Слово в неделю двадесять четвертую, Филарет, Год: 1814 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 7 минут(ы)

Слово в неделю двадесять четвертую

(Говорено в Александроневской лавре, напечатано в собраниях 1820, 1821, 1844 и 1848 гг.).

1814

И рече Иисус: кто есть коснувыйся Мне? Лук. VIII. 45.

Евангелие повествует, что некогда Иисус Христос, идя посреди множества народа, получил некое ‘прикосновение’, которое заставило его спросить, кто прикоснулся к Нему, и когда шедшие с Ним ученики ответствовали, что сие прикосновение могло быть нечаянное, происходящее от тесноты и потому не требующее дальняго изследования, тогда Он присовокупил, что то было не простое и обыкновенное прикосновение, но такое, при котором Он ощутил силу из Него изшедшую: ‘прикоснуся мне некто: аз бо чух силу изшедшую из Мене’ (Лк.8:46).

Когда при сем повествовании представляем себе, что сие изыскание делает Иисус Христос, Божия сила и Божия премудрость, от удивления приходит желание взаимно вопросить Его: неужели Ты, Господи, сый Божия Премудрость, не ведаешь, кто прикоснулся к Тебе? И еще: неужели Ты, сый Божия Сила, так предан во власть человеков, что могут они почерпать и, так сказать, похищать из Тебя сию Божественную силу без Твоего сведения и соизволения?

Первый из сих вопросов разрешить поможет нам Апостол Павел, который говорит, что Христос Иисус, ‘иже во образе Божии сый не восхищением непщева быти равен Богу’ (Флп.2:6), для Котораго, то есть, быть и почитаться равным Богу не было похищение чуждаго достоинства, поелику Он есть существенный образ Божий, что сей Христос Иисус себе ‘умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв и образом обретеся, якоже человек’ (Филип. II. 7), то есть столько же истинно и совершенно восприял на Себя малый и рабский образ человека, сколько непреложно и неизменно был и есть в Нем великий и славный образ Господа и Бога. В сем ‘умалении’ Своем, или, по точнейшему приложению Павлова изречения, ‘в истощании’ Своем, Иисус Христос, как говорит тот же Апостол, ‘искушен был по всяческим, по подобию’ человеческих недостатков и немощей, ‘разве греха’ (Евр. IV. 15), который собственно не принадлежит к образу человека, но к образу диавола. Итак, если воплотившийся Сын Божий истощил всего Себя[1], если Он искушен был по всяческим по подобию человеков, то не удивительно, что благоволил искуситися и тем, что принял на Себя подобие человеческаго неведения, в котором сокрывал свет Божественной Премудрости[2], и сквозь которое свет сей просиявал токмо, когда было нужно, для озарения человеков. Из сего можно уразуметь, что не было непристойно Божественному Иисусу вопрошать окружающих Его: ‘кто есть коснувыйся Мне?’ Хотя же само Божество Его видело, знало и сокровенным образом возвещало Его человечеству, ‘кто есть коснувыйся’, но Ему благоугодно было наружно предложить сей вопрос для того, чтоб обратить общее внимание на необыкновенное прикосновение и следствие[3] сего прикосновения.

Посему можно сказать, что Сам Иисус Христос обратно предлагает нашему вниманию и размышлению второй сделанный нами вопрос: подлинно ли Тот, Который есть Божия Сила, так предан во власть человеков, что единым некаким прикосновением они могут извлекать из Него для себя сию Божественную силу? — Потщимся же, колико можем, изследовать и сей вопрос, уже не столько следуя собственному желанию знать, сколько соответствуя намерению Самого Спасителя, желающаго наставить нас и привести в благодатное к Нему приближение.

Прежде всего в настоящем изследовании должны мы утвердить для себя, какое только возможно, истинное и верное понятие о той непостижимой силе, которою Иисус Христос исполнен так, что при одном прикосновении, да и то не к самому Его телу, а токмо к краю одежды, оная уже проливается и производит чудесное действие. Таковое понятие дает нам Апостол, когда говорит о Иисусе Христе, что в Нем ‘живет всяко исполнение Божества телесне’ (Кол. II. 9). Вникнем тщательнее в сие краткое, но весьма знаменательное изображение Богочеловека. Божество представляет Апостол исполнением или полнотою всякаго совершенства, блага и блаженства. Но поелику Божество безконечно, то никакое конечное существо не может принять и вместить сего исполнения. поелику Божество и все его исполнение духовно, то никакая бренная тварь естественно не может причаститься от сего исполнения. поелику Божество свято и праведно, то как может особенно человек грешник приступить к Его исполнению без того, чтобы не быть пожерту всепоядающим огнем строгаго суда Божия? Что же творит ‘не хотяй смерти грешника?’ — Он ‘благоизволил’, говорит Апостол, ‘всему’ Божественному ‘исполнению’ Своему ‘вселитися’ во Христе Богочеловеке ‘и тем примирити всяческая к Себе, умиротворив кровию креста Его чрез Него, аще земная, аще ли небесная’ (Кол. I. 19—20). Таким образом безконечность Божия вселяется во Христа и делается прикосновенною для конечных существ, высочайшая духовность Божия вселяется во Христа и не только сближается с низшею духовностию души человеческой, но проникает, объемлет и наполняет Божественными силами самую телесность Его человечества, — ‘живет в Нем телесне’, оный ‘Свет неприступный’, оный ‘огнь поядаяй’, каким представляет нам негде Бога самое слово Его (1Тим. VI. 16, Евр. XII. 29), вселяется во Христа и, умеряемый Божественным Его человечеством, является в Нем отверстым источником света и воды живыя для омраченнаго и умерщвленнаго грехом естества. Человечество Иисуса Христа есть полный сосуд Божественных даров, которые при едином прикосновении преливаются из него, есть устие Божественнаго источника, в котором вся внутренняя и сокровенная полнота животворящей силы Божией становится приступною и удобоприемлемою, есть оный, пророком Исаиею в таинственном откровении виденный, ‘горящий угль’ (Ис. VI. 6), который, чрез одно прикосновение к устам Пророка, все существо его проникнул своею огненною силою, и очистил, и освятил его[4]. Приложим сии понятия к описанным в Евангелии действиям Иисуса Христа — и мы точно найдем в сих действиях возвещаемое Апостолом исполнение Божественных сил, наполняющих самую телесность Богочеловека, и на все от нея преизливающихся. Он приемлет в руки хлебы, и Его неоскудевающее исполнение творит пять хлебов достаточными для пяти тысяч народа. Он берет брение, и Его вседействующее исполнение сообщает сему брению силу отверсти очи слепому. Он прикасается мертвому, и Его животворящее исполнение возбуждает жизнь угасшую. Он получает от жены кровоточивой прикосновение только к краю ризы Его, и Его безпредельное исполнение достигает ея чудотворною своею силою, ‘и абие ста ток крови ея’ (Лк.8:44), — она исцелела.

Видите из сего, христиане, что Бог во Христе не держит, так сказать, заключенною, а ‘отверзает щедрую руку Свою’ для всякаго требующаго, что всякое исполнение благодати Божией чрез Христа непрестанно готово наполнить всякий недостаток, исцелить всякую немощь, очистить всякий грех человеков.

Впрочем евангельская история показывает, что не все, наружно приближавшиеся ко Христу, принимали от Его исполнения. Она представляет нам в одно время множество народа, Его сопровождающее, окружающее, стесняющее, и одну только жену, Ему прикасающуюся так, что сие прикосновение ощутил Он не телом, а Божественною Своею силою. ‘Наставниче’, говорит Петр и сущие с ним, ‘народи одержат Тя и гнетут’. Иисус ответствует: ‘прикоснуся мне некто’ (Лк. 8:45—46). — Должна быть некая тайна в сем прикосновении.

Для сей-то тайны, христиане, Господь и предложил вопрос Свой: ‘кто есть коснувыйся Мне?’ Он благоволил, чтобы все мы знали тайну сию и умели бы прикасаться к Нему для нашего спасения. Прострем внимание наше до конца сего евангельскаго приключения, и не отринем наставления, которое сам небесный Учитель подает всем нам в лице жены кровоточивой. Сия жена прикоснулась ко Христу тайно, стыдясь всенародно изъяснять Ему свою болезнь, но когда двукратный вопрос Его: ‘кто есть коснувыйся?’ показал ей, что поступок ея утаен быть не может, тогда она, хотя не без смущения, открыла и намерение и следствие своего прикосновения. ‘Трепещущи прииде, и падши пред Ним, еяже ради вины прикоснуся Ему, поведа Ему пред всеми людми, и яко исцеле абие’ (Лк. 8:47). Тогда Господь, поучая ее не стыдиться прежняго недуга, но утешаться полученным исцелением, в то же время открывает в наставление всем тайну ея чудодейственнаго прикосновения: ‘дерзай дщи, вера твоя спасе тя’ (Лк. 8:48). Вера, христиане, есть соответственное орудие спасительнаго ко Христу прикосновения, ею прикасающийся и к ризам Его достигает даже до внутренности Его Божественнаго исполнения, она есть духовный магнит, привлекающий небесныя силы.

Тайна сия известна, говорят, может-быть, некоторые, слыша сие. О, если бы так было, христиане! О, если б ы нам известна была вера, какую имеют истинные последователи Христовы! О, если бы нам известна была оная, истинно ‘вселенская’ вера, которая в Авеле множайшую жертву принесла паче Каина, которая в Ное угодила Богу и спасла род человеческий от конечнаго истребления потопом, которая в Аврааме принесла в жертву Богу единороднаго сына и, сквозь отдаление многих веков, видела день Христов, которая в Моисее жезлом пресекла море и чрез бездну провела народ Божий, которая отверзала очи Пророков и делала их современниками потомственных событий, которая в учениках и свидетелях Иисуса Христа оставила все, чтоб идти в след Его, и потом Его силою исцеляла всякий недуг и всякую язву, с Ним ходила по водам, не умерла в ужасные дни смерти Его, прияла обетование Святаго Духа по вознесении Его, повелевала именем Его всей природе, победила своим терпением целый мир ея гонителей! — Что я говорю? — Если бы нам деятельно известна была вера хотя столь малая, как зерно горчичное, что бы мы тогда были? — Мы могли бы преставлять горы. ‘Аще имате веру, яко зерно горушно, речете горе сей, прейди отсюду тамо, и прейдет, и ничто же не возможно будет вам’ (Матф. XVII. 20). Если же в той вере, которую некоторые из нас толь тщеславно себе приписывают, не находим мы не только возможности действовать чудесными и Божественными силами, но ниже довольной помощи для возстановления разсыпанных и подавленных сил собственной нашей духовной природы, если сия мнимая вера не исцеляет нас ни от духовныя слепоты ума, ни от текущаго непостоянства сердечных вожделений, ни от двоедушнаго хромания в путях закона и правды, и не спасает от мертвых дел, — то не должно ли признаться нам, верные, что истинная вера, которую небесный Учитель называет ‘верою Божиею’, и для нас есть еще тайна, которой предлежит нам поучаться, дабы она открылась в нас? И поелику сия тайна хотя и в нас самих сокрывается, но никем не может быть открыта, разве Начальником и Совершителем веры Иисусом: то не должно ли нам непрестанно взывать к Нему с первыми Его учениками: Господи, ‘приложи нам веру’ (Лук. XVII. 5)?

Или, может-быть, вера наша не достигает сообщения с явленною во Христе силою Божиею, потому более, что уже Он оставил землю и вознесся на небо? — Если какая душа, жаждущая Господа, возмущается сею мыслию, то да воспомянет она последнее обещание Иисуса Христа, данное Апостолам пред отшествием Его на небо: ‘се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века’ (Матф. XXVIII. 20). Апостолы не пребыли на земле ‘до скончания века’: кто же не видит, что данное им обетование простирается и на тех, которые по них преемственно вступают в те же права веры и составляют единую Церковь ‘до скончания века’? Живущее во Христе исполнение Божества не заключается небом, и вознесение плоти Его не отъемлет у нас Его Духа и силы. Дерзнем сказать более: оно не столько разделяет, сколько еще более соединяет Его с своею Церковию. Ибо для чего восшел Он ‘превыше всех небес’? Для того, учит Апостол, ‘да исполнит всяческая’ (Еф. IV. 10). И потому исполнение Божества живет ныне уже не в едином личном телеси Его, но и во всем таинственном теле Церкви, ‘яже есть’ вся — единое ‘тело Его, исполнение исполняющаго всяческая во всех’ (Еф. I. 23).

О, коль близ есть нас Христос повсюду, и наипаче в Церкви своей! Только твари, окружая нас отвсюду и, подобно как в оном приключении евангельском, тесняся между Им и нами, не допускают нас прикоснуться к Нему. Но дерзай, ищущая своего спасения душа! Не уступай сей смятенной толпе, которая сама не знает, куда влечет тебя. Употребляй все усилия проложить себе прямой путь к вожделенному твоему Спасителю, простирай к Нему то крепкие вопли покаяния, то тихия воздыхания молитвы, то пламенныя желания любви. Подвизайся, елико можешь, досягнуть хотя края Его риз: Он не умедлит и в них открыть для тебя ток живоносной силы Своей. Приближайся к Нему преимущественно в сем доме молитвы и таинств, где хотя Он также закрывает Свое присутствие некоторыми наружными видами, но вместе и являет оное торжественнейшим образом. Здесь ежедневно слышатся глаголы Его, которые хотя для чувственных человеков суть чувственные звуки и письмена[5], но для верующих ‘дух суть и живот суть’ (Иоан. VI. 63). Здесь тайнодействуется тело Его, коего святое приобщение не токмо приближает к Нему верующих, но и совершенно с Ним соединяет, по слову Его: ‘ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает, и Аз в нем’ (Иоан. VI. 56). Погружайся, верующая душа, всею мыслию и сердцем во глубину сих таинств веры и в них наипаче обретай твоего Спасителя, приступай к Нему, прикасайся Ему, соединяйся с Ним! ‘Дерзай, вера твоя спасет тя’. Аминь.

——

[1] В собр. 1820 и 1821 гг. далее следует: ‘и упразднил от всякаго Божественнаго величия: то конечно истощил Он Себя некоторым образом и в Божественном Своем всеведении’.

[2] В собр. 1820 и 1821 гг. далее следует: ‘как огнь в кремне, или как драгоценный камень в простом…’

[3] следствие — В собр. 1820 и 1821 гг.: ‘дивное следствие…’

[4] В собр. 1820 и 1821 гг. далее следует: — ‘подобно как и естественный разженный угль простирает силу заключающагося в нем огня далее пределов древеснаго вещества своего’.

[5] В собр. 1820 и 1821 гг. далее следует: ‘мертвыя’.

Слово в неделю двадесять четвертую

(Говорено в Александроневской лавре, напечатано в собраниях 1820, 1821, 1844 и 1848 гг.).

1814

Читайте также: