Слово на Рождество Христово и на воспоминание освобождения Церкви и Державы Российския от нашествия Галлов, Филарет, Год: 1821 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 7 минут(ы)

Слово на Рождество Христово и на воспоминание освобождения Церкви и Державы Российския от нашествия Галлов

(Говорено в Кафедральном Чудове Монастыре, напечатано отдельно и в собраниях 1822, 1835, 1844 и 1848 гг.)

1821

И внезапу бысть со Ангелом множество вой небесных, хвалящих Бога и глаголющих: слава в вышних Богу. Лук. II, 13.

Ныне Ангелы проповедуют вам, Христиане, и Ангелы же показывают, что вам должно делать по их проповеди: что может быть лучше сего поучения, и нужно ли после сего другое? Ангел является, и проповедует человекам: ‘се благовествую вам радость велию, яже будет всем людем, яко родися вам днесь Спас’ (Лк. 2:10—11). Надлежало бы человекам на сию радостную проповедь воскликнуть: ‘аминь’, и прославить Бога за сие благовестие. Но с Ангелом проповедником Ангелы же являются и слушателями. ‘И внезапу’, то есть, как скоро произнес он проповедь о Рождестве Христовом, они целым воинством восклицают: ‘слава в вышних Богу!’ Восклицают же так, что не только горния, им принадлежащия обители, но и дольний мир оглашается их славословием. Для чего? Без сомнения, для того, чтоб и дольний мир последовал горнему, чтобы к славословию Ангельскому присоединилось человеческое славословие. Итак будем послушны поучению Ангельскому. ‘Приидите возрадуемся Господеви, воскликнем Богу Спасителю нашему’ (Псал. XCIV, 1). ‘Слава в вышних Богу!’ Но вы уже и пришли радоваться о Рождестве Спасителя, славословие, которое Церковь переняла у Ангелов, оглашает не только храмы Божии, но и жилища ваши, проповедь Ангельская, не смотря на то, что произнесена за столько веков, оказала и ныне свою силу, дело, кажется, совершено.

Надлежало бы теперь земным служителям слова умолкнуть и успокоиться, когда действуют проповедники небесные. Но их проповедь краткая и многозначущая, их славословие внезапное, невольно возбуждают к удивлению, а чрез удивление к изследованию и размышлению. Притом всходит на мысль, что, когда небесныя Силы проповедывали и торжествовали Рождество нашего Спасителя, кроме не многих пастырей, весь дольний мир погружен был во сне, и не слыхал их проповеди и славословия. Неужели, — скажут, вероятно, некоторые, — неужели и мы среди яснаго дня Господня можем продремать великое славословие Церкви? — Не укоряя сим никого, я напомню только, что Давид, который, без сомнения, бодрственнее нас был в славословии, нужным находил иногда пробуждать свою славу: ‘востани слава моя’ (Псал. LVI, 9)! Испытаем и мы, размышлением о славе Божией в рождении Спасителя нашего, пробуждать нашу славу, или, яснее сказать, нашу ревность к славе Божией.

‘Слава в вышних Богу!’

Не прежде, как при рождении Иисуса Христа, земля слышит сие Ангельское славословие: для чего не прежде? И прежде не имел ли Бог славы в вышних?

Так! Бог имел высочайшую славу от века. По изречению одного ясновидца славы Его, Он есть ‘Бог славы’ (Деян. VII, 2), то есть, с самым именем, с самым существом Его соединена слава, так что Он не был бы и Богом, если бы не имел славы.

Слава есть откровение, явление, отражение, облачение внутренняго совершенства. Бог от вечности открыт Самому Себе в вечном рождении единосущнаго Сына Своего, и в вечном исхождении единосущнаго Духа Своего, и таким образом единство Его во Святой Троице сияет существенною, непреходящею и неизменяемою славою. Бог Отец есть ‘Отец славы’ (Еф. I, 17), Сын Божий есть ‘сияние славы Его’ (Евр. I, 3) и Сам ‘имеет у Отца Своего славу, прежде мир не бысть’ (Иоан. XVII, 5), равным образом Дух Божий есть ‘Дух славы’ (1Петр. IV, 14). В сей собственной, внутренней[1] славе живет блаженный Бог превыше всякия славы, так что не требует в оной никаких свидетелей, и не может иметь никаких участников. Но как, по безконечной благости и любви Своей, Он желает сообщить блаженство Свое, иметь благодатных[2] причастников славы Своея: то подвизает Он Свои безконечныя совершенства, и оне открываются[3] в Его творениях, Его слава является небесным силам, отражается в человеке, облекается в благолепие[4] видимаго мира, она даруется от Него, приемлется причастниками, возвращается к Нему, и в сем, так сказать, кругообращении славы Божией, состоит блаженная жизнь и благобытие тварей. Так Херувимы стоят пред престолом Господним, в полноте славы Его, и во славу Пресвятыя Троицы взывают друг ко другу трисвятую песнь: ‘свят, свят, свят Господь Саваоф’ (Ис. VI, 3), они ‘закрывают лица свои’, потому что существенная слава Божия есть ‘свет неприступный’ (1Тим. VI, 16) и для вышних тварей, они ‘окрест и внутрьуду исполнены очей’, потому что желание, созерцанием приобщаться славы Божией, все существо их делает оком, они ‘покоя не имут день и нощь’ (Апок. IV, 8), не потому, чтобы им возбранен был покой, но потому, что блаженство, которым преисполняет их созерцание и причастие славы Божией, как будто из переполненнаго сосуда, непрестанно изливается в радостном журчании славословия, и таким образом ‘слава, яже от единаго Бога’ (Иоан. V, 44), возвращается к Богу. Так человек, в своем первобытном состоянии, был ‘образ и слава Божия’ (1Кор. XI, 7), и без одежды не знал наготы, будучи одеян сею славою. Так и видимыя небеса ‘поведают славу Божию, день дни отрыгает’ о ней ‘глагол, и нощь нощи возвещает разум’ (Псал. XVIII, 2—3).

Но если таким образом слава Божия пребывает от века в Боге, и в самых тварях, не только в невидимых, но даже и в видимых, возвещается давно и непрестанно: то для чего при Рождестве Иисуса Христа новым и нечаянным образом провозглашается оная с неба на землю, как нечто неизвестное и неслыханное? Христианин! здесь твоя чреда быть ‘оком’, и особенно ‘внутрьуду’, стани добре, и созерцай: здесь есть слава и тайна, — слава заключенная в тайне, тайна открытая в славе.

Человек остановил в себе присноживотное обращение славы Божией, решась не возвращать ея Богу, но присвоить ее себе, в надежде, по обещанию обольстителя, самому ‘быть, яко Бог’ (Быт. 3:5). От сего в духовном человеке произошло нечто подобное тому, что происходит в чувственном человеке, когда останавливается обращение крови. Человек духовно умер для славы Божией, или по крайней мере, омертвел так, что в нем остались слабыя, в сравнении с прежним состоянием, движения жизни душевной, омраченной, обнаженной, болезненной и тленной. поелику же и во всем видимом мире слава Божия распространялась преимущественно чрез человека, отражаясь в нем, как в образе Божием: то, сокрывшись от человека, она уже не столь ясно, как в начале, просиявает и во всем видимом мире. Хотя очистивший чувствия Псалмопевец и после сего слышал глагол ‘небес, поведающих славу Божию’, и звук[5] их проходящий по всей земле: но сей звук, без сомнения, уже не так высок и великолепен, как был в начале, ибо тогда слышны были только величественные и сладостные звуки жизни и согласия, а ныне к ним примешиваются раздирающие звуки страдания и шум разрушения. Сие печальное затмение славы Божией в мире, омраченные грехом человеки довершили тем, что, все желания и помышления свои погрузя в твари, ‘изменили славу нетленнаго Бога в подобие образа тленна человека, и четвероног, и гад’ (Рим. I, 23).

‘Бог славы’, ведая, что без славы Его нет блаженства для Его тварей, употреблял, скажем по человечески, многоразличныя и необыкновенныя усилия, дабы паки проявить ее в человеках: но сии усилия долго казались тщетными, и в самом деле были только более или менее отдаленными и частными приготовлениями к действительному, всеобщему, единственно возможному явлению славы Его между теми, которые ‘лишены ея’ потому, что ‘вси согрешиша’ (Рим. III, 23). В самыя первыя минуты отлучения человека от славы Божией, Бог искал его, дабы возвратить к ней: ‘Адаме, где еси?’ (Быт. 3:9) но грешник не мог сносить ея присутствия, бежал, и крылся от нея. После, дабы соделать ее доступною человекам, Бог облекал ее иногда в явления Своих Ангелов: но и сие приводило в ужас человеческую природу, и не могло посредствовать в общении ея с славою Божиею. ‘Увы мне, Господи, Господи’, вопиет Гедеон, ‘яко видех Ангела Господня лицем к лицу’ (Суд. VI, 22). ‘Смертию умрем’, взывает Маное, ‘яко Бога видехом’ (Суд. XIII, 22). Народ Израильский, сколь ни тщательно, по наставлению Самаго Бога, чрез Моисея, приготовлен был к явлению славы Божией на Синае, даже стоя в отдалении, не выдержал сего явления, ‘и рекоша Моисею: глаголи ты с нами, и да не глаголет к нам Бог, да не когда умрем’ (Исх. XX, 19). Что сказать о тех явлениях славы Божией, когда по исполнении меры беззаконий человеческих, на восходящий к Богу вопль, не мог Он, не изменя святости Своей, ответствовать гласом любви и милосердия, но ответствовал грозными и карающими судьбами Своего правосудия, как было, например, в осуждении Каина, во всемирном потопе, в истреблении Содома? — ‘Бог славы гремел’ (Псал. XXVIII, 3), земля трепетала, человек исчезал: где было радоваться? Кому славословить?

Что же наконец творит неистощимый в средствах милования и спасения Бог, дабы возстановить человека ‘в упование славы’? поелику человек не дерзал приближиться к Богу, и приобщиться славы Его: Бог приближается к человеку, и приобщается его уничижения. Дабы грешник не убегал более присутствия Божия, Сын Божий является ему ‘в подобии плоти греха’ (Рим. VIII, 3). Дабы немощная тварь не исчезла от славы всемогущаго Творца, Он уже ‘не облекается во исповедание и в велелепоту’ (Псал. CIII, 1), но в немощное и немотствующее младенчество и в убогия пелены. Как искусный врачь, видя, что болящий страшится сильнаго врачевства, скрывает сие врачевство под иным видом, и таким образом врачевство принято, и больной спасен: так и Небесный Врачь душ и телес, видя, что человечество, зараженное смертоносною болезнию греха, страшится Божественнаго, между тем как ничем не может быть излечено, кроме Божественнаго, заключает Божество Свое в образ человечества, и таким образом человеческий род, прежде нежели узнал, действительно вкусил Божественное, всецелебное врачевство благодати. Как же скоро Божество в человечестве: то и ‘вся нам Божественныя силы Его, яже к животу и благочестию, поданы’ (2Петр. I, 3), и потому наша немощь восполнена будет силою Божиею, наша неправда изглаждена будет правдою Божиею, наша тьма просвещена будет светом Божиим, наша смерть упразднена будет жизнию Божиею, в самом сокрытии для нас славы Божией мы получаем надежду славы, и когда слава сия откроется, она не ослепит, не устрашит, не разрушит нас, но, просияв в нас, просветлит и весь мир, в котором мы ее затмили. ‘Христос в вас, упование славы’ (2Кор. XIII, 5), обнадеживает Апостол. Се славная тайна и таинственная слава настоящаго дня! Небесные служители света прежде нас увидели зарю сея славы, и тотчас, обратясь к нам, воскликнули: ‘слава в вышних Богу!’ Теперь уже не заря, но полный день сея славы: да востанет и наша слава, да взыдет взаимно к небожителям, да вознесется в радостном восхищении сердец к самому престолу Всевышняго: ‘слава в вышних Богу!’

Братия! Помыслите, что Ангелы так торжественно прославляют Бога не за их спасение, но за наше. С какою же ревностию должны мы прославлять Его за себя самих! Кто даст мне искру небеснаго огня, Ангельской любви к Богу, чтобы я мог возжечь ею сердца ваши к Ангельскому, неумолкному, не имеющему покоя славословию? Ибо знаю, что мир уже готовится заглушить в душе вашей отголосок Ангельскаго славословия, шумом празднующих, суетными беседами, пением растлевающим чистоту духа, ‘отягчить сердца ваши объядением и пиянством’ (Лук. XXI, 34). Берегитесь, чтобы Бога Спасителя своего, прославляемаго словом во храме, не оскорбить делами в доме. ‘Зане токмо прославляющия Мя прославлю’, глаголет Он, ‘и уничижаяй Мя безчестен будет’ (1Цар. II, 30). И не испыталиль уже мы недавно сего безчестия тяжким опытом, так что Господь не только домы наши предал хищению и огню, но и храмы Свои уничижил? За что иначе, если не за то, что мы жизнию, недостойною славы Его, уничижили Его в домах наших, и нерадением о благочестии уничижили Его во храмах? Но се, Он и паки помиловал и прославил нас: прославим Его, чтобы вновь не подвигнуть на себя Его негодования, которым столь необыкновенно мятущийся чин природы уже нам угрожает. ‘Дадите славу Богови’ (Псал. LXVII, 35)! ‘Прославите Бога в телесех ваших и в душах ваших’ (1Кор. VI, 20)! Аминь.

——

[1] В отд. изд. и в собр. 1822 г. этого слова нет.

[2] В отд. изд. и в собр. 1822 г. этого слова нет.

[3] В собр. 1822 г.: далее открываются…

[4] В собр. 1822 г.: в образы…

[5] звук — В отд. изд.: ‘звук струн…’

Слово на Рождество Христово и на воспоминание освобождения Церкви и Державы Российския от нашествия Галлов

(Говорено в Кафедральном Чудове Монастыре, напечатано отдельно и в собраниях 1822, 1835, 1844 и 1848 гг.)

1821

Читайте также: