Стихотворения, Байрон Джордж Гордон, Год: 1818

 Дж. Байрон 


 Надпись на кубке из черепа ('Не пугайся, не думай о прахе моем...') 

 НАДПИСЬ НА КУБКЕ ИЗ ЧЕРЕПА 

 Не пугайся, не думай о духе моем: 
 Я лишь череп - не страшное слово, 
 Мертвый череп, в котором - не так, как в живом - 
 Ничего не таится дурного. 

 Я при жизни, как ты, мог и пить и любить, - 
 Пусть гниют мои кости до века! 
 Наливай - ты не можешь меня осквернить: 
 Червь противнее губ человека. 

 Лучше чудную влагу в себе содержать, 
 Оживляющий сок виноградин, 
 И ходить в виде кубка кругом, чем питать 
 Копошащихся, слизистых гадин. 

 Там, где ум мой блистал, я чужому уму 
 Помогу изливаться свободней, 
 Если мозг наш иссох, то, конечно, ему 
 Нет замены - вина благородней. 

 Пей, покуда ты жив, а умрешь - может быть, 
 И тебя из могилы достанут, 
 И твой череп, как я, кубком будет служить, 
 Пировать с ним живущие станут. 

 Почему ж и не так? Голове-то иной, 
 После жизни нелепой, бесплодной, 
 Умереть и быть кубком - ведь шанс недурной, - 
 Быть к чему-нибудь путному годным. 

 1808 


 ТЬМА 
 (Из Байрона). 

 Я видел сон, как будто на-яву: 
 Погаснуло сияющее солнце, 
 По вечному пространству, без лучей 
 И без путей, блуждали мрачно звезды, 
 И в пустоте безлунной шар земной 
 Беспомощно повиснул, леденея. 
 С часами дня не появлялся день, 
 И в ужасе от тьмы, объявшей землю, 
 Забыли о страстях своих сердца, 
 Оцепенев в одной мольбе - о свете. 

 И от огней не отходил народ, 
 И троны и чертоги государей, 
 И хижины, и всякие жилища 
 Разобраны все были на костры, 
 И города до пепла выгорали. 
 Вокруг своих пылающих домов 
 Владельцы их сходились, чтоб друг другу 
 Взглянуть в лицо, счастливы были те, 
 Что жили близ волканов пламеневших, 
 Надеждой лишь поддерживался мир. 
 Зажгли леса, но пламя истощалось 
 Час от часу, сгорая, дерева 
 Валилися и угасали с треском - 
 И снова все тонуло в черной тьме. 
 Чело людей при умиравшем свете, 
 При отблесках последнего огня, 
 Вид призрачный какой-то принимало. 
 Одни из них лежали на земле 
 И плакали, закрыв лицо, другие, 
 Уткнувшися в ладони головой, 
 Сидели так, с бессмысленной улыбкой, 
 Иль, суетясь, пытались поддержать 
 Огонь костров, или, с безумным страхом, 
 На тусклые смотрели небеса, - 
 На пелену скончавшегося мира, - 
 И падали на прах земли опять, 
 С проклятьями, и скрежетом, и стоном. 
 И слышен был крик диких птиц, - в испуге 
 Они теперь метались по земле 
 И хлопали ненужными крылами, 
 Из логовищ шли к людям, присмирев, 
 С боязнию, свирепейшие звери, 
 И змеи средь толпы вились, шипя, 
 Но не вредя, - их убивали в пищу. 
 Война, было умолкшая на миг, 
 Теперь опять свирепо возгорелась, 
 Тут кровь была ценою за еду, 
 Особняком тут каждый насыщался, 
 В молчании угрюмом, никакой 
 Любви уже не оставалось в мире, 
 Все в нем слилось в одну лишь мысль - о смерти, 
 Немедленной, позорной, - и терзал 
 Утробы всех неутолимый голод. 
 И гибнули все люди от него, 
 Валялись их тела без погребенья, 
 Голодного голодный пожирал, 
 И даже псы господ своих терзали. 
 Один лишь пес был верен до конца: 
 Голодных птиц, зверей, людей от тела 
 Хозяина он отгонял, пока 
 Не доконал их этот страшный голод, 
 Или пока другой чей-либо труп 
 Не привлекал их челюстей иссохших. 
 Сам для себя он пищи не искал, 
 Но с жалобным и непрестанным воем 
 Он руку ту лизал, что не могла 
 На преданность ему ответить лаской, 
 И, взвизгнувши, внезапно он издох. 

 И вымерли все люди постепенно, 
 Осталися лишь в городе громадном 
 Два жителя: то были два врага. 
 Они сошлись у гаснувшего пепла, 
 Остатка от былого алтаря, 
 Где утвари священной груды были 
 Расхищены, в беде, для нужд мирских. 
 Они, дрожа, там золу разгребли 
 Холодными, иссохшими руками, 
 Под слабым их дыханьем, вспыхнул бледный, 
 Как будто лишь в насмешку, огонек, 
 Тогда они взглянули друг на друга 
 И вскрикнули и испустили дух, 
 От ужаса взаимного, при виде 
 Страшилища, не зная - кто был тот, 
 На чьем челе напечатлел злой голод 
 Слова: <твой враг>. - И мир теперь был пуст, 
 Он, некогда могучий, населенный, 
 Пустыней стал: без трав, дерев, людей, 
 Без времени, без жизни, - грудой глины, 
 Хаосом смерти. Воды рек, озер 
 И океан стояли неподвижно, 
 И в их глухих, безмолвных глубинах 
 Ничто уже теперь не шевелилось, 
 Остались без матросов корабли 
 И на море недвижном догнивали, 
 И падали их мачты по частям 
 На бездну вод, не пробуждая ряби. 
 Волн не было, все замерли оне, - 
 Не двигались приливы и отливы, 
 Скончалась их владычица луна 
 И в воздухе стоячем стихли ветры, 
 Погибли тучи, - не нуждалась тьма 
 В их помощи: она была Вселенной: 

 Впервые: Русская мысль, 1887, книга X - октябрь. С.29-31, 
 То же (с разночтениями) в кн.: Байрон. Полное собрание сочинений в переводе русских поэтов. Под ред.Д.Михаловского. Издание 4-е, том I, СПб.:1894. 
 С.138-139.