Сошествие в ад, Лесков Николай Семенович, Год: 1894 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 35 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Н. С. Лесков.
Сошествие в ад

(Апокрифическое сказание)

———————————

Лесков Н.С. Собрание сочинений в 12 т. — М., Правда, 1989, Том 12, с. 344-359.

OCR: sad369 (г. Омск)

I

Искусство сберегло нам полное представление о том, что, по свидетельству очевидцев, назад тому 1860 лет происходило в минувшую ночь в Раю и в преисподней.

Памятник, который передает это, — есть икона ‘Воскресения с сошествием’ древнего, греческого типа, точно воспроизводимая русским ‘Строгановским подлинником’, о которой летом 1893 года писали друзья наши французы, обсуждая изображение со стороны ‘фантазии художника’. Эта икона совсем не похожа на ‘живописную’ икону, ‘полагаемую’ сегодня на аналои господствующей церкви. На новой иконе изображен гроб, какого не знали в Иудее в Христово время, — Христос представлен взлетающим на воздух, с знаменем в руке, а внизу два спящие воина. Иногда прибавляется еще ангел, отваливающий ‘крышку’ гроба, тогда как, держась синоптика, надо бы изображать, что ангел отваливает ‘камень у двери гроба’. В новой иконе нет никакой археологической верности и никакого указания на события, сопровождавшие воскресение Христа на небе, на земле и в преисподней.

Сюжет ‘полной’ иконы очень интересен и много говорит воображению: в нем мы наглядно видим, как представляли себе события христиане ранних веков, имевшие о воскресных ‘деяниях’ много таких сведений, каких мы не имеем и принять их не желаем или не можем, потому что основательность их не достоверна. Однако, по этим-то именно представлениям и сочинен рисунок икон ‘Воскресения с сошествием во ад’, который и внесен в ‘Подлинник’ (установленный образец). Только одному невниманию русских к уяснению своих памятников следует приписать то, что многие до сих пор видят в ‘полной’ иконе ‘Воскресения с сошествием’ ‘фантазию’. Древний иконописец или изограф не смел фантазировать, а он рабски воспроизводил только то, что установлено ‘Подлинником’. Что же такое мог принимать в соображение первый сочинитель рисунка? Вот тут и является огромное значение апокрифа, без которого совсем нельзя понять (и никто не понимает), откуда и на каком основании на многочтимую воскресную икону древнегреческого типа нанесены такие ‘деяния’ в Аду и в Раю, для которых в канонических книгах нет указания.

Прежде всего скажем вкратце, что представляется на почитаемой ‘полной иконе с сошествием’.

Здесь не три лица (Христос и два спящие воина), а тут всего изображено около ста тридцати лиц, и все эти лица в ‘деяниях’, то есть они изображены действующими, причем ‘деяния’ идут сразу в ‘трех планах’: а) посередине — на земле, б) наверху — в Раю и в) внизу — в преисподней у Сатаны. Христос ‘во едином часе’ является во всех трех планах: он на земле воскресает, во аде [Ад пишется со строчной буквы, где этим словом обозначается преисподняя, как место мучения, и с прописной, где Ад трактуется как лицо. Так же и смерть — как умирание, и Смерть — как лицо. (Прим. автора.)] казнит Сатану и Смерть и в Раю — вводит ‘содержавшихся связанными от Адама’. Чтобы понять изображение, надо начинать смотреть его с среднего плана, где Христос воскрес и стоит весь ‘облистанный’ лучами сияния. Под ногами его уже упавшие крест-накрест ‘врата адовы’. Они сорвались с петель от ‘сокрушенных верей’ (притолок) и с грохотом летят вниз в зияющую бездну. Преисподняя вся раскрыта и обнажена. Христос подает руку Адаму, за которым следует Ева, а за ними весь ‘лик праотцов’. Праотцы идут вереницею в три оборота, и вереница не оканчивается, а теряется за ‘полями’ изображения. В ‘разверстом’ аду уже нет людей, которые содержались здесь целые века в великом множестве: все они теперь выведены Христом на волю, а на всем видимом пространстве ада, начиная от открытого входа, идет сражение и расправа над Сатаною, над Князем Тьмы, над Смертию и ‘аггелами Сатаны’. Ангелы поражают их копьями, а самого Князя Тьмы заковывают молотами в цепи. Движение огромное и живое. Христос тут же во второй раз. Фигура Ада так велика, что от нее видна только одна большая голова — вся красная. Сатана — тоже красный, дородством помельче и зато он виден по пояс. При нем неотлучен Иуда с его кошельком, в котором тридцать сребреников. Смерть в ‘зеленом теле’, Князь Тьмы — синий. У всех у них волосы дыбом от страха, который производит ‘блистание божества’. В третьем месте Христос с ‘благоразумным разбойником Рахом’, — дает ему красный крест и посылает его в рай. Это происходит между раем и адом. Рай наверху, — ‘в ограждении’ — там ‘древеса’ и опять весь ‘лик’ праведных, уже вошедших и приветствуемых Ильею и Енохом, которые до сих пор жили в раю только вдвоем. Последним входит Иоанн Предтеча ‘в шерсти’, — у дверей ‘огненный серафим’ хочет ударить ‘благоразумного разбойника’, но тот ему показывает данный Христом красный крест, и серафим оставляет Раха у дверей, пока разберутся и станет видно, имеет ли он право здесь оставаться. Представляется вопрос: откуда все это взято? А взято все это ни больше, ни меньше как с показания ‘очевидцев’, которые самолично были в аду в ту ночь, когда туда приходил воскресший Христос…

Этого, конечно, нет в канонических книгах, и верить этому ни для кого не обязательно, но все-таки это живет в народе и сохраняется в иконописи, и потому это интересно.

Начать надо с того — ‘как старейшина жидовская’ производил пристрастные допросы над своими же евреями, рассказывавшими, что они видели Христа после Его смерти.

II

‘Видеся же сотник еже Иисус предаде дух, прослави Бога, глагола: ‘во истину человек сей праведен бе’. И вси пришедшие на позор сей видяше бываемое, бьюще перси своя, возвращахуся во Иерусалим. Воин же Логгин, прием копие, удари в ребра Иисуса, и абие изыде кровь и вода (В канонических Евангелиях сказано просто, что ‘сотник ударил’, но не сказано, что этот сотник был Логгин.) Тогда сотник, пришед к Пилату, возвести ему вся. И оскорбе Пилат зело, и призвав Иудеи, вопроси их, еда зреша знамения, яже в солнце, и иная бывшая о Иисусе умершем? (‘А что: видели ли вы знамения на солнце и другие, которые явились при смерти Иисуса?’). Они же, слышав сие, рекоша: яже омрачися солнце днесь, якоже и иногда (т. е. ‘Что же такое? Солнце затмилось так, как это и в другое время бывало’).

‘И се Иосиф, иже от Аримафея, сый потаен ученик Иисусов, прииди к Игемону, моли его, да повелит сняти со креста тело Иисусово. И повеле Игемон ему. Прияста же тело Иисусово и обвиста его ризами и ароматы, положиста Иисуса, и привалише камень над (sic) двери гроба’

‘Иудеи же слышавше, яко Иосиф с Никодимом испросиста тело Иисусово, помышляху как убити я (их) и (с ними) дванадесятих (апостолов), такожде и других иже свидетельствоваху о Иисусе пред Пилатом. Вси бо тогда быша вкупе, последи же скрышася страха ради Иудейска. Един Никодим токмо ста пред Иудеи, зане князь бе в них. (Был человек с весом и положением и мог их не бояться.) Сей рече им: чесо ради приидосте паки в сонмище ныне? Они же реша ему: ты же что пришел и како вшел еси семо причастник бо сый Иисусов и в части Его будеши во веки. (А ты сам для чего пришел? Да ты еще как смел и войти сюда — ты ведь Его сообщник! Тебе и самому будет то самое, что и Ему досталось.)’

Никодим представлен человеком горячим, простым и решительным. ‘И отвещав Никодим, рече: ‘ей! буди ми тако’. (Т. е. Что же за важность! Я и не боюсь: пусть будет, как вы говорите.)

‘По сих же прииде Иосиф (этот рисуется другого характера), он рече: ‘учители, чесо ради оскорбистеся на мя, яко испросих тело Иисусово, и погребох в новом своем гробе, и камень возложих нань. Мужие Израильйстии, не добро дело сотвористе о праведнице сем, но распясте того, — неповинна суща. И не раскаетеся еще о грехе своем, но и в ребра прободосте его?’

Но вся эта ласковость и уветливость не помогла Иосифу… ‘Слышав сие Иудеи яша Иосифа и затвориша в темницу. (Об этом в канонич. книгах нет никакого упоминания.) Заутра же глаголаху ему: виждь яко днесь злыя приидут на тя, смерти же не имаши вкусити ныне, зане суббота настоит: по сей же (т. е. после шабаша) умертвим тебя и тело твое зверем предадим. Отвещав Иосиф, глагола им: той, Его же вы распясте на кресте, силен есть изъяти мя от рук ваших. Не бо, яко же Пилат буду вам. Той бо и без обрезания плотского, но во обрезании сердца своего, очистися от греха, умыся прямо солнцу (перед солнцем), глаголя: чист есмь от крови праведника сего, вы узрите’. (Это объяснение умывания рук перед солнцем, чтобы оно было свидетелем непричастности к делу, очень интересно, и достойно замечания, что о нем нигде не упоминается с таким истолкованием.)

