митрополит Антоний (Храповицкий)
митрополит Антоний (Храповицкий)
Согласование евангельских сказаний о Воскресении Христовом1
Согласование евангельских сказаний о Воскресении Христовом1
Согласование евангельских сказаний о Воскресении Христовом, Храповицкий Алексей Павлович, Год: 1891
Время на прочтение: 8 минут(ы)
‘Собрание сочинений. Том I’: ДАРЪ, Москва, 2007
1 Несколько лет мне пришлось читать, не помню чью статью по этому предмету, где автор настаивает на том, будто выражение славянского текста ‘свитающи во едину от суббот’ означает не рассвет, а только приближение первого дня после субботы, т. е. что Господь воскрес и даже двум Мариям явился в субботу вечером, вопреки прямому свидетельству Марка: Воскреснув рано в первый день недели (Мк. 16, 9). Автор относит этот стих к Евангелию от Луки: День был пятница, и наступила суббота (Лк. 23,54). Правда, в обоих случаях употребляется тот же греч. глагол , но ясно, что он употребляется не в одинаковом смысле. Ведь Лука говорит о погребении тела Господа, совершившемся в пятницу до наступления Субботнего покоя (ср. Ин. 19, 42, Лк. 23, 56), а между тем автор едва ли решится утверждать, что две Марии пошли на гроб до календарного наступления воскресного дня, т. е. до окончания субботнего покоя. Ясно, что это слово — свиташе, греч. — у Луки означало не атмосферическое, не световое состояние дня (рассвета), как у Матфея, а праздничное (субъективное) ожидание — предчувствовалась, предвкушалась суббота, но не субботний рассвет, а приближение праздничных субботних суток, которые начинаются с захода, а не с восхода солнца, около 6 часов вечера. Так, у нас в начале Великого поста поют, что сияет заря Воскресения, разумеется, не как атмосферическое явление, не как признак скорого восхода солнца, а как радостное чувство, предваряющее святую ночь Воскресения за 48 суток.
Нам приходилось читать различные попытки выяснить взаимное согласие евангелистов касательно явления воскресшего Господа Своим ученикам и ученицам. Некоторые из этих попыток, например доктора Пясковского (‘Христианские чтение’ за 90-е годы), почти удовлетворяли нас, но тем досаднее было замечать в них отсутствие того главного положения, которое быстро осваивает читателя Библии с согласованностью событий, изложенных в четырех Евангелиях, это-то положение, или тезис, давно просится у нас из-под пера, но полное отсутствие досуга препятствовало нам предложить до этого дня свои соображения по данному предмету.
Однако, прежде чем предложить последние, скажем, что самым неправдоподобным приемом согласования является наиболее принятый, в силу которого выходит, будто св. Мария Магдалина после того, как ее с другою Марией встретил воскресший Господь и со словом: ‘радуйтесь’ — дозволил обнять свои стопы, потом опять является плачущею у гроба и не узнает явившегося Христа, принимая Его за виноградаря, а потом, когда узнает Его, то получает воспрещение к Нему прикасаться.
Такое расположение событий уже ни с чем не сообразно, и попытки усвоить его читателям сводятся к жалким натяжкам и сложным, но совсем не убедительным вымыслам.
Явления Господа мироносицам во всех четырех евангелиях описываются не одинаково, т. е. берутся разные моменты этих (неоднократных) явлений. Но то, что всего более затрудняет толкователей, это согласование вышеприведенных повествований Матфея и Иоанна. Ясно, что Господь явился Марии Магдалине дважды, однажды наедине, а другой раз вместе с другою Марией, но как одно явление относится к другому — вот что затрудняет толкователей.
Положение (тезис), которым мы обещали разрешить этот вопрос, выражается, или, как говорят в академиях, формулируется, так: евангелист Матфей говорит об исшествии двух Марий ко гробу Господню, уже знавших, что Он воскрес из мертвых. То, что описывает этот евангелист, произошло уже после описанного св. Иоанном явления Господа Марии Магдалине, принявшей было Его за виноградаря, она затем сообщила об этом апостолам, что видела Господа и что Он это сказал ей (Ин. 20,18), сообщила, конечно, о том же другой Марии, и вот обе Марии идут ко гробу — зачем? — не для помазания Господня тела (ибо знают, что оно воскресло), не с ароматами, а идут, чтобы ‘посмотреть гроб’, зная, что он уже пустой, но что в нем хранятся погребальные пелены Господа. Наверно, не они одни и не два апостола только пошли удостовериться в том, что поведала Мария Магдалина, а потом и другие мироносицы, но и все Христовы последователи, узнавшие о событии (одиннадцати и всем прочим (Лк. 24,9, ср. Лк. 24,24)): евангелист же сообщает о двух Мариях потому, что они удостоились нового явления Ангела, а затем и самого Господа.
Чем же, кроме выражения ‘посмотреть гроб’, можно подтвердить нашу уверенность в том, что Матфей повествует о том, что произошло уже после явления Христа Марии Магдалине, сообщенного у Иоанна?
Прежде всего тем, что Иоанн повествует о происшедшем: было еще темно (Ин. 20, 1), а Матфей о том, что было на рассвете первого дня недели (Мф. 28,1) {Перепечатано из 3-го тома Полного собрания сочинений. СПб., изд. И. Л. Тузова, 1913.}.
Затем обратим внимание на отношение мироносиц к словам Ангела и самого Спасителя. У Иоанна Мария является настолько неподготовленной к сознательному усвоению события, что принимает Христа за виноградаря, у Марка слова Ангела приводят мироносиц в такой ужас, что они никому ничего не сказали, потому что боялись (Мк. 16,8), Лука пишет о том же: и когда они были в страхе и наклонили лица свои к земле (Лк. 24,5).
Напротив, явление Ангела, описанное св. Матфеем, встречает мироносиц уже более подготовленными к видению, ибо хотя небожитель и ободряет их словами: не бойтесь (Мф. 28, 5, 10, Ин. 6, 20), — НО ОНИ настолько владеют собою, что он говорит им далее: Подойдите, посмотрите место, где лежал Господь (Мф. 28,6), — т. е. предлагает им исполнить то, зачем они пришли (‘посмотреть гроб’). У Марка мироносицы (не эти две, а другие) никому ничего не сказали, потому что боялись (Мк. 16,8), а Матфей повествует о двух Мариях, что они со страхом (конечно, страх неизбежен при всяком чудесном видении) и радостью великою побежали возвестить ученикам Его (Мф. 28,8). Магдалина, выполняя это повеление, уже вторично (впервые она получила его от Самого Господа, по четвертому Евангелию), а также и другая Мария, знавшая от первой о бывшем ей явлении Воскресшего, теперь уже вполне сознательно относятся ко второму явлению Спасителя. Откуда это видно?
Ответ на такой вопрос является четвертым доводом в пользу нашего заявления о том, что обе жены пошли смотреть гроб, уже зная о Воскресении Христовом, а равно и объяснением тому, почему Господь тогда не допустил Марию Магдалину прикоснуться к Себе, а теперь разрешил это обеим Мариям.
О первом событии Октоих говорит так: ‘Но яко жена немощная еще земная мудрствует, тем же отсылается не прикасатися Христу’ (9-я евангельская стихира). Что это значит? Конечно, тут не может быть речи о попытке какого-либо страстного прикосновения, нет. Просто совершенная неожиданность видеть оплаканного Учителя живым охватила душу Марии такою непосредственною радостью, что она раньше, чем подумать о таинственном воскресении, о Божестве Его, просто предалась восторженной радости как о дорогом человеке, избегшем смертной опасности, и, забыв, что она женщина, хотела обнять Учителя и облобызать Того, Кого почитала мертвым и украденным в предшествующие мгновения. Господь напоминает ей о неуместности такого выражения хотя бы и совершенно чистой любви, предлагая затем, в тот же вечер, своим еще сомневавшимся ученикам мужеского пола осязать Его раны. Иное было отношение Господа к поклонению той же Марии Магдалины и другой Марии через час или два после Своего первого явления. Здесь обе Марии уже знали, что Господь является верующим как победитель смерти и ада, как восходящий к Небесному Отцу в вечное царство и властно посылающий апостолов на проповедь и на победоносную борьбу с миром. Теперь обе жены, встретив Его, говорящего им ‘радуйтесь’, уже не ‘земная мудрствуют’, а поклоняются Ему как живой святыне, как Сыну Божию, и потому Он не препятствует сделать то, что они сделали: приступив, ухватились за ноги Его и поклонились Ему (Мф. 28,9). Ты согласил Матфея с Иоанном, скажет, пожалуй, читатель, но как ты согласишь их с двумя прочими евангелистами? Куда поместишь пришествие Магдалины на гроб с ароматами в сопровождении других жен мироносиц, поименованных у Марка и Луки?
Главная мысль нашего ответа будет такая. Мария Магдалина с ароматами вовсе и не приходила на гроб Господень, а приходили с ароматами другие жены после первого явления Христа Марии, а может быть, даже после второго, но не знавшие еще о Воскресении Христовом. Повествование Иоанна говорит о том, что было еще темно (Ин. 20,1), а повествование Марка отмечает событие о бывшем весьма рано… при восходе солнца (Мк. 16, 2) (‘воссиявшу солнцу’ — так и в греческом), а Лука — о том, что было очень рано (Лк. 24,1). Эти два выражения не настолько определенные, чтобы ставить их ранее или позже времени, обозначенного в первом Евангелии, но во всяком случае, здесь речь идет о женах, явившихся на гроб совершенно неподготовленными к проповеди воскресения, и нет никакой нужды настаивать на том, что среди них была Мария Магдалина: напротив, эти два евангелиста дают полную возможность принять противоположную мысль, а именно ту, что Магдалины среди них не было. Оба евангелиста разделяют три события: а) покупку (Марк) или же предварительную заготовку (Лука) ароматов, б) пришествие жен ко гробу и беседу с Ангелом (Марк) или Ангелами (Лука), в) возвещение апостолам. Начнем с последнего момента. Не нужно думать, будто, по Марку, испуганные женщины так и вовсе не поведали о видении Ангела и не исполнили его поручения к апостолам, Марк только отмечает, что они не могли этого сразу сделать и что апостолы узнали об этом прежде всего от Марии Магдалины, которой Господь ‘явился сперва’. Видите, Марк сам выделяет ее из ряда прочих мироносиц и, следовательно, упоминает о событии, не связанном с принесением ароматов. Но ведь Мария Магдалина, по Марку, участвовала и в этом принесении? Вовсе нет. Он говорит только об ее участии в покупке мира (см. Мк. 16,1) и перечисляет по именам участниц покупки, которая происходила по прошествии субботы, т. е. по нашему европейскому счету — в субботу вечером, после шести часов, а ушла Магдалина на гроб, когда ‘было еще темно’, без ароматов, прочие же женщины понесли ароматы ‘при восходе солнца’. Господь же явился не всем, а только ‘Марии Магдалине’, которая, следовательно, и по Марку, была не вместе с ними (см. Мк. 16,9). Если Марк, определенно поименовав тех жен, которые взирали на погребение Господне, и тех, которые покупали ароматы, не повторяет именований, говоря о принесении мироносицами ароматов ко гробу, то Лука не называет имен ни заготовщиц ароматов, ни принесших оные на гроб Господень, но упоминает, что состав тех и других был не одинаков (‘вместе с ними некоторые другие’). Очевидно, некоторые из них возвращались с ароматами еще в пяток после смерти Спасителя и в субботу остались в покое по заповеди (Лк. 23,56), а другие покупали ароматы уже по прошествии субботнего покоя (см. Мк. 16, 1). Итак, Лука не именует жен, принесших ароматы, но выражается так: и, возвратившись от гроба, возвестили все это одиннадцати и всем прочим. То были Магдалина Мария, и Иоанна, и Мария, мать Иакова, и другие с ними, которые сказали о сем апостолам (Лк. 24,9-10). Заметьте эту прибавку: ‘которые сказали апостолам’, не говорит — которые носили ароматы, видели Ангелов, но ‘которые сказали одиннадцати и всем прочим’ (см. Лк. 24, 9). В этом возвращении участвовала Мария, точнее, она и начала его, как свидетельствуют Иоанн и Марк, а об участии ее в принесении на гроб ароматов не говорит, следовательно, ни один евангелист.
Само собою разумеется, что слова евангелиста Луки: ‘Сказали о сем одиннадцати и всем прочим’ — нельзя понимать, как единичный акт, ибо все это немалочисленное общество не могло быть постоянно вместе, — а в том смысле, что свидетельницы воскресения ходили из дома в дом с радостною вестью, т. е. две Марии, видевшие Господа, и прочие мироносицы, беседовавшие с Ангелами. К первому свидетельству должно отнести слова третьего Евангелия: Петр, встав, побежал ко гробу и, наклонившись, увидел только пелены лежащие (Лк. 24, 12), — совпадающие со словами Иоанна тотчас вышел Петр и другой ученик, и пошли ко гробу (Ин. 20,3).
Отсюда видим, что евангелисты не только не противоречат друг другу, описывая события первого дня по воскресении Христовом, но, говоря о различных моментах этого дня, каждый из четырех как бы нарочно оставляет место для включения тех моментов, о которых повествуют три прочие.
Соединяя четыре повествования, получаем такую последовательность событий. Одни из учениц Христовых в пятницу перед вечером (см. Лк. 24), другие, и между ними Мария Магдалина, в субботу вечером (см. Мк. 16) приобретают ароматы, чтобы идти с ними и помазать тело Господне. Однако Мария Магдалина покидает подруг и еще ночью под воскресный день бежит одна ко гробу, не обретает Погребенного (см. Ин. 20), зовет Петра (см. Лк. 24, Ин. 20) и Иоанна (см. Ин. 20), стоит вне гробной пещеры с плачем, говорит с Ангелом и с Господом Иисусом, не узнает Его, а узнавши, бросается к Нему, но не допускается до прикосновения, и согласно повелению Его идет возвестить апостолам (см. Ин. 20, Мк. 16) и прочим ученикам (см. Лк. 24). Не зная об этом, приходят ко гробу другие мироносицы, принимают повеление от Ангелов (см. Мк. 16, Лк. 24) и, вернувшись, сначала от ужаса молчат (см. Мк. 16), а потом вслед за Магдалиной и сами повествуют всем о видении (см. Лк. 24). Мария Магдалина и другая Мария, уже уверенные в Воскресении Христовом, идут посмотреть гроб и пелены Господни, виденные Петром (см. Лк. 24, Ин. 20) и Иоанном (см. Ин. 20), но недосмотренные Марией, когда впервые явились ей Ангелы (см. Ин. 20). Придя ко гробу, обе Марии видят снова Ангела, который дозволяет им войти внутрь и посмотреть место, где лежал Господь (см. Мф. 28) и где остался Его погребальный убор. При этом Ангел повелевает им подтвердить ученикам о воскресении и вознесении, что уже приказал исполнить Магдалине явившийся Господь (см. Ин. 20). Вполне освоившись с радостными событиями, обе Марии спешат снова к апостолам, их на пути встречает Господь и уже не препятствует им воздать Ему поклонение и благоговейное прикосновение к Его ногам (см. Мф. 28). К вечеру того же дня все это стало известным не только одиннадцати, но и семидесяти ученикам (см. Лк. 24), а жалкая выдумка фарисеев и воинов о покраже тела Христова, когда они спали (как могли бы это узнать спящие?), не смутила учеников Христовых, ибо Он многократными явлениями уверял их в Своем воскресении, давал Себя осязать, принимал при них пищу и, наконец, на глазах всех учеников вознесся на небо в сороковой день по воскресении (см. Мк., Лк. и Деян.).
Все это становится ясным, если согласование Евангелий основать именно на том положении, что две Марии первого Евангелия пошли посмотреть гроб, уже зная о воскресении Господа.
Прошло три года после издания этой статьи, как автору пришлось встретить в Четьи-Минеях свт. Димитрия на 22 июля следующее свидетельство св. Никифора Каллиста, вполне согласное с нашей точкой зрения на последовательность событий: ‘Магдалина трижды ко гробу прииде и дважды виде Христа. Первее заутра еще сущей тьме (Иоанну)… последоваше им (Петру и Иоанну)…и бысть то ея второе ко гробу Господню пришествие… Третицею же прайде со иными… с ними же егда по Ангельском видении и о воскресении Христове извещении возвращашеся ко апостолом, вторицею узре Господа и… рече к ним — радуйтеся’ и пр., что в 28-й главе Матфея.