Стихотворения, Боровиковский Александр Львович, Год: 1882

 
 А. Л. Боровиковский Стихотворения ---------------------------------------------------------------------------- Поэты-демократы 1870-1880-х годов. Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание. Л., 'Советский писатель', 1968 Биографические справки, подготовка текста и примечания В.Г. Базанова, Б.Л. Бессонова и А.М. Бихтера ---------------------------------------------------------------------------- СОДЕРЖАНИЕ Биографическая справка 373. Из украинских мотивов 374. Посвящение в поэты 375. К судьям 376. 'Суд нынче мог бы хоть с балетом...' 377 'Возлюбила ты брата убогого...' 378. 'Мы были там. Его распяли...' 379. Некрасову 380. Его судьям 381. На смерть Некрасова 382. Царь природы 383. 'О, берегись - и жди обиды...' 384. Оправдание (Подраокание Уланду) 385. 'Ессе homo!' 386. Deo ignoto (По поводу одной картины) 387. О пшенице (Из прогулок с детьми младшего возраста) 388. 31 января 1881 года (Детям) 389. Мысль Александр Львович Боровиковский родился 14 ноября 1844 года в семье известного украинского писателя и этнографа. После окончания юридического факультета Харьковского университета он был оставлен в университете при кафедре истории русского права, но в 1868 году прервал свою научно-педагогическую подготовку и занялся адвокатурой. Боровиковский переехал в Петербург, где служил товарищем прокурора петербургского окружного суда, а затем - присяжным поверенным, одно время был членом одесской судебной палаты и читал лекции по гражданскому праву в Новороссийском университете. Вскоре Боровиковский выдвинулся как крупный ученый и практический деятель в области уголовного права, впоследствии он был помощником статс-секретаря Государственного совета, обер-прокурором гражданского кассационного департамента и, наконец, с 1899 года сенатором того же департамента. Имя его в эти годы сделалось символом праведного судьи. Наиболее ярко демократические симпатии Боровиковского проявились в конце 1870-х годов, когда он выступал в качестве защитника по процессам '50-ти' и '193-х'. К тому же времени относится его сотрудничество как поэта в журнале 'Отечественные записки', он переписывался с Некрасовым, высоко оценившим присланную ему поэтом тетрадь стихотворений, был близок с Салтыковым-Щедриным. Некоторые стихи Боровиковского, как опубликованные в журнале, так и проникшие в нелегальную печать, пользовались широкой популярностью в кругах революционной молодежи. Отдельными сборниками стихотворения поэта не издавались. Умер Боровиковский 20 ноября 1905 года. 378. ИЗ УКРАИНСКИХ МОТИВОВ Раннею зарею - солнце не всходило, - А ко мне с приветом гостья приходила. {*} Как я милой маме, доброй гостье, рада! Только в ней и ласка, только в ней отрада. О, с каким приветом, о, с какой любовью Подошла к постели, села к изголовью. Гладя мне головку, очи мне целуя, Матушка спросила, хорошо ль живу я? Что терпела горя - всё ей рассказала. Утирая слезы, мать меня ласкала. Далеко за речку, за гору большую Проводила гостью я свою родную. А сама с ребенком - дума сердце сжала - На краю дороги под калиной стала. Скоро оглянулась мать моя родная. 'Что нейдешь домой ты, дочка дорогая? Белые ли ножки спутались травою, Ясные ли очи выело росою?' - 'Матушка, не ножки спутались травою, И не ясны очи выело росою, - Спутала мне ноги горькая недоля, Спутала кручина, спутала неволя!' <1867> {* В Малороссии есть поверье, что умершая мать приходит иногда, перед зарей, утешать свою горюющую дочь.} 374. ПОСВЯЩЕНИЕ В ПОЭТЫ Никогда и не мечтал он О названии поэта... Лишь однажды написал он Три посредственных куплета... Повезло стихотворенью: Вмиг дошло до прокурора, Новый критик к уложенью Обратился для разбора. Суд, согласно с прокурором, Возвеличил те куплеты - И судебным приговором Возвели его в поэты... <1877> 375. К СУДЬЯМ Мой тяжкий грех, мой умысел злодейский Суди, судья, но проще, но скорей: Без мишуры, без маски фарисейской, Без защитительных речей... Крестьянскую дерюгу вместо платья Одев и сняв 'преступно' башмаки, Я шла туда, где стонут наши братья, Где вечный труд и бедняки. Застигнута на месте преступленья, С 'поличным' я на суд приведена... Зачем же тут 'свидетели' и 'пренья'? Ведь я кругом уличена! Оставь, судья, ненужные вопросы... Взгляни - я вся в уликах: на плечах Мужицкая одежда, йоги босы, Мозоли видны на руках. Тяжелою работой я разбита... Но знаешь ли, в душе моей, на дне, Тягчайшая из всех улик сокрыта: Любовь к родимой стороне. Но знай и то, что, как я ни преступна, Ты надо мной бессилен, мой судья... Нет, я суровой каре недоступна, И победишь не ты, а я. 