Сонеты, Шекспир Вильям, Год: 1609

 
 Вильям Шекспир Сонеты ---------------------------------------------------------------------------- Перевод В. Лихачева ---------------------------------------------------------------------------- 1. От избранных существ потомства мы желаем, Чтоб роза красоты цвела из рода в род, Чтоб старому, когда к земле он пригнетаем, На смену возникал такой же юный всход. А ты, в себя лишь взор блестящий устремляя, Его огонь живишь из недр своих же благ, И, где обилие, там голод порождая, Нещаден к прелести своей, как лютый враг. Ты, мира лучший цвет и вестник несравненный Ликующей весны, - хоронишь от людей В сомкнутой завязи свой жребий драгоценный И разоряешься от скупости, своей: Не объедай же мир чрез, меру и чрез силу, Чтоб все его добро не унести в могилу. 2. Когда глубокие следы сорокалетья Цветущий дол твоей красы избороздят И нищенский покров из жалкого веретья Заменит юности блистательный наряд, Тогда-то на вопрос: что сделал ты с красою? Где все сокровища беспечно-добрых дней? - Постыдной было бы, нелепой похвальбою Ответить: все они во впадинах очей. Не большею ли ты себя покрыл бы славой, Когда б ответить мог: 'Прекрасное дитя, Мой долг вам уплатив, мне даст на старость право', - Кто возразил бы, вновь твой образ обретя? Вот от чего твое воспрянуло бы тело, Вот что остывшую бы кровь твою согрело. 3. Ты видишь в зеркале свое изображенье? Скажи ему: пора подобное создать, Иначе у земли ты совершишь хищенье, У юной матери отнимешь благодать. Где та красавица, чья девственная нива Такого пахаря отвергла бы, как ты? Найдется ли глупец, чтоб скрыть себялюбиво Во мраке гробовом наследье красоты? Для матери твоей ты зеркало такое ж, Она в тебе апрель свой дивный узнает: Сквозь стекла старости в родных чертах откроешь Ты также золотой звезды своей восход. Но, если хочешь ты посмертного забвенья, То умирай тогда один - без отраженья. 4. О расточительный! Зачем в расцвете юном На самого себя изводишь ты свой клад? Природа не дарит, а в долг дает красу нам, И торовата к тем, кто также тороват. Прекрасный скопидом, зачем добро чужое, Тебе врученное, считаешь ты своим? Безумный ростовщик, зачем тебе такое Богатство, если жить ты не даешь другим? Ведь в ростовщичество с самим собой играя, Красавец, ты себя обманываешь сам: Наш бренный мир на зов природы покидая, Какой, скажи, итог ты завещаешь нам? Краса твоя пойдет в один с тобою ящик, А не останется, как твой душеприказчик. 6. Спеши сберечь для нас цветник благоуханный, Пока суровая зима не подошла, Наполни сладостью сосуд, тобой избранный, Пока в себе самой краса не умерла. Ведь ты ростовщиком того де называешь, Кому должник свой долг от сердца отдает: Другого лишь себя бы миру оставляешь, А за добавочных - добавочный почет, И счастье личное ты в десять раз умножишь, Коль, вместо одного, создашь десятерых: От смерти понести какой ущерб ты можешь, Продолжив бытие в наследниках своих? Так не упрямься же: с твоею ли красою Червям лишь кормом стать под сенью гробовою! 7. Когда могучее светило нам с востока Являет ясный лик, с восторгом на него Взирает каждое в тот миг земное око, Приветствуя лучей победных торжество, Когда, как юноша в цвету, на холм небесный Взбирается оно, все в золотом огне, - Им ослепленные, мы клоним взор> чудесный Подъем его следя по синей крутизне, Когда же с высоты полудня ковыляет Оно по-старчески на отдых и покой, - Вниманья нашего оно не привлекает И одиноко путь доканчивает свой: Вот так же и тебя на склоне мир забудет, Коль старости твоей лелеять сын не будет. 8. Твой голос - музыка: так почему же внемлешь Ты музыке с тоской? Ведь нега к неге льнет, А ты приятное нерадостно приемлешь И не бежишь того, что скорбь тебе несет? Аккорды стройные твой чуткий слух терзают, Но их гармония - лишь ласковый упрек. Они, звуча в одно тебе напоминают, Что вне гармонии земной ты одинок Ты слышал ли, как две струны в согласном строе Свободно льющейся мелодией звучат? Так и отец, и Мать, и их дитя - все трое Одну и ту же песнь в сердцах своих таят, И говорят тебе немые звуки эти: Кто одинок - того как будто нет на свете, 9. Не страх ли, что вдову ты здесь в слезах покинешь, Тебя принудил дать безбрачия обет? Напрасно! Если ты от нас бездетным сгинешь, Вдовою по тебе останется весь свет. Он, как вдова, о том скорбеть и плакать станет, Что отпечаток твой утрачен для него, Вдова же, в детские глазенки только взглянет, Вновь обретет черты супруга своего. Не разоряет мир добытых благ растрата: Сам промотаешься - других обогатишь, Но изжитой Красе нет на земле возврата: Растратишь без толку - весь мир красы лишишь. Движениям любви то сердце непокорно, Которое себя изводит так позорно. 10. Сознайся - стыд и срам! - собою беззаботно Пренебрегая, ты не любишь никого, Другим себя любить позволишь ты охотно, Но тщетно ждать любви от сердца твоего. Питаешь к людям ты такое отвращенье, Что даже восстаешь на самого себя И сокрушить готов прекрасное строенье, Которое хранить обязан ты любя. Одумайся, чтоб мог и я сказать иное Краса лишь для любви должна служить жильем: Где доброта в лице, там кстати ль сердце злое? Хоть самому себе не будь лихим врагом! Хоть для меня, прошу, создай еще такого, В котором видеть бы я мог тебя второго! 11. Как вянуть будешь ты день ото дня, так будешь День ото дня цвести ты в отпрыске своем: Ту кровь, что в юности отдать себя принудишь, Своею назовешь, сам ставши стариком. Вот в чем и разум наш, и красота, и сила, А вне - безумие, бессилье, вечный мрак: Тогда и время бы свой ход остановило, И род людской тогда не вдолге бы иссяк. Кто на земле рожден не для продленья рода, Уродлив, груб, суров, - тот гибни без следа, Но, видя, как щедра к избранникам природа, Дары ее сберечь ты должен навсегда: На то в тебе и знак ее печати явлен, Чтоб миру в оттисках был подлинник оставлен. 12. Часов ли мирные удары я считаю, За днем ли, тонущим во тьме ночной, слежу, С земли увядшую ль фиалку поднимаю, На кудри ль а седине серебряной гляжу, Иль вижу с тощими, без зелени, ветвями Деревья, в летний зной убежище для стад, Иль, безобразными белея бородами, Поблекших трав копны передо мной лежат, - В раздумье о тебе исполнен я заботы, Что и тебя в твой час раздавит бремя лет: Урочной смерти все обречены красоты - И их напутствует других красот расцвет, От Старца грозного, с его косой не сытой, Одно потомство нам лишь может быть защитой. 13. О, если б ты собой остался! Но, бесценный, Не больше, чем живешь - ты можешь быть собой, Спеши, пока душа еще в одежде бренной, Другому передать прекрасный облик свой. На срок лишь получил ты ссуду красотою, В бессрочную б тогда ты обратил ее И после смерти бы своей вновь стал собою: Твой сын бы сохранил подобие твое. Кто опрометчиво допустит до крушенья Свой дом, имея в нем надежнейший оплот От леденящего безвременно вторженья Губительной зимы? Кто ж больше, как не мот! Был у тебя отец, мой милый, отчего же И сыну твоему не говорить того же? 19. О время! Когти льва, чуть стар, тупи нещадно, Земные существа земле и предавай, У тигра зубы рви из пасти кровожадной И феникса в крови его же сожигай, Чредою лет и зим над миром пролетая, Будь миру вестником и радостей и бед, Рази красу, когда поникнет, увядая, - На преступленье лишь одно тебе запрет: Попутно не клейми зловещими чертами Прекрасное чело любимца моего: Как образец красы, грядущим вслед за нами В наследие оставь нетронутым его. А повредишь ему - я этот вред поправлю И друга юношей в стихах своих прославлю. 21. Нимало не влечет меня к себе та лира, Что вдохновляется искусственной красой И, ослепленная сиянием кумира, Поет избранницу восторженной хвалой, В порыве дерзостном ее уподобляя То солнцу, то луне, то первенцам-цветам, И все прекрасное на помощь призывая, Что небо и земля являют щедро нам. Тому, кто в песнях лжи, как и в любви, не знает, Поверьте, что его прелестный друг ни в чем Прелестнейшим сынам земли не уступает - Хотя небесного сиянья нет на нем, Пускай усердствуют лжецы напропалую, А я ведь песнями своими не торгую. 22. Что стар я, зеркало меня в том не уверит, Пока ты с юностью ровесник, но, когда Свой путь крылатое морщинами отмерит, И на твоем лице, - поверю я тогда. Твоей прелестью одел, как пеленою, Я сердца своего заветные мечты, Оно - в твоей груди, твое же: взято мною: Могу ли постареть я ранее, чем ты? Побереги ж себя, и обо мне радея, Как буду я беречь себя из-за тебя, Сокровище, в груди хранимое, лелея С неменьшей нежностью, чем нянюшка - дитя. Не думай, что, когда мне смерть закроет веки, Ты сердце сохранишь: я взял его навеки.