И. С. Тургенев
Степан Семенович Дубков и мои с ним разговоры
ПРИМЕЧАНИЯ
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ1
1 Учитываются сокращения, вводимые в настоящем томе впервые.
НЕЗАВЕРШЕННОЕ
СТЕПАН СЕМЕНОВИЧ ДУБКОВ И МОИ С НИМ РАЗГОВОРЫ
Степан Семенович Дубков и мои с ним разговоры, Тургенев Иван Сергеевич, Год: 1845
Время на прочтение: 5 минут(ы)
И. С. Тургенев. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах
Сочинения в двенадцати томах
М., ‘Наука’, 1980
Сочинения. Том четвертый. Повести и рассказы. Статьи и рецензии. 1844—1854
Степан Дубков, род.— 1788.
Юнк<ер> в пехотн<ом> полку — в 1806.
В отставке — в 1815, с чином штабс-капитана.
Живет в деревне — до 1825.
‘ в Москве — до 1827.
Опять в деревне — до 1833.
Сделан исправником — до 1839.
Поселяется в уездном городе в 1840, где живет до сих пор.
— Степан Семенович!
— Чего-с?
— Знаете ли, что я думаю, глядя на вас?
— Нет-с, не знаю — что такое-с?
— Мне кажется, что вы притворяетесь.
— То есть это как, например-с? Я притворяюсь?
— А вот как. Вот уже с лишком месяц, как я с вами познакомился и каждый день разговариваю с вами,— знаете ли, что я от вас ни разу не слыхал ни одного теплого, доброго слова, такого слова, из которого я бы мог заключить, что у вас есть сердце, что вы верите во что-нибудь, любите что-нибудь…
— Гм,— промычал С<тепан> С<еменович>, потупил голову и перенял чубук из одной руки в другую.
— Послушать вас, так для вас всё равно, что бы ни делалось на свете! Неужели же жизненный опыт довел вас до такого <...>? Я этому верить не хочу — и я скорее готов думать, что вы только прикидываетесь разочарованным человеком. Откуда бы у вас бралась жёлчь, если б вы бы точно ни в чем не принимали участия.
— Гм,— повторил С<тепан> С<еменович>,— и видя, что я не продолжаю, отвернулся и плюнул в окно.— Фанаберика,— промолвил он, утирая себе губы рукой.
— Что такое?
— Ф<анаберик>а-с,— повторил он, возвысив голос.— Всё, что вы изволили говорить-с, фанаберика-с. Это всё филозофия-с,— это хорошо для ученых-с, а не для нашего брата. Что же касается до жёлчи, то я вам скажу-с — у меня ее всегда было достаточно-с. Теперь я больше эдак бурой комплекции-с, а сызмала был я желт-с, как лимонная корка-с. Таким уж меня господь бог создал да матушка уродила. Это уж их было дело-с.
— Но все-таки…
— Теперь насчет любви-с,— перервал он меня.— Да что я буду любить, позвольте спросить-с? Какая из этого будет кому польза? Никому никакой-с. И притом я не знаю, почему это мне непременно надобно любить-с? Мне закон говорит: не крадь — и я не краду, а он мне не говорит — люби, мол. Нигде мне этого он не говорит-с.
— Так если б, по-вашему, закон не запрещал вам красть — вы бы крали?
— И крал бы-с, непременно бы крал.
— Поздравляю вас, но позвольте вам заметить, что есть заповедь, которая повелевает нам…
— Знаю-с, знаю-с… Возлюбите ближнего своего… Да я и люблю ближнего-с — вообще и как самого себя. Я себе зла не делаю — и ему тоже не делаю-с и даже не желаю никогда. Но вы не в том смысле говорить изволили. Вот вы, напр<имер>, тоже говорите: верить надо. И я не прочь от этого-с… Я, напр<имер>, верю, что теперь вот день, а после будет ночь, и еще многому кой-чему я верю — а вы всё недовольны-с.
— Вы не понимаете меня — или, лучше сказать, вы не хотите меня понять.
Д<убков> помолчал.
— Нет-с, вы мне лучше скажите-ка, чему еще надобно верить. <Не закончено.>
Григорьев — Григорьев Ап. Сочинения. СПб.: Издание Н. Страхова, 1876. Т. I.
Добролюбов — Добролюбов Н. А. Полн. собр. соч. / Под общей редакцией П. И. Лебедева-Полянского. Т. I—VI. М., Л.: Гослитиздат, 1934—1941 (1945).
Дружинин — Дружинин А. В. Собр. соч. СПб., 1865. Т. VII.
Иванов — Проф. Иванов Ив. Иван Сергеевич Тургенев. Жизнь. Личность. Творчество. Нежин, 1914.
Истомин — Истомин К. К. ‘Старая манера’ Тургенева (1834—1855 гг.) СПб., 1913.
Клеман, Летопись — Клеман М. К. Летопись жизни и творчества И. С. Тургенева Под. ред. Н. К. Пиксанова. М., Л.: Academie, 1934.
Назарова — Назарова Л. Н. К вопросу об оценке литературно-критической деятельности И. С. Тургенева его современниками (1851—1853).— Вопросы изучения русской литературы XI—XX веков. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1958, с. 162—167.
Писарев — Писарев Д. И. Сочинения: В 4-х т. М.: Гослитиздат, 1955—1956.
Рус арх — ‘Русский архив’ (журнал).
Рус беседа — ‘Русская беседа’ (журнал).
Рус Обозр — ‘Русское обозрение’ (журнал).
Сб ГБЛ — ‘И. С. Тургенев’, сборник / Под ред. Н. Л. Бродского. М., 1940 (Гос. библиотека СССР им. В. И. Ленина).
Сб ПД 1923 — ‘Сборник Пушкинского Дома на 1923 год’. Пгр., 1922.
Т. Соч. 1860—1801 — Сочинения И. С. Тургенева. Исправленные и дополненные. М.: Изд. Н. А. Основского. 1861. Т. II, III.
Т. Соч, 1865 — Сочинения И. С. Тургенева (1844—1864). Карлсруэ: Изд. бр. Салаевых. 1865. Ч. II, III.
Т. Соч. 1868—1871 — Сочинения И. С. Тургенева (1844—1868). М.: Изд. бр. Салаевых. 1868. Ч. 2, 3.
Т. Соч, 1874 — Сочинения И. С. Тургенева (1844—1868). М.: Изд. бр. Салаевых. 1874. Ч. 2. 3.
Фет — Фет А. А. Мои воспоминания (1848—1889). М., 1890. Ч. I и II.
1858. Scè,nes, I — Scè,nes de la vie russe, par M. J. Tourguneff. Nouvelles russes, traduites avec l’autorisation de l’auteur par M. X. Marmier. Paris. 1858.
1858. Scè,nrs, II — Scè,nes de la vie russe, par M. J. Tourguneff. Deuxiè,me srie, traduite avec la collaboration de l’auteur par Louis Viardot. Paris, 1858.
Печатается по черновому автографу, единственному источнику текста.
Черновой автограф — отрывок, без даты, 3 лл. (на лицевой стороне первого листа, под заглавием, Тургеневым нарисован карикатурный портрет Дубкова и набросана биографическая канва его жизни, на втором листе — незаконченный текст отрывка). Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 3, описание см.: Mazon, с. 55, фотокопия — ИРЛИ, P. I, оп. 29, No 141.
Впервые опубликовано: Лит Наcл, т. 73, кн. 1, с. 22—24.
В собрание сочинений включено впервые в изд.: Т, ПСС и П, Сочинения, т. XIII, с. 315—318.
Набросок был сделан Тургеневым, по всей вероятности, в первой половине 1840-х годов. Такое предположение позволяют высказать как последняя хронологическая запись в ‘биографической канве’ Дубкова (‘Поселяется в уездном городе в 1840, где живет до сих пор’), так и юмористическая гоголевская манера, в которой написан отрывок. К 1841—1842 годам относится пора личного знакомства Тургенева с Гоголем (см. очерк ‘Гоголь’ в ‘Литературных и житейских воспоминаниях’ — наст. изд., т. 11) и период наиболее сильной зависимости молодого Тургенева от прозы Гоголя. В июне 1842 г. Тургеневым был написан шуточный фантастический шарж ‘Похождения подпоручика Бубнова’, напоминающий повести Гоголя ‘Нос’ и ‘Записки сумасшедшего’ (см.: наст. изд., т. 1, с. 558).
Отрывок ‘Степан Семенович Дубков и мои с ним разговоры’ построен в форме диалога между рассказчиком и героем, отставным исправником, провинциальным ‘скептиком’. Колоритная речь Степана Семеновича, его примитивные грубо-материальные суждения, полуиронические интонации в обращенных к нему репликах собеседника — все эти художественные приемы способствовали созданию персонажа, напоминающего гоголевские типы, в частности Коробочку и Собакевича.
Замысел не был реализован Тургеневым до конца. Однако позднее в творчестве Тургенева 50-х годов встречается образ, в котором писатель психологически развивает ряд черт того же типа. Африкан Семенович Пигасов, один из персонажей ‘Рудина’ (1856), ‘взъерошенный и седой’ господин, ‘с смуглым лицом и беглыми черными глазками’, превосходящий Дубкова образованием и потерпевший неудачу на научном и житейском поприще, также озлоблен ‘противу всего и всех’, ‘всё его существо,— отмечает автор,— казалось пропитанным желчью’ (наст. изд., т. 5). Он, подобно Дубкову, отрицает значение философии и каких-либо общественных идеалов, противопоставляя им узкий практицизм и голые факты (там же). Дубков оттеняет свое презрение к серьезным рассуждениям подчеркнуто архаической окраской произносимых им слов, ‘Ф<анаберик>а-с,— повторил он, возвысив голос.— Всё, что вы изволили говорить-с, фанаберика-с. Это всё филозофия-с…’ К подобной же форме выражения своего отношения к философии прибегает и Пигасов, который по поводу ожидаемого приезда барона с научной статьей иронизирует: ‘Он, говорят, великий философ: так Гегелем и брызжет’ (там же). Наконец, диалог между Пигасовым и появившимся в гостиной Ласунской Рудиным напоминает беседу Дубкова с рассказчиком: та же вражда к ‘убеждениям’, то же отрицание необходимости верить во что-либо, кроме вульгарно-материалистических истин, и такая же бравада собственным эгоизмом.
Конечно, в портрете Степана Семеновича Дубкова преобладают сатирические краски, образ же ‘скептика’ в первом романе Тургенева богаче индивидуализирован и предстает перед читателем в различных жизненных аспектах.