С. В. Шешунова.
Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Том 5. М., ‘Большая Российская энциклопедия’, 2007
Соловьев Н. Я.: биографическая справка, Соловьев Николай Яковлевич, Год: 2007
Время на прочтение: 8 минут(ы)
СОЛОВЬЁВ Николай Яковлевич [1845, Рязань — 27.11(9.12).1898, г. Юхнов Калуж. губ., похоронен на местном кладб.], драматург. Из бедной дворян, семьи, отец и дед — архитекторы. В 6 лет потерял отца, рос в калуж. имении тетки. В 1861 окончил г-зию в Калуге, в 1862-65 — надзиратель в г-зич. дворян, пансионе, в 1865—69 — вольнослушатель Моск. ун-та (не окончил по бедности). В Москве встретил свое школьное увлечение — Ольгу Ширинкину (с т. з. Д. И. Малинина, прототип героинь-губительниц в пьесах ‘Медовый месяц’ и ‘Светит да не греет’ — ‘Тр. Костром. науч. об-ва…’, с. 108), чувство вспыхнуло с новой силой. Не найдя взаимности, искал утешения в вине, страсть к алкоголю стала жизненной драмой С. и причиной его смерти. Любовь к театру побудила С. пробовать себя в драматургии, в 1865—74 написал пьесы ‘Куда деваться’, ‘Душевный человек’, ‘Своего рода несчастье’, ‘Слабые нервы’, ‘Разладица’ (все запрещены цензурой или Театр.-лит. к-том). Вынужденный содержать больную мать, в 1869 переехал в г. Мосальск Калуж. губ., где преподавал арифметику и геометрию в уч-ще и жен: прог-зии. По его словам, ‘среди всех бедствий и неудач’ не оставлял мечты ‘служить искренно’ ‘делу театра’ (там же, с. 36), в надежде устроить личную и творч. судьбу переехал в Петербург (1873), затем в Москву. В 1874 стал послушником Николо-Угрешского мон. под Москвой, где преподавал в монастырской школе и познакомился с К. Н. Леонтьевым (в то время также послушником), личность к-рого сильно на него повлияла. Леонтьев передал его комедию ‘Кто ожидал?’ (1875) А. Н. Островскому, по совету к-рого С. в нач. 1876 оставил монастырь, получил ссуду в ОРДП (что на время избавило от бедности) и приехал в имение Островского Щелыково для совместной доработки пьесы.
Как следствие, С. оказался в психологически тяжелом положении — между двумя сильными авторитетами, предъявлявшими к нему противоположные требования. Леонтьев, причисляя Островского к ‘выдохшемуся либеральному направлению’, предостерегал С: ‘Вы… больше выиграете, если подчинитесь влиянию Островского со стороны формы, а меня будете помнить хоть немного со стороны духа’ (РЛ, 1960, No 3, с. 89). Сначала совместная работа драматургов шла бесконфликтно: Островский слегка отредактировал комедию ‘Счастливый день’ (первонач. назв. ‘Всех устроила!’ — ОЗ, 1877, No 7, Малый и Александрии, т-ры, 1877), к-рая стала первой публ. С. (подпись Щ…), Леонтьев похвалил незлобивость этой шутки (PB, 1879, No 12, с. 804). Однако переделка комедии ‘Кто ожидал?’ (новое назв. ‘Конец — делу венец’) оказалась для С. столь тяжелой, что он ‘со страшным мраком на душе’ признавался Леонтьеву в готовности ‘бросить проклятую эту лит-ру’ — лишь бы не изменять вешь, к-рая ему ‘представлялась … уже готовой совсем’ (ЛН, т. 88, кн. 1, с. 570). С. не был готов к черновому, кропотливому труду, к-рого требовал от него Островский, тот в свою очередь находил, что бесспорное дарование С. ‘совершенно не культивировано и окутано громадой чего-то ненужного’ (Невежи н П.М., Восп. об Островском. — ЕИТ, 1910, No 6, с. 8). В конце концов Островский сам переделал 4-й и 5-й акты комедии, она получила назв. ‘Женитьба Белугина’ (ОЗ, 1878, No 5, за подписью одного С., Малый т-р, 1877, Александрии, т-р, 1878) и принесла автору шумный успех. П. В. Анненков писал о драм, таланте С. ‘огромных размеров’, пришедшем на смену Островскому (Тургенев. Письма, XII, кн. 1, с. 632). Б. М. Маркевич ставил пьесу выше многих произв. Островского и ожидал от С. серьезных успехов (‘Голос’, 1878, 29 янв., см. также положит, отзыв: Д. В. Аверкиев — МВед, 1878, 18 янв.). Леонтьев находил в ней ‘нечто здоровое, трезвое’ (PB, 1879, No 12, с. 794). Банальный сюжетный ход — женитьба богатого купца на разоренной дворянке — стал в комедии ориг. вариантом ‘укрощения строптивой’: герой побеждал героиню своим благородством и душевной силой. Особенности пьесы очевидны при сопоставлении с близкими по теме ‘Бешеными деньгами’ Островского.
Сотрудничество с Островским не принесло С. житейской стабильности. В 1877 он вернулся на прежнее место учителя в Мосальск, в 1878 переехал в Петербург, к-рый его раздражал (в письмах жаловался на ‘гадкую бедность’ и называл себя человеком, ‘поломанным жизнью’ — ‘Тр. Костром. науч. об-ва…’, с. 31, 33). Сложный характер С. вполне выразился в его отношениях с Островским, к-рого он то горячо благодарил за поддержку, то подозревал в нечестной игре: ‘…мне противно и через порог-то его бывает переступить…’ (ЛН, т. 88, кн. 1,с. 571-72). Особенно драматичной оказалась творч. история пьесы ‘Дикарка’ (первонач. назв. ‘Без искупления’, ‘День расплаты’ — ВЕ, 1880. No 1, Малый и Александрин. т-ры, 1879, рец.: ‘Слово’, 1879, No 12, <,А. С. Суворин>, — НВ, 1879, 14 нояб., <,В. Ф. Корш>, — ‘Молва’, 1880, 4 янв.), к-рую С. задумал как психол. драму о любви умного, сильного духом немолодого аристократа к живой и наивной ‘дикарке’ (по мнению Малинина, прототипами послужили Леонтьев и будущая свояченица С. — Л. О. Раевская, к-рой Леонтьев увлекся в своем имении Кудиново). Развязка предполагала самоубийство (или уход в монастырь) жены героя и замужество любимой девушки. Островский отверг замысел С: гл. герой для него — ‘тунеядец’, отзвук отживших идеалов, а ‘залог прочного лит. успеха нашей пьесы’ — его развенчание (Островский, XV, 157, 154, 155). С. отказался переделывать пьесу: »Белугина’ я мог изменить, это было мне не больно. Он — более или менее фантазия… а здесь — прямо жизнь!’ (‘Тр. Костром. науч. об-ва…’, с. 42). Уступку он считал изменой Леонтьеву — ‘великой нравств. силе’, к-рую ‘не заменят никакие Островские с их житейским могуществом’ (ЛН, т. 88, кн. 1, с. 571). Тогда Островский сам переработал драму в комедию с социальной акцентировкой: выдвинул на первый план юную героиню, а любовный конфликт превратил в противостояние ‘эстетика’ и делового человека. По его безошибочному расчету успех был громким: см. пародию Пропиратова ‘Новая ‘Дикарка’, или Неудовлетворительный эстетик’ (‘Стрекоза’, 1880, No 7, с. 8), в к-рой С. назван ‘модным драматургом’. Для Леонтьева же ‘Дикарка’ олицетворяла победу ‘серых средних людей’ над всем изящным и глубоким в рус. жизни, торжество ‘избитой и лукавой тенденции’ (Собр. соч., т. 8, М., 1912, с. 103, 100), крах его надежд на то, что С. воплотит в иск-ве близкие ему идеи.
Отношения С. с Леонтьевым расшатывались давно: регулярные встречи кончались ссорами, Леонтьев упрекал С. в том. что тому ‘нестерпимо… долго не пьянствовать, не шуметь, не язвить, не грубить…’ (ЛН, т. 88, кн. 1, с. 570). В свой последний приезд в Кудиново (1879) С. был избит Леонтьевым и выгнан из имения дворней. В 1881 С. просил прошения у Леонтьева, называя себя ‘плачевным актером’ на ‘житейской ярмарке’ (там же, с. 574), примирение состоялось, но отношения отныне были только деловыми.
Одновременно с ‘Дикаркой’ С. написал неск. самостоят. пьес. Комедию ‘Прославились’ (первонач. назв. ‘Просветились’ — ‘Огонек’, 1881, No 44-47) не раз переделывал, это рус. вариант ‘Мещанина во дворянстве’, где герой-купец прозревает и раскаивается. Критика признала пьесу пригодной для нар. театра (МВед, 1881, 24 сент.), но ожидала от С. большего (ПЛ, 1881, 27 сент., ‘Минута’, 1881, 27 сент., см. также одобрит. отзыв: <,А. С. Суворин>, — НВ, 1881, 27 сент.). Островский в письме к С. сожалел, что тот поторопился отдать комедию на сцену: ‘В игре, м.б., она и понравится, но в лит-ре повредит Вам много’ (Островский, XVI, 19). Пьеса ‘Глушь’ не была пропущена цензурой (по мнению А.А. Майкова, потому, что там изображались нигилисты — ‘Тр. Костром. науч. об-ва…’, с. 114). Комедию ‘На пороге к делу’ (первонач. назв. ‘Идеалистка’ — ‘Дело’, 1879, No 1, Александрин. и Малый т-ры, 1879) С. писал в Щелыкове у Островского, к-рый принимал участие в моск. постановке пьесы, сожалел, что С. с ним не посоветовался, и радовался его ‘огромному успеху’ (Островский, XV, 136-37). П. В. Засодимский в отрицат. рец. утверждал, что С. составил пьесу из газетных корреспонденций, чтобы ‘изобразить в драм. форме подавляющую глушь и дичь деревенской среды и бедствия… сельской учительницы’ (РБ, 1880, No 11, с. 29), Леонтьев одобрял ‘добродушный примирительный конец комедии’ и сожалел о расплывчатости авт. позиции (PB, 1879, No 12, с. 808, 807, 806).
Последняя в соавт. с Островским пьеса С. — драма ‘Светит да не греет’ (‘Огонек’, 1881, No 6—10, Малый и Александрин. т-ры, 1880, рец.: П. Д. Боборыкин — РВед, 1880, 11 нояб.), первый вариант к-рой — ‘Чужое счастье’ (впоследствии ‘Разбитое счастье’) — С. написал в Дагестане, в гостях у дяди, командира Самурского полка К. Ф. Старикова. Как и в ‘Дикарке’, в сюжете отразился факт биографии Леонтьева — продажа родового имения богатому крестьянину. Участие Островского было на этот раз минимальным (назв., фамилии персонажей, правка отд. сцен). По мнению А. Р. Кугеля, противостояние двух героинь — кроткой жертвы и страстной разрушительницы — ‘это антитеза тургеневских женщин, и у Островского совершенно не встречающаяся’ (ТиИ, 1898, No 49, с. 895). Однако в развязке (‘чистая душа’ бросается в воду, потерпев крушение в любви) можно усмотреть влияние ‘Грозы’. Две коллизии пьесы — имущественная и любовная — непосредственно не связаны между собой, но обе воплощают безрадостное ощущение всеобщей неустроенности: за бесценок продается имение, гибнут глубоко любящие друг друга люди, женщина, ставшая некогда жертвой эгоизма, сама мимоходом разбивает чужие жизни. Критика отмечала правдивость драмы (СПбВед, 1880, 17 нояб.), ее худож. выдержанность (ПЛ, 1880, 16 нояб.). Вскоре С. заявил Островскому, что считает себя готовым к самостоят. работе. Однако тот до конца дней предлагал С. свою помощь и давал конкретные советы.
Драму ‘Медовый месяц’ (‘Век’, 1882, No 2) Островский уговаривал отделать не торопясь: ‘…такие счастливые сюжеты не часто выпадают на долю авторов’ (XVI, 26). Женитьба ученого на простой девушке кончается в пьесе ее бегством и его самоубийством, типичные для С. нравств. конфликты окрашены мелодраматизмом. Пьеса не имела успеха на сцене (Александрин. т-р, 1881) и встретила суровую оценку в печати (НВ, 1881, 8 нояб., СПбВед, 1881, 9 нояб., ПЛ, 1881, 10 нояб.). В комедии ‘Ликвидация’ (М., 1883) С. ориентируется на пьесы Островского о дворян, оскудении (‘Лес’, ‘Волки и овцы’), но его юмор мягче, а в отношениях между героями больше тепла. Конфликт между разоряющимся безвольным помещиком и богатеющим цепким крестьянином разрешается счастливым браком их детей, имение становится совместным владением обеих семей.
В 1884 С. женился на В. О. Раевской, дочери небогатого помещика (по семейному преданию, родственнице декабристов), получил в приданое с. Крутое Мещовского у. Калуж. губ., в письме к Островскому мотивировал свой брак надеждой, что та ‘простая, добрая и неглупая девушка’ облегчит бремя его ‘довольно странной жизни’ (‘Тр. Костром. науч. об-ва…’, с. 102). Брак не был счастливым: по словам Кугеля, С. разошелся с женой в 1886 (ТиИ, 1898. No 49. с. 895).
Наиб. слабым произв. С. критика признала комедию ‘Разрыв’ (М., 1885), где героиня бросает мужа-адвоката, узнав о его продажности (РВед, 1886, 3 февр., НВ, ПЛ, ‘Петерб. газ.’ — все 1885, 29 дек., см. также отзыв Островского о пьесе как о халтуре — Островский, XIII, 289). Но на сцене комедия имела успех (Александрин. т-р, 1885, Малый т-р, 1886). В 1879 и 1884 Островский советовал С. заняться сценами ‘Опасный дар’ (‘Своего рода несчастье’, 1868) о злоключениях карикатуриста-самородка (окончат. назв. ‘Случай выручил’ — ‘Новь’, 1884, No 1), горячо сочувствовал начавшейся переделке: ‘…из этой пьески можно сделать настоящую конфетку’ (Островский, XVI, 109, см. также его подробный отзыв о пьесе с критич. замечаниями: XIII, 168-70).
Смерть Островского была для С. таким ударом, что он бросил работу над драмой ‘Бесценный человек’ и взялся за перо лишь 10 лет спустя, новые пьесы (‘Наследники’, ‘Три предложения’) не увидели сцены. Эти 10 лет С. провел в деревне, пристрастие к алкоголю поставило его на грань нищеты, и за перо он взялся гл. обр. ради денег: ‘Не для себя, видит Бог, работаю, а для деточек’ (ТиИ, 1898, No 49, с. 895). Свою судьбу осознавал как провал: ‘И всему-то я сам вина и причина’ (там же). В 1897 переселился в Юхнов, где умер от водянки. Актриса М. Г. Савина поставила в его память спектакль (сбор пошел на похороны) и принимала участие в судьбе его детей. В некрологе С. оценен как яркий талант, но человек безвольный, погубивший себя (там же).
