Н. А. Лейкинъ.
Н. А. Лейкинъ.
Мученики охоты.
Мученики охоты.
Юмористическіе разсказы.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880.
СОБАЧНИКЪ.
СОБАЧНИКЪ.
Собачник, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Въ палиcадник одной изъ дачъ визгъ страшный. На дорожк около куртины виднется высокаго роста дачникъ въ суровой парусинной пар, держитъ въ рукахъ арапникъ и кричитъ спрятавшейся въ кустахъ и визжащей собак:
— Діана иси! Иси, говорятъ теб, куричья дочь! Не хочешь честью?.. Ну, я тебя за шиворотъ вытащу!
И опять визгъ, а за нимъ удары арапника. У калитки останавливается сосдній дачникъ и спрашиваетъ:
— Съ чего это ваша собака сегодня такъ цлый день визжитъ?
— А вотъ поноски съдобныя учу ее носить, но пока еще упряма какъ чортъ! Кинешь мячикъ — принесетъ и подастъ, кинешь булку — сожретъ и убжитъ въ кусты. А дивная сука современемъ будетъ! Теперь еще ей только два мсяца, но когда у ней щенки родятся, я вамъ и за десять рублей штуку не продамъ.
— Да мн и не надо, зачмъ мн щенки? Я не собачникъ.
— Ну, ужъ это дутки! Отъ такой собаки каждому щенка лестно имть. Посмотрите-ка какой у ней хвостъ. Вдь это, батюшка, руль, а не хвостъ! Дайте-ка вы ей до девяти мсяцевъ дорости, такъ онъ у ней въ аршинъ вытянется. Хотите носъ пощупать? Не носъ, а только что сейчасъ сорванный сморчокъ. И вдь главное, влажность какая! Пощупайте-ка! Какова температура? Мороженое пломбьеръ изъ кондитерской Вале и то едва-ли холодне будетъ. Щупайте, щупайте! Чего вы боитесь? говорилъ длинный дачникъ и подтащилъ къ сосду щенка.
Сосдъ пятится.
— Помилуйте, зачмъ я буду носъ щупать? Ну, что за радость руки марать? А я къ вамъ пришелъ по другому длу. Скажите пожалуйста, почемъ вы телятину покупаете? Мн все думается, что кухарка меня надуваетъ. Сегодня показала мн въ счет заднюю ногу по двадцать три копйки за фунтъ и увряетъ, что и ваша кухарка по той же цн брала. Правда это?
— Не знаю-съ. Это дло женино. Вотъ ежели-бы случилось заднюю ногу этого щенка продать, такъ я и по рублю фунтъ не продалъ-бы.
— Да помилуйте, разв кто щенятъ стъ.
— Алеуты дятъ. И многіе изъ сибирскихъ путешественниковъ, которые пробовали это блюдо, увряютъ, что восторгъ что такое!
— Да полноте, я васъ о телятин спрашиваю! Нельзя-ли узнать почемъ? Вдь надо же проврить прислугу. Везъ проврки совсмъ разорить могутъ.
— Говорю, что не знаю. Справьтесь у жены. Это дло ея департамента. Вотъ ежели-бы спросили почемъ кобылятина для собакъ покупается, то пожалуй-бы я вамъ сказалъ, да и то теперь въ лтнее время только одной овсянкой ихъ кормлю, безъ приварка.
— Тьфу пропасть! Ну, а огурцы? Я самъ видлъ, какъ вы давеча по утру около телги огородника стояли.
— Дйствительно стоялъ, но только не ради огурцовъ. Я подговаривалъ огородника, чтобы онъ мн укралъ собаку. Проходя на Поклонной Гор мимо одной дачи я видлъ великолпную овчарку, щенокъ еще, но загляднье, что за собака! Не боле четырехъ мсяцевъ, а и теперь васъ съ ногъ свалитъ.
— Гд-же ваша жена? Надо хоть у ней о телятин и объ огурцахъ справиться.
— Жена моя на заднемъ крыльц щенка чешетъ. Врата вотъ этой суки.
— О, Господи! И охота это ей! Вотъ, кажись, ни за какія-бы деньги… проговорилъ сосдъ, входя въ садъ.
— И она не хотла, да я общался ей за это новый ошейникъ подарить.
— Это жен-то ошейникъ?
— Тьфу ты, что я! Не ошейникъ, а зонтикъ. Кстати, видли вы какой я ошейникъ Фингалу купилъ? Мы, батюшка, умемъ и собакъ за ихъ благонравіе цнить! Фингалъ, иси! Фигалъ! Лучше всякаго ожерелья ошейникъ.
И дачникъ началъ свистать.
