СТАРИК И МОЛОДОЙ ВОРОН
СТАРИК И МОЛОДОЙ ВОРОН
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Старик и молодой ворон, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1920
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок
М.: Изд-во ‘Дмитрий Сечин’, 2015.
Одна дама спросила меня:
— Долго еще продержатся большевики?
Я ответил отрывисто, убежденно, категорически:
— Нет. Недолго.
— Позвольте! Но ведь они, например, открывают университеты!
— Что ж из этого?
— Да ведь университеты открываются не на месяц и на год. Потом, они ставят памятники…
— Кому?
— Этим… своим знакомым.
— В чем же тут ужас?
— Памятники тоже на год не ставят. Это дело сотен лет. Потом они затеяли строить башню в память Интернационала, и башня эта должна быть в полтора раза больше Эйфелевской…
— Все-таки, в чем же дело?
— А в переговорах с англичанами они предлагали аренду фабрик на сто лет!
— Ну-с?
— Если вдуматься во все это — то ведь большевизм собирается основаться в России минимум на сто лет. Ведь это же ужас!
— Ну, не плачьте. Не портите своих ясных глазок. Я вас утешу… Правда, большевики основывают университеты, но полный курс в них — двухмесячный. Этого срока мало даже для курса обучения на пишущей машинке или обучения полудюжине бальных танцев у танцмейстера… Правда, они ставят памятники — но что это за памятники? В позапрошлом году один памятник, поставленный в Москве, кажется, у Никитских ворот — обвалился через полтора часа после его постановки. Теперь они, конечно, наловчились делать памятники, но что это за материал: глина, дерево, алебастр. Из такого же материала делали раньше киоски на народном гулянии в городском саду. Правда, на другой день после гулянья их сносили, но года два-три они могли простоять. У коммунистов тоже нечто вроде временного гулянья. Весьма возможно, что коммунисты начали строить памятник Интернационалу ‘в полтора раза выше Эйфеля’, может быть, они даже начали рыть фундамент площадью в квадратную версту… Но ведь цыган из сказки тоже обвязывал веревкой целый лес, чтобы сразу перетащить его, чем таскать по вязанкам. Я думаю, роет коммунист этот грандиозный фундамент, роет, каналья, вяло, из-под палки, роет — а сам все время в сторону поглядывает: вот-вот придет, как снег на голову, свалится настоящая русская власть и по шее даст… Так и останется на посмех потомству бесформенная яма.
— Все это хорошо… А столетняя концессия, обещанная англичанам?
— А хотите, я вам на двести лет обещаю, что угодно? Что мне, жалко, что ли? Вы знаете чудесную историю о старике и молодом вороне?
Она улыбнулась сквозь слезы:
— Нет, не знаю.
— Ну, слушайте. Один старик от кого-то услышал, что вороны живут по триста лет. Я на слово никому не верю, — сказал сам себе старик, ухмыляясь в сивые усы. — Прове— рю-ка я на опыте.
Я замолчал.
— Ну? Что ж этот старик?
— Что? Пошел, купил молодого ворона, посадил его в клетку и стал ждать.
Слезинки на глазах дамы высохли. Она весело раскатисто засмеялась.
— Что ж он, триста лет должен был ждать?
— Очевидно.
— Все-таки, чем же эта история кончилась?
— Старик протянул ноги через три года, а ворон живет до сих пор. Он кланяется вам, целует в губки и просит меня передать вам: не вешайте носика!
Впервые: Юг России, 1920, 26 августа (8 сентября), No 123 (316). Печатается по тексту газеты.
…они затеяли строить башню в память Интернационала, и башня эта должна быть в полтора раза больше Эйфелевской… — Имеется в виду знаменитый проект художника-авангардиста Владимира Евграфовича Татлина (1885-1953), созданный в 1919-1920 гг. Модель грандиозного здания — памятника Октябрьской революции или ‘башни Третьего Интернационала’ — представляла собой гигантский комплекс вращающихся с разной скоростью цилиндров, объединенных вокруг общей наклонной оси.