Родной и близкий. Рассказы о Владимире Ильиче Ленине
М., ‘Детская литература’, 1969
Солдатская баллада
В массах вс больше росло недовольство политикой буржуазного Временного правительства. Солдаты стремились домой, тосковали по родным и близким, каждый хотел засеять свою полоску в надежде снять урожай собственными руками.
Как-то, лжа на нарах в казармах, я написал стихотворение, под названием ‘За честь России-матушки’. Потом прочитал его на одном из полковых митингов. Солдатам понравилось.
Спустя некоторое время ко мне подошли двое товарищей.
— Где твоя солдатская баллада? — спросил один из них.
— Вот здесь, в кармане,— ответил я.
— Ну, тогда пошли!
— Куда?
— Прямым рейсом в редакцию ‘Правды’.
Мы пришли в самый разгар редакционной работы. Вокруг секретаря толпилось много людей — кто с письмом, кто с заметкой. Дошла очередь и до меня. Я показал свой листок. Мельком взглянув на него, секретарь кивнул на дверь:
— Пройдите, там покажете…
Он что-то хотел добавить, но его прервали нетерпеливые рабкоры, солдаты и заводские ребята.
Я вошл в кабинет. За письменным столом, заваленным бумагами, сидел человек и что-то писал, склонив набок голову.
— Что у вас? — приветливо спросил он.
— Стихи… Солдатская баллада,— робко сказал я, положив на стол листок.
— Садитесь, пожалуйста! — Товарищ указал на кресло и стал внимательно читать мои стихи. Потом встал из-за стола.— Это мынапечатаем! А скажите, как у вас дела в полку?
Я начал рассказывать.
— Как называется ваш полк?
— Павловский.
— Ну и какое у солдат настроение?
Когда я сказал, что солдаты против войны, он заговорил, быстро шагая по комнате:
— Войну надо кончать, и как можно скорей! Армия смертельно устала, ей противна эта бойня… Вы на фронте были? — спросил он, положив руку на мо плечо.
— Да! — ответил я.— На фронте предают солдат. Нет снарядов, продовольствия…
— Вот-вот! Об этом говорится и в ваших стихах.— Он снова заглянул в мой листок.— Нет! Война нам не нужна… Армия может и должна обратить оружие против своих угнетателей — помещиков и капиталистов! Павловский полк и теперь, как и в февральские дни, должен быть в первых рядах наших революционных войск.
Я вышел, глубоко потряснный словами этого человека, который очень задушевно, с большим дружеским участием говорил о наших заветных солдатских делах. Секретарь, увидев меня, спросил:
— Ну, как ваши стихи?
— Да вот товарищ одобрил, обещал, что будут напечатаны.
Секретарь улыбнулся:
— Если Владимир Ильич сказал, значит, стихи пойдут.
— Ленин?! — с радостным волнением воскликнул я.
— Он самый!
На улице меня с нетерпением ждали друзья. Я торопливо поведал обо всм, что со мной произошло в редакции. Солдаты начали меня упрекать:
— Ах ты чудак! Надо было побольше рассказать о нашей солдатской жизни. Он вс должен знать!
— Он и так хорошо знает вс! — заметил я.
А через три дня мо стихотворение появилось в ‘Правде’.