‘Русская Мысль’, кн.VIII, 1887
Сочинения П. Н. Кудрявцева. T. I — II, Кудрявцев Петр Николаевич, Год: 1887
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Сочиненія П. Н. Кудрявцева. T. I — II. Съ именами Грановскаго, Кудрявцева, Ешевскаго и Соловьева тсно связаны воспоминанія о блестящемъ развитіи исторической науки въ Московскомъ университет. Сочиненія Грановскаго и Ешевскаго давно уже изданы, а П. Н. Кудрявцева постигла иного рода судьба: прекрасныя, изящно написанныя и проникнутыя гуманнымъ духомъ статьи этого замчательнаго ученаго и образцоваго писателя оставались разбросанными въ старыхъ журналахъ и сдлавшихся библіографическою рдкостью сборникахъ. Ученикъ Грановскаго, П. Н. Кудрявцевъ имлъ гораздо боле свойствъ и качествъ, необходимыхъ для выработки серьезнаго ученаго, чмъ его блестящій наставникъ. Его обширный историческій трудъ: Судьбы Италіи отъ паденія Западной Римской имперіи до возстановленія ея Карломъ Великимъ — по широт плана и самостоятельности изслдованія занимаетъ совершенно особое мсто среди произведеній но всеобщей исторіи у насъ въ Россіи. T. Н. Грановскій по природной своей организаціи былъ не столько кабинетнымъ ученымъ, сколько профессоромъ, проникнутымъ непреодолимымъ желаніемъ какъ можно скоре подлиться со слушателями, съ молодою аудиторіей тмъ, что онъ вычиталъ изъ новыхъ сочиненій, и тмъ, что было имъ передумано по поводу прочитаннаго. Самая большая монографія Грановскаго Аббатъ Сугерій, несмотря на многія положительныя достоинства, какъ научная работа не можетъ сравниться съ Судьбами Италіи. Но много общаго было между историками этой, если можно такъ выразиться, московской школы. Они никогда не довольствовались узкою спеціальною темой, находя, что по всеобщей исторіи для подобныхъ темъ нтъ въ Россіи ни почвы, ни публики. На общечеловческіе вопросы, пробуждающіе въ читател сознаніе принадлежности его ко всему образованному человчеству, на развитіе гуманныхъ чувствъ и любви къ прекрасному, на зарожденіе въ слушателяхъ и читателяхъ высокихъ идей, опирающихся на всестороннемъ проявленіи свободы человческой личности, обращено было все вниманіе этихъ историковъ. Въ подобной дятельности скрывалась главная тайна ихъ вліянія не только на студентовъ, но и на все просвщенное общество того времени. Направленіе той эпохи идетъ въ разрзъ съ тмъ, къ чему стремятся современные ученые, занимающіеся въ Россіи всеобщею исторіей, вс ихъ силы уходятъ на погоню за неизданнымъ матеріаломъ, еще не тронутымъ западно-европейскими изслдователями, все ихъ вниманіе привлекаютъ вопросы темные, мало разъясненные, до ршенія которыхъ еще не дошли нмецкіе, французскіе, англійскіе и итальянскіе историки. Труды этихъ ученыхъ претерпваютъ судьбу всхъ произведеній подобнаго рода, не имющихъ прочной почвы. Въ Россіи они не находятъ читателей, за границей они неизвстны и работа нсколькихъ годовъ, остроуміе, потраченное на мелкія спеціальныя комбинаціи и выкладки,— все остается безплоднымъ. Если случайно спеціальная монографія и возбуждаетъ толки и даже сочувствіе публики, то это можно считать результатомъ серьезнаго недоразумнія, возникшаго изъ заглавія, относящагося къ кругу вопросовъ, признаваемыхъ въ данное время животрепещущими.
Такимъ образомъ, мы, несмотря на годы, протекшіе отъ смерти П. Н. Кудрявцева, считаемъ важнымъ событіемъ въ нашей скудной исторической литератур появленіе собранія его сочиненій. Правда, многія подробности, даже цлыя стороны отдльныхъ монографій этого извстнаго московскаго историка въ настоящее время устарли вслдствіе роста и развитія западно-европейской науки. Ученый изслдователь нашего времени отнесется къ выводамъ и сужденіямъ покойнаго профессора съ снисходительною улыбкой человка, стоящаго на уровн кропотливаго детальнаго знанія и поклоняющагося сухимъ механическимъ пріемамъ нмецкой науки, но читатель, ищущій въ исторической монографіи или стать художественнаго наслажденія, съ одной стороны, и нравственнаго подъема духа — съ другой, желающій расширить свой кругозоръ и такимъ образомъ способствовать своему дальнйшему умственному и духовному развитію, съ благодарностью прочтетъ многія страницы въ статьяхъ П. Н. Кудрявцева. Въ одной изъ статей покойный историкъ, разбирая рчь T. Н. Грановскаго о современномъ состояніи и значеніи всеобщей исторіи, какъ будто отвчаетъ на обвиненія современныхъ намъ ученыхъ, часто высказываемыя по поводу писаній историковъ прежней московской школы. Онъ говоритъ, цитируя одно мсто изъ рчи Грановскаго: ‘Не правы ли мы были, когда въ начал статьи противорчили г. Грановскому относительно требованія изящной формы, по нашему мннію, равно столько же существующему для нашего времени, какъ и для древняго міра? Беремъ въ свидтели самого автора рчи, называющаго ‘узкими’ т понятія о достоинств науки, по которымъ она будто бы унижаетъ себя исканіемъ изящной формы и общедоступнаго изложенія. И такъ, истинное достоинство науки требуетъ для себя изящества формы — безъ различія времени и другихъ обстоятельствъ’.
Вс историческія статьи, помщенныя въ только что вышедшихъ двухъ томахъ, выдержаны строго въ одномъ направленіи: вс он отличаются въ равной степени изяществомъ формы и вс проникнуты однми и тми же гуманными идеями, вытекающими изъ любви къ человчеству и ко всему человческому. Въ первомъ том помщены дв статьи: О достоврности исторіи и О современныхъ задачахъ исторіи, въ которыхъ авторъ, полемизируя съ двумя другими писателями, высказываетъ завтные свои взгляды на историческую науку. Первая статья была написана по поводу записки графа С. С. Уварова: Достоврне ли становится исторія? вторая вызвана рчью Грановскаго и статьею того же ученаго, представляющею переводъ съ дополненіями письма Эдвардса къ А. Тьерри о физіологическихъ признакахъ человческихъ породъ и ихъ отношеніи къ исторіи. Затмъ слдуютъ два этюда изъ исторіи древняго міра: Послднее время греческой независимости и Древнйшая римская исторія по изслдованію Швеглера. Первый написанъ по поводу выхода въ свтъ диссертаціи Бабста: Государственные мужи древней Греціи въ эпоху ея распаденія. Въ ней Кудрявцевъ высказываетъ много врныхъ мыслей насчетъ причинъ упадка Греціи и даетъ самостоятельную оцнку дятельности такихъ личностей, какъ Демосенъ и Эсхинъ. Но особенно удачно вышелъ у Кудряцева очеркъ сжатый, но мткій, предъ идущаго развитія греческой исторіи. Такіе очерки, подводящіе итоги цлыхъ эпохъ, отличались у нашего историка глубиною мысли и изяществомъ литературной обработки. Второй представляетъ мастерское изложеніе существенныхъ выводовъ римской исторіи Швеглера, причемъ результаты Швеглера сопоставляются съ тмъ, что высказывали Герлахъ и Бахофенъ и утверждалъ Нибуръ въ ихъ исторіяхъ Рима. Исторія Швеглера, а, слдовательно, и этюдъ Кудрявцева до сихъ поръ не утратили своего значенія.
Разборъ монографіи Ежевскаго Аполлинарій Сидоній приводитъ насъ къ началу среднихъ вковъ. Къ начальнымъ среднимъ вкамъ относятся также три статьи, напечатанныя подъ общимъ заглавіемъ: Каролиніи въ Италіи. Эта самостоятельная работа является продолженіемъ Судебъ Италіи. Къ сожалнію, третья статья не окончена, въ заголовк ея значится ‘840—875’, но разсказъ доведенъ лишь до 843 г.
Раздвтъ среднихъ вковъ представленъ одною работой и опять-таки неоконченною. Подъ заглавіемъ: Дантъ, его вкъ и жизнь — Кудрявцевъ предполагалъ изобразить, на основаніи только что вышедшихъ тогда сочиненій, дятельность этого великаго писателя и могучаго представителя средневковой образованности. Но ему удалось только написать біографію Данга, кончая ‘Новою жизнью’ и, слдовательно, юностью знаменитаго итальянскаго поэта. Въ этомъ же том находятся три статьи, относящіяся къ области литературной критики и искусства: Эдипъ царь, Бельведеръ и Венера Милосская. Четыре большія статьи втораго тома посвящены сюжетамъ изъ новой исторіи, три изъ нихъ весьма близки но содержанію, событія, служащія предметомъ для разсказа, вс принадлежатъ къ исторіи реформаціоннаго движенія, хотя въ нихъ и не излагается религіозная борьба на почв исключительно церковныхъ интересовъ. Карлъ V, Осада Лейдена, Юность Катерины Медичи,— вотъ заглавія этихъ очерковъ, изъ которыхъ второй по изложенію стоитъ нсколько ниже другихъ произведеніи Кудрявцева. Защита Лейдена противъ испанскихъ войскъ Филиипа II относится къ числу самыхъ блестящихъ и драматическихъ эпизодовъ въ исторіи Нидерландской революціи, достаточно вспомнить ея описаніе, сдланное мастерскимъ перомъ американскаго историка Моглея. У нашего ученаго разсказъ вышелъ растянутый и сухой, только мстами прорывается обыкновенный талантъ П. Н. Кудрявцева и встрчаются страницы сильно прочувствованныя и художественно написанныя. Но за то характеристика Карла V и его политики написана съ большимъ мастерствомъ и отличается живостью и оригинальностью. Авторъ исходитъ изъ разсмотрнія взгляда французскаго историка Минье, пытавшагося объяснить причину отреченія отъ короны величайшаго политика XVI столтія, столь богатаго политическими дятелями. Минье увлекается самымъ эффектнымъ способомъ ршенія предпринятой задачи: онъ выводитъ фактъ отреченія изъ анализа физической и психической организаціи Карла V. Безуміе матери положило въ немъ зачатокъ психическаго разстройства, болзни тлесныя обострила кризисъ и могущественный императоръ, изнемогая подъ тяжестью недуга и меланхолическаго настроенія, удалился отъ міра въ уединеніе монастыря св. Юста. Кудрявцевъ находитъ подобное объясненіе одностороннимъ, не исчерпывающимъ всего содержанія вопроса, онъ утверждаетъ, что французскій авторъ не обратилъ никакого вниманія на то, въ какомъ положеніи было могущество Карла V наканун его отреченія и достигла ли его тонкая, художественно-дипломатическая политика результатовъ, удовлетворявшихъ самолюбію могущественнаго монарха и высокоталантливаго государственнаго человка. Продлывая работу въ этомъ направленіи, И. Н. Кудрявцевъ обозрваетъ всю политическую дятельность Карла V, т.-е. излагаетъ существенное содержаніе его жизни и приходитъ къ убжденію, что итогъ этой дятельности оказывался крайне мизернымъ, положеніе длъ требовало громадныхъ уступокъ, на которыя императоръ не могъ согласиться, не унижая себя, и Карлъ V сошелъ съ политической сцены, побжденный непосильною борьбой одного, хотя бы и геніальнаго человка, съ новыми требованіями новаго вка.
Юность Катерины Медичи не заключаетъ въ себ ничего оригинальнаго. Въ этомъ этюд П. Н. Кудрявцевъ резюмировалъ содержаніе исторической монографіи извстнаго нмецкаго ученаго Реймонта. Выводы Реймонта, освщающіе всю дальнйшую судьбу и дятельность знаменитой своими преступленіями французской королевы, не были измнены послдующими разысканіями и, такимъ образомъ, все написанное нашимъ историкомъ о первоначальномъ развитіи хитрой флорентинки, принесшей столько бдъ Франціи, остается, попрежнему, безъ всякаго измненія и безъ всякихъ поправокъ со стороны новйшихъ изслдованій западно-европейской исторіографіи. Этотъ томъ заканчиваютъ краткая замтка подъ заглавіемъ: Воспоминанія о T. Н. Грановскомъ и первый отдлъ обширной біографіи этого любимаго наставника П. Н. Кудрявцева, озаглавленный: Дтство и юность T. Н. Грановскаго. Въ этихъ двухъ статьяхъ намчены тонкими и врными штрихами основныя черты гармоническаго образа одного изъ самыхъ симпатичныхъ профессоровъ Московскаго университета. Хотя книга Станкевича о Грановскомъ отличается замчательными достоинствами по изяществу изложенія и безпристрастной оцнк фактовъ, но боле глубоко написанный и боле обширно задуманный П. Н. Кудрявцевымъ трудъ о томъ же предмет былъ бы весьма важенъ для исторіи умственнаго и общественнаго развитія недавняго времени. Третій томъ сочиненій П. Н. Кудрявцева теперь печатается и будетъ содержать въ себ главное и самое большое его сочиненіе: Судьбы Италіи отъ паденія Западной Римской имперіи до возстановленія ея Карломъ Великимъ. Этого сочиненія давно уже не было на книжномъ рынк и потому оно имется только въ немногихъ библіотекахъ, изданіемъ его въ свтъ будетъ пополненъ весьма важный проблъ въ нашей исторической литератур. Когда этотъ томъ выйдетъ въ свтъ, то мы постараемся дать оцнку всхъ историческихъ воззрній и научной дятельности одного изъ самыхъ крупныхъ представителей историческаго знанія у насъ на Руси.