Стихотворения, Амфитеатров Александр Валентинович, Год: 1913 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 13 минут(ы)

Амфитеатров А.В. Собрание сочинений. В 10 т. Т. 10. Книга 2. Мемуары Горестные заметы: Воспоминания. Портреты. Записная книжка. Пародии. Эпиграммы

M.: НПК ‘Интелвак’, ОО ‘РНТВО’, 2003.

Ау! Пародии, эпиграммы

СОДЕРЖАНИЕ

Рифмы и строчки

А.И. Гучкову

На художественном съезде.

Крамольный плач ‘Современника’, или Спасение России (и притом без кавычек) литератором Кислошерстниковым

Излюбленные пословицы знаменитых русских людей

В Думском заседании 2 декабря

Притча о свирепом Оводе и кротком Кадете

‘Прочитан Бунин…’

Песнь смиренномудрого журналиста

Из альбома

С.Д. Гусеву-Оренбургскому

Будрыс и его сыновья

Из песен о ‘модерне’

Романс

‘Аполлон’

Ожившие рифмы (80-х годов)

Рифма

Рифмачам

‘Улетел веселый смех…’

Моего ль вы знали друга?

Завещание

Влюбленный

РИФМЫ И СТРОЧКИ

А.И. Гучкову

Эка слава! экое имя!

Эка сила языка!

Не мозги, а просто вымя

Для словесного млека!

На художественном съезде

Художник Карелин, заявил, что съезду художников нет

оснований хлопотать об отмене драматической цензуры, как

предлагает Кремлев. Если бы цензура была снята, то рынок

заполнился бы совершенно невозможными в художественном

отношении произведениями

Ах, как крепок, ах, как целен

Господин Карелин!

Не хорош он и не дурен,

Но за то цензурен.

Стол цензурный, — рек художник, —

Пифии треножник:

От него цветет искусство —

Техника и чувство!

Без цензурного же знака

Мир искусства — бяка!

И, взглянув на этот рынок,

Плюнет каждый инок!

Так гласил, умен и делен,

Господин Карелин.

Ниспошли ему Ты, Боже,

Цензора построже:

От цензурных вдохновений

Вдруг он станет гений,

И окажется Емеля —

Вроде Рафаэля?!

Крамольный плач ‘Современника’, или Спасение России (и притом без кавычек) литератором Кислошерстниковым

Извещаем наших сверстников:

Наступает грозный час!

Литератор Кислошерстников

Ополчается на нас!

Пресердитое, превластное

Он писанье начертил

И его в ‘изданье частное’

Фельетоном поместил.

Подкрепляем из Гурляндии,

Напирает храбрый росс:

‘Како мыслишь о Финляндии?’ —

Начинает он допрос.

Став лицом, как зелена трава,

Гневом буйственным взыграл —

Обругал Амфитеатрова

И на Горького наврал.

О Максиме Антоновиче

Ядовитый поднял свист:

‘В ‘Современнике’ — поповичи…

Хоть один бы кантонист!

Что евреев, что раскольников,

Эмигрантов собралось!’

Содрогнулся хор крамольников

И заплакал: ‘Сорвалось!..’

Ах, была бы опустынена

Нами родина — клянусь! —

Не найди второго Минина

В Кислошерстникове Русь!

Власти ревностных наперсников,

С закушением удил,

Литератор Кислошерстников

Насчет нас ‘предупредил’.

Удалася операция

По примерам издавна:

Нас постигла конфискация —

И отчизна спасена!

И, созвав друзей и сверстников,

Шепчем мы в унылый час:

‘Литератор Кислошерстников

Ополчается на нас!’

Излюбленные пословицы знаменитых русских людей

Не играла ворона, вверх летучи, а вниз летучи, не наиграется.

Граф С.Ю. Витте

Свались только с ног, а за тычками дело не станет.

Алексей Александрович Лопухин

Баня все грехи смоет.

Депутат Челышев

Кат не кат, а ему брат.

Александр Иванович Дубровин

Несчитанной тысячи в итоге нет.

Прот. Иона Восторгов

Ходил черт за облаком, да оборвался.

Действ. статский советник и ордена Почетного Легиона кавалер
Аркадий Гартинг

Не дал Бог свинье рогов, а бодуща была бы.

Присяжный пов. Булацель

Хорош бы день, да некого бить.

Марков 2-й

От берега отстанешь, к другому не пристанешь, ни так ни сяк и станешь.

Петр Бернардович Струве

Свят, да не искусен: табакерочка в рукаве выпятилась.

Василий Васильевич Розанов

Иуде верить, не беда поплатиться.

Инженер Евно Азеф

Наш Иуда ест и без блюда.

Михайло Осипович Меньшиков

Наряд соколий, а походка воронья.

Граф В.А. Бобринский

Попал в стаю, лай не лай, а хвостом виляй.

Пиленко

Кабы не кабы, то б Ивана Великого в бутылку спрятал.

Александр Иванович Гучков

Наша горница бесспорница: на дворе тепло — и у нас тепло, на дворе холодно — и у нас таково.

Кн. Евгений Трубецкой

Доке честь, доке слава, дока денежку берет.

Илья Яковлевич Гурлянд

Хитрее теленка не будет, языком под себя не станет.

Депутат Маклаков

В Думском заседании 2 декабря

Гг., если бы случилось так, что приходит вдруг рыбак с

Невы и заявляет: ‘Гг. Нева уже течет не из Ладожского

озера в Финский залив, а обратно из Финского залива в Ла-

дожское озеро’, — я не был бы так поражен и пр.

Нахальчак, от Подольской губ.

О сын Подолии далекой!

Пример предательский избрав,

Познал ли ты Невы широкой

Капризный дух, строптивый нрав?

Для кукурузных насаждений

Волами землю ты пахал,

Но не видал ты наводнений,

Вещаний пушки не слыхал!

Сам Александр Сергеич Пушкин

(Для Кишинева полусвой)

Воспел, внимая голос пушкин,

Подобный случай роковой:

‘Но силой ветра от залива

Перегражденная Нева

Обратно шла, гневна, бурлива,

И затопляла острова…’

Отсюда зрим, сколь осторожно

С Невы примеры надо брать:

В залив течет — покуда можно,

А запретят — польется вспять!

Когда Томилов рек примерно,

Что бить солдату ‘морду’ скверно,

Взбесился буйный правый хор,

Браня Томилова в упор.

Вопили горестно и гордо:

‘На что ж ему иначе морда?

И человек ли кто — пока

Он не изведал кулака?’

Тряслись от рева стены зданья…

Один лишь Марков не кричал:

Он вспомнил Русское собранье

И промолчал, и промолчал!

— Окликнул бы вон этого депутата, да не могу вспомнить, как его зовут по батюшке?

— А что вам память утруждать? Зовите по матушке… Привыкли у себя в Думе, народ простой.

Пушкин называл евреев жидами…

Пуришкевич

— Что Пушкина всего ты знаешь наизусть,

Не раз ты возвещал с трибуны. Верим! Пусть!

Но что же из его великих вдохновений

Запомнил и извлек твой бессарабский гений?

— Да то же, что всегда:

Жида!

— Ну, Пушкина читать не стоило труда!

Нельзя не настаивать на необходимости замены названия

устава ‘О воинской повинности’ названием ‘О воинской

службе’…

Деп. Лошкарев

Патриотизм в твоей крови,

Величественна поза,

Но — как ты розу ни зови,

Она все будет роза.

Совет старинный забывать—

Жестокая оплошка:

Напрасно кошку киской звать,

Она все будет кошка.

Это ново, что можно здесь ругаться как угодно.

Петров 3-й

Для Петрова это ново,

Для отечества старо…

Эх, черкнул бы туг я слово,

Да не выдержит перо!

Притча о свирепом Оводе и кротком Кадете

Кусал Кадета правый Овод.

Спросил Кадет:

‘Причин к тому законный довод

Скажи, мой свет?

Кусаешь зря, и оттого вот

Нам ладу нет!’

Кадету отвечает Овод:

‘А мне плевать!

Ужели нужны смысл и повод,

Чтоб бушевать?

Того достаточно: я Овод!

И, значит,— хвать!’

Мораль. Природа, хоть ты лопни,

Твердит одно.

Пред нею двери ты захлопни —

Влетит в окно.

Ладонью Овода прихлопни,

А спорить с Оводом смешно.

‘Прочитан Бунин…’

Изучаю экзотическую поэзию И. А. Бунина. Какой Бедекер пропадает в этом академике! Основными элементами и отличительными признаками его лирики являются: 1) опытное знание географии, 2) точка среди стиха и 3) рифмы, подбираемые к собственным именам и ‘путешественным’ словам, труднейшим жупела и металла. Остальное прилагается к сим лейтмотивам в зависимости от их течения, по мере надобности, в качестве приварка.

В таком роде:

Прочитан Бунин. Как тяжелый куль,

Причуды-рифмы волоклись и вязли.

Весной поет над розою буль-буль.

В Одессе есть миллионер Маразли.

Велик поэт. Созвучных скрипов царь,

Он важен, как Анубисова крипта

Но ‘Энциклопедический словарь’

Необходим к сим таинствам Египта

Или в таком:

Луны светло-зеленой острый вырез

Глядится в Нил. Под гнетом пирамид

Пустыне сонной грезится Озирис.

А за морем султан Абдул-Гамид

Под стражею, в крамольных Салониках,

Угрюмо числит старые грехи.

Мерцает Пинд. И Бунина стихи

Текут, журча о воинах-Аниках.

Конечное же впечатление:

Ассаргадон свершил свою судьбу.

Скончался Кир, обременен грехами.

Но Вечный Дух создал Ивана Бу…

Да! Бунина, Ивана, — со стихами!

Затеял он, задумчиво-жесток,

Воспеть весь мир, от кондора до крысы.

И, чтобы Кира этого в мешок

Убрать, — увы! — нет новой Томирисы!

Песнь смиренномудрого журналиста,
приявшего от ‘Нового времени’ совет считать себя
a priori лишенным избирательных прав

(Удобна к исполнению на голос ‘Свинского князя’ из оперетки ‘Цыганский барон’)

Журналисту место в журнале, а не в законодательном

учреждении. Русский народ будет выбирать в Думу людей

земли, людей реальной работы.

‘Новое время’

Я не законодатель:

Давать законы прока нет!

Статеек я писатель

И вовсе не кадет!

А жизни всей моей краса

Есть корректуры полоса..

Да! корректуры полоса —

Вот жизни всей моей краса!

Работою журнальной

Быв занят целый век,

Я — призрак ирреальный,

Отнюдь не человек!

И жизни всей моей краса

Есть корректуры полоса…

Да! корректуры полоса —

То жизни всей моей краса!

Лишен для рассужденья

Резонов журналист:

Он просто — привиденье,

Хотя б и октябрист.

Ведь жизни всей его краса—

Лишь корректуры полоса…

Ах! корректуры полоса

Есть жизни всей его краса!

Народ посадит в Думу

Реальнейших господ,

А я уйду без шуму

Затем, что патриот.

Ведь жизни всей моей краса

Есть корректуры полоса…

Да! корректуры полоса —

Вот жизни всей моей краса!

В парламенте излишен

Журнальный мой набат:

Смотри, как превозвышен

Там каждый депутат!

Моя же слава и краса —

Лишь корректуры полоса…

Да, корректуры полоса —

Вот жизни всей моей краса!

Се Марков-Собакевич,

Манилов-Маклаков,

Поприщин-Пуришкевич

И Чичиков-Гучков!

А наша слава и краса

Лишь корректуры полоса…

Ох, корректуры полоса —

Вот жизни всей моей краса!

Пред этою реальной

Компанией смирись,

Мурлыча, кот журнальный:

Иначе скажут: ‘Брысь!’

Погибнет слава, и краса,

И корректуры полоса…

А корректуры полоса

Есть жизни всей твоей краса!

И в горестях бессонных

Увянешь ты, злодум,

Машин ротационных

Внимая плавный шум.

Так помни: жизни всей краса

Есть корректуры полоса…

Да, корректуры полоса —

Вот наша слава и краса!

