Слово при освящении храма Живоначальныя Троицы..., Филарет, Год: 1822 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 7 минут(ы)

Слово при освящении храма Живоначальныя Троицы, созданнаго тщанием княгини Евдокии Николаевны Мещерской, и при открытии основаннаго ею, Высочайше утвержденнаго Борисоглебскаго женскаго общежития

(Говорено мая 4 дня, напечатано в собраниях 1822, 1835, 1844 и 1848 гг.)

1822

Аще кто Божий храм растлит, растлит сего Бог: храм бо Божий свят есть, иже есте вы. 1Кор. III, 17.

Слава Богу ‘дивному во святилище Своем’! Еще место соделалось Святым и Божиим, еще отверзлось небо на земли, еще дано прибежище молитвам, еще явился престол Благодати.

Некогда во всей вселенной был один только храм истиннаго Бога, и был некто, который восхищался от одной мысли, что он может идти в дом Господень: ‘возвеселихся о рекших мне: в дом Господень пойдем’ (Псал. CXXI, 1). Как не радоваться теперь, когда, так сказать, дом Божий приходит к нам из невидимаго вездесущия Божия, чтобы нам ближе было приступать к Богу?

Давид, возжелав создать храм Богу, клялся не иметь покоя, доколе не найдет места угоднаго Богу: ‘клятся Господеви, обещася Богу Иаковлю: аще дам очима моима сон, и веждома моима дремание, и покой скраниама моима, дСндеже обрящу место Господеви’ (Псал. 131:2, 4—5), а до самого создания храма и дожить ему не суждено было. Как приятно сердцу, которому не только желание создать храм Богу, но и совершение сего желания даровано, — как приятно пред Богом сердца успокоиться в любви и благодарности!

Есть ныне здесь и еще радость. Вместе с обновлением сего дома Божия, обновляется близ его дом Богоугоднаго жительства, так что радость благочестия получает новое пространство, соединяясь с радостию человеколюбия, и радость человеколюбия приемлет освящение от радости благочестия. Знамение во благо сотворил Бог, устроив сие таким образом: благо убогим, когда они видят себя у Бога.

Соединим каждый свою радость в общее славословие. Благословен, дающий благия желания, укрепляющий в намерениях, устрояющий исполнение! Благословен ‘Бог, приближающийся’ к нам Своею благодатию, когда мы не могли бы приближиться к Нему по нашей немощи и недостоинству! Благословен ‘Отец сирых и Судия вдовиц, Бог во святом Своем жилище’, Который ‘вселяет одиноких в дом’ (Псал. LXVII, 6—7), Который, даруя пришельцам обитель, ищет в них обители Себе Самому!

Впрочем, сколь ни чист источник нашей радости пред Богом, нам заповедано и ‘радоваться’ Господу ‘с трепетом’ (Псал. II, 11). И естественная осторожность побуждает, с радостию о желанном приобретении соединять заботу о том, как беречь и как употреблять приобретенное. И от Апостола слышим грозное слово на того, кто не сохранит столь драгоценнаго приобретения, как храм Божий: ‘аще кто Божий храм растлит, растлит сего Бог’.

И так великое внимание потребно на то, чтобы пользоваться храмом Божиим, и не повреждать его.

Обыкновенно потолику бережем вещь, поколику знаем ея достоинство. Посему Апостол, убеждая не разорять храма Божия, указывает на его достоинство, которое называет святостию: ‘храм бо Божий свят есть’.

Мысль о святости храма Божия он находит столь очевидною, что для удостоверения в ней не присовокупляет ничего, а самую сию мысль полагает в основание удостоверения. В самом деле, что храм Божий должен быть свят, сие столь же свойственно думать, как то, что день должен быть светел. День без света не был бы днем: храм без святости не был бы храмом, но или простым домом, или даже капищем.

Но что такое свет дня? Что такое святость храма? — Здесь под очевидностию скрывается тайна, которой иные не проникают, и либо в неведении остаются, либо уклоняются во мнения погрешительныя, и даже иногда, как говорит Апостол, ‘елика не ведят, хулят’ (Иуд. X). Некоторые, на пример, особенную святость храма полагают в древности его, или находящихся в нем священных вещей. Почтенна древность, и мысль о ней величественна, в ней созерцаем мы образ вечности, которая сама в себе превышает наше созерцание: почему и Сам Бог в видении Пророческом является в образе, и нарицается именем ‘Ветхаго деньми’ (Дан. VII, 9). Однако мысль о святости храма отнюдь не должна быть смешиваема с мыслию о древности. Храм Соломонов был нов, когда Бог явился Соломону[1], и сказал: ‘освятих храм сей, егоже создал еси’ (3Цар. IX, 3): храм сей был древен, когда сей же Бог предал его язычникам на осквернение и разрушение. Горница Иерусалимская соделалась первым новым храмом Христианским, по вознесении Господнем: но когда в ней получили Апостолы излияние Святаго Духа, тогда, без сомнения, она имела в себе несравненно более святости, нежели древний в то время храм Иерусалимский.

Чтобы взойти к истинному и общему началу святости, принадлежащей храму Божию, должно вспомнить, что первый создатель святаго храма (который назван тогда скиниею, поелику был устроен по подобию шатра, так как и народ Божий в то время обитал в шатрах, странствуя в пустыни), — что создатель сего храма был Сам Бог, что чертеж сего перваго храма принесен был с небес, как заповедано Моисею: ‘виждь, да сотвориши по образу, показанному тебе на горе’ (Исх. XXVII, 8), что по сему же самому образу, только с новым великолепием, создан после храм Соломонов, что наконец после того, как с Христианством открылось, представленное прежде в чувственных видах, поклонение Богу духом и истиною, храм Христианский содержит ту же святыню в духе и силе, которая в храме Моисеевом или Соломоновом представлена была в образе и явлении. Что же было источником святыни в храме Моисеевом и Соломоновом? — Омовение и помазание, употребительныя и в древности, как ныне составляли[2] только приготовительное освящение, самая Святыня ознаменовывалась тогда, когда чудесный облак осенял скинию или храм, когда небесный огнь нисходил на жертвы, словом, когда являлось присутствие Всемогущаго Бога. Так святыню храма изъясняет Соломону Сам Бог: ‘освятих храм сей, егоже создал еси’. — Но как, Господи? — ‘Еже положити имя Мое тамо во веки, и будут очи Мои ту, и сердце Мое во вся дни’ (3Цар. IX, 3). Посему и ныне в совершительном действии освящения возвещается присутствие Божие, когда возглашается вратам, чтобы оне ‘возвысили верхи свои, да внидет Царь славы’ (Псал. XXIII, 7).

И так глубокое основание святости храма Божия есть присутствие Божие во храме, таинственное и непостижимое, но тем не менее истинное и действительное. ‘Господь Сам во храме святем Своем’ (Псал. X, 4).

Напрасно люди, которые думают мудрствовать выше, нежели учит премудрость Божия, говорят, что им не нужно искать присутствия Божия во храме, потому что они познали вездесущие Божие. Что вы говорите? Разве Бог не знает Своего вездесущия? Не сказал ли Он чрез Пророка: ‘небо престол Мой, земля же подножие ног Моих, кий дом созиждете Ми, и кое место покоища Моего’ (Иса. LXVI, 1)? Неужели Он забыл о сем вездесущии Своем, когда Сам сказал Соломону о храме: ‘будут очи Мои ту, и сердце Мое во вся дни!’ Конечно никакое особенное место не нужно для вездесущия Божия: но для ограниченности человеческой нужно, по крайней мере до некотораго степени усовершения, иметь известный предел, где бы совершалось прикосновение к безпредельному. Знаем и мы, что будет некогда ‘святый град’, в котором не ‘видно будет храма, Господь бо Бог Вседержитель храм ему есть’ (Апок. XXI, 22). Но град сей должен ‘снити от Бога с небеси’ (Откр. 21:10): не созиждет его надменное мудрование человеческое, которое мнимым познанием вездесущия Божия хочет разрушить храм Божий, ничего не созиждет оно, кроме Вавилона.

Может быть, найдутся и такие, которые скажут: как найдем мы во храме присутствие Божие, когда оно уже не является ни в облаке осеняющем, ни в огне сходящем с неба? Таковым ответствуем на сие словом Христовым: ‘аще знамений и чудес не видите, не имате веровати’ (Иоан. IV, 48)! Как-бы так сказал Он: бедные маловеры! Вы все требуете, чтобы вера ваша питаема была непрерывными видимыми чудесами, подобно как слабыя растения сохраняют искуственною теплотою, вместо естественной солнечной. — Теперь уже не зима, или хладная древняя ночь, теперь лето Господне приятно, и ясный день спасения. Не то уже время, когда надлежало слабое растение веры сохранять и живить силою внешних чудес, время уже вере вашей, живой во Иисусе Христе, без внешних подпор укрепляться, и самой производить чудесные плоды. Веруйте, не требуя видимых чудес, и вы увидите несравненно высшей степени чудеса невидимыя. На что вам Синайские громы, когда вы слышите здесь в Евангелии живое слово живаго Бога? На что вам облак осеняющий, в котором древние, как говорит Апостол, ‘крестились в Моисея’ (1Кор. X, 2), когда здесь имеете вы крещение, облекающее вас во Христа, и осенение от Духа Святаго? На что вам огнь, ниспадающий с неба и поядающий кровавыя жертвы, когда здесь есть Божественный огнь, нисходящий на безкровную жертву, и ее, не разрушая, превращающий в Божественную плоть и кровь, в пищу жизни вечной? Найдите только здесь хотя одну общую молитву верных, и тогда вы нашли здесь истинное[3] присутствие Божественнаго Спасителя, по Его непреложному обещанию: ‘идеже еста два или трие собрани во имя Мое, ту есмь и Аз посреде их’ (Матф. XVIII, 20). Веруйте присутствию Его: и тогда, если нужно будет, Он покажет вам Свое присутствие и видением, как показал многоразлично многим, начиная от посещения Апостольской храмины, дверем затворенным. Но без нужды не домогайтесь видения: ‘блажени не видевшии, и веровавше’ (Иоан. XX, 29).

Христиане! В какой бы то ни было сокровенности, только, если мы имеем во храме такое сокровище, какого драгоценнее и небеса не имеют, то есть, святое и благодатное присутствие Божие: то с каким вниманием, с каким благоговейным страхом должны мы здесь обращаться, чтобы оное не было у нас отнято, чтобы не было сказано и нам, как некогда сказано поклонникам дома Божия в Иерусалиме: ‘се оставляется вам дом ваш пуст’ (Лук. XIII, 35)!

Вы стоите здесь пред Богом: точно ли стоите вы непоколебимо в Его присутствии, не убегает ли мысль ваша за стены храма, не обращается ли сердце ваше от Бога к тварям, хотя и в доме человеческом вы почитаете неприличным оставить господина, и предпочтительно пред ним обращаться с рабами? Берегитесь, чтобы Великий Владыка сего высокаго дома в свою чреду не отвратился от вас, как вы от Него, и чтобы не остался для вас дом сей пуст.

Вы участвуете здесь в молитвах: изрекает ли внутренно дух ваш то, что внешно говорят уста? Чувствует ли сердце, что слышит ухо? Или вы думаете, что Бог будет внимать молитве, которой вы сами не внимаете? Берегитесь, чтобы дом молитвы не остался для вас пуст.

Что убо сотворим, предстоящие во храме, что сотворим, дабы не нарушить святыни храма? — Каждый из нас должен пещись о созидании, об освящении, о святом употреблении в общем храме своего собственнаго храма Богу. Ибо, говорит Апостол, ‘храм Божий свят есть, иже есте вы’ (1Кор. III, 17). То есть, вы признаете, что храм Божий свят, и что раздражает Бога тот, кто нарушает святыню его, но сей храм — вы. Если святыня его не имеет инаго начала, кроме Бога, то[4] не имеет иной цели, кроме вас[5], в вас открывается дух, заключенный в образах его, в вас постигается значение знамений его. ‘Вы есте церкви Бога жива’ (2Кор. VI, 16). Тайна глубокая, ‘сокровенная’, как говорит тот же Апостол, ‘от век и родов’ в Боге и ‘ныне являемая только святым Его, иже есть Христос в вас’ (Кол. I, 26—27)! Тщетно усиливались бы мы немотствованием плотскаго языка изъяснить духовныя и Божественныя чудеса, заключенныя в сей тайне. Не пытливостию, но верностию приобретается открытие тайны. Будем верны в том, что уже открыто нам: так приготовим себя и к высшему откровению сокровеннаго. Тебе уже сказано, что ты храм Божий: примечай же все, что есть, и что совершается, во храме Божием, и сообразно с сим располагай себя, и наипаче свою внутренность. Видишь здесь изображения дел Божиих и Святых Его: наполняй и ты ум твой и память, яко духовными образами, назидательными помышлениями о великих делах Божиих, и о Богоугодных делах Святых Его. Видишь светильник пред святым изображением: старайся, чтоб и в тебе святыя помышления о Боге раждали свет веры, и возжигали огнь любви к Богу. Видишь курение кадила: ‘да исправится молитва’ твоя, ‘яко кадило, пред Богом’ (Псал. CXL, 2). Слышишь слово Божие: внимай так, чтобы оно ‘вселилось в тебя’ (Кол. III, 16), чрез учение и вразумление себя самого. Слышишь пение во славу Божию: ‘воспевай’ и ты ‘в сердце твоем Господеви’. Видишь Священнослужителей предстоящих Престолу Таин, и возвещающих, что мы ‘изобразуем’ собою ‘Херувимов’, предстоящих Животворящей Троице: ‘отлагай’ же и ты ‘житейския попечения’[6], ‘да молчит’ в тебе ‘все плотское’[7], и да навыкнет дух твой с Давидом ‘зреть Господа пред собою выну’ (Псал. XV, 8).

Тако, братия, ‘приходя’, здесь ‘ко Христу, камени живу’, и ‘сами зиждитеся в храм духовен, святительство свято, возносити жертвы духовны, благоугодны Богови Иисус Христом’ (1Петр. II, 5). Со Апостолом ‘молю вы, братие’ и сестры, ‘щедротами Божиими, представите телеса ваша жертву живу, святу, благоугодну Богови, словесное служение ваше’ (Рим.12:1). Аминь.

——

[1] В собр. 1822 и 1835 гг.: ему…

[2] В собр. 1835 и 1844 гг.: составили…

[3] В собр. 1822 и 1835 гг.: истинное, существенное.

[4] В собр. 1822 и 1835 гг.: то его освящение…

[5] В собр. 1844 г.: вы, если святыня его не имеет инаго начала, кроме вас,…

[6] Песнь ‘Иже херувимы’ на Литургии

[7] Херувимская в Великую субботу

(Говорено мая 4 дня, напечатано в собраниях 1822, 1835, 1844 и 1848 гг.)

1822

Читайте также: