Стихотворения, Бенитцкий Александр Петрович, Год: 1809
Время на прочтение: 4 минут(ы)
А. П. Беницкий
Стихотворения
Воспроизводится по изданию: Поэты 1790-1810-х годов. Л.: Сов. писатель, 1971. (Библиотека поэта, Большая серия).
Электронная публикация — РВБ, 2007.
Биографическая справка
243. Песнь Вакху, взятая из афинских пиршеств
246. Летняя ночь
Биографическая справка
Литературное поприще Александра Петровича Беницкого (1780—1809) было кратким. Он родился в небогатой дворянской семье, воспитание получил в известном в Москве частном пансионе университетского профессора Шадена, в котором когда-то учился Карамзин, и вынес из него основательное знание иностранных языков. Оставив пансион, он вступил унтер-офицером в гусарский полк. В 1803 году, получив первый же офицерский чин, он вышел в отставку, а в декабре 1804 года определился на гражданскую службу в Комиссию составления законов, где сблизился с группой свободолюбиво настроенных литераторов. В марте 1805 года появилось первое печатное произведение Беницкого — стихотворение ‘Гробница друга’. В это же время он сближается с И. И. Мартыновым, в журнале которого ‘Северный вестник’ делается постоянным сотрудником. Сближение его с Вольным обществом любителей словесности, наук и художеств приводит к принятию Беницкого сперва в корреспонденты (1806 год), а через год — в действительные члены Общества. Показательно, что, имея уже значительное число опубликованных сочинении, для вступления в Общество Беницкий представил неопубликованный перевод трагедии Лессинга ‘Филотас’, который никогда, видимо по цензурным обстоятельствам, в печати на русском языке не смог появиться. {Хранится в архиве Вольного общества любителей словесности, наук и художеств (рукописное собрание Научной библиотеки Ленинградского университета).} Вся трагедия — пламенный призыв к гражданственному служению, апология героической гибели, в частности героического самоубийства — антитезы рабскому терпению. Тема эта была особенно острой в кругу литераторов, близких Радищеву и еще недавно отмечавших его гибель.
О том, что тема эта не была для Беницкого случайной, свидетельствует опубликованный им в ‘Цветнике’ драматический отрывок ‘Грангул’ — прозаический монолог пленного ирокезца, готовящегося умереть в пытках на костре, но не склониться перед врагом. Произведение это, видимо, послужило источником для ‘Песни пленного ирокезца’ Полежаева.
Можно полагать, что друзья, знавшие Беницкого не только по журнальным публикациям, но и по произведениям, не предназначенным для печати (о существовании таковых имеются свидетельства, однако в настоящее время они, видимо, безвозвратно утрачены), и по беседам в дружеском кругу, видели перед собой гораздо более радикального мыслителя, чем историки литературы, ограниченные тесным кругом прошедших через цензуру сочинений. Хорошо знавший Беницкого Батюшков, собираясь писать историю русской литературы, отводил ему место в одной статье рядом с Радищевым и Пниным.
Однако если политические эмоции Беницкого были пламенными и бунтарскими, его воззрения, оформленные в программу, видимо, не выходили за пределы той умеренно-прогрессивной системы убеждений, которая была характерна для ядра Вольного общества. Именно они определили редакционную позицию журнала ‘Цветник’, который Беницкий стал издавать в содружестве с А. Измайловым в 1809 году.
Беницкий обладал способностью сплачивать вокруг себя молодых, активных литераторов. ‘Цветник’ в короткий срок стал настоящим центром молодой литературы: в нем принимали участие Милонов, Катенин, Гнедич, Никольский, Батюшков и др. Отдел критики журнала, полностью находившийся в ведении Беницкого, современники оценивали особенно высоко.
Литературные воззрения Беницкого сближали его с поэтами гражданского направления преддекабристской поры. Он пропагандировал Шиллера, {Возможно, что название издававшегося Беницким альманаха ‘Талия’ подсказано аналогичным шиллеровским. О влиянии Шиллера на Беницкого см.: Н.-В. Harder, Schiller in Russland (1789—1814), Berlin—Zurich, 1969.} сочувственно относился к ‘новому слогу’ Карамзина, но требовал дополнить его гражданственностью содержания, в рецензии на первый том собрания сочинений Радищева он весьма сдержанно оценил поэтическое мастерство автора ‘Бовы’, но недвусмысленно намекнул на сочувствие позиции Радищева-прозаика.
Ранняя смерть Беницкого, последовавшая от скоротечной чахотки, оборвала его литературный труд. Узнав о смерти Беницкого, Батюшков писал: ‘Больно жаль Беницкого! Жильберт в нем воскрес и умер. Большие дарования, редкий светлый ум’. {К. Н. Батюшков, Соч., т. 3, СПб., 1886.}
Основные издания сочинений А. П. Беницкого:
Талия, или Собрание разных новых сочинений в стихах и прозе, кн. 1, СПб., 1807.
‘Поэты-радищевцы. Вольное общество любителей словесности, наук и художеств’, ‘Б-ка поэта’ (Б. с.), 1933.
243. ПЕСНЬ ВАКХУ,
ВЗЯТАЯ ИЗ АФИНСКИХ ПИРШЕСТВ
Лейтесь, вина ароматны,
В кубки сребряны, златы,
Обвивайтесь вкруг, приятны,
Свежи, розовы цветы.
Лиру взяв, с Анакреоном
Я хочу гремящим тоном
Вакха юного хвалить:
‘Славься, славься, сын Семелы!
Восклицайте все в весельи:
Вакх повсюду да гремит!’
Вакх веселый любит хоры,
Любит пляски, хоровод,
Истребляет злость, раздоры,
Гонит скуку, тьмы забот, —
В юных радость поселяет,
Старым младость возвращает
И любовью всех живит.
Славься, славься, сын Семелы!
Восклицайте все в весельи
Вакх повсюду да гремит!
Пусть герои ищут славы,
На полях врагов разят —
В недрах тишины, забавы
Мы счастливей их стократ.
Мы счастливы — хоть забвенны.
Наши лавры — плющ зеленый,
Наша честь — побольше пить!
Славься, славься, сын Семелы!
Восклицайте все в весельи:
Вакх повсюду да гремит!
Вакх, мечтой нас забавляя,
Облегчает тем труды
И, надеждою питая,
Учит презирать беды.
Всех равно к себе приемлет,
Всех как братиев объемлет
И блаженство всем дарит.
Славься, славься, сын Семелы!
Восклицайте все в весельи:
Вакх повсюду да гремит!
Если счастие не служит
И наскучил здешний свет, —
Много тот пускай не тужит,
Дружно с Вакхом заживет.
Он беды свои и горе
Сбросит с плеч, как камень в море.
Вакх златой всем век дарит.
Славься, славься, сын Семелы!
Восклицайте все в весельи:
Вакх повсюду да гремит!
Вакх жезлом своим волшебным
Усмиряет тигров, львов,
Хором дружеским, веселым
Музы с ним поют любовь.
Он смягчает и морозы,
На снегах сбирает розы,
Чудеса везде творит.
Славься, славься, сын Семелы!
Восклицайте все в весельи:
Вакх повсюду да гремит!
Вакх — любитель правды строгой,
Он жить правдой учит нас,
Всяк иди своей дорогой
И тверди на всякий час,
Что минуты жизни скоры:
Не успеешь кинуть взоры,
Как всё в вечность улетит.
Славься, славься, сын Семелы!
Восклицайте все в весельи:
Вакх повсюду да гремит!
Что ж? Какие жертвы славны
Мы ему за всё явим?
Эти рюмки и стаканы
Вмиг до капли осушим!
И наместо драгоценных
Приношений, жертв священных,
Станем, станем ввек гласить:
‘Славься, славься, сын Семелы!
Восклицайте все в весельи:
Вакх повсюду да гремит!’
<1805>
246. ЛЕТНЯЯ НОЧЬ
Когда мерцание серебряной луны
Леса дремучи освещает
И сыплет кроткие лучи на купины,
Когда свой запах разливает
Душиста липа вкруг синеющих лесов
И землю, от жаров унылу,
Свежит дыхание весенних ветерков,—
Тогда, восклоньшись на могилу
Родных моих, друзей, мерцания луны
Я в горести не примечаю
И запах лип не обоняю,
Не слышу ветерков приятныя весны.
Увы! я с милыми расстался,
Все чувства рок во мне несчастьем притупил,
Ах! некогда и я пленялся
Луною в летню ночь, и я дышать любил,
Под свесом липы благовонной,
Прохладным воздухом, — но без друзей и ты,
Природа! вид прияла томной,
И ты утратила свой блеск и красоты.
<1809>
ПРИМЕЧАНИЯ
243. ЖРС, 1805, ч. 2, с. 36. Подпись: БуКи.
246. ‘Цветник’, 1809, ч. 3, с. 190. Подпись: Б…