Спящая царевна, Беляев Александр Романович, Год: 1916 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 7 минут(ы)

Спящая царевна.

(Изъ кавказскихъ впечатлній).

Край, ‘гд все обильемъ дышетъ’, край двственной природы, утопающій въ изумрудной зелени, покрытый блымъ кружевомъ лпящихся горныхъ потоковъ, все еще продолжаетъ быть какой-то спящей красавицей тридевятаго царства.

Скоро-ли придать царевичъ и разбудить спящую царевну любящимъ поцлуемъ.

Онъ уже идетъ, современный царевичъ, въ фуражк инженера-путейца, разматываетъ нить волшебнаго клубка, и перекидываются мосты черезъ быстрыя рки, подаются скалистые кряжи, стонетъ, падая, вковчный лсъ.

Еще не разрушены злыя чары. Упорно борется встревоженный духъ стараго Черномора, сбрасываетъ гранитныя глыбы съ горъ, разметываетъ насыпи, вреднымъ, болотнымъ туманомъ заволакиваетъ, дали, но не устоять ему передъ могуществомъ человка.

Пройдетъ черноморская желзная дорога и оживетъ царевна, спящая у Синяго моря.

Это будетъ одна изъ красивйшихъ въ мір желзныхъ дорогъ, достойная соперница средиземной дороги, которая, такъ волшебная феерія, тянется отъ Генуи къ лазурнымъ берегамъ Ривьеры.

Поздка по черноморской желзной дорог будетъ наполовину ‘морскимъ’ путешествіемъ,— такъ близко идетъ полотно дороги отъ морского гребня. Пассажиры будутъ вдыхать морской воздухъ, любоваться прибоемъ волнъ. И даже, быть можетъ, брызги будутъ залетать въ окно вагона.

Для полноты картины, право, не лишне будетъ вшать на вагоны спасательные круги. И не только для полноты картины. Подайся гд-нибудь свжая насыпь, и, трудно сказать, что можетъ произойти: крушеніе, или ‘кораблекрушеніе’, съ плаваніемъ пассажировъ вокругъ паровоза.

Будемъ, однако, надяться, что спасательные крутя не понадобятся, и что въ путешествіи можно будетъ обойтись съ однимъ биноклемъ, который откроетъ въ одномъ окн вагона панораму синяго моря, въ другомъ — зеленыхъ горъ, покрытыхъ субъ-тропической растительностью иувнчанныхъ суровой спшной вершиной.

Техническая сторона прокладки желзнодорожнаго пути по побережью принесетъ этой прибрежной полос не мало пользы, однако, будетъ имть и нкоторыя невыгодныя послдствія.

Горы, въ особенности въ сверной дорог, очень близко подходятъ къ морю. Съ горъ текутъ къ морю многочисленные ручьи и рки, бурные и капризные въ своемъ теченіи. Эти анархически настроенные потоки волы причиняютъ не мало зла прибрежнымъ жителямъ. Въ однихъ мстахъ они ‘разъдаютъ’ отроги горъ, заносятъ плодородные участки пескомъ и иломъ, вызываютъ оползни, въ другихъ, боле низменныхъ, производятъ заболочиваніе почвы.

Вс эти источники, при постройк дороги, вводятся въ опредленное русло, сковываются камнемъ и бетономъ. Такія мры будутъ способствовать осушенію почвы и укрпленію отроговъ горъ.

Нехорошо только то, что полотно дороги отрзаетъ на громадномъ протяженіи береговыхъ участковъ почти всю прибрежную полосу. Съ существующими курортами, въ этомъ отношеніи, такъ или иначе считаются строители дороги, по будущіе курорты будутъ имть не мало непріятностей отъ этой близости полотна дороги пляжу.

О высокой культурно-экономической полезности попой дороги для края говорить не приходится. Трудно даже предугадать, какіе широкіе горизонты откроются съ проведеніемъ этой дороги для ‘спящей царевны’.

А для того, чтобы видть, какъ крпко спитъ, пока, эта царевна, достаточно даже бглыхъ впечатлній туриста.

——

Черноморская желзная дорога, какъ извстно, идетъ на соединеніе съ закавказской.

Въ настоящее время, чтобы съ закавказской желзной дороги попасть въ Сухумъ, надо совершить путешествіе на лошадяхъ по шоссе отъ ст. Ново-Синаки. На путь этотъ,— около 150 верстъ,— приходится потратитъ окало двухъ сутокъ, трясясь съ шести часовъ утра до поздняго вечера въ кавказскомъ дилижанс, или ‘дилижан’, какъ здсь его называютъ. Я не ршаюсь назвать экипажемъ это сооруженіе, по которому давно тоскуютъ музеи древности.

Представьте себ коробку съ двумя продольными скамьями. На скамьяхъ лежать подобія подушекъ, начиненныхъ какими-то гайками, желзными прутами и прочими инквизиціонными принадлежностями.

Въ коробк по-правиламъ: полагается помщать восемь пассажировъ, но по ‘обычному праву’ ихъсадятъ туда quantum satis,— ‘сколько влзетъ’, въ вольномъ перевод.

Женщины, мужчины, старики, дти и даже собаки…

Туземцы,— вольныя дти горъ, кричать и поютъ, дтишки плачутъ, собака воетъ.

Вонь, пыль, свтопреставленіе… Четверо кавказцевъ на козлахъ, одинъ стоитъ на дышл, два прицпились сзади, кто-то взгромоздился на крышу. Кучеръ вскакиваетъ такъ, будто за нимъ гонится стая волковъ, четверка низкорослыхъ лошадей сразу беретъ въ карьеръ.

Поздъ тронулся.

Новыя ощущенія сразу заслоняють предыдущія. ‘Дилижанъ’ качаетъ въ стороны, какъ утлую ладью въ волнахъ бурнаго моря и одновременно онъ дрожитъ всмъ своимъ существомъ. Въ униссонъ съ ними начинаетъ вибрировать ваше тло и даже, будто мозгъ въ голов и въ орбитахъ глаза. Боишься пошевелить ртомъ, чтобы на-чисто не откусить себ языкъ, инквизиціонные инструменты, которыми начинены подушки, ни на минуту не прекращаютъ своей убійственной работы.

Первою не выдерживаетъ собака и заболваетъ жесточайшей морской болзнью. Трясущіяся головы пассажировъ обращаются въ ея сторону, но вниманіе тотчасъ угасаетъ.

Равнодушными остаются они и къ ребенку, раздлившему участь своего четвероногаго друга.

Душить пыль и, въ добавокъ, начинаетъ немилосердно палить солнце.

Лошади, посл двухъ-трехъ верстъ бшеной скачки, сразу переходятъ на лнивую рысь. Тряска уменьшается, и къ пассажирамъ возвращается даръ слова.

— Почему дилижансъ не отходитъ вечеромъ,— обращаюсь я съ вопросомъ къ старому абхазцу,— ‘интеллигенту’, какъ потомъ узналъ, аптекарю, живавшему въ ‘самомъ Тифлис’.

— Неспокойно здсь. Нападаютъ ночами. Бываетъ, что и днемъ безъ стражниковъ не вызжай! Вишь, какія мста!

И онъ, прижатый къ стнк, пытается сдлать жесть рукой.

Мста, дйствительно, дикія. У дороги раскинулся папоротникъ выше роста человка, дальше — сплошная стна лса, густо перевитая хмелемъ.

Дорога круто сворачиваетъ въ сторону, дилижансъ наклоняется и вдругъ, какъ изъ-подъ земли выростаютъ нсколько черкесовъ. Съ какими-то дикими криками они бросаются къ намъ, не проходить мгновенія, какъ два изъ нихъ оказываются на козлахъ и хватаютъ возжи, четверо уцпилось по бокамъ, одинъ сзади.

Сверкаетъ чеканка на кинжалахъ, на правомъ боку болтаются револьверы. Поднимается невообразимый шумъ.

О чемъ они галдятъ? Если бы понять хоть одно слово!

Я начинаю завидовать лошадямъ, которыя, все-таки, больше меня знаютъ туземныхъ словъ. Что это, нападеніе?

Эхъ, не все-ли равно? Больше того, какъ пытаетъ меня дилижанъ, они пытать не будутъ! И я съ тупымъ равнодушіемъ жду окончанія горячаго спора.

Съ тою же неожиданностью ‘туземцы’ вдругъ соскакиваютъ съ дилижанса и направляются къ луж, изъ которой, вс въ липкой грязи, тяжело поднимаются буйволы,— точно первозданныя животныя, выходящія изъ ндръ земли.

(Окончаніе слдуетъ).

А. Б&#1122,ЛЯЕВЪ.

Спящая царевна.

(Изъ кавказскихъ впечатлній).

Окончаніе. См. No 161 ‘Приаз. Кр.’.

Отъ ст. Новосенаки до Сухума.

Вечеретъ. Легче дышится Мстность становится боле населенной. Встрчаются всадники. Издали они похожи на стройныхъ амазонокъ, съ тонкими таліями и замысловатыми головными уборами. Подъзжаетъ такая амазонка ближе,— изъ-подъ благо башлыка торчатъ сдые усы, правая рука держитъ поводъ на лвой, закинувъ головку, крпко спитъ ребенокъ.

Медленно идутъ молодыя двушки и старухи. Женщина ‘среднихъ лтъ’ не встрчается совершенно. Ранняя весна женскаго вка здсь переходитъ въ хмурую осень, безъ ‘бабьяго лта’, безъ пышнаго осенняго расцвта ‘бальзаковскаго’ возраста. И какія все желтыя, худыя, изможденныя лица.

До ночлега намъ предстояло еще удовольствіе перехать въ бродъ черезъ мелкія, но бурливыя и широкія рки.

Утомленные кони стали среди рки и пассажировъ пришлось выносить на плечахъ на берегъ.

Опять крики, споры, гамъ. Посл долгой возни, дилижансъ наконецъ, трогается съ такимъ шумомъ, будто гибнетъ войско Фараона съ волнахъ Чермнаго моря.

Еще одинъ узкій, но глубокій ручей. Дилижансъ становится ‘на дыбы’, вещи падаютъ въ ручей, за ними вылетаютъ пассажиры.

Вымокшіе, голодные, усталые, мы, наконецъ, добираемся до ночлега.

Гостепріимный хозяинъ беретъ за кусочекъ цыпленка 1 р. 70 к., за полутемную конуру съ досчатой кроватью — 2 рубля.

Я начинаю слабо протестовать, но онъ обрушиваетъ на меня цлую Ніагару краснорчія.

— Какъ брать дешевле? Мыло дорого, мяса нтъ, хлба нтъ, и вс съ ума сошли! Сютъ одинъ табакъ, а кукурузы никто сять не хочетъ. Зачмъ табакъ, когда кукурузы нтъ? Хоть бы правительство обратило вниманіе!

Хозяинъ достигъ своей дти: мысль моя пріобртаетъ новое направленіе. Вс сютъ табакъ, а кукурузы не сютъ! Это, дйствительно, непорядокъ.

Повышеніе акциза на табакъ своеобразно учитывается мстнымъ населеніемъ: табакъ становится все боле дорогимъ продуктомъ, и культура табака начинаетъ развиваться въ явный ущербъ культур злаковъ, составляющихъ предметъ первой необходимости. Никакого контроля, никакого общаго плана сельско-хозяйственныхъ работъ, у насъ не существуетъ. Этакъ, и въ самомъ дл, населенію Кавказа придется жевать табачные листья!

Усталость прерываетъ нить моихъ размышленій. Бросаюсь на досчатую кровать и отдаюсь во власть комаровъ. А завтра, чуть свтъ, опять муки ‘дилижана’.

Но вотъ, наконецъ, и Сухумъ, одинъ изъ городовъ соннаго царства.

Спитъ красивый заливъ, истомленный зноемъ, дремлетъ древній Сухумъ.

Какое удовольствіе войти, наконецъ, въ ‘настоящій’ отель, съ электричествомъ, мраморными рукомойниками и мягкими кроватями!

Но, при ближайшемъ осмотр, оказывается, что и отель на-половину скованъ тмъ же сномъ, а большинство предметовъ комфорта представляютъ одну видимость.

Сонно двигается номерной, непробудно спитъ электрическій звонокъ, безрезультатно щелкаетъ выключатель электрическаго освщенія, дремлетъ ванная комната, лишенная волы…

Иду въ ресторанъ. Офиціантъ спшить предупредить что у нихъ нтъ хлба.

— Да и то всемъ город сейчасъ нтъ. Пароходъ не прибылъ, а на лошадяхъ много-ли привезешь?

На-скоро завтракаю и спшу купить свжій номеръ газеты. Нсколько дней уже я не могъ найти на пути не только газеты, но и военной телеграммы. Нахожу кіоскъ.

— Вчера былъ праздникъ, мстная газета не вышла. А вотъ, если желаете, московская. Свжая. Только что получена. Она у насъ здсь на седьмой день получается,— предупреждаетъ продавецъ. Беру ‘свжую’ газету и перечитываю ‘новости’, которыя я читалъ недлю тому назадъ, пускаясь въ ‘кругосвтное’ путешествіе по Кавказу.

Жутко становится въ этомъ сказочномъ сонномъ тридевятомъ царств!

Нтъ хлба, нтъ воды, нтъ газетъ, нтъ книгъ…

Зато въ грошевомъ кабачк и даже просто на улицахъ красуются роскошныя пальмы. Каждая изъ нихъ сдлала бы честь любому зимнему саду милліонера. Здсь же объ ихъ мохнатые стволы равнодушно чешутъ лбы коровы, сонно разгуливающія по улицамъ.

Растительный міръ здсь чувствуетъ себя великолпно. Пальмы гораздо сочне и свже, чмъ въ Ницц. Одинаково хорошо акклиматизировались здсь южно-американскія агавы и ново-зелландскія прядильныя, японскія сосны и южноавстралійскія акація, средиземноморскій благородный лавръ и бананы, бамбуки и австралійскій евкалиптъ.

Такова сила тепла и влаги. Влаги, какъ, впрочемъ, и тепла, здсь хоть отбавляй. Черезъ весь городъ протекаютъ ручьи и канавы, непересыхающія даже лтомъ. Это сущее царство комаровъ и лягушекъ. Музыкальность послднихъ стоить вн конкуренціи. Едва наступаетъ вечеръ, какъ начинается ихъ концертъ, продолжающійся всю ночь напролетъ. Голосистость ихъ изумительна, напряженность творческаго экстаза невообразима. Кажется, еще одной нотой выше, и пвица вывернется на наизнанку черезъ собственный ротъ, какъ перчатка. Теноровыя партіи лягушекъ сливаются съ высокимъ сопрано комаровъ. Летитъ этакій авіаторъ прямо на васъ, и невольно беретъ оторопь: а вдругъ малярійный? На лбу у него не написано! Мстные жители, впрочемъ, увряютъ, что написано, хотя это не спасаетъ ихъ отъ изможденнаго, желтаго вида маляриковъ.

Сухумъ необходимо высушить, какъ и почти весь югъ кавказскаго побережья. Пока это парный, сырой погребъ, какая-то грандіозная оранжерея, которая истомляетъ своей тепличной атмосферой.

——

Въ мирное время сообщеніе Сухума съ Туапсе и Новороссійскомъ,— желзнодорожными пунктами, соединяющими побережье съ Россіей,— совершается, главнымъ образомъ, моремъ. Однако, и въ мирное время бурное море на цлыя недли прерываетъ это сообщеніе.

Теперь почти исключительнымъ способомъ передвиженія является злополучный ‘дилижанъ’. Автомобилей мало, да и не всмъ они доступны по цн.

Дилижансъ идетъ отъ Сухума до Туапсе почти четверо сутокъ. Объ удобствахъ этого пути вы уже можете судить.

Есть еще одинъ способъ передвиженія,— которымъ я и воспользовался,— это моторная лодка. Путешествіе на ней скоре и пріятне (если море спокойно), чмъ на лошадяхъ, хотя оно и не безопасно въ обстановк военнаго времени.

Въ Туапсе я встртился съ нкоторыми изъ моихъ попутчиковъ на дилижанс, и эта встрча наложила послдній штрихъ, характеризующій путешествіе на перекладныхъ. У попутчицы-двочки былъ завязанъ глазъ, у ея матери — рука на перевязи.

— Что это съ вами?

— Крушеніе, — заторопилась двочка.— Кучеръ не удержалъ лошадей, они понесли подъ гору и дилижанъ перевернулся. Я глазъ разбила, у мамы ключица разломалась, одинъ пассажиръ въ Сочи остался, очень разбился, а собачку совсмъ раздавили!

——

Скоро вс эти прелести кавказскаго приморскаго бездорожья отойдутъ въ область преданія.

Счастливые туристы, покачиваясь на мягкихъ диванахъ вагона, будутъ любоваться на зеленыя горы и лазурныя морскія дачи.

Пусть эти бглыя строки сохранятъ память о томъ, съ какими трудами приходилось пробираться въ ‘старину’ въ тридевятое царство спящей царевны.

А. БЛЯЕВЪ.

‘Приазовскій край’. 1916. No 161. 20 июня. С. 2, No 162. 21 июня. С. 2.

Спящая царевна.

Спящая царевна.

Отъ ст. Новосенаки до Сухума.

Читайте также: