, играющей царями, За вздохом вздох из груди вылетал, И пролилась печаль его слезами. И дивный песнопевец зрит, Что жар любви уже горит В душе, вкусившей сожаленья, - И песнь взыграл он наслажденья: 'Проснись, лидийский брачный глас, Проникни душу, пламень сладкий, О витязь! жизнь - крылатый час, Мы радость ловим здесь украдкой, Летучей пены клуб златой, Надутый пышно и пустой - Вот честь, надменных душ забава, Народам казнь героев слава. Спеши быть счастлив, бог земной, Таиса, цвет любви, с тобой, К тебе ласкается очами, В груди желанья тайный жар, И дышит страсть ее устами. Вкуси любовь - бессмертных дар'. Восстал от сонма клич, и своды восстенали: 'Хвала и честь любви! певцу хвала и честь!' И полон сладостной печали, Очей не может царь задумчивых отвесть От девы, страстью распаленной, Блажен своей тоской, что взгляд, то нежный вздох, Горит и гаснет взор, желаньем напоенный, И, томный, пал на грудь Таисы полубог. Но струны грянули под сильными перстами, Их страшный звон, как с треском падший гром, Звучней, звучней... поднялся царь, кругом Он бродит смутными очами, Разрушен неги сладкий сон, Исчезла прелесть вожделенья, И слух его разит тяжелый, дикий стон: 'Сын брани, мщенья! мщенья! Покорствуй гневу Эвменид, Се девы казни! страшный вид! Смотри! смотри! меж волосами Их змеи страшные шипят, Сверкают грозными очами, Зияют, жалами блестят... Но что? Там бледных теней лики, Воздушный полк на облаках, Несутся... светочи в руках, Их грозен вид, их взоры дики, То воины твои... сраженным в битве нет Последней дани погребенья, Пустынный вран их трупы рвет, И воют: мщенья! мщенья! Бежит от их огней пожар по небесам, Бедой на Персеполь их гневны очи блещут, Туда погибель мещут, К мечам! Бойницы в прах! Огню и дом и храм!..' И сонмы всколебались к брани, На щит и меч упали длани, И царь погибельный светильник воспалил. О горе, Персеполь! грядет владыка сил, Таиса, вождь герою, Елена новая, зажжет другую Трою. Так древней лиры глас - когда еще молчал Органа мех чудесный - Перстам послушный, оживлял В душе восторг, и гнев, и чувства жар прелестный. Но днесь другую жизнь гармонии дала Сесилия, творец органа. Бессмертным вымыслом художница слила Протяжность с быстротой, звон лиры, гром тимпана И пенье нежных флейт. О древних лет певец, Клади к ее стопам заслуг твоих венец... Но нет! вы равны вдохновеньем! Им смертный к небу вознесен, На землю ангел низведен Ее чудесным сладкопеньем! 1812 Воспроизводится по изданию: В.А. Жуковский. Собрание сочинений в 4 т. М., Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1959. Т. 1. * * * Сей камень над моей возлюбленной женой! Ей там, мне здесь покой! 25 октября 1806