Анна Ахматова.
Анна Ахматова.
Стихотворения 1907—1917 гг,
опубликованные вне сборников
Стихотворения 1907—1917 гг,
опубликованные вне сборников
Стихотворения 1907-1917 гг,, Ахматова Анна Андреевна, Год: 1917
Время на прочтение: 6 минут(ы)
* * *
На руке его много блестящих колец —
Покоренных им девичьих нежных сердец.
Там ликует алмаз, и мечтает опал,
И красивый рубин так причудливо ал.
Но на бледной руке нет кольца моего,
Никому, никогда не отдам я его.
Мне сковал его месяца луч золотой
И, во сне надевая, шепнул мне с мольбой:
`Сохрани этот дар, будь мечтою горда!
Я кольца не отдам никому, никогда.
Журнал ‘Сириус’ (1907, Nо 2)
Старый портрет
А. А. Экстер
Сжала тебя золотистым овалом
Узкая, старая рама.
Негр за тобой с голубым опахалом,
Стройная белая дама.
Тонки по-девичьи нежные плечи,
Смотришь надменно-упрямо,
Тускло мерцают высокие свечи,
Словно в преддверии храма.
Возле на бронзовом столике цитра,
Роза в граненом бокале…
В чьих это пальцах дрожала палитра,
В этом торжественном зале?
И для кого эти жуткие губы
Стали смертельной отравой?
Негр за тобою, нарядный и грубый,
Смотрит лукаво.
‘Всеобщий журнал литературы, искусства, науки и общественной жизни’, 1911, No 3. С. 151.
В лесу
Четыре алмаза — четыре глаза,
Два совиных и два моих.
О страшен, страшен конец рассказа
О том, как умер мой жених.
Лежу в траве, густой и влажной,
Бессвязно звонки мои слова,
А сверху смотрит такою важной,
Их чутко слушает сова.
Нас ели тесно обступили,
Над нами небо, черный квадрат,
Ты знаешь, знаешь, его убили.
Его убил мой старший брат…
Не на кровавом поединке
И не в сраженьи, ни на войне,
А на пустынной лесной тропинке,
Когда влюбленный шел ко мне.
Журнал ‘Аполлон’, 1911, No 4, с. 21.
* * *
Стал мне реже сниться, слава Богу,
Больше не мерещится везде.
Лег туман на белую дорогу,
Тени побежали по воде.
И весь день не замолкали звоны
Над простором вспаханной земли,
Здесь всего сильнее от Ионы
Колокольни лаврские вдали.
Подстригаю на кустах сирени
Ветки те, что нынче отцвели,
По валам старинных укреплений
Два монаха медленно прошли.
Мир родной, понятный и телесный
Для меня, незрячей, оживи.
Исцелил мне душу Царь Небесный
Ледяным покоем нелюбви.
Журнал ‘Северные Записки’, 1914, No 6. С. 34
* * *
Приходи на меня посмотреть.
Приходи. Я живая. Мне больно.
Этих рук никому не согреть,
Эти губы сказали: ‘Довольно!’
Каждый вечер подносят к окну
Мое кресло. Я вижу дороги.
О, тебя ли, тебя ль упрекну
За последнюю горечь тревоги!
Не боюсь на земле ничего,
В задыханьях тяжелых бледнея.
Только ночи страшны оттого,
Что глаза твои вижу во сне я.
Журнал ‘Нива‘, 1912, No 44. С. 873.
* * *
Черная вилась дорога,
Дождик моросил,
Проводить меня немного
Кто-то попросил.
Согласилась, да забыла
На него взглянуть,
А потом так странно было
Вспомнить этот путь.
Плыл туман, как фимиамы
Тысячи кадил.
Спутник песенкой упрямо
Сердце бередил.
Помню древние ворота
И конец пути —
Там со мною шедший кто-то
Мне сказал: `Прости…’
Медный крестик дал мне в руки,
Словно брат родной…
И я всюду слышу звуки
Песенки степной.
Ах, я дома как не дома —
Плачу и грущу.
Отзовись, мой незнакомый,
Я тебя ищу!
Журнал ‘Нива‘, 1913, No 10. С. 94.
* * *
Я видел поле после града
И зачумленные стада,
Я видел грозди винограда,
Когда настали холода.
Еще я помню, как виденье,
Степной пожар в ночной тиши…
Но страшно мне опустошенье
Твоей замученной души.
Как много нищих. Будь же нищей —
Отрой бесслезные глаза.
Да озарит мое жилище
Их неживая бирюза!
Журнал ‘Заветы’, 1913, No 5. С. 5
* * *
Ничего не скажу, ничего не открою.
Буду молча смотреть, наклонившись, в окно.
Как-то раз и меня повели к аналою,
С кем — не знаю. Но помню — давно…
Из окна моего вижу красные трубы,
А над трубами легкий клубящийся дым.
Но глаза я закрою. И нежные губы
Прикоснулись к ресницам моим.
То не сон, утешитель тревоги влюбленной,
И не тихий привет ветерка…
Это — ранивший душу взглянул напряженно,
Так ли рана, как прежде, ярка.
‘Ежемесячное литературное приложение к журналу ‘Нива’, 1913, No 7. Стлб. 371—372.
* * *
Косноязычно славивший меня
Еще топтался на краю эстрады.
От дыма сизого и тусклого огня
Мы все уйти, конечно, были рады.
Но в путаных словах вопрос зажжен,
Зачем не стала я звездой любовной,
И стыдной болью был преображен
Над нами лик жестокий и бескровный.
Люби меня, припоминай и плач!
Все плачущие не равны ль пред Богом?
Мне снится, что меня ведет палач
По голубым предутренним дорогам.
Журнал ‘Гиперборей’, 1913, No 8. С. 6.
* * *
Георгию Иванову
Бисерным почерком пишете, Lise,
Уже не подруге, не старой тетке.
Голуби взлетели на карниз,
Луч заиграл на балконной решетке.
Ваше окошко опять найду
Под веночком, длинной стрелой пронзенным.
Как хорошо в осеннем саду!
Как хорошо быть совсем влюбленным!
Желтое солнце светло блестит,
Желтое платье в окне колотится…
Знаю — она никогда не простит,
Если осмелюсь я ей поклониться.
(ноябрь) 1913
Журнал ‘Гиперборей’, 1913, No 8. С. 7.
* * *
И жар по вечерам, и утром вялость,
И губ растрескавшихся вкус кровавый.
Так вот она — последняя усталость,
Так вот оно — преддверье царства славы.
Гляжу весь день из круглого окошка:
Белеет потеплевшая ограда
И лебедою заросла дорожка,
И мне б идти по ней — такая радость.
Чтобы песок хрустел и лапы елок,
И черные и влажные шуршали,
Чтоб месяца бесформенный осколок
Опять увидеть в голубом канале.
‘Ежемесячный журнал’, 1914, No 2. С. 6.
* * *
Родилась я ни поздно, ни рано
Это время блаженно дно,
Только сердцу прожить без обмана
Было Господом не дано.
Оттого и темно в светлице