‘Слышавше же Иудеи словеса сия, исполнишася ярости зело и емше его, всадиша в темницу, и затворивше утвердиша печатьми и стражу поставиша. На утрий же князи и старцы людстии собрашеся в сонмище, совет сотвориша, яко да лестию убиют Иосифа. И шедше, отверзоша темницу и не обретоша Иосифа тамо, печатем же целым и дверем затворенным сущим. И уже к тому не смеяху на иных возложити рук, бояхубося’. (Боялись, чтобы такого чуда еще вперед не повторялось.)

Чудо это предшествовало первому известию, которое принесли сторожа, приставленные к пещере, где было положено тело Иисусово. Но сейчас вслед за сим приходит и это известие, изложенное опять значительно иначе, чем в наших книгах.

III

‘Еще же седящим им на сонмищи и судящим о Иосифе, се воини приидоша от кустодии, и глаголюще: яко стрегущим нам гроб, абие гром бысть велик, и се ангел Господень сниде с небесе и отвали камень от дверей гроба, и седе на нем, бяше лице его яко же молния и от страха его быхом яко мертви, и слышахом его глаголюща женам, яже приидоша помазати тело Иисусово и стояху у гроба. (По этому описанию выходит, что когда прибежали жены, сторожа все еще спали, или дремали в полусне за пещеркою.) Глагола им ангел: не ужасайтеся, Иисуса ищете назорянина распятого, несть зде, но возста. Приидите и видите место, иде же лежаша Господь и шедше рцыте учеником Его и Петрови, отвергшемуся Его, да не в горшую печаль прийдет, зане сей Петр, внегда отрещися ему от Него, плакав горько, не ядый не пияй даже доселе. Слышав же Петр возрадовася зело, тече ко гробу и Иоанн, с ним. Иоанн же тече скорее (бежал резвее) Петра. Пришед же и Петр ко гробу и приник виде ризе едины лежаща и сударь’.

Как только известие это дошло до иудейских старшин, те сейчас же распорядились узнать: что это были за женщины, с которыми, по словам сторожей, разговаривал ангел?

‘Реша же Иудее: кто суть жены, им же глаголаше ангел? отвеща же воины, реша, не вемы. Глаголаху Иудее, чесо ради не ясте их?’ (Для чего вы их не схватили!?)

Сторожа отвечают старейшинам очень резко: ‘толико знамение видевше о человеце сем, еще ли не уверовасте Ему? И паки слышахом яже о Иосифе, яко и того затвористе в темнице и двери утвердисте утверждением крепце, и се не обретосте его в темнице, дайте нам Иосифа, и дамы вам Иисуса’. Синедрион как бы оробел перед сторожами и начинает с ними переторговываться.

‘Глагола Иудее: дадите вы первее Иисуса нам. Воины же отвещаша, глаголя: ни, но вам достоит первее дати нам Иосифа, днесь бо истязуете ны о Иисусе недоведомем, сами же не весте, како Иосиф изведе из темницы: убо и мы не вемы, како Иисус воскресе, изыде из гроба и невидим бысть, такожде и жены невидимы быша: дайте убо Иосифа и дамы вам Иисуса’.

Старейшины не могли сказать — как у них ушел из-под печати Иосиф, и они начинают лгать сторожам: ‘Глаголаху Иудее, яко отъиде Иосиф во свояси, во град Аримафейский’. Отвещаху же воины, глагола: яко и Иисус, восстав, отъиде в Галилею, яко же ангел, отваливый камень от двери гроба, глагола женам’.

‘Тогда Иудее, слышавшие сия (т. е. услыхав, что упомянута снова Галилея), убояхуся зело и глаголаху: аще услышано будет слово сие о Иисусе, яко восста от мертвых, во всем мире вси людие имут веру ему и уверуют в он, и будем посрамлены от всех и поношение будет на нас от сынов израилевых во веки. И совет сотворше, собраша сребреники довольны, даша воином и заповедаша им с клятвою никому же рещи, яко воскресе Господь, но токмо глаголите: яко нам, спящим, приидоша ученики Иисусовы и украдоша тело его. И аще услышано будет сие у Игемона, яко мзду приясте от нас, мы умолим его и вас беспечальны сотворим. Они же вземше сребреники от Иудей, рекоша, яко же наущени быша от них’.

IV

Но едва замолкают сторожа, как появляются новые беспокойные рассказчики о новом чуде, если не больше, то во всяком случае никак не меньше удивительном.

‘Священник некий именем Финеес и Адда учитель, и Исаия Левит, приидоша от Галилеи во Иерусалим и поведоша архиереом и старцем и Левитом, яко видеши Иисуса на горе, нарицаемой Елеон, и с ним единадесятих ученик его, и учаше их’. ‘По сих же отступи Иисус от них, благослови я и вознесся на небо. И се юноши два, светом страшным одеяна, стали пред народом, глаголюще: мужие Галилейстии, что стоите зряще на небо: имже образом видесте Его грядуща на небо, такожде паки приидет судити миру’.

Таким будто образом дошла в Иерусалим первая весть о вознесении, принесенная тремя поименованными еврейскими людьми, священником Финеесом, учителем Аддою и Левитом Исаиею.

Сложилось целое сказание, имеющее начало и конец согласный с началом! Иудеи встревожились и сейчас же принялись действовать с усиленною энергиею. Надо скорее сбить или подкупить Адду, Финееса и Исаию Левита, чтобы они отреклись от своего рассказа.

‘Тогда глаголаху архиереи и старцы: заклинаем вы Богом живым рцыте: аще во истину тако бысть, якоже глаголете? Они же реша: жив Господь Бог, — яко же видехом, тако и возвестихом вам. Тогда архиереи и старцы, вземше писания, закляша ни кому же возвестить сего и давше сребреники, повелеша изысти их даже до Вифлеема, в Галилею (?). И отъидоша кийждо во свояси’.

Им дали денег, пригрозили никому не рассказывать и выслали всех порознь из столицы.

Так сбыли с рук эту вторую серию очевидцев, но стало беспокойно, что если уж священник, и левит, и учитель разносят вредные синагоге вести, да еще присягают, что это правда, и всем им надо ‘давать сребреники довольны’, то до чего же это может дойти? Тратам и конца не будет!

V

‘Тогда совет сотвориша, архиереи Анна и Каиафа, утешающе их, и глаголаша: что скорбите, сия вся глаголы лжа суть. Ученицы бо Его купиша от воин тело Его и наустиша я рещи: яко ангел с небеси сниде и отвали камень от дверей гроба: и сотвориша тако’.

‘Но Никодим, ста посреде и рече им: право ли глаголете, николи слышаста людей сих, пришедших от Галилеи и не помниста ли, еже они возвестиша нам? аз же повем вам, яко праведни мужие тии и возвестиша, еже видеша о Иисусе, яко сущу Ему на горе Елеонстей со ученики своими, вознесся на небо. Точию не вемы, тако ли, яко же и о Исаии пишется? яко с плотию взят бысть на небо, или духом взятся Иисус и отнесен на гору тем же убо подобает нам послати и поискати о нем по всей стране’.

‘Тогда послаша мужей от среды своея, и возвращшеся тии глаголюще: яко нигде же обретохом Иисуса, бывшим нам во Аримафеи, обретохом Иосифа. Иудеи же, слышавше сия, возрадовахуся радостию велию’.

Не разыскав Христа, о котором говорили чудо, они обрадовались, что могли отыскать Иосифа, освобождение которого из темницы молва также представляла чудесным. Теперь представлялась возможность вызвать его в Иерусалим и лично от него узнать, как он ушел из-под камня и печати? Старейшины надеялись, что он разъяснит это как-нибудь просто, и тогда опровержением одного чудесного слуха ослабится вероподобность и того, что сказывают об Иисусе.

Надо только было вызвать Иосифа в Иерусалим, но пойдет ли он сюда из Аримафеи, где он безопасен?

‘Иудеи послание написаша (к Иосифу) с молением великим — глаголюще: мир ти и дому твоему: согрешихом пред Богом и пред тобою, честнейший Иосифе. Зле бо в темницу всадих тя. И ныне молимтися: потщися и прииди паки во Иерусалим. Се бо раскаяхомся о тебе’. ‘Потом избравше от среды своея седмь мужей честнейших, их же и сам Иосиф любляше, послаша их, глаголюще: идите днесь ко Иосифу, и аще приемлет от вас писание наше, ведите, яко паки приидет семо, аще ли же ни, ведите, яко озлобих на ны и уже не ктому возвратится во град наш. Вы же целовавше его возвратитеся с миром, и благословивше отпустиша я в путь их’. ‘Послы приидоша ко Иосифу, поклонишася ему и реша: мир ти и всему дому твоему буди во веки. И отвеща Иосиф, рече: вам мир, пришедшим издалеча, и всем людем Израилевым’.