'Пожизненно' меня ты погребаешь, Но мой недуг уж написал протест... И мне грозит - сам видишь ты и знаешь - Лишь кратковременный арест... А я умру всё с тою же любовью... И, уронив тюремные ключи, С молитвою приникнут к изголовью И зарыдают палачи!.. 8 марта 1877 376 Суд нынче мог бы хоть с балетом Поспорить: сильные земли Пришли смотреть нас по билетам, На нас бинокли навели... Нам было лестно состраданье Прочесть у них на лицах к нам... Мне даже слышалось рыданье Из отделения для дам... И продолжалась до обеда, И даже больше, их печаль. У них о нас велась беседа: Все говорили: 'Жаль их, жаль!..' А у меня в тюрьме угрюмой Была меж тем своя печаль: Полна им непонятной думой, Я говорила: 'Мне вас жаль!..' 12 марта 1877 377 Возлюбила ты брата убогого, Ты его утешала слезами - И за то пред судью тебя строгого Привели, оковавши цепями. Принесла пред судьей ты повинную, У судьи опустилися руки: 'Как могу я головку невинную Осудить на жестокие муки?!.' Нет, судья! Эту девушку бледную Беспощадным карай приговором: Иль не чуешь ты силу победную Под незлобивым, любящим взором?!. Нет! не ратью, оружьем сверкающей, Не войною, не силою дикой, А любовью горячей, страдающей Побежден будет мир наш великий! 12 марта 1877, 2 ч. ночи 378 Мы были там. Его распяли, А мы стояли в стороне И осторожно все молчали, Свои великие печали Храня в душе своей - на дне. Его враги у нас спросили: 'И в вас, должно быть, тот же дух?! Ведь вы его друзьями были!' Мы отреклись... Нас отпустили... А вдалеке пропел петух... Нам было слышно: умирая, Он всё простил своим врагам, Он умер, их благословляя, Открыв убийце двери рая... Но... он простил ли и друзьям?! 14 марта 1877, ночью 379. НЕКРАСОВУ Твой стих, как божий дух, носился над толпой, И отзыв мыслей благородных Звучал, как колокол на башне вечевой Во дни торжеств и бед народных... Лермонтов Поэт! Восстань с одра недуга - Тебе велит твоя страна: В тебе страдальцы ищут друга, Твоя великая услуга В народном бедствии нужна!.. Ты видишь в шествии суровом Толпу окованных детей... Они, венком своим суровым Любуясь, как нарядом новым, Поют под звон своих цепей... Они поют... Они не знают, Что иглы этого венка Пронзают сердце, мозг пронзают, Любовь бесследно вырывают, Глухою злобой жгут сердца... Не говори: 'Сильны твердыни... Не смоет их моя слеза... ' Глас вопиявшего в пустыне Далеко слышен был... Доныне Гремит сильнее, чем гроза... Вооружись же веткой мира, Любовь к страдальцам призови... Пророк, заставь и сильных мира - Да сотворят себе кумира Из вечной правды и любви!.. 18 марта 1877 380. ЕГО СУДЬЯМ - Я мало знаком с его песнями, но был знаком с ним по клубу... Разговор в гостиной Когда его венчают славой, Ты, непреклонный моралист, Суешь нам, с миной величавой, Его ошибок скорбный лист... Твоя нам логика понятна, - Не проповедуй, замолчи. Ты сосчитал на солнце пятна - И проглядел его лучи!.. Давай считаться!.. Будем строги И подведем, любезный друг, Сперва - грехам его итоги, Затем - итог твоих заслуг... И поразмысли на досуге: Великодушней нужно быть, Чтобы простить твои заслуги. Чем - все грехи его простить. 2 января 1878 381. НА СМЕРТЬ НЕКРАСОВА Смолкли поэта уста благородные... Плачьте, гонимые, плачьте, голодные. Плачьте, несчастные, сирые, бедные! Сердце не бьется, так много любившее И беззаветной любви к вам учившее! Пойте, гонители, песни победные: Сердце не бьется, так много любившее, Непримиримой к вам злобе учившее... Смолкли поэта уста благородные... Но не ликуйте: не умер поэт! Нет ему смерти, и старости нет. О, долговечны вы, песни, поющие Муки народные, по сердцу бьющие. Песне твоей, о страданий певец, Будет не скоро желанный конец. Там он, где горе людское кончается. Там он, где счастья заря занимается... Путь туда длинен и полон утрат, Но приведет он нас в сторону света... Маршем победным, друзья, нам звучат Скорбные песни поэта... Смолкли поэта уста благородные, Но ты оставил нам песни свободные, Ты научил нас не падать в борьбе, Вечная память тебе!! Конец 1877 или начало 1873 382. ЦАРЬ ПРИРОДЫ Человек есть царь природы. Букварь Одарило небо щедро Благодатный этот край Жирным хлебом, жирной пашней, Жирной дичью, - просто рай!.. Но среди природы жирной Тощ и скорбен, весь в пыли Человек - 'венец созданья, Перл природы, царь земли...'