‘Смх и горе’.
‘Смх и горе’.
А. Бляев.
‘Ялтинскій голос’. 1920. No 674.
‘Смех и горе’, Беляев Александр Романович, Год: 1920
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Так называется повсть Н. Лскова написаннaя боле полувка тому назад. А вспоминается теперь эта повсть вот почему.
Говорят, что в наши дни обыватель все ждет чего то необычайнаго, каких то непріятных сюрпризов. И, дйствительно, никогда еще эти сюрпризы же сыпалась на голову обыватели с таким обиліем и разнообразіем. Будто кто то гд то видит и изобртает, чм бы еще удивить, огорошить, ошарашить бднаго обывателя? Какія придумать еще казни египетскія? Какія излить чаши гнва Господня?
Однако непріятные сюрпризы не составляют только печальную особенность нашего времени. Нт, они всегда составляли самую характерную черту русской жизни. В наши бурные дни эти характерныя черты только рзче обнаружились, поднялись на поверхность, как крупныя горошины во встряхнутой лукошк.
Весь ‘смх-и-горе’ нашей жизни уже имлся в наличности давно, давно.
Полвка тому назад, в одном петербургском дом, зашел разговор о подарк для дтей, о всх этих ‘вербных купидонов’, которые оставляют у дтей такія пріятныя воспоминанія. По поводу этих разговоров, герой повсти Лскова, Ватажков, замтил, что ‘вс сюрпризы вредны и не должны имть мста при воспитаніи нигд, а тм паче в Россіи. Потому, что здсь что ни шаг, то сюрприз, и при том самый скверный. Надо приготовлять дтей к жизни сообразно ожидающе и их условіям, а так как жизнь на Руси чаще всего самых лучших людей ни за что, ни про что бьет, то в вид сюрприза, можно только разв бить и наилучших дтей и то преимущественно в т дни, когда они заслуживают особой похвалы’.
И дале Ватажков разсказал печальную исторію жизни своей, наполненной самыми неожиданными и непріятными сюрпризами.
В дтств первый сюрприз доставил ему оригинал дядюшка, подвсившій под крылышко сдланнаго матерью вербнаго херувима розгу с запиской: ‘Кто ждет себ ни за что, ни про что радостей, тот дождется за то всяких гадостей’. И дядюшка, для начала, больно выск своего племярника ни за что и ни про что.
Мы не будем описывать всх не пріятных сюрпризов, постригших героя повсти. Скажем лишь, что заключительный сюрприз был похож на первый. Когда Ватажков, измученный всми россійскими сюрпризами, ршил бросить Россію и ухать за границу, (вот когда это еще водилось!) то в одном южном портовом город, во время уличных безпорядков, какой то армейскій капитан случайно выск и его. ‘Ватажков столь удивился этой странной неожиданности, что возвратясь выпоротый к себ в номер, благополучно скончался ‘естественной смертью’, оставив на стол билет на пароход, с который должен был ухать за границу вечером того самаго дня, когда пхотный капитан выск его на тротуар, неподалеку от зданія ‘новой судебной палаты’. Отошел он от сего міра, однако, исполненный горячей любви к родин. И в посмертном письм писал племяннику: ‘Извини, любезный друг и племянник, что пишу теб весьма плохо, ибо пишу лежа на живот, так как другой позиціи в ожиданіи смерти приспособить себ не могу, благодаря скорострльному капитану, который жестоко зарядил меня с казенной части. Но находясь в сем положеніи… я утшаюсь хоть тм, что умираю выпоротый все таки самими моими соотчичами’. Эго, конечно, большое утшеніе…
Как видим, непріятные сюрпризы давным давно преслдуют русскаго обывателя от колыбели до могилы.
Но сравнивая ‘вк ныншній и вк минувшій’ находишь гораздо больше сходства, чм различій. И сходство это не только в изобиліи в русской жизни непріятных сюрпризов.
Взять хотя бы нашу политическую и общественную несговорчивость, неуживчивость, наши ссоры, споры, конфликты. Многим кажется, что все это зло новое и принесено исключительно ‘политикой’. Увы, и это наш старый порок. Послушаем, что разскажет на эту тему злосчастный Ватажков. Не забудем, что самого автора повсти ‘Смх и горе’ нельзя упрекнуть в отсутствіи любви к родному и національному, что в свое время даже недолюбливали его за ‘правизну направленія’. И вот как безпристрастно описывает он, словами Ватажова, жизнь губернскаго города. Губернатор ссорится с предводителей дворянства.
Предводитель с предсдателем земской управы. Предсдатель с губернатором и предводителем и т. д. Эго на верхах. Не лучше и ниже. ‘Судьи праведные считают своим призваніем строить рожны полиціи, а полиція платит тм же судьям, вс друг другу ‘доказывают’, и случаев ‘доказывать’ им цлая бездна…’ Губернаторы даже с архіереем ссорились за то, что тот не разршая ‘церквей под утиное яйцо подводить’ (перекрашивать церкви, как и весь город, в какой-то дикій цвт, который назывался в город ‘под утиное яйцо’).
Так обстояли дла… ‘Губернатор не хочет, предводитель хочет, дворянство не хочет потому, что предводитель хочет, а предводитель хочет по тому, что губернатор не хочет’…
И ‘в доброе старое время’ мы были нисколько не сговорчиве.
И так же, как теперь, существовало нсколько типов ‘примирителей’.
— Мир, мир и мир и на вс стороны мир, говорит губернатор, и даже пишет сочиненіе ‘Ряд мыслей о возможности возмщенія мнимо несовмстимых начал управленія посредством примиренія идей’.
В противоположность этой административной маниловщин, не потерявшей своих сторонников и в ваши дни, нкій ‘кровожадный генерал’ Перлов знает только один рецепт ‘совмщенія не совмстимых начал’: пороть и вшать.
Пороть он собирается не только всх русских, но и всю Европу. Дипломатію он отрицает.
— ‘Если ее (Европу) дипломатическим путей к тому приглашать (пороть), она не дастся, а клич по земл русской кликнуть… как Бирнамскій лс, с прутьями пойдем и всх перепорем, и славян освободим, и Константинополь возьмем, и Парижскую губернію учредим’…
К чести этого ‘кровожаднаго генерала’ надо сказать, что он, при всей его строгости, цнил человческую жизнь, и даже серьезно был занят проектом о том, чтобы в Англіи, или Америк ‘заказать гуттаперчеваго человка’, возить его по городам и от времени до времени вшать эго чучело. Таким путем можно было бы и страху нагнать, ‘и капли крови не было пролито’. Какой укоризной нашему жестокому времени является этот перловскій ‘гуттаперчевый человк’!
Среднее положеніе между губернаторской маниловщиной и геверальской скорострльностью занимает помщик Готовцев (тоже не исчезнувшій тип). Когда ему говорят, что геяерал Перлов, если б его воля, ‘всю Европу бы перепорол, а всх нас перевшал бы’, Готовцев воскликнул: ‘Ни вдь между нами с Перловым лежит бездна: им всх хочет перевшать, а я вдь против смертной казни и, в случа чего-нибудь, я бы первых таких господ самих перевшал!’..
Больше полувка прошло с тх пор, как были написаны эти строки. Но разв в наши дни мы не видим то же изобиліе сюрпризов, т же настроенія? Разв не видим тх же лиц, не слышим и не читаем тх же слов, иногда даже буквально повторяемых? Тот же ‘смх’ и то же ‘горе’…
И невольно вспоминается из этой повсти Лескова слова одного человка, что ‘пока в лежащих над Невою каменных ‘свинтусах’ (сфинксах) живое сердце не встрепенется, до тх пор все будет только для одного вида’.
Очевидно, не встрепенулось еще живое сердце в каменных ‘свинтусах’…
И не в тх только сфинксах должно встрепенуться оно, что лежали и лежат над Невой.
Не в революціи, не в нмцах, большевиках, инородцах, союзники и про чем главная причина тх непріятных сюрпризов, которыми угощаот нас судьба, а в ‘сердц’, в сути, в натур нашей, которая так во многом роднит губернатора с ‘революціонером’ и революціонера с губернатором, и которая все превращала в одну ‘видимость’, и даже вербному купидону подсовывала под крылышко розгу…