Среди множества получаемых писем на тему войны я получил от одного раненого офицера, лежащего в лазарете, письмо-рассуждение, которое мне показалось чрезвычайно верным по мысли. Больной, только-только из боя, он, естественно, полон боевого пыла и спрашивает пылко и негодующе, для чего сохраняется в применении к ‘нижнему чину’ немецкое (по его мнению), или французское, или космополитическое наименование ‘солдат’, -когда есть превосходное и старинное русское наименование ‘воин’ как единица, элемент и живое лицо собирательного ‘воинство’? И я спрошу — ‘зачем’? Действительно — не нужно, действительно — рутина от тех времен, когда солдаты XVIII века носили косы и пудру на волосах. Наконец, унизительное всегда, — это чужестранное наименование основной фигуры Русского Царства и русского народа, — жгуче-оскорбительно сейчас, когда его грудь выставлена вперед и принимает на себя удары немцев и неметчины. Автор письма справедливо мотивирует замену имени ‘солдат’ именем ‘воин’ тем Высочайшим распоряжением, по которому двухсотлетнему ‘Петербургу’ повелено впредь именоваться ‘Петроградом’. Он напоминает также о древнемосковском имени ‘пушкарь’, которое народнее, понятнее и вразумительнее названия ‘артиллерист’.
Все это очень разумно и основательно. Уважим солдата именем ‘воин’. Кстати, — один из любимейших народных святых — ‘Иван-Воин’, скорый помощник в болезнях. Помню, студентом, сказ старухи-прислуги: ‘Барин, вы захворали — отслужите молебен Ивану-Воину’. Я так удивился: раньше не знал его. Теперь же в большой церкви на Вознесенском проспекте еженедельно читается (и всегда читался) акафист Ивану-Воину. Образ его — юный, прекрасный. Может быть, кто-нибудь услышит и поможет онародить в имени и ‘армию’, и ‘солдата’, превратив их в ‘воина’ и ‘воинство’,
Вместе с ‘войною’ (вместо ‘кампании’) это образует круг созвучных слов одного корня, — семейство слов.
Притом со словом ‘солдат’ связаны такие неприятные производные, как ‘солдатчина’. Все эти слова отдают запахом чего-то крепостного, подневольного, формального. Переименования, о каких мы говорим, следовало бы сделать при самом введении всеобщей воинской повинности, когда ‘воинство’ слилось с ‘гражданством’ и есть его цвет, есть его вооруженное лицо.
Впервые опубликовано: Новое Время. 1915. 5 мая. No 14062.