. Эй, мужик! Ты - царь природы!.. Понимаешь? Это всё - Хлеб роскошный, звери, птицы, Что ни видишь, - всё твое... Шапку снял: 'Не становой ли...' Тощий, скорбный, весь в пыли, Человек - 'венец созданья, Перл природы, царь земли...'. <1878> 383 Бог старости - неумолимый Бог... От юности готовьте свой итог... О, берегись - и жди обиды: Смотри - становишься ты сед... Ты прямо вступишь в инвалиды - Без поражений, без побед... И 'сорок лет' - как тяжкий молот Ударят сонного по лбу: 'Что делал ты, пока был молод? Какую выдержал борьбу?..' И, перерыв воспоминанья, Ты сам сознаешь свой позор. Искать ты станешь оправданья, Как пред судьею ловкий вор... Судьбу людей ты проклинаешь: На них - вина твоей вины, Пожалуй, даже зарыдаешь... И будут слезы те смешны!.. <1878> 384. ОПРАВДАНИЕ (Подражание Уланду) Ты прав, смеясь над тем, кто, став слугою Прекрасных, но несбыточных задач, В унынии поникнул головою И духом пал от первых неудач... Ты прав, смеясь, когда он, полный муки, Что сбыться снам его не суждено, В отчаяньи свои ломает руки: Его уныние - смешно... Увы, мое уныние - иное: В надзвездной мгле мечтой я не парил, За правое, возможное, земное Боролся я до истощенья сил... Но в глупый мозг, в нелюбящие души Для правды путь напрасно я искал: Всесильны вы, неслышащие уши!.. Я побежден - я перед вами пал!.. Доступен я порывам благородным, Но для борьбы - нет больше сил во мне... И над моим уныньем безысходным Твой смех жесток не по вине... 1878 385. 'ЕССЕ HOMO!' {*} {* 'Се человек!' (лат.) - Ред.} Оставь отца и мать... Не строй себе гнезда - Будь одинок... И пусть заглохнут навсегда В твоей душе людские страсти! Будь свят, будь недоступен ты Соблазнам женской красоты, Любви, богатства, славы, власти. И, сердце чистое храня в своей груди, Весь пыл его отдай без разделенья Несчастным братьям на служенье: Где слышишь стон - туда иди! Иди, дели с рабом его труды, страданья, Страдай больнее всех... Раздай свои стяжанья, Останься нищ и наг... И будешь ты велик. И страшен будет злу твой ясный, кроткий лик, Ты мир смутишь своим упреком! Пройдет из края в край могучий голос твой, И прогремит над злобой и пороком Пророческая речь нежданною грозой - Да всё неправое, поникнув головой, Объято ужасом, дрожит перед пророком! Но знай: в земле своей пророку чести нет... За подвиг твой святой тебя осудит свет, Найдется ученик, тебя предать готовый, Лукавый фарисей сплетет венок терновый, И повлекут тебя к пропретору они... И, над тобой ругаясь в исступленьи, Толпа возопиет о мщеньи, Крича: 'Распни его, распни!' Судья, из выгод и боязни. Тебя присудит к лютой казни, - И, опозоренный, умрешь от палачей Как враг народа, как злодей... Но протекут года... Могучее зерно Тобой посеяно на почве благодатной: Придет пора - взойдет оно И возрастет, даст плод стократный! Тогда воскреснешь ты: мир вспомнит о тебе, Восплачет о твоей страдальческой судьбе, Поймет, какою ты горел к нему любовью, Какую жертву ты принес своею кровью. Тебе, казненному, воздвигнут алтари, Терновому венцу поклонятся цари, Устроят торжества в твое воспоминанье, Раздастся братское лобзанье При кликах радости о чуде из чудес: 'Воскрес учитель наш, воистину воскрес!' <1879> 386. DEO IGNOTO {*} {* Неизвестный бог (лат.). - Ред.} (По поводу одной картины) Перед тобой, неведомый мне бог, В бессилии склоняю я колени, Исполненный мучительных тревог, Исполненный мучительных сомнений... Я был твой враг... Вчера, еще вчера Среди толпы неистовой, суровой Вопил и я - и требовал костра Ревнителям какой-то веры новой... И вот, пришел на место казни я... Передо мной, сложив смиренно руки, Тебе молясь, поклонница твоя За твой завет шла радостно на муки... Я закричал: 'О, прокляни меня!..' Но - горе мне! - она благословляла... И на костре, средь дыма и огня, Песнь о любви и мире прозвучала... Неведомы заветы мне твои, Но властвуешь такими ты сердцами, Но столько в них вселяешь ты любви, Что я познал: ты - бог между богами!.. Отныне чужд мне будет гордый храм, Что строили мои отцы и деды: Ведь наш позор, ведь эти казни - там Отпразднуют как славные победы!.. Чужой мне бог! В твой храм я не войду: Тебя