Старец Серафим Саровский, Погожев Евгений Николаевич, Год: 1893 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 17 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Составилъ Е. Поселянинъ.

СТАРЕЦЪ СЕРАФИМЪ САРОВСКІЙ.

Изданіе книгопродавца А. Д. Ступина. Съ рисунками.

ОТЕЦЪ СЕРАФИМЪ САРОВСКІЙ.

СОСТАВЛЕНО ПО ПЕЧАТНЫМЪ ИСТОЧНИКАМЪ.

Съ рисунками К. Б. Лебедева, рзанными на дерев А. С. Яновымъ.

ОДОБРЕНО Учебн. Ком. при Святйшемъ Синод въ Ученическія библіот. духов. Семинарій мужскихъ, духов. и женск. епарх. Училищъ.

ОДОБРЕНО У чен. Ком. Мин. Нар. Просв. въ Ученическ. Библіот. Средн. и Низш. Учебн. Завед.

Изданіе второе.

МОСКВА.

Изданіе книгопродавца А. Д. Ступина.

1901.

ПРЕДИСЛОВІЕ КЪ ПЕРВОМУ ИЗДАНІЮ.

Появляющееся новое изданіе объ отц Серафим Саровскомъ представляетъ собою пересказъ боле подробныхъ житій старца.

До сихъ поръ объ о. Серафим выходили или цлыя книги, не совсмъ доступныя по цн, или черезчуръ краткія брошюры.

Настоящее изданіе иметъ цлью пополнить этотъ недостатокъ.

Боле всего составитель воспользовался прекраснымъ и подробнымъ житіемъ старца, выпущеннымъ Саровской пустынью, откуда пришлось — особенно въ описаніи чудесъ и передач бесдъ — длать прямо очень большія выписки {Для второго изданія авторъ пользовался вновь появившимся замчательнйшимъ трудомъ о. Чичагова (нын архимандритъ СераФинъ)’ЛтописьСераФимо-Дивевскаго монастыря’.

Къ этой книг слдуетъ настоятельно отсылать тхъ, кто желаетъ подробно ознакомиться съ жизнью старца.}.

Составитель имлъ также въ рукахъ и другія изданія житія о. Серафима.

Е. Поселянинъ.

Клементьево. Лагерь.

16 мая 1893 г.

ОТЕЦЪ СЕРАФИМЪ САРОВСКІЙ.

ПЕРВАЯ ГЛАВА.

Предисловіе.— Ранніе годы.— Поступленіе въ Саровскую пустынь.— Постриженіе въ монашество.— Подвиги и благодатныя явленія.

Широко по Руси славится имя отца Серафима Саровскаго. Его чтутъ больше всхъ подвижниковъ послдняго времени, наравн съ древлепрославленными святыми, и въ этомъ заключается великое его значеніе.

По времени своей жизни отецъ Серафимъ принадлежитъ намъ: еще наши отцы хаживали къ нему наставляться, досел должны еще быть живы люди, слышавшіе его голосъ, говорившіе съ нимъ. А по своимъ великимъ подвигамъ онъ принадлежитъ давно прошедшимъ временамъ. Мра его трудовъ переноситъ насъ въ древлезавтныя времена, какъ та мра благодати, которую онъ стяжалъ своею жизнью.

Въ отц Серафим была замчательная черта, проистекающая изъ смиренія. Совершая свои подвиги, исполняя въ точности заповди евангельскія, онъ молчалъ и молчаливо прошелъ весь путь своей жизни. Однако въ этомъ молчаніи было что-то, говорившее и учившее народъ сильне громкихъ трубъ.

Народъ почуялъ правду, до которой дошелъ отецъ Серафимъ, и сталъ стучаться въ келью пустыннаго старца, зная, что гд Богъ, тамъ и любовь, помощь, мудрость и милосердіе. Когда же этого великаго старца не стало, въ народ не забыли про душу отца Серафима Саровскаго. Съ тою же врою, какъ при жизни, люди обращаются къ нему съ своими просьбами, и онъ откликается. Потому и теперь къ нему такое же усердіе, какъ и при его жизни.

Хотя отецъ Серафимъ бгалъ постоянно отъ людской молвы: его ученики въ подробныхъ описаніяхъ сохранили память о важнйшихъ событіяхъ его жизни — и она, на наше счастье, становится намъ извстною.

Въ жизни этого великаго старца удивительно то, какъ онъ умлъ совмстить въ себ одномъ исполненіе самыхъ трудныхъ подвиговъ монашества: съ дтства отдавшись Христу, онъ прошелъ путь общежительнаго инока, дале пустынника, столпника, молчальника и затворника. Потомъ онъ былъ старцемъ, т. е. не отказывался отъ руководительства и попеченія о всхъ, кто приходилъ къ нему и въ этомъ высочайшемъ подвиг кончилъ свое трудовое и праведное существованіе.