С. вошел в лит-ру прежде всего как соавтор Островского. Однако его творчество достаточно независимо: ‘Мир мелкого чиновничества, земские деятели, учителя, судьи и тот тип провинциальной барышни, к-рого никогда не касался Островский… — такова излюбленная область С.’ (там же). Умение строить сюжет, чувство юмора, лиризм (Леонтьев находил в его пьесах ‘музыку чувств’, ‘свежесть порыва’ — PB, 1879, No 12, с. 801) соединились у С. с неспособностью критически отнестись к своему тексту, тщательно отделывать пьесы. В результате остроумные сцены соседствуют у него с шаблонными, динамичные — с растянутыми. Исторически С., при всех его провалах, — промежуточное звено между драматургией Островского и Чехова. Мотивы и образы ряда его пьес (возвращение помещицы в родное гнездо после бурной жизни за границей, непрактичный барин, незаметно для себя разоривший свое поместье, девушка, на к-рую родные свалили все заботы об усадьбе, сожаления о судьбе деревьев, к-рые вырубит новый хозяин, бывший крепостной, покупающий имение своих господ и ухаживающий за барышней) перешли затем в ‘Вишневый сад’.
Изд.: Островский А. Н., Соловьев H. Я., Драм. соч., СПб., 1881 (см. также: Островский, X, комм. С. H. Дурылина), Театр, СПб.-М., 1886: Собр. драм. соч., т. 1-2. СПб., 1910, Женитьба Белугина, М.-Л., 1950 (совм. с А. Н. Островским), Светит да не греет. М.-Л., 1950 (совм. с A. H. Островским).
Письма: И.Ф. Горбунову. — В кн.: Горбунов И.Ф., Соч., т. 3, СПб., 1907, с. 87: А. Н. Островскому. — В кн.: ‘Тр. Костром. науч. об-ва по изучению местного края’, в. 42, Лит. сб-к, No I. Кострома. 1928 (комм. Д. И. Малинина).
Лит.: Направление совр. драмы. — ‘Театр’, 1883. No 5, с. 12-15, No 6, с. 14-15, Штеллер П., Мотивы совр. драмы. — ‘Иск-во’, 1883, No 27, 29: Максимов С. В., А. Н. Островский (По моим восп.). — РМ. 1897, No 1, 3, 5, 1898, No 1, 4, Театрал, Из записной книжки театрала. — ‘Петерб. газ.’. 1916, 3 июня, Маслих В., А. Н. Островский и С. (К истории создания ‘Женитьбы Белугина’). — В кн.: Островский А. П., Женитьба Белугина. М.-Л., 1949, Лотман Л. М., Драматургия 70-х — 80-х гг. — В кн.: История рус. лит-ры, т. 9, ч. 1, М.—Л., 1956, с. 503-08, Данилова Л. С., В ‘академии’ Островского. — В кн.: А. Н. Островский и лит.-театр. движение XIX-XX вв., Л., 1974, Дунаева Е. Н., Островский в переписке С. и К. Н. Леонтьева. — ЛН, т. 88, кн. I, Журавлева А. И., Рус. драма эпохи А. Н. Островского. — В кн.: Рус. драма эпохи А. Н. Островского, М., 1984, Некрасов В. Н., Н. Я. Соловьев. — Там же, Маслов В. Е., Калужский однолюб. Очерк жизни и творчества С., Калуга, 1995, Шеватов Б., Яковлев М., Иноки-литераторы. — ‘Моск. ж-л’, 2004, No 4. * Некролог: НВ, 1898, 3 дек. Брокгауз, ТЭ, КЛЭ, Рус. писатели, ИРДТ, т. 5, 6. 7 (ук.), Муратова (1), Масанов.
Архивы: РГАЛИ. ф. 463: ИРЛИ, ф. 218, он. 1, No 39, ф. 290, оп. I, No 50: ГА Калуж. обл., ф. Р-26, ф. 77.