ИЗ АЛЬБОМА

С.Д. Гусеву-Оренбургскому

Думал и так он, и сяк он,

Выбрать героем кого б:

Сотый написан им дьякон,

Сто первый написан поп.

Не все духовенство оплакано!

Готовься к восторгам, толпа:

Сел писать он сто первого дьякона,

Сто второго попа!

Будрыс и его сыновья

Три у Будрыса сына, каждый — парень-картина.

И взращен в младенчестве истом.

Этот в кадрах эсера, тот эсдек, для примера,

Третий кличет себя анархистом.

Разумеется, франты эти все — эмигранты.

Прозябают они на Каружке *)

Восемь лет, дни за днями, затянувши ремнями,

Чтоб не ныли, голодные брюшки.

*) Rue de Carouge в Женеве, в эмигрантском просторечии Каружка.

Им в отчизне неловко: ждут тюрьма и веревка.

А желудок — что день, голосистей.

Старый Будрыс в печали: ‘Живота б не скончали

Молодцы, не дождавшись амнистий!’

Вот приходит и праздник. Весел старый проказник:

‘Растворились темницы и тюрьмы

И, в сиянии Феба, видим синее небо,

Не жандармскую только лазурь мы!’

Переехав границы, Будрысята, как птицы,

Мчатся весело к отчему дому.

И, счастливей ребенка, заколовши теленка,

Им родитель готовит хорому.

Но свершается драма: ‘Сударь, вам телеграмма!’

Подана на варшавском вокзале:

‘Папа, дело нечисто: ведь из нас анархиста

В Петрокове торжественно взяли!’

Ветер воет, как леший. Вестник с новой депешей:

‘Покоритесь судьбе безответной!

Видно, жребий таковский: брат эсэр в Брест-Литовске

Арестован. Содержат в секретной’.

А начальство из Вильна старцу пишет умильно:

‘Взят эсдек, подъезжая к Пултуску…’

Старый Будрыс хохочет — ждать детей уж не хочет,

А идет сам садиться в кутузку!

ИЗ ПЕСЕН О ‘МОДЕРНЕ’

Романс

Мне все равно, чьим стилем наслаждаться:

Я к ерунде привык уже давно! —

Волошин, Эллис, может статься…

Мне все равно! все равно!

Мне все равно, где Блоки заведутся,

Где Ауслендер пишет мудрено…

Пускай Чуковские смеются!..

Мне все равно! все равно!

Мне все равно, кому ‘Весы’ отрада.

Кому милей московское ‘Руно’…

Скончались оба? И не надо!

Мне все равно! все равно!

‘Аполлон’

Там, где море вечно плещет

На кремнистые бразды,

Где Богданов взоры мещет

К высям ‘Красныя звезды’,

Где живет, ‘богоискаясь’,

Горький, мнимо исключен,

Там волшебница, ласкаясь,

Мне вручила ‘Аполлон’.

И, ласкаясь, говорила:

‘Сохрани мой ‘Аполлон’, —

Со времен Вассьяна Рыла

Краше всех изданий он.

От скандала, от дуэли,

От критических ворон,

Ни в вагоне, ни в постели

Не спасет мой ‘Аполлон’.

И поэтами Востока

Он тебя не изумит,

И картинами порока

Головы не утомит,

И, когда придется туго

Заграничный твой полон,

В край родной, на север с юга

Не умчит мой ‘Аполлон’.

Но, когда в бессонны ночи,

Лезет скука на тебя,

И на свет не смотрят очи,

И погода просто, бя! —

Милый друг! во избавленье,

Пробеги пять-шесть колонн,

И тебя в одно мгновенье,

Усыпит мой ‘Аполлон’!

ОЖИВШИЕ РИФМЫ

(80-х годов)

Рифма

‘Рифма, дивная подруга

Вдохновенного досуга,

Вдохновенного труда’,

Как тебе, бедняжка, туго

В наши скучные года!

Чрез моря, холмы и долы

Ты летишь, как встарь, но голы

Сочетания твои:

Поставляют их глаголы,

Parvenus * твоей семьи!

* Выскочка, пробравшийся в аристократы (фр.).

‘Речь’ и ‘меч’, ‘рукопожатье’

И ‘объятье’ иль ‘проклятье’

Мы рифмуем с давних лет…

Как твое, сиротка, платье,

Истрепал бедняк-поэт!

До гармонии ль тут нежной,

Если новой — и надежной—

Рифмы нет, хоть обыщи?

Бьет по уху твой мятежный

Звук, что камень из пращи!

Неуклюжая, больная,

В лучшем разе составная, —

Под предательским пером

Ты звенишь еще, родная,

Но фальшивым серебром!..

Рифмачам

Что корить мне вас за рифмы!

Все поэты таковы:

Чуть увидим дамский лиф мы,

Глядь, и сбрендили, увы.

И, красавицам в угоду,

Ну орать, под лирный звон,

Про луну, любовь, свободу,

Про лазурный небосклон!

В этих темах все банально!

Мир их треплет сто веков!..

Надо рифмой инфернальной

Завострять концы стихов.

Чтоб в ушах она повисла,

Как громовый ут-диез:

Пусть в стихах не будет смысла —

К рифме будет интерес!

И, ее могучим треском

С толку сбиты до конца,

Наши дамы дружным плеском

Встретят смелого певца!

* * *

Улетел веселый смех

Из стиха,— хоть тресни!

И пою я, как на грех,

Жалостные песни.

С Музой в ссоре я давно.

Говорю ей: ‘Муза!

Где же корень и зерно

Нашего союза?

Лет десяток хохотал

Я с тобой дуэтом

И в журналах обретал

Гонорар при этом, —

А теперь…’

Она в ответ:

‘Ах, довольно прозы!

Если смеха больше нет,

Нам остались слезы!’

Муза! Муза! пощади!

Кто за слезы платит?

Слез у каждого, пищи,

На три моря хватит!

Ультиматум свой при всех

Говорю: ‘Готовься! —

Иль верни мне резвый смех,

Или скройся вовсе!!!’

Моего ль вы знали друга?

Всю жизнь упрямо рвется —

Куда? не знает сам:

К земле, когда напьется,

А трезвый, к небесам.

Писаний разных стопы

Хранит его портфель,

Стать чудом всей Европы —

Его прямая цель,

К тому усердно клонит

Свои все речи он,

Что миром он непонят,

Непризнан, оскорблен,

Отрывки всем читает

Романов начатых,

За пояс затыкает

Тургеневых, Толстых,

И лишь одним, бедняга,

Смущается — увы! —

Что в двадцать лет ни шага

От первой он главы!

Покуда ж труд свой редкий

Покончит молодец,

Он кормится газеткой:

От строчки — пятачец!

Завещание

Дитя! я в вечность отхожу

И обращусь в ничто…

Тебе в наследство предложу

Я драное пальто!

Оно дыряво и старо,

Но ты его храни! —

Се — капитал, что мне перо

Дало в младые дни!

Оплачен каждый в нем вершок

Ценою рифм моих:

Что ни стежок, то и стишок, —

О, сколько было их!

Я потерял с годами счет

В написанных строках,

Но славы нет… а также—вот

Пальто мое в дырах!

Дитя! На жизненном пути

Нужды печален зов.

Но лучше улицы мости,

А не пиши стихов!

Тебе уроком предложу

Я драное пальто…

Дитя! Я в вечность ухожу

И обращусь в ничто!

Влюбленный

Ты не знаешь любви, ты не ведал страстей,

Сколько мне ни клянися ты в этом!

Настоящий влюбленный, как есть, без затей,

Узнается по верным приметам!

Неумыт, непричесан, растрепан и дик,

Мрачен он, как медведь в лихолетье,

И его, непонятный для смертных, язык

Произносит одни междометья.

Каждый выход свой в люди такой господин

Дорогою ценою окупит:

Здесь он трен оборвет, там уронит графин.

Тут особе на ногу наступит.

Он вздыхает, как будто опара в печи,

И о нем не судите вы плохо:

Можно жарить бифштекс, можно печь калачи

В знойном пламени каждого вздоха!

За свои ли, покойных ли предков грехи,

В грудь бедняги внедряется Этна,

И, как лава, из уст его льются стихи…

Смысла в них, хоть убей, незаметно!

Вот приметы, по коим, без дальних затей,

Узнается влюбленный поэтом!..

Ты не знаешь любви, ты не ведал страстей,

Сколько мне ни клянися ты в этом!

И я любил — да как!.. До сей поры

Я не забыл любви своей могучей,

Вздохну, бывало, — гибнут комары,

Заверчены тем вздохом в смерч летучий.

От увлеченья юношеских лет

Остались мне, как тени старой сказки:

‘Ее’ фотографический портрет,

Два локона и пряжка от подвязки.

Быль молодцу, конечно, не укор,

Но помню я, как тихими ночами

Ее портрет лобзал я до тех пор,

Что, не стерпев, слинял он под губами.

У горничной я локоны купил, —

Их потихоньку срезала Марфутка…

Я пять рублей тогда ей заплатил!

Ах, господа, не знает страсть рассудка!

С собой носил те локоны везде

Я, завернув их в тонкую бумажку…

Но никому не расскажу я, где

Нашел ее потерянную пряжку!

ПРИМЕЧАНИЯ

Печ. по изд.: Амфитеатров А. Ау! Сатиры, рифмы, шутки. СПб.: Энергия, 1912.

РИФМЫ И СТРОЧКИ

А.И. Гучкову

С. 663. Гучков Александр Иванович (1862—1936) — предприниматель, лидер партии октябристов. Член Государственного совета (в 1907 г. и с 1915 г.). В 1910—1911 гг.— председатель III Государственной думы.

На художественном съезде

С. 663. Карелин Андрей — художник-фотограф, отец известного анархиста Ап. А. Карелина (1863—1926).

Кремлев Анатолий Николаевич (1859—1919) — драматург, журналист, критик.

С. 664. Рафаэль Санти (1483—1520)—итальянский живописец и архитектор. Один из крупнейших мастеров Высокого Возрождения.

Крамольный плач ‘Современника’, или Спасение России (и притом без кавычек) литератором Кислошерстниковым

С. 665. ‘Современник’ (СПб., 1911—1915) — ‘журнал литературы, политики, науки, истории, искусства и общественной жизни’, основанный Амфитеатровым. Редакторы — П.В. Быков и В.Е. Трутовский (с 1914 г.). Направление журнала определяли, кроме Амфитеатрова и Горького, В.М. Чернов, B.C. Миролюбов, позднее Е.А. Ляцкий и Н.Н. Суханов (Гиммер), державшие курс на сотрудничество с различными литературными группами. Печатались А. Белый, А.А. Блок, И.А. Бунин, A.M. Ремизов, Е.И. Замятин, Е.Н. Чириков, Саша Черный, СП. Бобров, Е.Г. Лундберг.

Кислошерстников — под этим литератором подразумевается В.П. Буренин, трижды обругавший первый номер журнала ‘Современник’ в газете ‘Новое время’ (1911. 4, 5, 18 февраля). Вскоре последовала конфискация этого номера.

С. 666. О Максиме Антоновиче // Ядовитый поднял свист… — Публицисту, критику, философу Максиму Алексеевичу Антоновичу (1835—1918) от Буренина досталось за его ‘Письмо в редакцию’, в котором вспоминаются традиции ‘Современника’ 1860-х гг.

Излюбленные пословицы знаменитых русских людей

С. 666. Алексей Александрович Лопухин (1864—1927?) — в 1902—1905 гг. — директор Департамента полиции, выступивший с разоблачениями ее провокаторской деятельности, в частности раскрывший общественности имя провокатора Е.Ф. Азефа. Был приговорен в 1909 г. к пяти годам каторги, помилован в 1912 г. С 1918 г. — в эмиграции. Автор мемуаров.

С. 667. Александр Иванович Дубровин (1855—1921) — основатель и председатель черносотенного ‘Союза русского народа’ (1905—1917).

Прот<оиерей> Иона Восторгов — см. примеч. к с. 328.

Гартинг (он же Геккельман и Ландезен) Аркадий Михайлович — провокатор из охранки, ведавший заграничной агентурой. Разоблачен в 1909 г. и отправлен в отставку с присвоением чина действительного статского советника.

С. 667. Булацель Павел Федорович (1867—1919) — один из инициаторов создания ‘Союза русского народа’, редактор газеты ‘Русское знамя’ (в 1906—1907 гг.).

Марков 2-й Николай Евгеньевич (1866—1945) — один из лидеров ‘Союза русского народа’, глава фракции правых в III и IV Государственной думе. С 1920 г. — в эмиграции.

С. 668. М. О. Меньшиков — см. примеч. к с. 163.

Бобринский Владимир Алексеевич (1867—1927) — депутат II—IV Государственной думы.

Пиленко Александр Александрович (1862—1920) — юрист-международник, профессор Петербургского университета, публицист. Думский корреспондент газеты ‘Новое время’.

Трубецкой Евгений Николаевич (1863—1920), князь — религиозный философ, правовед. В 1906—1918 гг.— профессор Московского университета. Видный деятель партии кадетов. Один из основателей Психологического общества, Религиозно-философского общества им. Вл. Соловьева в Москве, книгоиздательсьва ‘Путь’ (1910—1917). Участник белого движения.

Илья Яковлевич Гурлянд (1868—после 1921)— прозаик, драматург, критик, публицист, историк В 1907—1917 гг. — член совета Министерства внутренних дел, директор-распорядитель телеграфного агентства

Маклаков Василий Алексеевич (1870—1957) — адвокат, один из лидеров партии кадетов, руководивший в ней ‘школой ораторов’. Депутат II—IV Государственной думы. В 1917 г. — посол во Франции, где остался после Октябрьского переворота Автор мемуаров.

‘Прочитан Бунин…’

С. 673. Изучаю экзотическую поэзию И.А. Бунина. — Имеются в виду т. 2—4 Собр. соч. Бунина (2-е изд., СПб.: Знание, 1909), в которые вошли стихотворения 1903—1908 гг. О своем неприятии бунинской поэзии Амфитеатров также пишет Горькому 14 ноября 1910 г.: ‘Прочитал три тома стихов Бунина. Не надо. Мертвечина. Дай ему Бог здоровья и чин президента Академии наук, а стихи пусть кто-нибудь другой пишет. Это не поэзия, а версификация’. И далее цитирует свою эпиграмму ‘Прочитан Бунин…’ (Литературное наследство. Т. 95. Горький и русская журналистика начала XX века. Неизданная переписка. М., 1988. С. 227).

С. 673. Бедекер — словарь (нариц.).

Буль-буль — соловей (перс).

С. 674. Анубисова крипта — имеется в виду подземный ход (крипта) в царстве мертвых древнеегипетсюго бога-покровителя умерших Анубиса.

Озирис — в древнеегипетской мифологии бог умирающей и воскресающей природы.

Абдул-Гамид — имя многих турецких султанов.

Пинд — горный хребет в Греции.

Аника-воин — бесстрашный, непобедимый воин, персонаж народной драмы ‘Царь Максимилиан’, духовных стихов, фольклорных произведений.

Ассаргадон (Асархаддон, Ашшурахиддин) — царь Ассирии в 680—669 до н.э.

Кир — имя древних персидских царей. Кир Старший — герой романа афинского писателя Ксенофонта (445— 355 до н.э.) ‘Киропедия’ (‘Воспитание Кира’).

Песнь смиренномудрого журналиста…

С. 674. ‘Цыганский барон’ (1885) — оперетта австрийского композитора Иоганна Штрауса-сына (1825—1899).

С. 675. Октябрист — член праволиберальной партии ‘Союз 17 октября’ (1906—1915), объединявшей крупных землевладельцев, предпринимателей, чиновников.

С. 676. Собакевич, Манилов, Чичиков — персонажи из ‘Мертвых душ’ Гоголя.

ИЗ АЛЬБОМА

Печ. по изд.: Амфитеатров А.В. И черти, и цветы. СПб. ,1913.

С.Д. Гусеву-Оренбургскому

С. 677. Сотый написан им дьякон...— Прозаик С. Д. Гусев-Оренбургский в 1893 г. принял сан священника, который через пять лет был с него снят. Однако русское духовенство стало центральной темой его романов и повестей.

Будрыс и его сыновья

С. 677. Будрыс — герой баллады А. Мицкевича ‘Три Будрыса’ и ее вольного перевода А.С. Пушкиным ‘Будрыс и его сыновья’ (1833).

ИЗ ПЕСЕН О ‘МОДЕРНЕ’

Печ. по изд.: Амфитеатров А.В. И черти, и цветы. СПб., 1913 (в цикле ‘Из альбома’).

Романс

С. 678. Мне все равно… — Пародируется романс С.А. Даргомыжского на слова Ф.Б. Миллера ‘Мне все равно, страдать иль наслаждаться…’.

Эллис (наст, имя и фам. Кобылинский Лев Львович, 1879—1947) — поэт-символист, критик, литературовед, переводчик.

С. 679. Ауслендер Сергей Абрамович (1886 или 1888—1937) — прозаик, драматург, критик.

‘Весы’ — см. примеч. к с. 77.

‘Руно’ — ‘Золотое руно’ (М., 1906—1909), художественный и литературно-критический журнал символистов, издававшийся П.П. Рябушинским.

‘Аполлон’

С. 679. ‘Аполлон’ (СПб., 1909—1917) — литературно-художественный журнал С.К. Маковского.

Богданов Александр Александрович (наст. фам. Малиновский, 1873—1928)— прозаик, ученый, публицист, политический деятель. Автор романа-утопии ‘Красная звезда’ (1907), выдержавшего семь изданий, а также научных трудов ‘Эмпириомонизм’ (кн. 1—3, 1904—1906), ‘Текстология. Всеобщая организационная наука’ (ч. 1—3, 1913— 1922). Погиб, проводя на себе медицинский эксперимент.

Вассиан Рыло (?—1481) — архиепископ Ростовский, славившийся красноречием. Прозвище получил за страсть рыть колодцы.

ОЖИВШИЕ РИФМЫ
(80-х годов)

Печ. по изд.: Амфитеатров А.В. И черти, и цветы. СПб., 1913 (в цикле ‘Из альбома’).

Рифмачам

С. 681. Ут-диез (до-диез) — обозначение одного из звуков в музыкальном алфавите.

А.И. Гучкову

На художественном съезде

Крамольный плач ‘Современника’, или Спасение России (и притом без кавычек) литератором Кислошерстниковым

Излюбленные пословицы знаменитых русских людей

В Думском заседании 2 декабря

Притча о свирепом Оводе и кротком Кадете

‘Прочитан Бунин…’

Песнь смиренномудрого журналиста, приявшего от ‘Нового времени’ совет считать себя a priori лишенным избирательных прав

ИЗ АЛЬБОМА

С.Д. Гусеву-Оренбургскому

Будрыс и его сыновья

ИЗ ПЕСЕН О ‘МОДЕРНЕ’

Романс

‘Аполлон’

ОЖИВШИЕ РИФМЫ

Рифма

Рифмачам

Моего ль вы знали друга?

Завещание

Влюбленный

ПРИМЕЧАНИЯ

На художественном съезде

Крамольный плач ‘Современника’, или Спасение России (и притом без кавычек) литератором Кислошерстниковым

Излюбленные пословицы знаменитых русских людей

‘Прочитан Бунин…’

Песнь смиренномудрого журналиста…

ИЗ АЛЬБОМА

С.Д. Гусеву-Оренбургскому

Будрыс и его сыновья

ИЗ ПЕСЕН О ‘МОДЕРНЕ’

Романс

‘Аполлон’

ОЖИВШИЕ РИФМЫ(80-х годов)

Рифмачам

Читайте также:

Песнь смиренномудрого журналиста,
приявшего от ‘Нового времени’ совет считать себя
a priori лишенным избирательных прав

ОЖИВШИЕ РИФМЫ
(80-х годов)