понять, увы, я недостоин... Но я свой меч к ногам твоим кладу... Против тебя - отныне я не воин!.. <1879> 387. О ПШЕНИЦЕ (Из прогулок с детьми младшего возраста) Карась любит, чтоб его жарили в сметане. Подарок хозяйкам Говорят мне дети: 'Папа, Чья, скажи нам, эта нива, Где волнуется пшеница Ясным утром так красиво?' - 'Это всё мое и ваше: Часть дошла мне по наследству, Часть в приданое за мамой, Часть купил я по соседству. Но, горя любовью братской К мужику, 'меньшому брату', - Я им роздал эти нивы... За умеренную плату'. - 'Ах, какой ты, папа, добрый! То-то будет наслажденье Мужичку - покушать булок, Да ватрушек, да печенья...' - 'Нет, мужик не любит булок: Он, капризный и упорный, Вкус имеет очень странный: Любит хлеб он только черный, Да и этот хлеб он любит Приправлять еще мякиной... Полагаю, грубость нравов Вкусу грубому причиной...' - 'Если он не ест пшеницы, Что ж он любит делать с нею?' - 'Детки, любит он пшеницу В полцены продать еврею, Деньги ж любит отдавать он В казначейства да в управы... Таковы мужичьи вкусы!.. Таковы мужичьи нравы!..' <1881> 388. 31 ЯНВАРЯ 1881 ГОДА (Детям) Толпа идет, идет... Уж те давно прошли, А эти всё идут... И там идут, взгляни ты... Венки... Еще венки... А сколько пронесли, И каждый с надписью, цветами перевиты!. Смотри, дитя мое, - печаль и торжество! Хоронит в этот день -и празднует столица! Ты знай: в истории народа твоего Сегодня пишется хорошая страница. А тридцать лет назад, в начале жизни, он, Чей гроб теперь несут, усыпанный цветами, - Он шел закованный и тяжкий сердца стон Старался заглушить, бряцая кандалами. Потом, дитя мое, поймешь ты смысл того, Что говорю тебе пока одним намеком... Но _цепи_ и - _цветы_! Для сердца твоего И это уж звучит внушительным уроком. Он в 'мертвом доме' жил. Там люди заперты От жизни, от надежд, заброшен ключ от двери... И там среди цепей он отыскал цветы В сердцах людей, людьми отвергнутых, как звери. Внимали с трепетом его рассказам мы... Пусть узники его приветствуют как брата! Вот - 'от суда' венок... А где же от тюрьмы? Где ты, венок из слез и вздохов каземата? И властным голосом твердил он вновь и вновь Счастливым - о судьбе униженных, несчастных! О чем ни говорил, к ним призывал любовь В речах то горестных, то вдохновенно-страстных. Когда же начинал о детях он рассказ, О бедных, сиротах, - какой тоской сердечной Звучала речь его! Какою всякий раз Он вдохновлялся к ним любовью бесконечной! Я не могу без слез страницы те читать, И если плакал я, то что же будет с вами? Вы, чистые сердца, вы будете рыдать - Рыдать от всей души - хорошими слезами! Судом истории свергались алтари, Судились гении... Ты будь правдив, историк: Какой найдешь в нем грех, всю правду говори, Хотя бы труд твой был и тягостен, и горек... Но, совершая суд, напомни громко нам Те вдохновенные, возвышенные строки, Откуда черпали мы все - и ты, ты сам - Любви, прощения великие уроки! 1881 389. МЫСЛЬ Был ли он умом могучим От природы одарен, Или был он в ту минуту Вдохновеньем просветлен - Но явилася впервые Мысль высокая ему. Он сказал ее случайно Брату ль, другу ль своему, Те - своим друзьям и братьям, 10 А они опять - своим... Мысль пошла - большой дорогой И проселочком глухим. Загорясь едва заметной Светлой искоркой во мгле, Эта мысль бродила долго Бесприютно по земле, То мелькая в разговоре Или в песне прозвуча, То скользя меж строчек книги 20 Или виршей рифмача. И хотя была прекрасна, И правдива, и светла - Никого она не грела, Никого она не жгла. Шли года - и долго, долго Было людям невдомек, Что средь звезд, давно знакомых, Блещет новый огонек. Но прошел художник-гений, 30 Эту мысль услышал он - И, как молнией, он ею Был внезапно озарен. И в душе его проснулся Вдохновенья дивный дар: Искру-мысль раздул он в пламень, Обратил ее в пожар, Воплотил в прекрасный образ, Влил в горячие слова... С этих пор вчерашний лепет 40 Стал глаголом божества. Засияла мысль, как солнце, И вонзилась, как стрела, В человеческое сердце, Обливала кровью, жгла... И среди подруг блестящих Вновь венчанная звезда На почетном, видном месте Утвердилась навсегда, И глядит, как рядом с нею 50 Из туманного пятна Выступают божьи искры, Как когда-то и она. <1882> ПРИМЕЧАНИЯ Настоящее издание ставит своей целью познакомить читателя с творчеством малоизвестных представителей демократической поэзии 1870-1880-х годов. В книгу не вошли произведения А. М. Жемчужникова, Л. Н. Трефолева и П. Ф. Якубовича, поскольку их стихотворному наследию посвящены отдельные сборники Большой серии, а также стихи тех поэтов, которые составили соответствующие разделы в коллективных сборниках 'Поэты 'Искры'' (тт. 1-2, Л., 1955) и 'И. З. Суриков и поэты-суриковцы' (М.-Л., 1966). В потоке демократической поэзии 70-80-х годов видное место принадлежало популярным в свое время произведениям, авторы которых либо неизвестны, либо не были демократами, хотя создавали подчас стихотворения, объективно созвучные революционным и просветительским идеалам. Весь этот обширный материал, в значительной своей части охваченный специальным сборником Большой серии - 'Вольная русская поэзия второй половины XIX века' (Л., 1959), остался за пределами настоящего издания, так как задача его - представить демократическую поэзию в разнообразии ее творческих индивидуальностей. Ввиду этого в данном сборнике отсутствуют произведения, авторство которых не подкреплено достаточно убедительными данными (например, 'Новая тюрьма' и 'Сон', соответственно приписывавшиеся П. Л. Лаврову {Поэтическое наследие Лаврова выявлено и опубликовано не полностью. В бумагах поэта хранились две юношеские тетради стихов (см.: Е. А. Штакеншнейдер, Дневник и записки, М.-Л., 1934, с. 541, прим. Ф. И. Витязева), из них пока известно только одно стихотворение, напечатанное самим автором в 1841 г. В автобиографии Лавров указывал, что некоторые его стихотворения были анонимно и с искажениями без его ведома напечатаны в разных заграничных сборниках (П. Л. Лавров, Философия и социология. Избр. произведения, т. 2, М., 1965, с. 618). Полным и точным списком этих Стихотворений мы не располагаем. О стихотворениях периода эмиграции Лавров сообщал: 'Из позднейших стихотворений два, без подписи, были напечатаны в газете 'Вперед'' (там же). В настоящее время Лавров считается автором четырех стихотворений из этой газеты, хотя одно ('Новая тюрьма') атрибутируется без веских оснований.} и В. Г. Тану-Богоразу). По этой же причине в книгу не вошли стихи видных народовольцев Б. Д. Оржиха и Д. А. Клеменца, так как вопрос о принадлежности большинства приписываемых им стихотворений остается спорным. - Профиль настоящего издания определил и метод отбора текстов. С наибольшей полнотой в нем представлены, естественно, стихи самых неплодовитых поэтов (Г. А. Лопатин, Г. А. Мачтет), тогда как принцип избранности распространен в основном на поэтов с обширным стихотворным наследием (С. С. Синегуб, П. В. Шумахер, А. Н. Яхонтов, В. И. Немирович-Данченко и др.). Сборник состоит из двух частей. В первой помещены произведения поэтов, непосредственно участвовавших в революционном движении, как правило связанных с ним организационно и практически. Вторая объединяет поэтов, зарекомендовавших себя в качестве профессиональных литераторов демократического направления. Расположение материала примерно воспроизводит этапы историко-литературного развития 70-80-х годов, т. е. поэты старшего поколения предшествуют поэтам молодого поколения, завершающего эпоху, и т. д. Внутри разделов, посвященных отдельным поэтам, материал расположен в хронологической последовательности. При отсутствии данных для точной датировки под текстом произведения в угловых скобках указывается год, не позднее которого оно написано (в большинстве случаев это даты первых прижизненных публикаций). Все авторские даты, если они почерпнуты из указываемых в примечаниях сборников, газет, журналов, не имеют ссылок на источник. Оговариваются только ошибочные даты либо две несовпадающие авторские датировки. Тексты печатаются по последним прижизненным редакциям. Исключение сделано лишь для Н. А. Морозова, который, готовя в 1920 году первое бесцензурное собрание своих стихотворений, написанных в годы тюремного заключения, пересматривал и переделывал их. В результате такой правки, проведенной в совершенно иных исторических условиях, по-новому начинали звучать произведения, обязанные своим происхождением другой эпохе. Ввиду этого стихи Морозова в настоящем сборнике печатаются в их первоначальных редакциях с учетом той небольшой правки, которая была осуществлена автором в легальных изданиях 1906-1910 годов. Специальных текстологических решений требует также публикация стихотворений С. С. Синегуба. При жизни поэта произведения его в основном были напечатаны в коллективном сборнике 'Из-за решетки' (Женева, 1877) и в авторском сборнике 'Стихотворения. 