— Да не надо. Ну, что за интересъ на ошейникъ смотрть, говорилъ сосдъ и морщился.
— Ошейникъ ошейникомъ, а вы кстати посмотрите какія онъ у меня штуки выдлываетъ! Выла замчательная собака въ цирк у одного клоуна, а этого не длала. Я положу вамъ на голову мячикъ и сверху покрою картой, простой игральной картой…
— Что вы, что вы! Такъ я и дамъ вамъ надъ собой дурачиться!
— Да чего вы боитесь? Вдь Фингалъ до васъ даже не дотронется. Онъ только привскакнетъ, схватитъ зубами карту и не заднетъ мячика, который такъ и останется у васъ на голов. Только вы должны, разумется, не шевелиться и длать самую правильую стойку. Фингалъ! Вотъ онъ. Каковъ ошейникъ-то! Фингалъ! Видишь этотъ мячикъ? Ну, лизни его. Теперь стойте смирно, а мячикъ я вамъ положу на шляпу.
— Нтъ, нтъ, ужъ увольте.
— Ну, хотите я еще лучше фокусъ сдлаю? Вмсто мячика я положу вамъ на голову кусокъ говядины и сверху карту… Великое искушеніе для собаки говядина, а между тмъ, онъ карту сниметъ, а говядину не тронетъ.
— Да вы совсмъ помшались! Вдь эдакъ онъ мн можетъ носъ откусить.
— Что вы! Откуситъ, такъ я его запорю не на животъ, а на смерть.
— Вы его запорете, а я все-таки буду безъ носа. Длайте этотъ фокусъ на себ, ежели хотите.
— На себ не великъ фокусъ. Фингалъ меня боится, и разумется, говядины не тронетъ, а я хочу попробовать на постороннемъ человк. Упрашивалъ, упрашивалъ жену, сулилъ ей за это даже браслетъ золотой подарить съ надписью: ‘Богъ тебя храни’, и то не соглашается. Ну, сдлайте для меня такое одолженіе, дайте вамъ на голову кусокъ говядины положить.
— Да что вы, въ самомъ дл!.. За кого вы меня принимаете?
— За очень милаго и добраго человка и коллежскаго совтника Ивана Иваныча Перевертова.
— Такъ посл этого статочное ли дло мн, отцу семейства, клоуна изъ себя изображать? Наймите дворника для вашихъ престигитаторскихъ экспериментовъ.
— И нанялъ вчера за полтинникъ, а теперь онъ и за рубль не соглашается. Фингалъ не расчиталъ вчера скачка, схватилъ зубами нсколько пониже мяса и вырвалъ у дворника клокъ волосъ изъ головы.
— Такъ вдь онъ и у меня можетъ вырвать? Очень пріятно такую штуку на себ испытать!
— Не вырветъ теперь, божусь вамъ, что не вырветъ! Сегодня я надъ собой съ нимъ этотъ фокусъ до шести разъ прорепетировалъ и ни одного волоска онъ у меня не тронулъ. Фингалъ готовься!
— Нтъ, ужъ прощайте, коли такъ! Богъ съ ней и съ телятиной! замахалъ руками сосдъ и бросился къ калитк сада, чтобы выбжать на улицу.
— Стойте, Иванъ Иванычъ! Собаки все равно васъ не выпустятъ! кричалъ ему вслдъ дачникъ. Фингалъ, Діана, Норма, Трезоръ! Чужой! Чужой въ садъ вошелъ!
Прибжавшія на зовъ собаки зарычали. Сосдъ прижался къ забору и былъ ни живъ ни мертвъ.
— Господинъ. Заклепкинъ, ужъ это совсмъ безобразіе! Я жаловаться буду, говорилъ онъ.
— Жалуйтесь. Вы вошли въ садъ и начали дразнить чужихъ собакъ, а хозяинъ за это не отвчаетъ. Ну, полноте, ну что вамъ стоитъ какія-нибудь дв минуты съ кускомъ говядины на голов постоять! Согласитесь. Иначе я скажу только одно слово ‘пиль’ и собаки схватятъ васъ за пальто.
— Я караулъ закричу! Это ни на что не похоже!
— Еще одно предложеніе. Вы мн должны по картамъ три рубля и двадцать семь копекъ — я вамъ похерю ихъ, ежели вы согласитесь.
— Да вы совсмъ мерзавецъ! крикнулъ сосдъ, юркнулъ къ калитк, и дрожа всмъ тломъ, выскочилъ на улицу.
— Пиль его! Пиль!— вопилъ дачникъ.
Собаки неудержимо залаяли, просовывая морды въ ршетку палисадника, но сосдъ безъ оглядки бжалъ уже по улиц къ себ на дачу.