Соперники в любви, или Неразгаданная тайна красавицы, Белинский Виссарион Григорьевич, Год: 1839
Время на прочтение: 3 минут(ы)
В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений.
Том третий. Статьи и рецензии (1839-1840). Пятидесятилетний дядюшка
М., Издательство Академии Наук СССР, 1953
69. Соперники в любви, или Неразгаданная тайна красавицы. Повесть. Москва. 1839. В тип. Лазаревых института восточных языков. В 12-ю д. л. 144 стр.1
— Что такое имя? Пустая оболочка тленного существа, служащая покровом наготы душевной, от колыбели до могилы? Пустой звук, отражающийся в воздухе и исчезающий по воле ветра?
— Нет! Нет! имя то же, что человек. Оно с ним неразлучно в жизни, где всё зависит от обстоятельств и времени, но где требования и рассчеты бессовестно похищают непритворные радости сердца, рожденного для нежных ощущений, и проч.
Так или почти так говорил про себя молодой человек, большой мечтатель, опустив руки в карманы и расхаживая по комнате, меблированной нуждою, у которой он брал я то время уроки, доканчивая свой курс учения в школе бедствий. Его все звали мечтателем, сумасбродом…2
Что все не ошиблись на этот раз — это очень ясно видно из монолога, которого здесь выписана только разве десятая доля. В самом деле, порядочный человек станет ли нести такую дичь, хотя бы кроме его и никто не слышал ее? После этого нескладного монолога ‘он впал в род задумчивости, от которой, казалось, ничто не могло пробудить его, кроме сильного порыва чувствительности, свойственной разгоряченному воображению во время противодействия жизненных сил’. Понятно ли?..
Впрочем, дело, видите ли, в чем: герой повести, как водится, с немножко поврежденным мозгом и к тому еще — влюблен: теперь удивительно ли, что и самая его задумчивость, соединенная с молчанием, должна выражаться бессмысленными фразами? Поэтому автора повести нельзя винить в бессмысленности и пошлости фраз: он изображает предметы объективно…3 Андрей Сумский влюблен в Розу Склонскую, а оная девица влюблена в Андрея Сумского. Всё это как нельзя лучше. У Андрея Сумского есть друг, Орест Туров, который и познакомил его с семейством Склонских. Реченный Орест Туров был порядочным человеком и хорошим другом до тех пор, пока не заметил взаимной склонности Сумского и Склонской, но тут его взяла ревность, не потому, чтобы он сам любил Розу, и не потому, чтобы он был злой человек, а потому что автору понадобился злодей, без чего его повесть не тронулась бы ни взад, ни вперед. Г-н Орест Туров, признавши справедливость доводов г. автора, решился вдруг играть роль злодея и для этого — влюбиться в Розу. У Ореста Турова есть отец, которого автор сначала описал (а не изобразил) очень добрым человеком, но который вдруг стал негодяем и злодеем, вероятно, убежденный своим сыном в необходимости мерзавцев для этой повести. Оный отец Ореста был опекуном имения матери Розы Склонской. Именьице было хоть куда, но опекун всё уверял г-жу Склонскую, что оно расстроено и ничтожно до последней крайности. Уверив ее в этом, он просит у ней руки ее дочери для своего сына. Г-жа Склонская соглашается. Сумскому отказывают от дома, он свирепствует: говорит длинные монологи, несет высокопарную дичь. Итак, вся интрига основана на превращении лиц из добрых в злых. Это всего поразительнее видно на г-же Склонской: автор сперва описал ее образцом нежной матери, а потом, вероятно, для большего доказательства ее материнской нежности, заставил ее обманывать и тиранить дочь свою. Скучно и утомительно пересказывать все эти подробности, столь бедные вымыслом и столь чуждые даже малейшего признака необходимости, но чисто случайные и произвольные,— и потому приступим прямо к концу. Орест Туров, узнав от отца, что имения Склонской недостаточно для уплаты их долгов, отказывается по его совету и собственному убеждению от Розы. Роза отдыхает от своих страданий, но Сумский так много наговорил разных монологов, что надорвал себе грудь и без вести пропал, а Роза публично скончалась. ‘Но роковая тайна, — говорит талантливый автор,— но роковая тайна несчастной девушки никому и в голову не приходила: чтобы понять ее, надобно было так же перегореть в страсти, как она’. И вот почему повесть названа ‘Неразгаданною тайною красавицы’!.. На московском книжном рынке умеют подобрать названьице для романа или повести, чему вот и третье доказательство:
1. ‘Литер. приб. к Русск. инвалиду’ 1839, 12/VIII, т. II, No 6 (ценз. разр. 11/VIII), стр. 112—113. Без подписи. См. также No 74.
2. Слова ‘и проч.’, а также курсив — Белинского.
3. Это, конечно, ирония со стороны Белинского: в действительности ‘талантливый автор’ весьма положительно относится к своему герою. Аналогичный критический прием Белинским использован в рецензии на роман Загоскина ‘Тоска по родине’ и роман Каменского ‘Любитель сильных ощущений’ (см. NoNo 107 и 124 и примеч. 2911, 3571).