1905 год' (Ростов-на-Дону, 1906). Целый ряд новонайденных произведений Синегуба был недавно обнародован в статьях В. Г. Базанова: 'Неизвестные стихотворения Сергея Синегуба', 'К истории тюремной поэзии революционных народников 70-х годов', 'Еще об одной тетради стихотворений Сергея Синегуба' ('Русская литература', 1963, No 4, с. 160-167, 1966, No 4, с. 164-174, 1967, No 1, с. 170-176). Источником публикации послужили беловые автографы двух тетрадей, сохранившихся в частном архиве (у внука поэта, С. В. Синегуба) и переданных публикатору. В одной тетради находятся двадцать семь стихотворений. За исключением шести, все они известны по сборнику 'Из-за решетки', но многие из них даны в других редакциях или с существенными разночтениями. Помета рукой Синегуба на первой странице тетради No 1: '1873-1879' свидетельствует, что тексты ее более позднего происхождения, {Отсюда можно заключить, что в тетрадь вошли стихотворения эпохи 'хождения в народ' и тяжелых лет пребывания в Доме предварительного заключения и в Петропавловской крепости. Это подтверждается и содержанием последних восемнадцати стихотворений, созданных после 1873 г. Грань между стихотворениями, написанными до ареста Синегуба, и стихотворениями, сложенными в тюрьме, легко устанавливается с помощью второй пометы. На обороте 10-й страницы тетради No 1 рукой Синегуба обозначен заголовок нового раздела: 'Тюремные стихотворения'. Заголовок этот перечеркнут, вероятно, потому, что в первый раздел попало стихотворение 'Терн', которое частично или целиком было написано в заточении (оно имеет типично тюремную концовку). Однако раздел 'Тюремные стихотворения' в тетради No 1 начинается стихотворением 'Думы мои, думы...', которым открывается в сборнике 'Стихотворения. 1905 год' цикл 'Тюремные стихи. (Из старых тетрадок)'. Стало быть, десять стихотворений, предшествующих в тетради No I тюремным стихотворениям, мы вправе относить к написанным на свободе, т. е. до конца 1873 г. Показательно также, что первый раздел стихотворений в этой тетради открывается известной 'Думой ткача', которая датируется началом 1873 г.} чем в сборнике 'Из-за решетки' (1877). Это подтверждается их анализом: Синегуб устранял длинноты в стихах, вносил в них стилистические исправления. Тетрадь No 2 содержит тексты, не публиковавшиеся при жизни автора и относящиеся, по всей вероятности, к двум последним годам тюремного заключения поэта (два стихотворения помечены здесь 1877 и 1878 гг.). Учитывая соотношение печатных и рукописных источников, произведения Синегуба в данном издании приводятся по тетради No 1, если она дает последнюю редакцию стихов, ранее напечатанных в сборнике 'Из-за решетки'. Произведения, не обнародованные при жизни поэта, воспроизводятся по журналу 'Русская литература', прочие стихотворения - по прижизненным публикациям. Исчерпывающие библиографические данные об авторских сборниках содержатся в биографических справках. Примечания имеют следующую структуру, после порядкового номера указывается первая публикация стихотворения, затем все последующие источники, содержащие какие-либо текстуальные изменения - вплоть до публикации, в которой текст установился окончательно. Последняя выделяется формулой 'Печ. по...'. Указанная формула не применяется, если после первой публикации текст произведения не менялся или если эта публикация была единственной. Далее приводятся сведения о наличии и местонахождении автогра- фов, данные о творческой истории, поясняются малопонятные намеки и реалии, лица, упоминаемые в стихотворении, и т. п. В примечаниях оговариваются анонимные публикации, а также криптонимы и псевдонимы, если они не являлись обычной подписью поэта (например, псевдоним В. Г. Богораза - 'Тан'). Так как творчество многих поэтов представлено в этой книге с достаточно строгим отбором, факт включения стихотворений в авторские сборники отмечается в единственном случае - когда необходимо подтвердить атрибуцию текста. Разделы, посвященные Н. А. Морозову, В. Н. Фигнер, Омулевскому (И. В. Федорову), А. Л. Боровиковскому, А. А. Ольхину, Н. В. Симборскому, Д. Н. Садовникову, А. П. Барыковой (составление, биографические справки и примечания), подготовлены к печати А. М. Бихтером, раздел стихотворений С. С. Синегуба - В. Г. Базановым, остальные разделы - Б. Л. Бессоновым. Условные сокращения, принятые в примечаниях Буд. - 'Будильник'. BE - 'Вестник Европы'. ВО - 'Восточное обозрение'. ВРП - 'Вольная русская поэзия второй половины XIX века'. Вступ. статья С. А. Рейсера. Подготовка текста и примечания С. А. Рейсера и А. А. Шилова, 'Б-ка поэта', Б. с, Л., 1959. ГИМ - Отдел письменных источников Государственного исторического музея (Москва). Д - 'Дело'. Драгоманов - М. П. Драгоманов, Детоубийство, совершаемое русским правительством, Женева, 1877. ЖО - 'Живописное обозрение'. 