——

19 іюля 1759 года въ древнемъ город Курск, на Сергіевской улиц, близъ храма преподобнаго Сергія, у зажиточнаго купца Исидора Мошнина и жены его Агаіи родился сынъ, котораго они назвали во святомъ крещеніи Прохоромъ. Это былъ второй ихъ сынъ.

Мошнинъ занимался каменными подрядами по стройк домовъ и храмовъ, и исполнялъ ихъ очень добросовстно. Онъ, по рожденіи сына Прохора, прожилъ только года три. Незадолго до смерти онъ взялся строить новый храмъ во имя преп. Сергія, по плану извстнаго архитектора Растрелли и, умирая, передалъ это дло жен.

Мать Прохора была къ церкви еще усердне, чмъ ея мужъ, слывшій въ народ за очень богобоязненнаго человка. Она творила также много милостыни и въ особенности заботилась объ устройств сиротъ, выдавая ихъ замужъ и снабжая приданымъ. Агаія сама продолжала стройку храма, и лтъ черезъ пятнадцать привела дло къ концу. Стройка и вс отдлки были исполнены такъ прочно, что, напримръ, позолота, ни разу не возобновленная, въ 1863 году сохраняла всю свою свжесть.

Подъ вліяніемъ такой хорошей и умной женщины росъ Прохоръ, и уже съ дтства проявлялся надъ нимъ особый покровъ Божій. Въ семилтнемъ возраст, когда мать его осматривала стройку, мальчикъ съ нею взобрался наверхъ недоконченной колокольни и упалъ на землю, мать въ неописанномъ ужас сбжала внизъ, зная, что найдетъ его разбитымъ до смерти. Но Прохоръ былъ цлъ и невредимъ, и мать не могла не видть въ томъ особаго попеченія Божія объ ея сын.

Черезъ три года, когда Прохора съ большимъ успхомъ стали уже учить грамот,— онъ заболлъ и былъ при смерти. Въ самый отчаянный часъ болзни, въ сонномъ видніи, отроку явилась Божія Матерь и общала постить его и исцлить отъ болзни. Вскор затмъ въ город шли крестнымъ ходомъ съ Коренною иконою Божіей Матери по той улиц, гд стоялъ домъ Мошниныхъ. Пошелъ дождь. Для сокращенія пути ходъ свернулъ черезъ дворъ Мошниныхъ. Мать Прохора поспшила вынести сына къ икон,— и съ этого дня онъ сталъ быстро поправляться.

Учился онъ хорошо и полюбилъ чтеніе священныхъ книгъ. Его старались также пріучить къ торговл разнымъ деревенскимъ товаромъ, которую велъ его братъ. Эти занятія не позволяли ему бывать у обдни и вечерни, и потому онъ подымался пораньше, чтобъ отстоять заутреню. Въ праздничные дни онъ занимался духовно — назидательнымъ чтеніемъ, и любилъ читать вслухъ сверстникамъ, но боле предпочиталъ уединеніе.

За это время онъ сблизился съ однимъ юродивымъ, въ то время чтимымъ въ Курск и имвшимъ на Прохора большое вліяніе.

Мать Прохора видла направленіе своего сына, и, чмъ дальше шло время, тмъ ясне становилось ей, какой образъ жизни онъ изберетъ. Она не стала противорчить ему, когда онъ заговорилъ о монастыр. Нсколько курскихъ жителей согласились уйти съ нимъ вмст отъ міра,— и на семнадцатомъ году это ршеніе окончательно созрло въ Прохор.

Прощаніе съ матерью сына, покидающаго родину для Бога, было трогательно. По русскому обычаю, вс домашніе посидли вмст, потомъ Прохоръ приложился къ иконамъ Спасителя и Божіей Матери, поклонился матери въ ноги, и она благословила его мднымъ крестомъ. Это материнское благословеніе Прохоръ свято хранилъ всю жизнь и всегда носилъ открыто на груди.

Напутствуемый молитвами и благословеніями, Прохоръ покинулъ Курскъ и пошелъ…

——

Изъ Курска Прохоръ съ своими спутниками отправился на поклоненіе кіевскимъ святынямъ, къ первоначальникамъ русскаго монашества, преподобнымъ Антонію и еодосію, изъ которыхъ второй былъ родомъ тоже изъ Курска. Въ то время недалеко отъ Кіево-Печерской лавры, въ Китаевской пустыни, жилъ затворникъ Доснеей, прозорливый старецъ. Ему Прохоръ открылъ свою душу. Старецъ Досией указалъ ему на Саровскую пустынь. Отговвъ, Прохоръ отправился обратно въ Курскъ, провелъ тамъ у матери нсколько мсяцевъ, но мірскими длами тутъ онъ ужъ не занимался, а ходилъ только въ церковь и читалъ душеспасительныя книги для себя и для тхъ, кто приходилъ поговорить съ нимъ о святыхъ мстахъ и о духовныхъ предметахъ. Въ это же время онъ прощался съ родиною.

Наконецъ, 20 ноября 1778 года, въ канунъ праздника Введенія, Прохоръ прибылъ въ Саровскую пустынь, гд ему Богъ судилъ возрасти и сдлаться образцомъ и славою русскихъ иноковъ.

Саровская пустынь не принадлежитъ къ числу древнихъ, извстныхъ въ исторіи Руси обителей. Она основана лишь въ 1700 году и, благодаря непрерывному ряду прекрасныхъ настоятелей, къ концу прошлаго вка стала на высокую степень духовной жизни. Затерянная и понын въ глубин лсовъ, вдали отъ шумныхъ путей, отъ неправды мірской, она является истиннымъ подобіемъ пустыни, мстомъ безмолвія и сокровенныхъ монашескихъ подвиговъ. Строителемъ въ Саров въ то время былъ старецъ Пахомій, родомъ изъ курскихъ купцовъ, слывшій въ народ праведникомъ, и до монастыря, куда онъ поступилъ въ ранней молодости, знавшій родителей Прохора. Онъ ласково принялъ пришельца и, опредливъ въ послушники, отдалъ въ наученіе казначею, іеромонаху Іосифу. У этого старца Прохоръ долженъ былъ исполнять келейную службу. За образцовое поведеніе послушникъ Прохоръ былъ переведенъ въ хлбню, потомъ въ просфорню, столярню и сдланъ потомъ будильщикомъ, посл же и пономаремъ.

Несомннно, что уже въ т годы молодой послушникъ началъ борьбу съ мысленными врагами, которые не оставляютъ въ поко строгихъ къ себ иноковъ, и съ духомъ печали, скуки, унынія, дйствія котораго онъ ясно описалъ въ годы своего старчества. Онъ боролся и постояннымъ наблюденіемъ надъ собою, и трудовымъ распредленіемъ своего времени.

Съ службамъ церковнымъ онъ приходилъ какъ можно ране, и неподвижно выстаивалъ непремнно всякое богослуженіе до самаго конца. Онъ стоялъ всегда на опредленномъ мст, съ опушенными въ землю глазами, чтобъ предохранить себя отъ разсянности. Въ свободное время онъ не ходилъ по кельямъ, а уединялся у себя, предаваясь чтенію и тлеспому труду. Книги онъ читалъ и обще-христіанскія, и духовно-подвижническія. Евангеліе и посланія апостоловъ онъ читалъ не иначе какъ стоя, и называлъ это бдніемъ. Читая духовныя книги, Прохоръ старался въ мысляхъ все сказанное въ нихъ примнять къ человку и разнымъ его отношеніямъ — отсюда умніе его впослдствіи освтить всякое жизненное положеніе яснымъ ршеніемъ, согласнымъ со словомъ Божіимъ.

Въ часы свободные отъ духовныхъ занятій, Прохоръ работалъ — вырзывалъ кресты изъ кипариснаго дерева для благословенія богомольцамъ. Онъ былъ такъ искусенъ въ столярномъ дл, что его называли — Прохоръ столяръ. Вмст съ тмъ, онъ участвовалъ въ общихъ монастырскихъ работахъ, по рубк дровъ, сплаву лса. Во время работы онъ всегда, не переставая, творилъ про себя Іисусову молитву: ‘Господи Іисусе Христе Сыне Божій, помилуй мя гршнаго’!

Относительно трапезы и ночного сна отъ годовъ старчества о. Серафима дошли слдующіе его совты: ‘не суди, сколько кто стъ, а питай душу молитвой. За обдомъ шь довольно, за ужиномъ повоздержись. Въ среду и пятокъ, если можешь, вкушай по однажды. Каждый день непремнно въ нощи спи три часа: десятый, одиннадцатый и двнадцатый часъ до полунощи. Аще изнеможешь, можно вдобавокъ днемъ спать.’ Съ теченіемъ времени, отъ недостатка сна, подвижникъ занемогъ сильною головною болью, онъ избавился отъ нея, прибавивъ себ отдыху. Тогда, по собственному опыту, онъ совтовалъ спать пять часовъ, а слабымъ — шесть, говоря, что мы не тло, а страсти научаемся умерщвлять.

Но точное исполненіе монашескихъ послушаній, усердная церковная молитва, духовное чтеніе и трудъ не могли утолить въ Прохор ту жажду строгой пустыни и тяжелаго подвига, которая наполняла его душу.

Вокругъ Сарова, въ глубин монастырскаго лса, недалеко другъ отъ друга, жили пустынники, удалившіеся на полное уединеніе изъ монастырской ограды. По благословенію своего старца Іосифа, и молодой Прохоръ сталъ въ свободные часы уходить въ лсъ для одинокой молитвы. Въ чащ лса онъ устроилъ себ шалашъ и тамъ погружался въ созерцательную молитву. Уже будучи старцемъ, онъ говорилъ:’Хоть нкоторое время, остающееся отъ послушанія, должно посвящать на уединеніе и молчаніе: и за сіе малое не оставитъ Господь Богъ ниспослать на тебя богатую Свою милость’.

