— Вы не верите в предопределение?.. Очень хорошо-с!.. Но тогда я попрошу вас объяснить мне следующее… происшествие.
Начальник маленькой железнодорожной станции, Пётр Иванович Булыгин, обвёл компанию испытующим оком и остановил взгляд на ‘скептике’, сельском учителе Загряцком.
— В сотне саженей от станции есть переезд, а у переезда — будка. А в будке этой жила лет двадцать целая семья сторожа Вахряка. Он был мужик работящий и скопидом, летом полоску землицы запашет, а зимой починкой сапог занимается, и жена тоже была ему помощница, — за него к переезду с флажком выбегала, и опять же по хозяйству… Прикопили они деньжонок, сына вырастили, — вышел тоже работник прилежный. Сын женился, детьми обзавёлся, но не уходил от отца: все помещались в одной комнате, которую у нас именуют будкой.
Когда накопилось у Вахряка деньжонок порядочно, попутал его лукавый — в рост деньги отдавать по мелочи. Пошла про его деньги молва. И вышел с ним такой случай.
Ночь выдалась летом тёмная, душная — гроза собиралась. Постучались в будку, чтобы переезд открыли, проехать.
И вот, заметьте, господа: летом всегда выходил Вахряк в одной рубахе, а на сей раз, в тёплую ночь, он и сам не знает почему, полушубок надел.
Только что старик дверь открыл, — его обухом оглушили, — свалился он, захрипел, ещё несколько раз его топором рубанули, для верности… Семья услыхала: разбойники! — совсем обезумела: под лавки прятаться начали, как будто не найдут. Молодой Вахряк на печку бросился… Вломились в будку. Первым делом из ружья на печку в молодого Вахряка целый заряд выпустили…
А тем временем, пока ещё дверь выламывали, старик-то опомнился: благодаря темноте да толстому полушубку, его не насмерть зарубили, в силах себя почувствовал ползти, да на дорогу и выполз. И заорал благим матом:
— Караул!.. Спасите!..
А тут как раз соседние мужики проезжали, Вахряку голос подали, лошадей к будке свернули.
Услыхали разбойники голоса снаружи, бросились вон, да верхом на своих лошадей, и ускакали. Ничего взять не успели.
Месяца четыре вылежали в больнице Вахряки, отец и сын, и таки совсем поправились. После того старик Вахряк нисколько не побоялся опять в будке служить и лет пять прослужил. Сын трусил и отца отговаривал: ‘Опять, мол, нападут’. А старик ему отвечал: ‘Эх, сынок, коли Бог не помилует, — нигде не спасёшься’…
Так оно и вышло. Шёл как-то молодой Вахряк домой в праздник, под хмельком, и шёл по самому полотну. Налетел на него поезд — и как не бывало человека… Выдали его жене тысячи полторы… Непутёвая стала бабёнка…
А старый-то Вахряк и посейчас здравствует, хотя будку и бросил. Богато живёт…
— Как вы это объясните? — повторил рассказчик свой вопрос.
— Какое же объяснение?.. — пожал плечами учитель Загряцкий. — Это просто… случай…
Источник: Мошин А. Н. А. Гашиш и другие новые рассказы. — СПб.: Издание Г. В. Малаховского, 1905. — С. 122.
OCR, подготовка текста: Евгений Зеленко, август 2011 г.