'Звездные песни' I - Н. Морозов, Звездные песни, М., 1910. 'Звездные песни' II - Н. Морозов, Звездные песни. Первое полное издание всех стихотворений до 1919 г., кн. 1-2, М., 1920-1921. ИР - 'Из-за решетки. Сборник стихотворений русских заключенников по политическим причинам в период 1873-1877 гг., осужденных и ожидающих 'суда'', Женева, 1877. 'Из стен неволи' - Н. А. Морозов, Из стен неволи. Шлиссельбургские и другие стихотворения, Ростов-на-Дону - СПб., 1906. КС - А. В. Круглое, Стихотворения, М., 1903. ЛН - 'Литературное наследство'. МС -Н. Морозов, Стихотворения. 1875-1880, Женева, 1880. Наб. - 'Наблюдатель'. НСРПиС - 'Новый сборник революционных песен и стихотворений', Париж, 1898. ОД - 'Общее дело. Газета политическая и литературная', Женева, 1877-1890. 03 - 'Отечественные записки'. ПБ - 'Песни борьбы. Сборник революционных стихотворений и песен', Женева, 1892. ПД - Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинского дома) АН СССР. 'Песни жизни' - Омулевский, Песни жизни, СПб., 1883. ПЛ - 'Петербургский листок'. РБ - 'Русское богатство'. РЛ - 'Русская литература'. РМ - 'Русская мысль'. СиП - П. Шумахер, Стихи и песни, М., 1902. СП - Ф. Волховской, Случайные песни, М., 1907. СС -'Собрание стихотворений', СПб., 1879. Ст. - Стих, стихи. '1905 год' - С. Синегуб, Стихотворения. 1905 год, Ростов-на-Дону, 1906. Т, С - Тан, Стихотворения, СПб., 1910. ФПСС - Вера Фигнер, Полное собрание сочинений, т. 4 (стихотворения), М., 1932. ФС - Вера Фигнер, Стихотворения, СПб., 1906. 'Цветы и змеи' - Л. И. Пальмин, Цветы и змеи, СПб., 1883. ЦГАЛИ - Центральный государственный архив литературы и искусства (Москва). ЦГАОР - Центральный государственный архив Октябрьской революции (Москва). ЦГВИА - Центральный государственный Военно-исторический архив (Москва). ЦГИА - Центральный государственный исторический архив (Ленинград). ШСС - П. Шумахер, Стихотворения и сатиры. Вступ. статья, редакция и примечания Н. Ф. Бельчикова, 'Б-ка поэта', Б. с, 1-е изд., (Л.), 1937. ЯС - 'Стихотворения Александра Яхонтова', СПб., 1884. 373. 'Женский вестник', 1867, No 7, с. 84. 374. ОЗ, 1877, No 12, с. 472. Автограф - ПД. 375. Драгоманов, с. 16. Автограф - ПД. Указания на многочисленные перепечатки и их варианты см. в ВРП, с. 768. Стихотворение, написанное как бы от лица подсудимой, посвящено Лидии Николаевне Фигнер (1853-1920), младшей сестре В. Н. Фигнер, участнице революционного движения 70-х годов, одной из обвиняемых по процессу '50-ти' (1877). Было напечатано анонимно, а в некоторых других перепечатках приписывалось С. И. Бардиной (1853-1883). Однако авторство Боровиковского бесспорно. Оно подтверждается теперь не только известным авторитетным свидетельством В. Н. Фигнер: 'Боровиковский, совершенно плененный образом женщин, написал стихотворение, посвященное Л. Фигнер: 'Мой тяжкий грех, мой умысел злодейский...', ходившее во множестве экземпляров по рукам. В видах конспирации мы выдавали его за стихотворение Бардиной, которая в заключении писала стихи' (см.: Вера Фигнер, Полн. собр. соч. в семи томах, т. 5, М., 1932, с. 187), обнаружен и автограф данного стихотворения Боровиковского - в его письме к А. Ф. Кони от 16 марта 1877 г. (ПД). Здесь говорится: 'Мне очень, очень хочется видеться с Вами, чтобы поделиться впечатлениями процесса о 'государственных преступницах'. Я все это время точно в лихорадке... Дам вам прочесть свою речь (главное достоинство - говорил короче всех - всего 20 минут). А пока - посылаю стихи... Я писал их, видя перед собой одну из 'преступниц' (Фигнер), у которой я с радостью поцеловал бы ноги, преступно ходившие босиком...' Вслед за этим в письме следует полный текст стихотворения 'Мой тяжкий грех, мой умысел злодейский...' (см.: Е. Бушканец, Мнимые стихотворения Софьи Бардиной. - РЛ, 1961, No 2, с. 170). Но мой недуг уж написал протест... По свидетельству В. Н. Фигнер, 'чахоткой Лидия Николаевна не страдала, но вследствие тяжелых условий тюремного заключения вид у нее был крайне изнуренный, что и дало повод подозревать эту болезнь' (письмо И. С. Тургенева к В. Ральстону. - 'Недра', кн. 4, М., 1924, с. 274). 376. Драгоманов, с. 15. Автограф - ПД. Написано в заключительные дни процесса '50-ти', продолжавшегося с 21 февраля по 14 марта 1877 г. Принадлежность Боровиковскому этого и двух последующих стихотворений (см. NoNo 377 и 378) убедительно доказывается в статье Е. Бушканца 'Мнимые стихотворения Софьи Бардиной' (РЛ, 1961, No 2, с. 169-170). 377. Драгоманов, с. 15. Автограф - ПД. Сведения о перепечатках и некоторых вариантах см. в комментариях к ВРП, с. 770. См. также прим. 375. По-видимому, в данном стихотворении речь идет об одной из девушек (или обобщенном женском образе) - участниц процесса '50-ти'. 378. Драгоманов, с. 15. Автограф - ПД. Евангельская тема (отречение апостола Петра от Христа) используется здесь поэтом для решительного разоблачения трусости или прямого предательства той части современников, которые поспешили отречься от своих либеральных настроений и взглядов. 379. РЛ, 1961, No 2, с. 171, в статье Е. Бушканца 'Мнимые стихотворения Софьи Бардиной'. Автограф - ПД. Написано во время последней, смертельной болезни Некрасова (ум. 27 декабря 1877 г.). Эпиграф - из стихотворения Лермонтова 'Поэт' (1838). Глас вопиявшего в пустыне - выражение, заимствованное из Евангелия. 380. 'Слово', 1878, No 3, с. 78. Стихотворение является ответом на многочисленные сплетни и клеветнические измышления по адресу Некрасова, распространявшиеся в 1870-е годы в реакционных и либеральных кругах. 381. В. Е. Евгеньев-Максимов, Некрасов в кругу современников, Л., 1938, с. 261. 382. ОЗ, 1878, No 10, с. 377. Автограф - ПД. Становой - становой пристав, полицейский чиновник, в ведении которого находилось несколько волостей, образующих 'стан', 383. ОЗ, 1878, No 10, с. 378. Эпиграф - из стихотворения Некрасова 'Уныние' (1874). 384. ОЗ, 1878, No 11, с. 222. Уланд Людвиг (1787-1862) - немецкий поэт. 385. 'Русская речь', 1879, No 1, с. 151. Автограф -ПД. Ессе homo - слова Пилата (см. прим. 461), обращенные к иудеям, требовавшим казни Христа. Фарисеи - см. прим. 3. Пропретор - императорский наместник в римской провинции. 386. ОЗ, 1879, No 2, с. 603. Речь идет, по-видимому, о картине художника Г. И. Семирадского 'Светочи христианства' (1877), на которой изображены первые христианские мученики, сжигаемые по повелению Нерона, и созерцающая их казнь толпа. Картина Семирадского, трактуемая как изображение мученической казни гибнущих за свои убеждения людей, пользовалась известностью среди демократической интеллигенции 70-80-х годов. См., например, статью В. М. Гаршина 'Новая картина Семирадского 'Светочи христианства'' (В. М. Гаршин, Соч., М.-Л., 1963, с. 388-395). 387. ОЗ, 1881, No 1, с. 303. 388. РМ, 1882, No 2, с. 1. Автограф - ПД. 31 января 1881 г. - день похорон Ф. М. Достоевского в Петербурге. 389. ОЗ, 1882, No 1, с. 251. А. Л. Боровиковский (?) К <Л. Н.> Фигнер ---------------------------------------------------------------------------- Вольная русская поэзия XVIII-XIX веков. Подготовка текста, составление и примечания С. А. Рейсера. М., 'Художественная литература', 1975. ---------------------------------------------------------------------------- Милая девушка! Сильно влияние Внешней чарующей нас красоты, - Так, но сильнее ее обаяния Прелесть душевной твоей чистоты. Много в изящной фигуре гармонии И благородства в движеньях твоих, Чувства движенья еще благороднее, Сердце великое чуется в них. Полон Спасителя лик сострадания, Скорби в божественных много чертах, - Но еще больше любви и страдания В этих бездонно-глубоких очах. <1877> Боровиковский Александр Львович (1844-1905) - защитник в политических процессах '50'-ти, '193'-х и др., автор ряда политических стихотворений, 432-435 К <Л. Н.> Фигнер. Автор стихотворения окончательно не установлен, не исключено, что опо написано видным революционным деятелем 1870-х годов С. И. Бардиной, 10 апреля 1877 г. она произнесла на суде (процесс '50'-ти) свою знаменитую речь, разошедшуюся в копиях в России и за границей.