‘Вземшу же послание Иосифу и прочетшу е, облобыза написанное и благослови Бога, рече: благословен Господь Бог мой, иже посла ангела Своего и покры мя крылами благости своея’.

‘Тогда уготова Иосиф трапезу и ядоша, и пиша, и почиша даже до утра. Восставшим же им повеле Иосиф уготовати в путь осла и всед на не, отъиде в путь свой во Иерусалим. И бысть, егда вхождаше во Иерусалим, изыдоша иудеи во стретение его — глаголюще: мир тебе господине Иосифе, Иосиф же, целовав их, рече им: буди и вам мир’. Тогда Иосифа ‘закляли на книге закона’ говорить правду: как он ушел из-под замка и печати.

‘Глагола Иосиф: мужие братие! ведомо вам буди, яко в день той, внегда затвористе мя, пребых тамо чрез всю нощь и день субботный, даже до другия нощи. О полунощи же (в час воскресения Христа), стоящи ми на молитве, се верх темницы, в ней же бех, взятся от места своего, и отъятся от четырех угл и видех свет пред очима моима, и пристрашен бых аз, и падох на землю, и воззрев, видех пред собою стояща мужа, и той взят мя за руку и постави на нозе моя, и изведе из темницы. Тогда облобызав мя, рече: не бойся Иосифе и возведи очи твоя и виждь, кто есть глаголяй с тобою. И пристрашен бых аз, мняще дух видети, и рех ему: кто еси Господи, Илия ли, или един от пророк? И отвещя ми глаголя: несмь Илия, ни пророк, но Иисус есмь Христос, Его же испросил еси у Пилата на погребение’.

Таким образом надежды старшин услыхать от Иосифа опровержение тревожных для них слухов были разрушены и вместо опровержения они получили новое

Для иудеев дело принимало самый отчаянный оборот, потому что Иосифа Аримафейского подкупить было невозможно.

VI

‘Никодим и архиереи и старцы’, услыхав то, что сказал им Иосиф, так испугались, что попадали ниц, ‘и быша яко мертвии, и не ядоша, не пиша даже до вечера’. Первый поднялся Никодим, и ‘глаголя им: восстаните на нозе ваша, помолимся и вкусите от брашен и укрепитеся, яко суббота заутра есть’. Старцы ‘воссташа и возмоша ясти’, а перебыв шабаш, придумали вызвать из Галилеи тех трех человек, которые говорили, что они Христа видели, но, однако, позволили себя подкупить ‘взявше довольны сребреники’. Рассадили их порознь и стали сбивать на переспросах, а потом начали сводить вместе на очи.

‘Они же исповедаша истину, яко же и первее свидетельствоваху о нем’.

Анна и Каиафа не хотят и слышать, но встает Иосиф и делает посылку на новых лиц, которые со Христом ожили и встали из своих могил и теперь живут снова. Эти были уже в аду и там все видели.

‘Внемлите, еже реку вам! говорит Иосиф Аримафейский: весте Симеона, иже срете в церкви и прият Иисуса на руку свою, младенца суща. Сей имеяше два сына, иже умроста уже (они уже умерли, а между тем), и видехом их вси. Тецыте убо ныне и видите яко гробы его отворена суть, зане воскресоша (они уже ушли из гробов, и теперь) во Аримафеи суть в молитве и молчании пребывающе. Идем убо к нима молящие (и упросим их), да приидут семо, и вопросим их с клятвою возвестите нам, како воскресоста?’ Иудее же, слышавше сия, возрадовашася зело и шедше Анна и Каиафа, Никодим, Иосиф и Гамалиил ко гробу его (к фамильной гробнице Симеона) и не обретоша (не нашли тех двух его покойных сыновей). Идоша же во Аримафей и обретоша я коленопреклененна молящася, и объемше и целовавше, ведоша в Иерусалим в Церковь. Затвориша же двери, приемши скрижали Господни, возложиша на ня, и заклявше Господом Богом Адонаи и Богом израилевым (подвели под присягу) и реша: рцыте ныне: аще веруете, яко Иисус воскреси вы от мертвых, возвестите убо нам: еже видеста и како воскресоста? Кариин же и Лектий (сыны Симеоновы), слышавше сия, трепетна быста, и воздохнув и воззрев на небо, вообразиста персты своими знамение креста, на языку своего рекоста: дадите хартию нама и напишем еже вема. Они же даша има и воссед писаста’.

Отсюда начинается рассказ о происшествиях во аде, списанный Кариином и Лектием, которые сами в то время были в аду и все сами, своими глазами видели, и своими ушами слышали, и оба собственными руками одно и то же слово в слово на хартии написали.

Вот это любопытное сказание.

VII

‘Седящим нам всем со отцы нашими в преисподнях ада, во тме кромешной, се внезапу свет, яко свет солнца и луч, яко луч огня облиста ны. Адам, отец земнородных, и патриархи, и праотцы, трепетни быша, и рекоша: се луч от источника света вечного’. Всех прежде понял явление пророк Исаия. Он воскликнул: ‘сей есть свет Отца и Сына Божия, якоже предрекох, сый на земли в животе моем’.

Все засуетились.

Приходит Симеон и сказал ‘боящимся’: ‘прославим Иисуса Христа, Сына Божия, его же аз приях младенца суща, в руку мою’. Едва Симеон кончил, — выходит ‘муж во образе пустынножителя, и вси сущии в преисподнях (бросились к нему и) вопросиша его глаголюще: рцы нам, кто еси ты?’ Пустынножитель отвечал: ‘аз есмь глас вопиющего в пустыне — Иоанн Креститель и пророк вышнего. Аз видех Иисуса грядуща ко мне и рекох о нем Духом Святым: се Агнец Божий, вземляй грехи мира, тем же и ныне предтекох Ему и снидох возвестити вам, яко в славе Сын Божий снидет с высоты своея семо’.

Тотчас началось в аду чрезвычайное оживление, все спешили сообщать дошедшую до них радостную новость друг другу, и стали посылать один другого далее по всем областям ада. Так радостная весть быстро дошла до самого Адама и тот сейчас ‘призва Сифа сына своего и глаголя ему: шед возвести сыном твоим патриархом и пророком вся, иже слышал еси от архангела (sic), всегда болящу ми, послах тя ко вратом рая испросити помазание на главу мою’. Сиф пошел исполнять волю отца, и ‘приступи к патриархом и пророком и глагола им: аз есмь Сиф. Егда молихся у врат Рая (просил отцу лекарства), се ангел Господень явися мне, глаголя: Сифе, да не пролиеши ныне слез пред Господем, не дастся бо тебе елей милосердия, во еще помазати главу отца твоего, в болезни суща: несть бо возможно сие, последи же имеет быти, внегда скончаются лета пять тысяч и пять сот. Тогда возлюбленный Сын Божий приидет на землю возвести Адама и воскресити с ним телеса умерших’.

Тут все святые, дожидавшиеся в аду, обрадовались и, ободрившись духом, стали уже наступать на Князя Тьмы и гнать его вон из ада, чтобы Христу было не скверно сюда спуститься в его присутствии.

Сатана, однако, не выходил. Пророк и царь Давид поддержал общее движение толпившихся в аде, возгласив: ‘не предрекох ли в животе моем, яко изведе я из тьмы и сени смертныя, и врата медная сокруши и вереи железныя сломи’. Но Сатана и царя Давида не слушался, — тогда отозвался пророк Исаия, глаголя: ‘и аз предрекох в животе моем: воскреснут мертвыи, восстанут сущии во гробех, и вси земнороднии возрадуются!’ Но Сатана и Исаию пророка не послушался.

Тогда в аду сделалось всеобщее движение и против Князя Тьмы раздался голос из иных сфер, откуда Князь Тьмы и сам сообразить не может.

‘Се услышан бысть глас шумен — яко глас грома, глаголющ: возьмите врата князя ваша и возмитеся врата вечныя, се бо входит Царь славы’. Сатана впрочем и тут все-таки еще продолжал упорствовать и обратился к хитрости. ‘Князь адский слышав сия, и творяй себе не разумети слышаннаго (притворился будто не понимает) и рече: Кто есть сей царь славы?’ — Давид отвеща ему: ‘Господь силен в брани, той есть Царь Славы. Се Он прииде с высоты святыя своея: услышати воздыхание окованных и разрешити сыны умерщвленных! Отверзай убо врата и внидет Царь Славы!’

Услыхав это, все святые, патриархи и пророки еще более обрадовались и заплескали в восторге ладошами. Шум радости и ликования сделался так велик, что его услыхал сам ‘Сатана — глава смерти’, пришел сам.

VIII

Сатана стал говорить с ласкою: ‘Се аз готов есмь прияти Иисуса Назарянина иже непщева себе на земли Сыном Божиим быти’. Он мне не опасен. Он боялся смерти и говорил: ‘прискорбна есть душа моя даже до смерти’. Правда, что он делал мне много неприятностей (сотвори пакости мнози) тем, что исцелял тех, кого я поражал недугами, и воскресил много мертвых, но это еще не страшно. Выходит, что Сатана не понимал Иисуса Христа и судил о нем не высоко, почитая его за смертного, и притом еще за такого, который боялся смерти и говорил: ‘прискорбна есть душа моя’. Но Князь Тьмы хоть и меньше значит в аду, чем Сатана, однако он оказался благоразумнее и осторожнее.

‘Князь же ада отвеща Сатане, глаголя: како может сей такову власть имети, аще бо человек прост был? вси бо владыцы мира сего под державою моею суть, их же поработил ми еси силою твоею, сей же во истину силен есть и не токмо за человечество, но и за Божество, и никто власти его противостати может. Еда же и рече сей, яко убояся смерти, не ими веры ему (если он и сказал, что боится смерти — то ты ему не верь), зле-бо будет нам отселе (худо нам будет)’.

Сатана же остался легкомысленником, и ‘слышав сие, отвеща: Он не может противостать нам, — я уже его искусил, возмутив против него ревностию и гневом народ Иудейский, и Смерть прикоснулась к нему. Не бойтесь, — я его приведу к вам покорного’.

Князь Тьмы опять сдерживает пылкость Сатаны.

‘Глагола Князь Тьмы: не сей ли, иже Лазаря воздвиже четверодневна, его же аз держах мертва? заклинаю тя силою нашею, да не приведеши его семо: яко се Бог-Вседержитель есть, и может творити вся яко же хощет’.

А пока они между собою это переговорили, ‘се абие слышан глас бысть, яко глас грома и бури: возмите врата князи ваши, се бо входит Царь славы’.

Испуганный Князь Тьмы закричал Сатане: ‘бежи скорей и удались от жилищ адовых, а если ты силен, то сразись с ним!’

Но увидав, что Сатана все храбрится и хочет сам ввести Христа в ад, Князь Тьмы рассердился ‘и изгна Сатану от жилищ своих и глагола клевретом своим: заключите (заприте скорее) врата медная и противостаните’. И только что Князь Тьмы успел сделать это распоряжение, как ‘Господь в велелепии Божества и во образе человечестем вниде и осия тьму вечную и узы нерешимыя расторже’.

‘Тогда Смерть со клевреты своими объята бысть ужасом и возопи: побеждены есьмы тобою, яко смятение вселил еси в нас!’

‘Тогда Господь славы поверже смерть к ногу своею, и Князя адова обессили, и возвед отца земнородных к свету’. Что собственно и изображается по ‘подлиннику’ на иконе ‘Воскресения с сошествием’.

Обессиленный Князь Тьмы не сопротивлялся, но ‘начел укоряти Сатану: о сатано! Что восхотел еси распяти Царя славы! Не веси ли ныне, яко безумен еси! (узнал ли теперь, что ты глуп)’.

Ссора и перекор у Князя Тьмы с Сатаною вышли на виду у всех, и самого Иисуса Христа, который в это время отозвался с словом к Князю Тьмы.

‘Глагола Вельзевулу: отныне да будет Сатана во власти твоей во век, и поработает ти во Адама место и сынов его, иже кровию моею оправдишася’.

Этим Спаситель кончает с Сатаною и обращается к настрадавшимся в аду праотцам.

IX

‘Простер Иисус десницу свою, глаголя: приидите ко мне вси святии, созданныя по образу моему, иже осуждени бывше преступлением заповеди, еже о древе — оживитеся ныне древом креста моего. Князь-бо мира сего осужден есть и смерть попрана’.

‘Тогда вси святии собрашася под-руку Всевышняго: Господь же держа десницу Адама, глагола ему: мир ти и чадам твоим’. — Этот и последующие эпизоды изображаются на истовых иконах ‘Воскресения с сошествием’.

‘И припаде Адам к коленома Господа Иисуса Христа, моли его со слезами, глаголя: вознесу тя Господи, яко подъял мя еси и возвел еси от Ада’.

‘Такожде и вси святии, припадше к ногу Иисусову. Господь же простре десницу, сотвори знамение креста над Адамом и над родом его и взем за руку Адама, изведе от ада и вси святии с ним’. Это и есть тот ход в несколько раз обороченною вереницею, которая занимает средний план иконы.

‘Царь и пророк Давид’ как только тронулись, запел: ‘Воспойте Господеви песнь нову’. Святые отвечали антифонами: ‘Слава сия будет всем преподобным Его’. ‘По сем же пророк Аввакум возопи: ‘исшел еси во спасении людей твоих, спасти помазанныя твоя’. Святые на ответ Аввакуму запели: ‘Благословен грядый во имя Господне’. Итак: ‘вси святии и пророцы’ проследовали из ада в рай с пением ‘хвалу воздающе и идоша во след Господа’.

‘Держай Господь руку Адама, введе его Архангелу Михайлу и вси идоша с ним, и со славою введени быша в рай’.

Но и в раю начинается то же недоумение: там тогда было всего только два обитателя, Енох и Илия, и они удивились, что это за огромное нашествие и кто его ведет. ‘Два старца стаста пред ними (пришельцами из ада) и вопросиша их святии: кто еста, не бо беста с нами во Аде. Един же от них отвещав: аз есмь Енох, а сей Илия Фезвитянин’.

‘Егда же Енох и Илия глаголаста сия, прииде муж некий странен, носяй крест на раме своей, и святии вопросиша его: Кто сей? зрак разбойника имый, и чесо ради носиши крест на раме своей?’

‘Он же отвеща: во истину разбойник есмь, много бо зла сотворих на земли, и со Иисусом распят бех, и даде ми крест свой — глагола: иди, и аще ангел, иже при вратех рая, воспретит ти вход, яви ему крест и рцы: яко Иисус Христос, днесь распятый, присла мя к тебе’.

Этот ‘ст. Pax разбойник’ или по неправильному обозначению титла ‘Страх разбойник’, или ‘Благоразумный разбойник’ (которого видим на картине Ге) у самых ворот рая дожидается с крестом на ладони.

‘Скончавшу же разбойнику глаголы сия, вси патриарси и пророци возопиша гласом велиим: Боже Вседержителю! устрой убо ему милость Твою в раи, и постави его в животе вечнем’.

Этим оканчивается рукописание на хартиях, на которых писали сыновья Симеона, бывшие очевидцами событий в аду. Рукопись, которую они дали еврейским архиереям, заключалась следующим заявлением:

‘Сия убо суть священная и божественная таинства, яже мы, Кариин и Лектий и вси сущии тамо видехом, прочее же возбрани нам возвещати (прочего же что еще видели, мы открыть не можем), якоже яви нам архангел Михаил, повелевый намо идти с братиею нашею во Иерусалим’. Егда же сконча кийждо писати сия, вдаде Карии писанное Анне, Каиафе и Гамалии, Лектий же Никодиму и Иосифу, и внезапу преобразистася пред ними, и беста бела яко снег, и невидима беста. Писание же обою равно бе, и неразличествова ни в едином словеси. Тогда весь сонм Иудейский, видев сие, дивися, и глагола друг ко другу: во истину Сын Божий есть, сотворивый сия. И изыдоша от сонмища, плачуще и бияще перси своя, и отъидоша во свояси. Иосиф же и Никодим возвестиста Игемону вся бывшая и написа сия Пилат и положи в кивоте’.

Вот почему на некоторых старых лубочных изображениях ‘суда’ вместе с ‘старейшинами иудейскими’ сидит Пилат в епанче, в узких штанцах в обтяжку и в шляпе с пером вроде атаманской. Там же обозначается какой-то сундучок, в котором повидимому нет никакого смысла, если не знать, что он спрятан в ‘кивоте’.

X

‘Вниде Пилат в церковь и собрав архиереи и книжники, повеле заключить двери и глагола: увидев, яко имаше книгохранительницу церковную, сего ради заклинаю вы Богом отец ваших, не сокройте правды от мене, рцыте ми, еда-ли в писании обретаете, яко Иисус, его же распясте, Сын Божий бе? Тогда повелеста Анна и Каиафа изыти из церкве всем, и заключивше двери, рекоста Пилату: едга распяхом Иисуса, не ведехом его Сына Божия быти, мняще яко волхвовании знамения творяше. Таже по смерти его поискахом о еже содела, и обретохом свидетелей мнозех от колена нашего, иже видеша его жива по страдании и смерти, и сами видехом двою свидетелю, их же воскреси Иисус от мертвых. Тии бо возвестиша нам дивная чудеса, яко сотвори Иисус во аде, обычай же имамы на всяко лето искати от писаний свидетельства Божия, и обретохом в первой книзе толкований, яко глагола архангел третьему сыну Адама, яко по пяти тысящах и пятистах летех, имать приити с небесе взлюбленный сын Божий Христос, и разумехом, яко той есть Бог Израилев’.

Таким образом даже и для помещения Пилата сидящим в собрании с архиереями и старейшинами иудейскими есть письменное основание, к которому первые компановщики иконы ‘суда’ и ‘сошествия’, конечно, отнеслись с полным доверием и критиковать его не могли, да вероятно, и не желали.

Сюжет этот как вошел в иконописный ‘подлинник’, так и стал воспроизводиться, и почитался до церковной реформы за ‘правильное’. После реформы, когда старое стали почитать за неправильное, новые ‘фрязьские мастера’ начали писать икону ‘Воскресенья’ иначе.

Апокриф же этот, из которого сделаны выписки, объясняющие кажущуюся произвольность фантазии русских иконописцев, весьма многим из простолюдинов известен, и вот что я, например, помню о распространении его во время всеобщего безграмотства среди самых темных, крепостных крестьян в Орловской губернии.

В селе Добрыни, где я проводил детство, был диакон на дьячковской вакансии. Он получил свое скромное место в приданое за женою, бывшею дочерью униатского попа или распопа, по имени Фока. Отец Фока был ‘из непокорных униатов’. Впрочем, все данные для истории Фоки у нас ограничивались тем, что он ‘с митрополитом Семашкой был в школе товарищ и вместе с ним на православие подписался, но не захотел ‘долгих кос носить’, и так заспорил, что сказал: ‘я тебя переживу’. Семашко же будто отвечал Фоке: ‘а я тебя на высыл представлю’. Каждый и начал доказывать друг другу то, чем грозился. Семашко удалил Фоку с места и ‘представил на высыл’, а Фока пошел его ‘переживать’. Высыл Фоке вышел из Виленской губернии в Орловскую, где о ту пору был архиерей из южных уроженцев, — нерасположенный к Антонию Семашке. Это стечение обстоятельств послужило в пользу Фоке: архиерей узнал о бедственном положении голодавшего ‘недоверка’ — и ‘предоставил одной из его дочерей дьяческую ваканцию в селе’. Но этим еще владыка орловский не окончил свою укоризну Семашке, а взял да и произвел Фокина зятя из дьячков в дьяконы. Сам же Фока как-то совсем отпал духовного чина, ходил в ‘сурдуте’ и обучал латинскому языку и другим наукам детей у нашего предводителя, а потом оставался у него ‘вольным секретарем’. Что касается духовных прав отца Фоки, то никто не знал, как на этот счет располагать о нем. Приходские батюшки не отчисляли Фоку ни к приказным, ни к благородным, но в отличие от себя называли его ‘распопом’, а мужики, слышавшие, что он ‘униат’ — без дурной мысли именовали его ‘тунеядом’.

У Фоки была изрядная библиотека, в которой находилось много книг почаевской и гродненской славянских типографий и несколько рукописей, — извлечений и переводов, сделанных самим отцом Фокою.

Когда Фока умер и библиотека его перешла к его зятю диакону на дьяческой вакансии, — тот устроил литературное сокровище Фоки сообразно своему усмотрению, и только одну рукопись оставил себе ‘для душевной пользы’, а польза заключалась в том, что в пасхальную ночь, когда дворяне, их дети, дворовые люди и мужики, боясь ночной темноты и распутицы, прибывали из деревень к церкви с вечера и в ожидании заутрени размещались по домам на поповке, — тогда каждый год в риге у диакона составлялось прелюбопытное чтение, за удовольствие слушать которое всякий ‘слухач’ должен был дать три копейки на свечку.

Тут мы и получали о предстоящем часе воскресения Христова такие любопытные сведения, каких ни в каком другом месте не получишь. И вот зато теперь нам странно и смешно слышать, что чужестранцы толкуют, будто самая любимая икона русского народа ‘пишется по фантазии художника’, а бывшие в ту пору в Париже писатели наши не нашлись это поправить. Пусть, однако же, хоть далее не думают так ошибочно наши просвещенные люди, которым не пришлось раньше узнать об этом.

Примечания

Впервые — ‘Петербургская газета’, 1894, 16 апреля.

В рассказе в цитации из апокрифа допущен ряд неточностей. Редакция оставляет текст в том виде, как он был напечатан. В церковнославянский текст в комментариях внесены исправления.

Стр. 344. ‘Строгановский подлинник‘. — Строгановская школа иконописи возникла на основе новгородской после переселения на север выходцев из Новгорода, в том числе богатых купцов Строгановых, сохранявших и развивавших ее традиции.

Аналой — особый столик с наклонной доской, на который кладут Евангелие, крест и иконы.

…гроб, какого не знали в Иудее в Христово время… — Древние евреи помещали мертвых в пещерах и заваливали пещеры камнями.

…держась синоптика, надо бы изображать, что ангел отваливает ‘камень у двери гроба‘. — Синоптическими называются первые три Евангелия — от Матфея, от Марка и от Луки, которые, в отличие от четвертого Евангелия — от Иоанна, близки между собой по плану и по содержанию, хотя каждое из них имеет свои существенные особенности. В данном случае имеется в виду апостол Матфей (синоптик): ‘… Ангел Господень… отвалил камень от двери гроба…’ (XXVIII, 2).

Стр. 345. ‘Лик праотцев‘ — здесь: собрание праотцев (церковнослав.).

Князь Тьмы — дьявол.

Аггелы — злые духи.

‘Блистание божества‘ — слова одного из воскресных тропарей — краткого похвального песнопения в честь праведника или святого.

‘Благоразумный разбойник‘ — вместе с Христом были распяты два разбойника, один из которых глумился над Ним, а другой сказал: ‘… мы осуждены справедливо… а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю’ (Евангелие от Луки, XXIII, 39 — 43).

Илья — ветхозаветный пророк.

Енох — ветхозаветный патриарх.

Стр. 346. …Иоанн Предтеча ‘в шерсти‘… — Иоанн Предтеча (Креститель) ‘имел одежду из верблюжьего волоса’ (Евангелие от Матфея, III, 4).

‘Видев же сотник еже Иисус предаде дух, прослави Бога, глаголя: ‘воистину сей человек праведен бе’. И вcu пришедшие на позор сей видяще бывающая, биюще перси своя, возвращахуся во Иерусалим. Воин же Логгин, прием копие, удари в ребра Иисуса, и абие изыде кровь и вода… Тогда сотник, пришед к Пилату, возвести ему вся. И оскорбе Пилат зело, и призвав Иудеи, вопроси их.. Они же, слышав сие, рекоша… И се Иосиф, иже от Аримафея, сый потаен ученик Иисусов, прииде к Игемону, моли его, да повелит сняти со креста тело Иисусово, И повеле Игемон ему. Прияста же тело Иисусово и обвиста его ризой и ароматы, положиста Иисуса, и привалище камень над двери гроба’. — ‘Сотник же, видя, что Иисус предал дух [Отцу Своему], прославил Бога и сказал: воистину человек этот был праведник. И все, пришедшие на сие зрелище и видевшие происходившее, бия себя в грудь, возвращались в Иерусалим. Воин же Логгин, взяв копье, ударил Иисуса в ребра, и тотчас истекли [из тела] кровь и вода…. Тогда сотник пришел к Пилату и обо всем поведал ему. Пилат же весьма опечалился и, призвав к себе иудеев, спросил их… Они же, услышав это, отвечали… И вот Иосиф из города Аримафеи, который был тайным учеником Иисуса, пришел к Игемону [правителю, т. е. к Пилату] и попросил его, чтобы он разрешил снять с креста тело Иисусово. И разрешил ему Игемон. Они же [Иосиф и Никодим — см. ниже] взяли тело Иисуса, обвили его пеленами с благовониями и положили Иисуса [в гроб] и привалил [Иосиф] камень к дверям его’. {Здесь и далее перевод с церковнославянского.} Логгин (Лонгин) — римский сотник, уверовавший в Христа, проповедовавший христианство и замученный при императоре Тиверии.

‘Иудеи же, слышавше, яко Иосиф с Никодимом испросиста тело Иисусово, помышляху убити я и дванадесятих, такожде и других, иже свидетельствоваху о Иисусе пред Пилатом. Вси бо тогда быша вкупе, последи же скрышася страха ради Иудейска Един Никодим токмо ста пред Иудеи, зане князь бе в них…’ — ‘Иудеи же, услышав, что Иосиф с Никодимом испросили тело Иисуса, размышляли, как бы убить их и двенадцать апостолов, а также и других, свидетельствовавших об Иисусе перед Пилатом. Все были тогда вместе, но потом скрылись из страха перед Иудеями. Только Никодим остался с ними, ибо был одним из начальников их’.

Стр. 347. Сей рече им: чесо ради приидосте паки в сонмище ныне? — Он [Никодим] спросил их: для чего вы опять пришли ныне в синагогу?

‘По сих же прииде Иосиф… рече: ‘учители, чесо ради оскорбистеся на мя, яко испросих тело Иисусово, и погребок в новом своем гробе, и камень возложих нань? Мужие Израильстии, не добро дело сотвористе о праведнице сем, но распясте Того — неповинна суща. И не раскаястеся еще о гресе своем но и в ребра прободосте Его?’ — ‘Тут пришел Иосиф и сказал: учители! почему разгневались вы на меня за то, что я испросил тело Иисусово, и похоронил его в новом своем гробе [Иосиф Аримафейский похоронил Христа у себя в саду, в новом гробе], и камень положил на него? Мужи Израильские, злое дело совершили вы с праведником сим и распяли Его, неповинного. И все еще не раскаялись в грехе своем, но пронзили Ему ребра?’

‘Слышав сие, Иудеи яша Иосифа и затворища в темницу…. Заутра же глаголаху ему: виждь, яко днесь злыя приидут на тя, смерти же не имаши вкусити ныне, зане суббота настоит: по сей же (т. е. после шабаша) умертвим тебя и тело твое зверем предадим. Отвещав Иосиф, глаголя им: Той, Егоже вы распясте на кресте, силен есть изъяти мя от рук ваших. Не бо, яко Пилат буду вам. Той бо и без обрезания плотского, но во обрезании сердца своего, очистися от греха, умыся прямо солнцу, глаголя: чист есмь от крови праведника сего, вы узрите’. — ‘Услышав это, Иудеи взяли Иосифа и посадили в тюрьму. А утром сказали ему: смотри, сегодня плохо тебе придется, смерти же не примешь ныне, ибо настала суббота [в субботу у евреев запрещено делать любое дело]: а после [т. е. после субботнего праздника, дня молитв] умертвим тебя и тело твое бросим зверям. Иосиф же отвечал им: Тот, Кого вы распяли на кресте, может спасти меня от рук ваших. Ибо не буду для вас Пилатом. Тот и без обрезания плотского [т. е. без обрезания крайней плоти по древнееврейскому закону, Пилат же был римлянин], но во обрезании сердца своего очистился от греха, умыл руки перед солнцем и сказал: смотрите, чист я от крови праведника сего’.

‘Слышавше же Иудеи словеса сии, исполнишася ярости зело и, емше его, всадиша в темницу, и, затворивше, утвердиша печатьми и стражу поставиша. На утрие же князи и старцы людстии, собрашеся в сонмищи, совет сотвориша, яко да лестию убиют Иосифа. И шедше, отверзоша темницу и не обретоша Иосифа тамо, печатем же целым и дверем затворенным сущим. И уже ктому не смеяху на иных возложити рук, бояхубося’. — ‘Иудеи же, услышав сии слова, исполнились великой ярости и, взяв его, посадили в тюрьму и, заперев [двери], наложили печати и поставили стражу. А утром начальники и старейшины народа, собравшись в синагоге, стали держать совет, как бы им обманом убить Иосифа. И пошли они, отворили тюрьму, но не нашли там Иосифа, печати же были целы и двери заперты. И впредь уже не осмеливались брать других, ибо боялись’.

Стр. 348. ‘Еще же сидящим им на сонмищи и судящим о Иосифе, се воины приидоша от кустодии и глаголюще: яко стерегущим нам гроб, абие гром бысть велик, и се ангел Господень сниде с небесе и отвали камень от двери гроба, и седе на нем, бяше лице его якожи молния, и от страха его быхом яко мертви, и слышахом его глаголюща женам, яже приидоша помазати тело Иисусово и стояху у гроба… Глагола им ангел: не ужасайтеся, Иисуса ищете Назарянина распятого, несть зде, но воста. Приидите и видите место, идеже лежаша Господь и шедше рцыте учеником Его и Петрови, отвергшемуся Его, да не в горшую печаль прииде, зане сей Петр, внегда отрещися ему от Него, плакав горько, не ядый, не пияй даже доселе. Слышав же Петр, возрадовася зело, гече ко гробу и Иоанн с ним. …Пришед же и Петр ко гробу и приник виде ризы едины лежаща и сударь’. — ‘Когда они сидели в синагоге и рассуждали об Иосифе, пришли воины от стражи [стерегшей тело Христово] и сказали: когда мы стерегли гроб, был сильный гром, и ангел Господень сошел с небес, и отвалил камень от двери гроба, и сел на него, лицо же его было, как молния, мы же от страха чуть не умерли и услышали, что говорил он женщинам, пришедшим помазать тело Иисусово и стоявшим у гроба… Сказал же им ангел: не ужасайтесь, вы ищете распятого Иисуса Назарянина, Его нет здесь, Он воскрес. Подойдите и увидите место, где лежал Господь, и скажите ученикам Его и Петру, отрекшемуся от Него, чтобы он не впал в еще горшую печаль, ибо Петр сей, когда отрекся от Него, плакал горько и не ел и не пил даже доселе. Петр же, услышав это, весьма обрадовался, побежал ко гробу, и Иоанн с ним. …Подбежал и Петр ко гробу и, приникнув к нему, увидел, что лежат одни пелены и плат’.

‘Реша же Иудее: кто суть жены, имже глаголаше ангел? Отвещаша же воины, реша, не вемы’. — ‘Иудеи сказали: кто эти женщины, с которыми говорил ангел? Воины же сказали в ответ: не знаем’.

…’толико знамение видевше о человеце сем, еще ли не уверовасте Ему? И паки слышахом яже о Иосифе, яко и того затвористе в темнице и двери утвердисте утверждением крепце, и се не обретосте его в темнице, дайте нам Иосифа, и дамы вам Иисуса’. — ‘…столько знамений видели вы о человеке сем, и все еще не уверовали в Него? Слышали мы также и об Иосифе, которого вы посадили в тюрьму и двери заперли на крепкие замки, и вот не нашли его, отдайте нам Иосифа, а мы отдадим вам Иисуса’.

Синедрион — судилище

‘Глаголаша Иудее: дадите вы первее Иисуса нам. Воины же отвещаша, глаголя: ни, но вам достоит первее дати нам Иосифа, днесь бо истязуете ны об Иисусе недоведомем, сами же не весте, како Иосиф изведе из темницы: убо и мы не всмы, како Иисус воскресе, изыде из гроба и невидим бысть, такожде и жены невидимы быша…’ — ‘Иудеи сказали: сперва вы отдайте нам Иисуса. Воины же сказали в ответ: нет, это вы должны сперва отдать нам Иосифа, вы сегодня спрашиваете нас о непостижимом Иисусе, а сами не знаете, как Иосиф изведен из тюрьмы: значит, и мы не знаем, как Иисус воскрес, вышел из гроба и стал невидим, так и женщины были невидимы…’

Стр. 348 — 349. ‘Глаголаху Иудее, яко отъиде Иосиф во свояси, во град Аримафейский. Отвещаху же воины, глаголя: яко и Иисус востав, отъиде в Галилею, якоже ангел, отваливый камень от двери гроба, глагола женам’. — ‘Иудеи сказали, что Иосиф отправился к себе, в город Аримафею. Воины же сказали в ответ: так и Иисус, воскреснув, отправился в Галилею, как это сказал женщинам ангел, отваливший дверь от гроба’.

Стр. 349. ‘Тогда Иудее… убояхуся, зело и глаголаху: аще услышано будет, слово сие о Иисусе, яко воста от мертвых, во всем мире людие имут веру Ему и уверуют в Онь, и будем посрамлены от всех, и поношение будет на нас от сынов Израилевых во веки. И совет сотворше, собраша сребреники довольны, даша воином и заповедаша им с клятвою никомуже реши, яко воскресе Господь, но токмо глаголите: яко нам, спящим, приидоша ученики Иисусовы и украдоша тело Его. И аще услышано будет сие у Игемона, яко мзду приясте от нас, мы умолим его и вас беспечальны сотворим. Они же, вземши сребренники от Иудей, рекоша, якожи наущени быша от них’. — ‘Тогда Иудеи… очень испугались и сказали: если услышано будет слово сие, что Иисус воскрес из мертвых, люди во всем мире обретут веру в Него и поверят в Него, а мы будем посрамлены от всех и будут поносить нас сыны Израилевы в веках. И, посоветовавшись, собрали много сребреников, дали воинам и под клятвой обязали их никому не говорить, что воскрес Господь, а говорите, мол, только, что, дескать, когда мы спали, пришли ученики Иисуса и украли тело Его. А если Игемон услышит, что вы взяли от нас мзду, мы его уговорим и сделаем так, что вреда вам не будет. Они же, взяв у Иудеев сребреники, говорили все так, как те наущали их’.

‘Священник же некий именем Финес и Адда учитель и Исайя Левит, приидоша от Галилеи во Иерусалим и поведаша архиереем и старцем, яко видеша Иисуса на горе, нарицаемей Елеон, и с ним единадесятих ученик Его, и учаше их’. ‘По сих же отступи Иисус от них, благослови я и вознесеся на небо. И се юноши два, светом страшным одеяна, стаста пред народом, глаголюще: мужие Галилейстии, что стоите зряще на небо: им же образом видесте Его грядуща на небо, такожде паки приидет судити миру’. — ‘Некий священник по имени Финес, и Адда-учитель и Исайя-Левит [младший священнослужитель] пришли из Галилеи в Иерусалим и рассказали первосвященникам и старейшинам, что они видели Иисуса на горе Елеонской, и с ним одиннадцать учеников Его [Иуда к тому времени уже повесился], и Он учил их’. ‘Потом Иисус отступил от них, благословил их и вознесся на небо. И тут два юноши, одетые страшным светом, стали перед народом и сказали: мужи Галилейские, что вы стоите и смотрите на небо? Вы видели, каким образом Он ушел на небо, таким же образом придет Он снова, чтобы судить мир’.

Стр. 349 — 350. ‘Тогда глаголаху архиереи и старцы: заклинаем вас Богом живым, рцыте: аще воистину тако бысть, якоже глаголете? Они же реша: жив Господь Бог, — якоже видехом, тако и возвестихом вам. Тогда архиереи и старцы, вземше писания, закляша никому же возвестить сего и давше сребреники, повелеша извести я даже до Вифлеема… И отъидоша кийждо во свояси’. — ‘Тогда первосвященники и старейшины сказали: заклинаем вас Богом живым, ответьте: правда ли было так, как вы говорите? Они же ответили: жив Господь Бог, — что мы видели, то и рассказали вам. Тогда первосвященники и старейшины, взяв Писание, взяли с них клятву, что они никому этого не расскажут, и, дав им сребреники, повелели им уйти аж в Вифлеем… И каждый отправился восвояси’.

Стр. 350. ‘Тогда совет сотвориша архиереи Анна и Каиафа, утешающе их, и глаголаша: что скорбите, сия вси глаголы лжа суть. Ученицы бо Его купиша от воин тело Его и наустиша я реши: яко ангел с небеси сниде и отвали камень от дверей гроба: и сотвориша тако’. — ‘Тогда устроили совет первосвященники Анна и Каиафа [первосвященник Каиафа и тесть его Анна, ярые враги Христа, настаивали на том, чтобы погубить Его], утешали их и говорили: что вы скорбите, все эти рассказы сплошная ложь. Его ученики купили у воинов тело Его и навнушили им говорить, что сошел ангел с неба и отвалил камень от двери гроба, а те так и сделали’.

‘Но Никодим ста посреде и рече им: право ли глаголете, николи слышаста людей сих, пришедших от Галилеи, и не помниста ли, еже они возвестиша нам? аз же повем вам, яко праведнии мужие тии и возвестиша, еже видеша о Иисусе, яко сущу Ему на горе Елеонстей со ученицы Своя, вознесся на небо. Точию не вемы, тако ли, яже и о Исаии пишется? яко с плотию взят бысть на небо, или духом взятся Иисус и отнесен на гору, темже убо подобает нам послати и поискати о Нем по всей стране’. — ‘Но Никодим стал среди них и сказал им: правду ли вы говорите, что никогда не слышали речи людей этих, пришедших из Галилеи, и что не помните, что они вам возвестили? я же скажу вам, что они праведные люди, возвестившие вам, что видели Иисуса, когда был Он на горе Елеонской с учениками Своими и вознесся на небо. Только мы не знаем, так ли, как и у Исаии пишется, во плоти ли был взят на небо Иисус или духом отнесен на гору, поэтому, следовательно, мы должны послать [людей] по всей стране расспрашивать о нем’.

‘Тогда послаша мужей от среды своея и возвращшеся тии, глаголюще: яко нигде же не обретохом Иисуса, бывшим нам во Аримафеи, обретохом Иосифа. Иудее же, слышавше сия, возрадовахуся радостию велию’ — ‘Тогда они послали мужей из своей среды, те, возвратившись, сказали: мы нигде не нашли Иисуса, но, когда мы были в Аримафее, нашли Иосифа. И, услышав это, Иудеи возрадовались радостью великою’.

Стр. 350 — 351. ‘Иудее послание написаша [к Иосифу] с молением великим, глаголюще: мир ти и дому твоему: согрешихом пред Богом и пред тобою, честнейший Иосифе. Зле бо в темницу всадихом тя. И ныне молимтися: потщися и прииди паки во Иерусалим. Се бо раскаяхомся о тебе’. ‘Потом избравше от среды своея седмь мужей честнейших, ихже и сам Иосиф любляше, послаша их, глаголюще: идите днесь ко Иосифу, и аще приемлет от вас писание наше, ведите, яко паки приидет семо, аще ли же ни, ведите, яко озлобих на ны и уже не ктому возвратится во град наш. Вы же целовавше его возвратитеся с миром, и благословивше отпустиша я в путь их’. ‘Послы приидоша ко Иосифу, поклонишася ему и реша: мир ти и всему дому твоему буди во веки. И отвеща Иосиф, рече: вам мир, пришедшим издалеча, и всем людем Израилевым’. — ‘Иудеи написали письмо [Иосифу] с великой просьбой такими словами: мир тебе и дому твоему, согрешили мы перед Богом и перед тобою, честнейший Иосиф. Ибо худо мы поступили, посадив тебя в тюрьму. И теперь умоляем тебя: поскорее снова приди в Иерусалим. Мы раскаялись, что так поступили с тобой’. ‘Потом выбрали среди своих семь мужей честнейших, которых и сам Иосиф любил, и послали их к нему, сказав: идите сегодня же к Иосифу, и если он примет от вас послание наше, узнайте, придет ли он снова сюда, если же нет, узнайте, зол ли он на нас и больше уже не придет во град наш. Вы же, приветствовав его, возвращайтесь с миром, и, благословив их, отпустили их в дорогу’. ‘Послы пришли к Иосифу и, поклонившись ему, сказали: да пребудет мир во веки с тобою и с домом твоим. Иосиф же ответил им: мир и вам, пришедшим издалека, и всем людям Израилевым’.

Стр. 351. ‘Вземшу же послание Иосифу и прочетшу е, облобыза написанное и благослови Бога, рече: благословен Господь Бог мой, Иже посла ангела Своего и покры мя крылами благости Своея’. — ‘Иосиф же, взяв послание и прочитав его, облобызал написанное и благословил Бога и сказал: благословен Господь Бог мой, пославший ангела Своего и покрывший меня крылами благости Своей’.

‘Тогда уготова Иосиф трапезу, и ядоша и пиша, и почиша даже до утра. Восставшим же им повеле Иосиф уготовати в путь осла и всед на не отъиде в путь свой во Иерусалим. И бысть, егда вхождаше во Иерусалим, изыдоша Иудее во сретение его глаголюще: мир ти, господине Иосифе, Иосиф же, целовав их, рече им: буди и вам мир’. — ‘Тогда Иосиф уготовал трапезу, и они ели и пили и спали до самого утра. Когда же они встали, Иосиф приказал оседлать ему осла, сел на него и отправился в Иерусалим. А когда он въезжал в Иерусалим, Иудеи вышли к нему навстречу и сказали: мир тебе, господин Иосиф, Иосиф же, приветствуя их, сказал: да пребудет мир и с вами’.

‘Глагола Иосиф: мужие братие! ведомо вам буди, яко в день той, внегда затвористе мя, пребых тамо чрез всю нощь и день субботный, даже до другия нощи. О полунощи же… стоящу ми на молитве, се верх темницы, в ней же бех, взятся от места своего, и отъятся от четырех угл, и видех свет пред очима моима, и пристрашен бых аз, и подох на землю, и воззрев, видех пред собою стояща мужа, и Той взят мя за руку и постави на нозе моя, и изведе из темницы. Тогда облобызав мя, рече: не бойся, Иосифе, и возведи очи твоя и виждь, Кто есть глаголяй с тобою. И пристрашен бых аз, мняще дух видети, и рех ему: кто еси, Господи: Илия ли или един от пророк? И отвеща ми глаголя: несмь Илия, ни пророк, но Иисус Христос, Его же испросил еси у Пилата на погребение’ — ‘Иосиф сказал: мужи братья! Да будет вам известно, что в тот день, когда вы заключили меня в тюрьму, я пробыл там всю ночь и день субботный вплоть до следующей ночи. В полночь же… когда я стоял на молитве, крыша тюрьмы, в которой я пребывал, снялась с места и отделилась от четырех углов, и увидел я свет перед глазами моими и устрашен был, и упал на землю, и увидел пред собою мужа, а Он взял меня за руку, поставил на ноги и вывел из тюрьмы. И, облобызав меня, сказал: не бойся, Иосиф, подними глаза и посмотри, Кто говорит с тобою. И устрашился я, думая, что вижу духа, и спросил: кто Ты, Господи? Илия или один из пророков [авторов библейских книг]? И Он ответил мне такими словами: Я не Илия и не пророк, а Иисус Христос, Которого ты испросил у Пилата для погребения’.

Стр. 352. ‘…вкусите от брашен и укрепитеся, яко суббота заутра есть’… — ‘… примите пищу и подкрепитесь, ибо завтра суббота…’ — в субботу у евреев запрещается даже приготовление пищи.

‘Внемлите, еже реку вы!… весте Симеона, иже срете в церкви и принят Иисуса на руку свою, младенца суща. …Тецыте убо ныне и видите, яко гробы его отворена есте…’ — ‘Послушайте, что я скажу вам!… вы знаете Симеона, который встретил в храме Иисуса — младенца и взял его на руки. …Идите скорее и увидите, что гробы его открыты…’

Семо — сюда.

…с клятвою возвестите нам, яко воскресоста?.. — под клятвой расскажите нам, как вы воскресли?

‘Идоша же во Аримафею и обретоша я коленопреклоненна молящася, и объемше и целовавше, ведоша во Иерусалим в Церковь. Затвориша же двери, приемша скрижали Господни, возложиша на ня.. и реша: рцыте ныне: аще веруете, яко Иисус воскреси вы от мертвых, возвестите убо нам: еже видеста и како воскресоста? Кариин же и Лектий… слышавше сия, трепетна быста, и воздохнув и воззрев на небо, вообразиста персты своима знамение креста, на языку своего рекоста: дадите хартию нама, и напишем еже вема. Они же даша има и возсед писаста’ — ‘Они пошли в Аримафею, нашли их молящимися коленопреклоненно и, обняв и поцеловав, повели в Иерусалим, в Церковь. Затворив же двери, взяли скрижали Господни, возложили на них… и сказали: ответьте сейчас: если веруете, что Иисус воскресил вас, поведайте нам, что вы видели и как воскресли? Кариин же и Лектий, услышав это, вострепетали и, вздохнув и посмотрев на небо, сложили пальцы для крестного знамения и сказали на своем наречии: дайте нам хартии, и мы напишем то, что знаем. Те дали им, и они сели и написали’.

Скрижали Господни — две доски, на которых были написаны десять заповедей, данные Богом Моисею

Адонаи — одно из имен Бога.

Хартия — бумага, пергамент.

Стр. 353. ‘Седящим нам всем со отцы нашими в преисподнях ада, во тме кромешней, се внезапу свет, яко свет солнца и луч, яко луч огня облиста ны…’ — ‘Все мы с отцами нашими сидели в преисподней, во тьме кромешной, и вдруг свет, подобный свету солнечному, и луч, подобный лучу огненному, озарил нас…’

…’сей есть свет Отца и Сына Божия, якоже предрекох, сый на земли в животе моем’ — ‘Это свет Отца и Сына Божия, о котором я пророчествовал, когда жил на земле’.

…’аз есмь глас вопиющего в пустыни — Иоанн Креститель и пророк Вышняго. Аз видех Иисуса грядуща ко мне и рекох о Нем Духом Святым: се Агнец Божий, вземляй грехи мира, темже и ныне предтекох Ему и снидох возвестити вам, яко во славе Сын Божий снидет с высоты Своея семо’ — ‘Я глас вопиющего в пустыне — Иоанн Креститель [Предтеча] и пророк Всевышнего. Я увидел Иисуса, идущего ко мне, и, по наитию Духа Святого, сказал о Нем: вот Агнец Божий, взявший на Себя грехи мира, потому и ныне предшествую Ему и сошел сюда возвестить вам, что Сын Божий во славе сойдет сюда с высоты Своей’.

…’призва [Адам] Сифа сына своего глаголя ему: шед возвести сыновом твоим патриархом и пророком вся, иже слышал ecu от архангела… внегда болящу ми, послах тя ко вратом рая испросите помазание на главу мою’. — …’призвал [Адам] Сифа, сына своего и сказал ему: поди и поведай сыновьям твоим патриархам и пророкам все, что ты слышал от архангела… когда я болен, я послал тебя к вратам рая попросить помазания на главу мою’.

Стр. 353 — 354. …’приступи [Сиф] к патриархом и пророком и глагола им: аз есмь Сиф. Се ангел Господень явися мне, глаголя: Сифе, да не пролиеши ныне слез пред Господем, не дастся бо тебе елей милосердия, во еже помазати главу отца твоего, в болезни суща: несть бо возможно сие, последи же имеет быти, внегда скончаются лета пять тысящи пять сот. Тогда возлюбленный Сын Божий приидет на землю возвести Адама и воскресши с ним телеса умерших’. — …’подошел Сиф к патриархам и пророкам и сказал им: я Сиф. …Ангел Господень явился мне и сказал: Сиф, не проливай слез пред Господом, не получишь ты елея милосердия, чтобы помазать главу больного отца твоего: это невозможно, это должно быть, когда пройдут пять тысяч и пятьсот лет. Тогда возлюбленный Сын Божий придет на землю, чтобы поднять [падшего] Адама и воскресить с ним тела умерших’.

Стр. 354. Пророк и царь Давид… возгласив: ‘… изведе я из тмы и сени

‘…Возмите врата князи ваша и возмитеся врата вечная, се бо входит Царь славы’. — ‘Поднимите, врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечные, и войдет Царь славы’ (Псалом 23, 7).

Кто есть сей Царь славы?… — Господь силен в брани, Той есть Царь славы’. — Псалом 23, 8.

‘Прискорбна есть душа моя даже до смерти’. — ‘Душа Моя скорбит смертельно’ (Евангелие от Матфея, XXVI, 38).

‘Се аз готов есмь прияти Иисуса Назарянина Иже непщева Себе на земли Сыном Божиим быти’. — ‘Я готов принять Иисуса Назарянина [из Назарета была родом Богоматерь], Который на земле выдумал, что Он Сын Божий’.

Стр. 355. ‘…не Сей ли, Иже Лазаря воздвиже четверодневна…?’ — ‘…не Он ли воскресил Лазаря на четвертый день [после смерти]?’ — О воскрешении Лазаря рассказано в Евангелии от Иоанна, XI.

Абие — тотчас.

Отец земнородных — Адам.

Стр. 356. ‘…вси… иже осуждени быша преступлением заповеди, еже о древе…’ — ‘…все… кто был осужден за то, что преступили заповедь о древе’ — т. е. вкусили плода от запретного древа познания добра и зла (Бытие, III).

‘Воспойте Господеви [Господу] песнь нову… Слава сия будет всем преподобным Его’ — Псалом 149, 1, 9.

Антифоны — песнопения, исполняемые двумя хорами поочередно.

…’изшел еси во спасение людий Твоих, спасти помазанныя Твоя’ — ‘Ты выступаешь для спасения народа Твоего, для спасения помазанного Твоего’ — Книга пророка Аввакума, III, 13.

‘Благословен грядый [идущий, шествующий] во имя Господне’ — Евангелие от Матфея, XXI, 9.

Стр. 357. Фесвитянин — житель города Фесвы.

Рамо — плечо.

Зрак разбойника имый — имеющий облик разбойника.

Живот — жизнь.

Стр. 358. ‘Вниде Пилат в церковь и собрав архиереи и книжники, повеле заключити двери и глагола: увидев, яко имаше книгохранительницу церковную, сего ради заклинаю вы Богом отец ваших, не сокройте правды от мене, рцыте ми, еда ли в Писании обретаете, яко Иисус, Егоже распясте, Сын Божий бе? Тогда повелеста Анна и Каиафа изыти из церкви всем, и заключивше двери, рекоста Пилату: егда распяхом Иисуса, не ведехом Его Сына Божия быти, мняще яко волхвовании знамения творяше. Таже по смерти Его поискахом еже содела, и обретохом свидетелей мнозех от колена нашего, иже видевша Его жива по страдании и смерти, и сами видехом двою свидетелю, ихже воскреси Иисус от мертвых. …обычай же имамы на всякое пето искати от Писаний свидетельства Божия, и обретохом в первой книзе толкований, яко глагола архангел третьему сыну Адама, яко по пяти тысящах и пятистах летех имать приити с небесе возлюбленный Сын Божий Христос, и разумехом, яко Той есть Бог Израилев’ — ‘Пилат вошел в церковь и, собрав первосвященников и книжников, приказал закрыть двери и сказал: увидел я у вас книгохранительницу церковную, поэтому заклинаю вас Богом отцов ваших, не скройте от меня правды и скажите мне, говорится ли в Писании, что Иисус, Которого вы распяли, был Сын Божий? Тогда Анна и Каиафа приказали всем выйти из церкви и, заперев двери, сказали Пилату: когда мы распяли Иисуса, мы не знали, что Он Сын Божий, думая, что Он колдовством чудеса творит. А после смерти Его расспросили о том, что Он содеял, и нашли свидетелей многих из колена нашего, которые видели Его живым после страданий и смерти, и сами мы свидели двух свидетелей, которых Иисус воскресил из мертвых. …у нас есть обычай каждый год искать в Писании свидетельства Божии, и нашли мы в первой книге толкований [Писания], что архангел сказал третьему сыну Адама [Сифу], что через пять тысяч и пятьсот лет должен сойти с небес возлюбленный Сын Божий Христос, и поняли, что Он Бог Израилев’.

Церковная реформа — замена патриаршества Синодом.

‘Фрязьские [фряжские] мастера’ — т. е. итальянские (устар.).

Стр. 358. Митрополит Антоний Семашко — Лесков имеет в виду митрополита Литовского и Виленского (Семашко, 1798 — 1868), главного деятеля по воссоединению униатов с православной церковью.

Н. С. Лесков. Сошествие в ад

I

II

III

IV

V

VI

VII

VIII

IX

X

Примечания

Читайте также:

Н. С. Лесков.
Сошествие в ад