Еще съ поступленія въ обитель, Прохоръ ежедневно совершалъ правило, ‘еже даде ангелъ Господень великому Пахомію’, учредителю иноческаго общежитія (Трисвятое и дальше обычно Отче нашъ, Господи помилуй, 12 разъ. Слава и нын: пріидите поклонимся трижды. Псаломъ 50-й (Помилуй мя, Боже). Врую во единаго Бога.— Сто разъ молитва Іисусова. Достойно есть и отпустъ). Этихъ молитвъ по числу часовъ въ сутки онъ совершалъ 12 днемъ и 12 ночью.

Тутъ, въ пустыни — вдали отъ всхъ людей, онъ съ умиленіемъ погружался въ свой молитвенный подвигъ, среди природы, научавшей его величію Творца, подъ небомъ, сіявшимъ звздами, изъ которыхъ каждая говорила ему о невыразимой небесной слав. Въ это же время онъ усилилъ постъ: въ среду и пятницу не вкушалъ вовсе пищи, а въ другіе дни недли принималъ ее по одному разу.

Въ т же годы, въ томъ же Саров начиналъ свою монашескую жизнь послушникъ, впослдствіи, подъ именемъ іеромонаха Нифонта, бывшій въ Саров строителемъ.

Старшая братія пустыни утшалась и радовалась на Прохора, который въ старости самъ разсказывалъ о строител и казначе: ‘любили меня какъ свои души и ничего ими отъ меня не потаено, и о томъ, что было для меня полезно, пеклися’.

То необыкновенное уваженіе, которое вселялъ къ себ среди Саровскихъ старцевъ молодой Прохоръ, выразилось ясно во время его тяжкаго недуга.

Въ 1780 году онъ жестоко заболлъ. Тло распухло, болзнь не поддавалась никакимъ средствамъ, врача не было, повидимому, это была водянка. Безропотно въ продолженіе трехъ лтъ послушникъ выносилъ сильныя страданія, плакалъ, молился. Его старецъ Іосифъ, строитель Пахомій, старецъ Исаія ходили за нимъ, находясь при немъ почти неотлучно. А они были начальники, а Прохоръ — двадцатилтній послушникъ.

Болзнь приняла самый опасный оборотъ, строитель совтовалъ пригласить врача или открыть кровь. Прохоръ отвчалъ ему:

‘Я предалъ себя, отче святый, истинному врачу душъ и тлесъ, Господу нашему Іисусу Христу, и Пречистой Его Матери, если же любовь ваша разсудитъ, снабдите меня, убогаго, Господи ради, небеснымъ врачевствомъ’.

Старецъ Іосифъ особо отслужилъ о здравіи Прохора всенощную и литургію, братія была въ сбор. Прохора исповдывали и пріобщили.

Тогда въ несказанномъ свт, ему явилась Пресвятая Два Марія съ апостолами Іоанномъ Богословомъ и Петромъ. Указывая Богослову на больного послушника, Она сказала: этотъ нашего рода, и возложила правую руку на его голову. Матерія, наполнявшая тло больного, начала выходить черезъ отверстіе, образовавшееся въ правомъ боку, и вскор онъ выздоровлъ. Признаки этой раны навсегда остались на тл.

Необыкновенное выздоровленіе вс приписали общей молитв и причастію. Явленіе же стало извстно только много лтъ спустя, когда, приближаясь къ смерти, подвижникъ разсказалъ о немъ одному довренному лицу.

Эта болзнь еще боле закалила духъ Прохора, и подготовила его къ принятію великаго монашескаго образа.

Вскор въ Саров приступили къ новымъ постройкамъ. На мсто кельи, гд боллъ Прохоръ, поставили больницу съ богадльнею и при больниц церковь въ два этажа — нижній престолъ во имя преп. Зосимы и Савватія Соловецкихъ, въ верхнемъ — Преображенія Господня.

Прохора послали за сборомъ денегъ на церковь. Обходя Русь, онъ зашелъ и въ Курскъ. Мать его уже умерла, и онъ долго молился на ея могил, по родной его братъ хозяйствовалъ съ успхомъ, и много пожертвовалъ на церковь. Вернувшись въ Саровъ, Прохоръ своими руками устроилъ для нижней церкви изъ кипариснаго дерева престолъ, стоящій тамъ и понын.

Со времени освященія алтаря подвижникъ старался пріобщаться всегда въ этомъ храм, въ память постившей его на этомъ мст милости Божіей.

——

То чудесное исцленіе, которое ниспослано было Прохору, свидтельствовало о высокой степени, которой достигла его внутренняя жизнь, онъ уже достоинъ былъ внца, о которомъ издавна мечталъ: монашескаго постриженія.

Для чтущихъ старца интересно будетъ знать о томъ, каковъ былъ въ то время вншній обликъ послушника Прохора. Ему было боле 25 лтъ, росту высокаго (2 арш. 8 вершк.), несмотря на строгій постъ, лицо было блое и полное, носъ правильный и острый, свтло голубые, выразительные и проницательные глаза, густыя брови, густые свтлорусые волосы на голов, окладистая борода соединялась съ густыми усами, онъ былъ крпко сложенъ и очень силенъ, онъ обладалъ увлекательною рчью, необыкновенною памятью и свтлымъ, отчетливымъ соображеніемъ.

13-го августа 1786 года онъ былъ постриженъ въ монашество строителемъ о. Пахоміемъ, воспріемниками были старцы Іосифъ и Исаія. По обычаю того времени, ему дано было, безъ его вдома, подходящее къ нему имя, избранное монастырскимъ начальствомъ: Серафимъ, что значитъ пламенный.

Въ декабр 1787 года онъ посвященъ въ іеродіакона. Съ того дня въ теченіе шести лтъ онъ почти безпрерывно находился въ служеніи. Ночи на воскресенья и праздники проводилъ вс въ молитвахъ, стоя. Богъ подавалъ ему силы,— онъ не нуждался почти въ отдых, забывалъ часто о пищ и съ сожалніемъ уходилъ изъ церкви.

Все выше восходила душа отца Серафима, и, въ отвтъ на пламенное служеніе его Христу, Христосъ подкрплялъ его дивными видніями.

По временамъ онъ видалъ при церковныхъ служеніяхъ ангеловъ, сослужащихъ и воспвающихъ съ братіею, во образ молніеносныхъ юношей въ блыхъ златотканныхъ одеждахъ, и пнія ихъ не выразить словомъ. Тогда сердце его, какъ воскъ, таяло отъ неизреченной радости.

Особенно же знаменательнаго виднія удостоился онъ во время литургіи въ Великій четвертокъ, объ этомъ сохранился его разсказъ.

— Посл малаго выхода, когда я, вышедши въ царскія врата возгласилъ и во вки вковъ, меня озарилъ свтъ какъ лучъ солнечный. Обративъ глаза на сіяніе, я увидлъ Господа Бога нашего Іисуса Христа во образ Сына Человческаго во слав, сіяющаго, свтле солнца, неизреченнымъ свтомъ и окруженнаго, какъ бы роемъ пчелъ, небесными силами- ангелами, архангелами, херувимами и серафимами. Отъ западныхъ церковныхъ вратъ Онъ шелъ по воздуху, остановился противъ амвона и, воздвигши Свои руки, благословилъ служащихъ и молящихся. Затмъ Онъ вступилъ въ мстный образъ, что близъ царскихъ вратъ. Сердце мое возрадовалось тогда чисто, просвщенно, въ сладости любви къ Господу’.

Надо замтить, что малый выходъ означаетъ явленіе Іисуса Христа народу.

Отъ виднія о. Серафимъ мгновенно измнился видомъ — и не могъ сойти съ мста, вымолвить слова. Іеродіаконы подъ руки ввели его въ алтарь, гд онъ стоялъ неподвижно около двухъ часовъ. Лицо его поминутно измнялось — то блло какъ снгъ, то переливалось румянцемъ. Но никто отъ него не узналъ тогда о видніи, кром старцевъ Пахомія и Іосифа.

По служенію своему о. Серафимъ не могъ удалиться совершенно въ пустыню, но по вечерамъ онъ уходилъ, какъ въ то время, когда былъ послушникомъ — въ пустынную келью, и тамъ ночь проводилъ въ молитв, а къ утру возвращался въ Саровъ.

2 сентября 1793 года въ Тамбов о. Серафимъ былъ рукоположенъ во іеромонаха, и съ этого дня сталъ ежедневно пріобщаться св. тайнъ.

Близъ этого времени въ окрестности Сарова неоднократно повторились неурожаи. Пустынь кормила голодающихъ крестьянъ и во время очень продолжительнаго голода число ежедневно прокармливаемыхъ достигло тысячи. Случилось, что и для иноковъ не осталось ни муки, ни жита. Вся братія сошлась въ церковь, гд строитель Пахомій,

Видніе іеродіакону Серафиму.

25 въ избавленіе отъ такой бды, служилъ молебенъ Божіей Матери и всенощное бдніе. Въ слдующее утро о. Серафимъ пошелъ въ житницу и увидлъ, что вс закромы наполнены разнымъ хлбомъ и житомъ. Съ той поры, во все время голода, обитель не оскудвала. Сколько ни раздавали, житницы снова наполнялись.

Эти событія укрпили въ о. Серафим свойственную ему добродтель милосердія и вру въ безконечную силу Божія промысла.

ВТОРАЯ ГЛАВА.

Пустынножительство.— Столпничество.— Молчалыіичество.— Затворъ.

Приблизилось время, когда о. Серафимъ стоялъ уже на такой степени, что былъ достаточно подготовленъ къ многотрудному и великому дланію пустынножительства: всецлому посвященію всхъ мыслей Богу, духовному созерцанію и непрестанной молитв, къ тому, ‘чтобы имть умъ, совлеченный всего земного, и, сколько позволяетъ человческая немощь, соединяться имъ со Христомъ’.

Пустыня — это тотъ подвигъ, который окончательно закрпляетъ пройденный подвижникомъ самоотреченный путь и навсегда освящаетъ его тснйшимъ единеніемъ со Христомъ. Многіе, исполнивъ этотъ подвигъ, изъ пустыни возвращались опять въ монастыри, гд люди отыскивали пустынножителей — и т съ любовью служили имъ своими великими духовными силами. Потому такъ близокъ русской душ подвигъ пустынножителя, и потому съ такимъ усердіемъ стучитъ въ отдаленнйшія кельи русскій людъ, что видитъ въ этихъ людяхъ высшихъ представителей духовнаго направленія, людей, уже на земл начавшихъ жить небесною жизнью.

Не недоумнія должны возбуждать пустынники, а глубокое сочувствіе, потому что на послдней ступени восхожденія къ Богу они могутъ сказать, какъ сказалъ о. Серафимъ: ‘мы бгаемъ не людей, которые одного съ нами естества и носятъ одно и то же имя Христово, но пороковъ, ими творимыхъ,— какъ и великому Арсенію (мудрецу и царедворцу) сказано было: бгай людей и спасешься. Удаляемся мы изъ общества братства не изъ ненависти къ нему, а боле для того, что мы приняли и носимъ на себ чинъ ангельскій, которому невмстительно быть тамъ, гд словомъ и дломъ прогнвляется Господь Богъ’.

Издавна шелъ отецъ Серафимъ къ пустыннической жизни. Ревность о Бог, горвшая въ немъ съ дтскихъ лтъ его, все росла и, чтобы развиться на простор, ей нужны были особыя условія, полное удаленіе отъ людей и бытъ, свободный отъ всякихъ узъ общежитія: пустыня.

Но, чтобъ не подавать никому повода къ излишнимъ толкамъ, и прикрыть сокровенныя свои намренія, отецъ Серафимъ выставилъ такую причину своего удаленія, которая была истинною, но второстепенною.

Отъ постояннаго стоянія въ церкви и на домашней молитв, у него ноги опухли, открылись раны, онъ не могъ служить, былъ освобожденъ отъ исполненія послушаній и просился въ пустыню. Строитель о. Пахомій, умирая, благословилъ намреніе о. Серафима и, схоронивъ старца, онъ, съ разршенія новаго настоятеля, о. Исаіи, своего воспріемника при постриженіи, удалился надолго въ свою пустынную келью, 20 ноября 1794 года, ровно шестнадцать лтъ посл прихода своего въ Саровъ, 35 лтъ отъ роду, т. е. ‘на преполовеніи’ своей жизни.

Его келья находилась въ густомъ сосновомъ бору, на берегу рки Саровки, на возвышенномъ холм, въ 5—6 верстахъ отъ обители. Выстроенная изъ дерева, она состояла изъ комнаты съ печкой, сней и крылечка. Вокругъ — гряды огорода и заборъ. Потомъ онъ завелъ у себя и пчельникъ, приносившій очень хорошій медъ. Недалеко, верстахъ въ двухъ, жили другіе вышедшіе изъ Сарова отшельники. Отецъ Серафимъ эти холмы называлъ Аономъ, а ближайшимъ мстамъ далъ имена евангельскихъ мстностей. Воображая себя во святой земл, онъ любилъ читать въ этихъ мстахъ объ относящихся къ нимъ евангельскихъ событіяхъ: въ своемъ Вилеем плъ: ‘Слава въ вышнихъ Богу’. На берегу Саровки, названной имъ Іорданомъ, вспоминалъ про проповдь Іоанна Крестителя и крещеніе Господа Іисуса Христа.

Одежда отца Серафима была самая убогая. На голов онъ носилъ поношенную камилавку, на плечахъ балахонъ изъ благо полотна, на рукахъ кожаныя рукавицы, на ногахъ кожаныя бахилы (родъ чулокъ) и лапти. На бломъ балахон вислъ мдный крестъ, который при прощаніи надла на него мать, а за плечами, въ сумк, онъ неразлучно носилъ Евангеліе, чтобъ всегда читать его и въ напоминаніе о ношеніи ига Христова. Лтомъ и зимой одежда у него была та же. Его время проходило въ тлесныхъ трудахъ, чтеніи книгъ и молитвахъ.

Въ холодную пору онъ собиралъ дрова для отопленія своей кельи, а лтомъ воздлывалъ гряды на своемъ огород. Для удобренія его, онъ въ жары ходилъ на болотистыя мста и приносилъ оттуда мху. Болота кишли наскомыми, а онъ входилъ въ болото, обнажившись до пояса, наскомыя нестерпимо кусали его, высасывая кровь, а онъ радовался, потому что, какъ говорилъ онъ впослдствіи, ‘страсти истребляются страданіемъ и скорбію — или произвольною, или посылаемою Промысломъ’,— и онъ принималъ на себя произвольныя страданія для совершеннаго очищенія души.

Удобривъ гряды, онъ сажалъ смена, поливалъ ихъ, пололъ и собиралъ овощи. Эти труды излчили его болзнь въ ногахъ. Работая, онъ приходилъ въ свтлое, радостное настроеніе, которое изливалъ пніемъ священныхъ псенъ. Онъ зналъ ихъ множество наизусть, но больше другихъ пвалъ: Всемірную славу, антифонъ, изображающій пустынную жизнь,— Пустыннымъ непрестанное Божественное желаніе бываетъ, міра сущимъ суетнаго кром, пснь: Иже отъ не сущихъ вся приведши, Словомъ созидаемая, совершаемая Духомъ, Водрузивши на ничесомъ же землю повелніемъ Твоимъ.

И посреди этой трудовой молитвы онъ погружался иногда въ столь глубокое созерцаніе духовныхъ тайнъ, что орудія падали на землю, руки опускались, во взгляд его, устремленномъ въ себя, выражалось что-то чудесное, и, если кто проходилъ мимо, съ благоговніемъ смотрлъ на него, и не смлъ нарушить его созерцаній. Въ каждомъ дл являлся духовный разумъ пустынника. Такъ, при рубк дровъ, сдлавъ одинъ или три отрубка, онъ углублялся въ созерцаніе тайны единаго Бога въ трехъ лицахъ.

Священное писаніе, изученію котораго онъ съ молодости посвящалъ такъ много времени, озарило его умъ свтомъ, и теперь онъ легко проникалъ смыслъ Евангелія. Онъ ежедневно прочитывалъ по нскольку зачалъ изъ Евангелія и Апостола и объяснялъ ихъ себ. Онъ достигъ въ то время дара умиленія — и слезы нердко капали изъ его глазъ за священнымъ чтеніемъ.

Молитвенное правило о. Серафима въ пустын состояло въ слдующемъ. У него была псалтирь съ возслдованіями, и онъ читалъ ее по чину первыхъ пустынниковъ. Въ полночь — утреннія молитвы, полунощницу, утреню, первый часъ. Въ девятомъ часу — часы 3-й, 6-й, 9-й и изобразительные. Вечеромъ — вечерню и малое повечеріе, при начал ночи монастырское правило съ молитвами на сонъ грядущій, а иногда вмсто него полагалъ разомъ тысячу поклоновъ. Кром того, онъ совершалъ особое чинопослдованіе, сохранившееся подъ именемъ келейнаго правила о. Серафима.

Эти молитвы свои онъ любилъ, какъ и евангельскія чтенія, совершать на мстахъ, именемъ своимъ напоминавшихъ ему жизнь Спасителя.

Во время молитвы онъ достигалъ высшей радости, доступной человку, о чемъ можно судить изъ словъ его: ‘когда умъ и сердце соединены въ молитв и помыслы не разсяны, тогда сердце согрвается теплотою духовною, въ которой возсіяваетъ свтъ Христовъ, исполняя мира и радости всего внутренняго человка’.

Пища о. Серафима состояла изъ сухого и черстваго хлба, который онъ бралъ съ собою изъ монастыря по воскресеньямъ на цлую недлю. Есть сказаніе, что изъ этого количества онъ удлялъ еще зврямъ и птицамъ, которые любили приходить къ нему. Но потомъ онъ отказался и отъ хлба насущнаго, довольствуясь овощами огорода, и исполнились надъ нимъ слова ап. Павла — ‘питался, длающе своими руками’. Всю первую недлю Великаго поста онъ ничего не вкушалъ. Наконецъ, онъ дошелъ до того, что въ продолженіе почти трехъ лтъ питался травою сниткою, которую варилъ въ горшечк, а на зиму засушивалъ ее себ на запасъ.

Наканун праздниковъ и воскресныхъ дней о. Серафимъ приходилъ въ обитель, выстаивалъ вечернія службы и пріобщался за раннею литургіею въ дорогой ему церкви преп. Зосимы и Савватія, до вечерни въ кель принималъ нуждавшихся въ его совт изъ монастырской братіи, а затмъ, взявъ хлба, удалялся въ пустынь. Только всю первую недлю Великаго поста онъ оставался въ обители.

Нкоторые изъ братіи пытались раздлить съ нимъ его подвиги, но никто не могъ выдержать его жестокой жизни, и о. Серафимъ оставался одинъ.

Молва стала распространяться о пустынномъ старц, и многіе приходили къ нему въ его пустынную келью- приходили и женщины. Это могло служить соблазномъ для мірянъ, а запретить доступъ нуждающимся въ его помощи о. Серафимъ самовольно не могъ. По великой вр своей, онъ ршился просить у Бога знаменія,— слдуетъ ли ему на холмъ, названный имъ Аонскимъ, воспретить входъ женщинамъ.

Онъ просилъ, чтобы втви дерева, мимо которыхъ онъ проходилъ, идя съ праздника къ себ въ пустынь, при слдующемъ проход его, въ ту же ночь, заградили ему путь. И вотъ онъ увидлъ, что съ обихъ сторонъ тропинки огромные сучья завалили дорожку. Онъ упалъ на колни.

Придя въ монастырь, онъ посл херувимской подошелъ къ престолу и просилъ совершавшаго литургію строителя о. Исаію благословить его намреніе. Строитель сперва удивился, въ какое время говоритъ съ нимъ о. Серафимъ, но благословилъ — и оснилъ его поднесенною въ ту минуту иконою Богоматери Блаженное Чрево. На ночь о. Серафимъ вернулся въ пустыню.

Въ эти годы о. Серафимъ всячески избгалъ постителей. Особенно же онъ сторонился нкоторыхъ, видя въ нихъ одно любопытство. Дйствительно же нуждающимся духовно изъ иноковъ не отказывалъ. Иногда сосдніе пустынники, Александръ и Маркъ, находили о. Серафима до того погруженнымъ въ богомысліе, что онъ не замчалъ ихъ присутствія, прождавъ съ часъ, они уходили. Если же старецъ встрчалъ кого въ лсу, то смиренно кланялся и отходилъ, ибо, какъ онъ говаривалъ впослдствіи: ‘отъ молчанія никто никогда не раскаивался’.

На людей, видвшихъ старца въ первый разъ, эти неожиданныя встрчи производили неизгладимыя на всю жизнь впечатлнія: уже одинъ вншній образъ его поучалъ, говоря о чемъ-то возвышеннйшемъ и духовномъ…. Существуетъ большая картина: о. Серафимъ въ полуклобук, полумантіи, съ сумкою на плеч, съ четками въ рукахъ, опираясь на сучковатую палку и пригнувшись къ земл, какъ ходилъ онъ посл ранъ, совершаетъ свой переходъ по лсу.— Трудно оторваться отъ этого чуднаго лика Саровскаго пустынножителя. Какія же чувства испытывали т, кто видли его живымъ, ощущая дйствовавшую въ немъ благодать?

О. Серафимъ, достигнувъ высоты мирнаго духа, и дикимъ зврямъ внушалъ благоговніе. Нсколько разъ посщавшіе его въ дальней пустыни видли близъ него громаднаго медвдя, котораго онъ кормилъ. По его слову, медвдь уходилъ въ лсъ — и потомъ приходилъ снова, и старецъ кормилъ его, и давалъ иногда кормить его постителямъ. Лицо у старца было тогда свтлое, какъ у ангела, и радостное. Но онъ запрещалъ говорить о томъ до его смерти.

Видя такую великую жизнь подвижника, исконный врагъ нашего спасенія яростно вооружился противъ него, насылая на него тяжкія искушенія. Однажды во время молитвы о. Серафимъ услышалъ за стнами кельи вой звря, потомъ, точно скопище народа, начали ломиться въ дверь, выбили косяки, и къ ногамъ молившагося старца упалъ громадный кряжъ дерева, который на другой день еле вынесли восемь человкъ.

Иногда ему видимо представлялось, что келья рушится на четыре стороны, и что къ нему рвутся страшные зври съ дикимъ ревомъ. Разъ онъ былъ поднятъ на воздухъ и съ такою силою сброшенъ нсколько разъ на полъ, что, еслибъ не ангелъ-хранитель, кости бы его переломились. Можно предположить, что онъ видалъ духовъ злобы. Когда впослдствіи, одинъ мірянинъ, въ простот, спросилъ его: ‘батюшка, видали ли вы злыхъ духовъ?’ онъ отвтилъ съ улыбкою: ‘они гнусны,— какъ на свтъ ангела взглянуть гршному невозможно, такъ и бсовъ видть ужасно: потому что они гнусны’.

Вс эти вншнія виднія и искушенія подвижникъ побждалъ силою крестнаго знаменія. Дважды былъ избранъ о. Серафимъ въ игумены и архимандриты монастырей, но отказался. Видя такое смиреніе, врагъ ополчился на него новою бдою и воздвигъ въ его душ со страшною силой соблазна мысленную брань — самую ужасную изъ бдъ…. Трудно было о. Серафиму. Призвавъ на помощь Господа Іисуса Христа и Пречистую Его Матерь,— онъ ршился для побды надъ кознями на новый подвигъ.

——

Въ лсу, на полпути отъ кельи въ Саровъ лежалъ гранитный камень громадной величины.

На немъ ршился о. Серафимъ начать жизнь столпника. Всю ночь теперь онъ сталъ проводить на этомъ камн, въ молитв, стоя во весь ростъ, или на колняхъ, съ воздтыми руками взывая, какъ мытарь: ‘Боже, милостивъ буди мн

ОДОБРЕНО Учебн. Ком. при Святйшемъ Синод въ Ученическія библіот. духов. Семинарій мужскихъ, духов. и женск. епарх. Училищъ.

ОДОБРЕНО У чен. Ком. Мин. Нар. Просв. въ Ученическ. Библіот. Средн. и Низш. Учебн. Завед.

1901.

ПРЕДИСЛОВІЕ КЪ ПЕРВОМУ ИЗДАНІЮ.

Читайте также: