СПЛОТИМТЕСЬ ДРУЖНО!1
СПЛОТИМТЕСЬ ДРУЖНО!1
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ
Сплотимтесь дружно!, Огарев Николай Платонович, Год: 1870
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Н. П. Огарев. Избранные социально-политические и философские произведения
Том первый.
Государственное издательство политической литературы, 1952
Что же я разумею под словом: ‘сплотимтесь дружно’? Значит — составимте общество. Но может ли в наше время тайное общество быть полезно, и если может, то какая должна быть его цель и какое построение? Это приводит к еще более общему вопросу: что значит полезное в общественном смысле? Я смело отвечу: все, что клонится к свободе личности и к ее равному распределению в общественном устройстве,— словом, все, что может — хотя приблизительно — примирить несгнетаемую независимость лица и его действий с необходимостью рода людского — жить стадом.
Я думаю — это самое общее выражение смысла полезного.
Теперь спрашивается: что же делает личность самостоятельно-свободною? — Ясность мысли и соответственность поступка с мыслию. Что делает личность независимою? — Немешание окружающей средою ясно мыслить и соответственно действовать. Стало, полезное в общественном смысле — это знание действительности и устранение препятствий, мешающих человеку ясно мыслить и последовательно действовать. А потому полезных элементов два: популяризация знаний и общественный переворот.
Если что-нибудь препятствует личности быть самостоятельно-свободною и независимою от притеснений среды, в которой находится, это — подчинение (совершенно противоположное взаимному согласию) абсолютизму правительства. В этом мире есть преднамеренное ложное учение, а популяризации знаний нет. Стало, общественный переворот необходим.
Стало, и тайное общество — полезно, возможно и необходимо. Почему же тайное? Да потому, что явное еще не имеет силы проявиться на свет. Тайное общество в свое время будет явным,— это другое дело, но теперь это еще невозможно.
Было ли когда-нибудь тайное общество, которое бы имело в своей цели эти два средства общественной пользы: распространение знаний и общественный переворот? Без сомнения, было. Христианство было такое тайное общество, реформация имела свое тайное общество, революция имела свои тайные общества, сделавшиеся впоследствии явными клубами, потому что все же цель тайного общества:
Was im Kmmerlein
Still und fein gesponnen,
Muss doch endlich auch einmal
Kommen an die Scnnen.
Goethe2
Положимте, что христианство распространяло не знания, а только мнения, но эти мнения в глазах тогдашнего человека равнялись знаниям, а распространение этих мнений было совершено посредством тайных обществ. Приобретение права гражданства христианскому мнению совершилось все под влиянием тайных обществ, действовавших равно на народы и на правительства, пока мы, наконец, видим, что христианский епископ коронует франкского короля,— и тайное общество переходит в явную церковь, т. е. в явную власть. Я не говорю теперь о пользе или вреде христианства и церкви, но вот способ, достигший цели. Кто же нам мешает употребить тот же способ для распространения положительных знаний и приобретения общественного переворота, сообразных с нашими понятиями?
Да! Тайное общество полезно, возможно и необходимо.
Но какая же может быть его цель и какое построение? Цель может быть прежде всего одна: разрушение существующего правительства. Построение общества, как построение всякого тайного общества, начиная с христианского апостольства, иезуитского ордена и до масонства и декабристов, не может не начаться с центра.
Центр — зерно общества — не имеет нужды в многолюдстве, он нуждается только в искренней преданности своих членов и их ясном понимании дела. Центр должен быть искренен, как бы одно лицо, и его понимание вещей должно быть энциклопедическое. Это неизбежно, когда дело идет о положительных знаниях и практическом общественном перевороте. Центр должен иметь свой орган в печати, где бы его задача высказывалась как можно более цельно. Центральное издание должно высказывать направление, теорию, гипотезу применений, исполнение которых падает на периферию общества. Чем далее в периферию, тем более потребуется специальностей, как бы мелки они ни были, так чтоб всякий человек мог найти свое дело, и общество имело бы, наконец, бессознательных агентов, т. е. агентов, действующих в смысле общества, не имея нужды знать о его существовании. Конечно, общество не может ограничиться одним действием — книгопечатанием и, чтобы не терять ни одного интереса из виду, должно иметь своих агентов и в государственной деятельности, и в промышленной деятельности, от этого, тем паче, лежит на центре обязанность составиться из членов, которые бы совершенно выражали энциклопедизм положительных знаний.
Такой центр в России уже существует. Его трудно было образовать, но, раз образовавшись, он устоит перед напором всевозможных реакций. Обязанность всякого честного русского деятеля в настоящие дни — примыкать к коллективному целому 3.
О власти центра над обществом и о построении этой власти я теперь не стану говорить. Конечно, центр должен быть прежде всего нравственной силой, но вместе и силой реальной, действительно заявляющей о себе. Порядок дисциплинного подчинения каждого члена коллективности, без которого невозможна стройность деятельности общества, должен быть развит возможно больше, хотя понятно, что центробежная сила доверия, главным образом, всегда будет зависеть от искренности, понимания и деятельности центра. Повиновение агента, прежде всего, должно иметь основание в его внутреннем согласии с поручением. Тут две выгоды: во-первых, члены общества будут действовать согласно с своим собственным, ясным убеждением и, следственно, будут нравственные люди, а во-вторых, бессознательные агенты, работающие под их влиянием, будут тоже действовать согласно с своим убеждением, следственно охотно и деятельно. Но для того, чтобы поручения вполне совпадали с внутренним согласием агента, необходимо, чтобы центр знал не только все характерные особенности его натуры, но и весь склад его ума и понятий, всю сумму его жизненных отношений, малейшие видоизменения его мысли. Для этого нужно, чтобы со стороны каждого члена была безграничная доверенность к центру, полная откровенность, позволяющая последнему во всех своих отношениях соображаться безошибочно с желаниями и способностями агента. Чем специальнее дело, тем менее агент должен знать о существовании общества (это необходимое условие, которого требует самосохранение общества). При этом, кажется, порядок прост и ясен: добровольное соглашение члена центра и агента периферии действовать в известном деле известным образом.
Без сомнения, для нас теперь главная задача — общественный переворот. Следственно, центр предлагает задачу и соединяет около нее членов общества. Главная задача имеет свои соприкосновенные задачи, следовательно, центр обязан вызвать членов и агентов общества на их специальные разработки.
1 Статья напечатана в ‘Колоколе’ 9 мая 1870 г., No 6. Черновая рукопись этой статьи опубликована в ‘Литературном наследстве’ No 39—40, стр. 323, под названием ‘Записка о тайном обществе’, датирована 1860 г. Подлинная рукопись, хранящаяся в РОГБЛ, написана на бумаге с водяным знаком Ionson 1856, среди статей, написанных и напечатанных в 1857 г.
2 Последняя строфа стихотворения Гете ‘Пряха’ (‘Die Spinnerin’), которую Огарев цитирует в сильно измененном виде. Приводим текст Гете и перевод М. И. Михайлова:
Was ich in dem Kmmerlein
Still und fein gesporinen,
Kommt — wie kann es anders sein?—
Endlich an die Sonnen.
To, что в горенке тайком
От людей прядется,
Рано ль, поздно ль, напоказ
Выносить придется.
3 Этот абзац (от слов ‘такой центр в России…’ и до конца) в черновой рукописи отсутствует, являясь позднейшей вставкой, сделанной, по всей вероятности, либо С. Г. Нечаевым, либо, по его настоянию, Огаревым. Нечаев, явившись в Швейцарию, заявил Бакунину и Огареву, что он возглавляет образовавшийся в России революционный центр, которого на деле не существовало.