ПОЛИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРНІЕ.
Славянскія княжества.
Славянскія княжества.
Гусиньскій вопросъ и Австро-Сербская желзно-дорожная конвенція.
Влад—овъ.
‘Русская Мысль’, No 5, 1880
Славянские княжества, Пашков Ипполит Александрович, Год: 1880
Время на прочтение: 27 минут(ы)
XXVIII статьей {Ст. XXVIII Берлинскаго трактата: ‘новая граница направляется по гребнямъ Мокрой-Платины, оставляя за Черногоріей) деревню Мокра, и достигаетъ пункта 2166 карты Австрійскаго генеральнаго штаба, слдуя по главной цпи и по водораздлу между Лимонъ, съ одной стороны, и Дриномъ, а также Ціевною (Земъ), съ другой.
Дале пограничная черта сливается съ существующею нын границею между племенемъ Кучей — Дрекаловичей, съ одной стороны, Кучкою — Крайнюю и племенами Клементи и Груди, съ другой, до равнины Подгорицкой, откуда она направляется на Плавицу, оставляя за Албаніею племена Клемента, Груда и Хоти’.} Берлинскаго трактата опредлены новыя границы Черногорскаго княжества. Согласно этой стать къ Черногоріи должна была быть присоединена значительная часть Албанскихъ земель. Передавъ черногорскимъ властямъ большинство округовъ, уступленныхъ княжеству по Берлинскому трактату, Турція подъ благовиднымъ предлогомъ отсрочила передачу Албанскихъ земель: Гусинье и Плавы до начала работъ международной демилитаціонной коммиссіи въ надежд склонить членовъ комиссіи высказаться за обратную уступку Турціи этихъ округовъ. Но надежды турецкаго правительства не оправдались. Тмъ не мене обстоятельства, непредусмотрнныя на Берлинскомъ конгресс, воспрепятствовали приведенію въ исполненіе ршенія, постановленнаго делегатами всхъ великихъ державъ.
Жители Гусинье и Плавы, албанцы мусульмане, воспротивились передач Гусинье и Плавы Черногорскому княжеству и послднее, не смотря на относительную поддержку его правъ великими державами, вынуждено было войдти въ соглашеніе съ Портой, касательно обмна этихъ округовъ на участокъ, населенный албанцами христіанами. Что же могло побудить Черногорское правительство отступиться отъ правъ, признанныхъ за нимъ великими державами, а послднихъ допустить измненія въ Берлинскомъ трактат? Чтобы вполн уяснить себ дйствительныя причины, вызвавшія такое, повидимому, странное явленіе, необходимо разсмотрть политическое и экономическое положеніе Черногорскаго княжества и прослдить ходъ событій, предшествовавшихъ соглашенію 11-го апрля 1880 г.
Одно изъ самыхъ незначительныхъ по пространству европейскихъ государствъ, Черногорія, благодаря выгоднымъ географическимъ условіямъ и отличительнымъ качествамъ населенія,— любовью къ свобод и независимости, пріобрла съ нкотораго времени вліяніе на ходъ политическихъ событій въ Европ. Занимая до послдней войны пространство въ 73 кв. мили и имя въ длину только 105 верстъ, а въ ширину (въ самомъ узкомъ мст) 24 1/2 версты, оно за послдніе пять лтъ постоянно обращало на себя всеобщее вниманіе и, должно признать, оказало Россіи существенныя услуги въ минувшую войну. Безспорно, что роль Черногоріи на европейской политической арен заслуживаетъ вниманія и уваженія, но не слдуетъ забывать, что она сохраняетъ за собой эту роль, благодаря сочувствію къ ней большинства европейскихъ державъ и въ особенности поддержки Россіи. Ноэтому-то, не смотря на представлявшійся ей легкій способъ силою разршить спорный вопросъ, она вынуждена была дйствовать крайне осторожно и ограничилась переговорами, даже въ ущербъ своимъ собственнымъ интересамъ, лишь бы не навлечь на себя неудовольствія великихъ державъ. Силы, которыми располагаетъ Черногорія, такъ незначительны, что безъ посторонней поддержки, она положительно не въ состояніи выдержать серьезной борьбы и по этому-то по невол должна сообразоваться въ своихъ поступкахъ съ совтами и желаніями другихъ государствъ.
Хотя въ календар, изданномъ въ Цетинь въ 1865 г., показано 196,238 душъ населенія въ княжеств, но цифра эта едва ли врна. По свдніямъ, имвшимся въ 1859 г., число жителей*княжества не превышало 120 т. Слдовательно, при благопріятныхъ даже условіяхъ, населеніе Черногоріи въ 1875 г., т. е. ко времени герцеговинскаго возстанія, не могло превышать 150 т. До проведенія новой границы княжество даже не имло ни одного города, такъ какъ столица князя Николая — Цетинье, точне мстечко, также какъ и два главные пункта Черногоріи — Черноевича и Биръ-Базаръ. Торговые обороты княжества весьма ограничены и ввозъ постоянно превышаетъ вывозъ. Такъ, въ шестидесятыхъ годахъ, вывозилось всего товару приблизительно на 600,00.0 австрійскихъ гульденовъ, одна эта цифра свидтельствуетъ уже, какъ незначительна торговля Черногоріи и какъ ограничены средства правительства. Дйствительно, доходы княжества, Въ шестидесятыхъ годахъ, едва достигали 100,000 австрійскихъ гульденовъ, а если бы не субсидія, которая постоянно выдавалась изъ Россіи черногорскому народу, то княжеству не разъ пришлось бы испытывать бдствія. Русскія субсидіи оказали громадную услугу Черногоріи. Съ 1872 г. мы начали выдавать по 42 т. ежегодно. Правда, обыкновенные расходы княжества также ее превышали въ то время 100,000 австрійскихъ гульденовъ, но чрезвычайныя издержки, которыхъ не можетъ не имть государство, подобное Черногоріи, положительно не было бы изъ чего покрывать, тмъ боле, что княжество особенно часто страдаетъ отъ недостатка хлба. Конечно, при правильномъ или, врне, разумномъ хозяйств, голодъ никогда не могъ ему угрожать, но трудно требовать отъ черногорцевъ, чтобы они наблюдали экономическіе интересы страны. Такъ, Блонавличскій округъ, представляющій богатую равнину, будучи весь обработанъ, могъ бы прокормить все населеніе княжества, но, къ сожалнію, блопавличане не принимаютъ, во вниманіе интересовъ другихъ округовъ, въ которыхъ, вслдствіе недостатка пахотныхъ нолей, воздлываются даже самые незначительные участки удобной земли. Во всей Черногоріи обрабатывается только отъ 10—до 15 тысячъ десятинъ земли.
Я такъ, Черногорское княжество,какъ до численности населенія, такъ и по экономическому положенію, представляетъ собою весьма слабую политическую единицу и поэтому не можетъ игнорировать указанія и совты великихъ державъ, хотя бы эти совты и не отвчали его дйствительнымъ потребностямъ. Весьма вроятно, что большинство державъ совершенно де заботились бы объ участи этого славянскаго княжества, если бы не было условій, побуждающихъ ихъ обращать на него вниманіе. Условія же эти находятся въ связи съ географическимъ положеніемъ Черногоріи. Княжество лежитъ между австрійскими и турецкими славянскими провинціями и, сохранивъ но своей недоступности свободу, вліяло и вліяетъ на родственныхъ ей турецкихъ и австрійскихъ славянъ. Но, кром этихъ исключительныхъ географическихъ условій, черногорскій народъ также обращаете на себя вниманіе л чисто внутренними, личными качествами, въ особенности же своей беззавтной храбростью. Вотъ что писалъ о черногорцахъ человкъ,проведшій съ ними боле 10 лтъ {Петковичъ, ‘Восточный Сборникъ’.}. ‘Черногорцы отличались всегда любовью къ свобод и независимости и непримиримою враждою и ненавистью къ туркамъ, съ которыми вели безпрерывныя войны. Вся исторія Черногорія, разсказываемая въ народныхъ псняхъ, состоитъ изъ однихъ подвиговъ противъ враговъ, ‘православнаго Креста’, оспаривавшихъ постоянно у черногорцевъ ихъ бдныя скалы. Ничто черногорцы не слушаютъ съ такимъ вниманіемъ и восторгомъ, какъ разсказы или псня, въ которыхъ прославляются воинскіе подвиги, въ особенности же кровавыя схватки съ турками. Когда соберутся двое или трое черногорцевъ вмст, между ними всегда заведется разговоръ о храбрости, молодечеств (юначеств). Вс ихъ псни, игры, даже пляска, носятъ на себ характеръ воинственный, всякій хочетъ выказать себя ловче и храбре другихъ. Вс черногорцы, начиная съ 12-ти-лтнихъ мальчиковъ до семидесяти-лтнихъ стариковъ, носятъ оружіе и гордятся ямъ. Черногорецъ является настоящимъ черногорцемъ только тогда, когда онъ при своемъ оружіи: тогда только онъ выказываетъ вполн благородный видъ свободнаго горца, гордую осанку и величавую поступь. Когда у черногорца за поясомъ пара пистолетовъ и ятаганъ, а на плеч длинное ружье, онъ чувствуетъ себя человкомъ вполн свободнымъ, онъ длается какъ-то смле и развязне.’
‘Черногорцы бываютъ вообще горды, самонадянны, вспыльчивы, чувствительны и мстительны. Они неспособны перенести обиду иди насмшку, а еще мене признать надъ собою чужую власть. Когда черногорецъ иметъ нужду, онъ проситъ и принимаетъ съ благодарностью благодяніе и помощь, но никогда не забываетъ своего достоинства, не унижается: помощь и благодяніе раздражаютъ черногорца, если таковыя длаются ему въ ущербъ его личнаго достоинства. Онъ способенъ быть признательнымъ и благодарнымъ, но не терпитъ, чтобы требовали отъ него признательности. Чувство мести развито у черногорцевъ до крайности и освящено даже народною поговоркою, гласящею: ‘Ако се не освети, неже се посвети’. Черногорцы повинуются слпо своему правителю и считаютъ его волю закономъ. На сколько они храбры и безстрашны передъ непріятелемъ на пол битвы, на столько пугливы и робки передъ строгою домашнею властью, которая можетъ довести ихъ до рабскаго состоянія.
‘Въ Черногорскомъ княжеств нтъ никакихъ сословій: вс черногорцы равны между собою и передъ закономъ. Въ племенахъ имются главари или старшины, которыхъ достоинство переходить по наслдству отъ отца къ сыну, но всегда съ согласія и одобренія членовъ всего племени. Это, такъ называемые, воеводы и сердари, которымъ принадлежало право начальствовать вооруженными дружинами. Эти званія первоначально пріобртались единственно воинскими подвигами, но со времени возстановленія княжеской свтской власти правители Черногоріи стали жаловать ими за особенныя услуги, невоенныя, и раздавать ихъ, какъ простые почетные титулы. Эти новые воеводы и сердари не имютъ однако ни одного изъ атрибутовъ, принадлежавшихъ племеннымъ, потомственнымъ. Черногорцы оказываютъ всякое уваженіе своимъ главарямъ, въ особенности тмъ, которые отличаются храбростью, честностью и умомъ, но тмъ не мене считаютъ ихъ равными себ.’
Вся Европа признаетъ за черногорцами ихъ хорошія качества и симпатизируетъ имъ, но при политическихъ соображеніяхъ нельзя руководствоваться чувствомъ и поэтому даже т государства, которыя во многихъ случаяхъ безусловно желали бы оказать имъ поддержку, должны были постоянно соображаться съ общимъ ходомъ политики. Благодаря этимъ-то общимъ политическимъ соображеніямъ, гусиньскій вопросъ остается до нын неразршеннымъ.
Не подлежитъ ни малйшему сомннію, что, въ август и даже въ октябр мсяц кинувшаго года, кн. Николай могъ бы безъ особенныхъ затрудненій занять округа Гусинье и Плаву и если не сдлалъ этого, то только изъ нежеланія вызвать неудовольствіе великихъ державъ, которыя надялись убдить турецкое правительство выполнить принятое имъ на себя обязательство. Но Порта, желая, во что бы то ни стало, сохранить за собою хотя т части Гусинье и Плавы, которыя населены Албанцами мусульманами предложила осенью минувшаго года черногорскому князю потребовать за эти округа какое либо другое вознагражденіе. Кн. Николай категорически отклонилъ тогда предложеніе турецкаго правительства и началъ серьезно готовиться къ вооруженному занятію этихъ округовъ. Приготовленія Черногоріи возбудили сильное безпокойство въ Константинопол. Чтобы отклонить князя отъ этого намренія, а также удовлетворить настойчивымъ требованіямъ великихъ державъ — выполнить постановленія Берлинскаго трактата, Порта поручила Мухтару-паш двинуться съ 15 батальонами въ Гусинье и Плаву и передать ихъ Черногоріи. Неизвстно какія были даны этому паш тайныя инструкціи, но оффиціальное предписаніе не было имъ выполнено, и Божедаръ Петровичъ, предсдатель черногорскаго сената, которому поручалось принять отъ Мухтара-паши округа, не могъ исполнить возложеннаго на него порученія. Оставаясь около мсяца въ бездйствіи въ Призрен, Мухтаръ-паша донесъ, наконецъ, правительству, что опасается возмущенія въ войскахъ, если онъ отправитъ ихъ силою принуждать Албанцевъ-мусульманъ подчиниться Черногоріи. Ршеніе вопроса затягивалось на неопредленное время, между тмъ Албанцы дятельно подготовлялись къ вооруженному сопротивленію. Нсколько тысячъ волонтеровъ прибыло въ Гусинье на помощь мстнымъ жителямъ. Тмъ временемъ Порта снова возбудила вопросъ объ обмн Гусинье и Плавы на другія округа, а именно предложила Дульциньо. Хотя подобный обмнъ соотвтствовалъ интересамъ Черногоріи, но въ виду тхъ затрудненій, которыя были вызваны со стороны Австріи {Образъ дйствій австрійскаго правительства крайне страненъ: оффиціально поддерживая Черногорію, оно постоянно вызывало затрудненія. Ред.}, оно не состоялось и кн. Николай не могъ согласиться на предложеніе Порты. Не находя боле предлоговъ для отсрочки вооруженнаго занятія Гусинье, Турція обратилась ко всмъ великимъ державамъ съ просьбою побудить Черногорское правительство быть терпливе, пока она не приметъ мръ къ мирному ршенію вопроса. Вслдствіе настояній иностранныхъ представителей, черногорское правительство еще разъ отсрочило вооруженное занятіе округовъ. Тмъ временемъ Албанцы значительно усилились и произвели открытое нападеніе на черногорскіе аванпосты при дер. Великой. Хорошо вооруженные, преимущественно турецкими ружьями Мартини, и снабженные въ изобиліи продовольствіемъ и военными снарядами, Албанцы Представляли въ конц ноября 1879 г. такую силу, съ которой не легко было бороться даже привыкшимъ къ войн черногорскимъ батальонамъ. Въ черногорцахъ естественно возникло подозрніе, что средства, для борьбы съ ними Албанцы подучаютъ отъ Порты. Нападеніе же, произведенное послдній 22 ноября на черногорскія войска, вполн убдило правительство кн. Николая въ тайномъ потворств Албанцамъ турецкихъ властей, тамъ какъ между сражающимися было много редифовъ изъ батальоновъ, приведенныхъ Мухтаромъ-пашей. Битва при Великой, кончившаяся пораженіемъ Албанцевъ, благодаря только своевременной поддержк воеводы Марка Миланова, подоспвшаго на помощь атакованнымъ батальонамъ, и явное нежеланіе Мухтара-паши принудить Албанцевъ повиноваться, побудило великія державы произвести дипломатическое давленіе въ Константинопол. Починъ въ этомъ дл принадлежалъ Россіи. Будучи наиболе заинтересованы въ благополучномъ исход возникшихъ недоразумній, мы, конечно, должны были употреблять чрезвычайныя усилія, чтобы добиться удовлетворенія правъ Черногорскаго княжества. Хотя Берлинскій трактатъ, выработанъ совмстно всми великими державами, тмъ не мене обезпеченіе правъ, признанныхъ этимъ трактатомъ за славянскими народностями Балканскаго полуострова лежитъ преимущественно на отвтственности Россіи, благодаря усиліямъ которой были даны эти права. Но Россія не могла дйствовать самостоятельно, такъ какъ и другія великія державы de jure имютъ равныя съ ней права контролировать примненіе XXVIII ст. Берлинскаго трактата. Поэтому, въ виду явнаго двуличія въ Гусиньскомъ вопрос турецкихъ государственныхъ людей, вс державы сдлали Порт представленіе. Австрія одна изъ первыхъ высказала свое негодованіе по поводу образа дйствій Турціи въ этомъ вопрос. Въ разговор, происходившемъ между турецкимъ посломъ въ Вн Эдхемомъ-пашей и бар. Геймерле, послдній вынужденъ былъ даже прибгнуть къ угрозамъ.
Отвтъ турецкаго министра иностранныхъ длъ, на сдланныя ему барон. Геймерле представленія, заслуживаетъ особеннаго вниманія, такъ какъ характеризуетъ пріемы турецкихъ государственныхъ людей. Сдлавъ въ депеш историческій очеркъ дипломатическихъ сношеній по Гусиньскому вопросу и явно исказивъ факты, Савасъ-паша перешелъ затмъ къ возраженію по пунктамъ на представленія австрійскаго министра {Выписка изъ депеши Саваса-паши.
‘1) Мухтаръ-паша никогда не объявлялъ, что не можетъ отвчать за свои войска. Всмъ извстны повиновеніе и дисциплина оттоманской арміи. На самомъ дл муширъ, Приглашенный настойчивыми убжденіями Черногорскаго посланника подойти ближе къ мстностямъ, весьма разсудительно замтилъ, что, при ныншнемъ настроеніи умовъ, онъ не признаетъ благоразумнымъ приближаться къ черногорскимъ форпостамъ, изъ опасенія, чтобъ это сосдство не породило замшательствъ вслдствіе аванпостныхъ стычекъ.
,2) Въ дятельности Порты не было ни остановки, ни ослабленія и еще мене какого-нибудь противорчія между ея заявленіями я дйствіями. Проволочки, на которыя жалуются, присуща положенію длъ, и это положеніе всмъ извстно. Мирное вліяніе мушира продолжаемъ проявляться съ тою же энергіей и настойчивостью.
‘3) Мы очень признательны императорскому и королевскому апостолическому правительству за совты, данные Черногоріи, и за желаніе его предотвратить столкновеніе, именно потому, что Высокая Порта зрло обдумываетъ и съ самымъ тревожнымъ вниманіемъ слдитъ за тми усложненіями, какія можетъ породить всякое столкновевіе, она воздержалась отъ принятія неблагоразумныхъ и насильственныхъ мръ, которыя хочетъ заставить ее принять нетерпніе черногорскихъ властей. Что касается двухъ округовъ, то мы просимъ вашу свтлость поврить, что мы не стараемся сохранить ихъ путемъ какихъ-либо увертокъ. Врность, съ какою мы исполнили Берлинскій трактатъ, должна была бы оградить насъ отъ подобнаго подозрнія.
‘4) Что касается послдняго параграфа вышеуказанной телеграммы, то я просто отвчу, что сдача округовъ черногорскимъ коммиссарамъ предписана самою прокламаціей, обращенной въ ихъ жителямъ, и отозваніемъ послднихъ, остававшихся тамъ, оттоманскихъ властей. Но еслибъ здсь разумлось, что императорское правительство должно приказать своимъ войскамъ насильно завладть Гусинье для передачи его черногорскимъ властямъ, то мы открыто заявимъ, что эта мра слишкомъ чревата нравственными и политическими послдствіями, и что Порта, поэтому, не ршится принять ее. Жители двухъ округовъ виновны въ сопротивленіи приказаніямъ своихъ властей.
‘Для того, чтобъ принудить ихъ въ повиновенію, представились и представляются еще два способа. Первый изъ нихъ — обращеніе къ средствамъ убжденія, поддержанное, къ тому же, энергическихъ образомъ дйствій императорскихъ гражданскихъ и военныхъ властей. Онъ требуетъ терпнія и времени и ему-то именно мы старались и продолжаемъ стараться доставить торжество. Второй способъ — употребленіе грубой силы. Если одержитъ верхъ этотъ послдній, то Высокая Порта обязана будетъ выгородить свою нравственную отвтственность и предоставить государству, получающему уступку, произвести такую жестокую экзекуцію. Такъ она и поступила, вызвавъ изъ округовъ, подлежащихъ оккупаціи, гражданскія и военныя свои власти. Отъ нея больше нечего требовать съ той минуты, когда отвергаются средства, боле человколюбивыя и, быть можетъ, боле дйствительныя, чмъ т, въ какимъ она не перестаетъ обращаться.
‘Необходимо присовокупить, что это былъ единственный путь въ избжанію кровопролитнаго столкновенія между обоими государствами.
‘Вызвавъ войска свои изъ обоихъ округовъ, мы исполнили ст. 32-ю Берлинскаго трактата. Нельзя сказать того же о княжеств, войска котораго занимаютъ еще нсколько пунктовъ, причитающихся намъ по тому же трактату. Ми могли бы не вызвать нашихъ властей изъ Гусинья, чтобъ противопоставить княжескому правительству этотъ аргументъ, но мы все оставили въ сторон, чтобъ заняться только вопросомъ о человколюбіи, который возбужденъ столкновеніемъ, грозящимъ вспыхнуть вслдствіе сосредоточенія на границ черногорскихъ силъ. Итакъ, справедливость требуетъ, чтобъ просвщенное правительство его императорскаго и королевскаго апостолическаго величества приняла въ разсчетъ наши усилія, наши жертвы и нашъ честный и твердый образъ дйствій.}. Самымъ выдающимся мстомъ этой депеши нельзя не признать 4-й пунктъ, гд турецкій министръ откровенно заявляетъ, что Порта не ршится силою принудить албанцевъ подчиниться постановленіямъ Берлинскаго трактата. Къ чему же тогда было отправлять въ Албанію Мухтара-пашу во глав 15 баталіоновъ, если въ принцип само турецкое правительство признавало невозможнымъ прибгнуть къ оружію? Посл подобнаго категорическаго заявленія Турціи, должна была быть утрачена всякая надежда на мирный исходъ дла. Но общее положеніе длъ въ это время на столько уже осложнилось, что вооруженное занятіе черногорцами спорныхъ округовъ представлялось весьма затруднительнымъ и рискованнымъ предпріятіемъ. Зимнее время, а также значительныя подкрпленія, постоянно прибывавшія въ Гусинье отъ другихъ албанскихъ племенъ, побуждали откладывать занятіе этихъ округовъ до боле благопріятнаго момента, т. е. когда продовольственныя средства албанцевъ истощатся и они будутъ вынуждены разойтись по домамъ. Однако надежда на недостаточность средствъ албанской лиги — содержать многочисленный отрядъ на черногорской границ — не оправдывалась, такъ какъ сами турецкія власти поддерживали эту лигу, служившую имъ орудіемъ для достиженія извстныхъ цлей. По оффиціальному сообщенію, положеніе длъ въ декабр мсяц было такое: Порта желаетъ передать эти округа, но албанская лига противится этому. Глава лиги, диктаторъ Юсуфъ-бей, доказываетъ, что Плава и Гусинье должны принадлежать албанскимъ племенамъ Налисоры, Кастраты и Хоты, которыя никогда не уступятъ этихъ округовъ безъ боя. Турція же надится убдить албанцевъ подчиниться ршенію Европы.
Для убжденія албанцевъ была обнародована Мухтаромъ-пашей прокламація слдующаго содержанія. ‘По смыслу Берлинскаго трактата, Гусинье и Плава должны быть переданы Черногоріи. Императорскія власти сдлали по нын все зависящее отъ нихъ, чтобы добиться очищенія этихъ округовъ. Къ несчастью, часть населенія, повидимому, не намрена передать Черногоріи Гусинье и Плаву и готовится оказать сопротивленіе. Всему свту извстно, что передача Гусинье и Плавы есть обязательство, поставленное Порт Берлинскимъ трактатомъ. Предполагаемое жителями сопротивленіе не можетъ имть никакихъ другихъ послдствій, кром напраснаго пролитія крови, и навлечетъ только на нихъ несчастія. Подобный образъ дйствій населенія положительно не одобряется импер. правительствомъ. Пролитіе крови за безнадежное дло осуждается, какъ святымъ закономъ Шаріата такъ и разумомъ. Мы не сомнваемся, что вс, имющіе здравый смыслъ, поймутъ вытекающую для императорскаго правительства необходимость поступить согласно съ Берлинскимъ трактатомъ.’
‘Мы разсчитываемъ на вашъ патріотизмъ и на вашу преданность императорской власти.’
‘Именемъ Блистательной Порты объявляю вамъ, что вс т, кто вопреки увщаніямъ не подчинится требованіямъ, будутъ отвтственны, какъ нравственно, такъ и матеріально!’
Не смотря на нсколько громкихъ фразъ этой прокламаціи, она не произвела, конечно, никакого впечатлнія на воинственныхъ албанцевъ, тайно подстрекавшихся тми же властями, которыя явно увщевали ихъ выполнить требованія Европы. Изъ подобнаго- настроенія албанцевъ Порта разматывала извлечь для себя существенныя выгоды и нельзя не признать, что если не прямо, то косвенно, отчасти, достигла нкоторыхъ результатовъ. Въ настоящее время, между албанцами и черногорцами установишь настолько враждебныя отношенія, что пройдетъ много лтъ прежде, чмъ эти отношенія нсколько улучшатся. Понятно, что усиленіе вражды между албанцами и черногорцами отвчаетъ интересамъ турецкаго правительства.
Пресловутая албанская лига, о которой такъ много говорилось въ послднее время, есть не боле, какъ орудіе турецкаго правительства, при посредств котораго оно иметъ въ виду достигнуть своихъ собственныхъ выгодъ. Вотъ что писало въ прошедшемъ году лицо, близко знакомое дйствительнымъ положеніемъ длъ въ Албаніи турецкаго правительства. ‘Цль турецкаго правительства состоитъ въ раздутіи, по возможности, значенія этого движенія въ глазахъ Европы, до размровъ какого-то національно-албанскаго, самими албанцами поднятаго вопроса, тогда какъ на дл ничего подобнаго нтъ, а возстаніе арнаутовъ объясняется гораздо проще, чисто аграрными причинами, но отнюдь не политическими или тмъ боле національными идеалами, до чего эти дикари, которые даже сами себя не называютъ албанцами (кличка данная имъ Европой), еще не доросли, да и наврно никогда не доростутъ. Возстали отдльныя племена, заинтересованныя матеріально въ передач Гусинскаго и Плавскаго округовъ и возстали сперва противъ черногорцевъ, а не противъ турецкаго правительства.’
‘Сосднія, дружественныя имъ, племена примкнули къ нимъ изъ любви къ искусству грабить и пожуировать, другія же боле умренныя держатся въ сторон и до сихъ поръ. Извстно, что даже въ мирное время албанскія племена постоянно въ борьб между собой, вслдствіе обычая кровавой мести, всесильно господствующей между ними. При такихъ условіяхъ, невозможно единодушіе и даже малйшій намекъ на политическую солидарность. Но спросятъ: почему же возстаніе арнаутовъ, не смотря на отсутствіе организаціи и предводителя, приняло, между тмъ, такой острый характеръ и оказало такое упорное сопротивленіе предначертаніямъ Берлинскаго конгресса?’
‘Чтобы дать положительный отвтъ на этотъ весьма щекотливый для Порты въ особенности вопросъ, надо знать отношенія, въ которыхъ находились албанцы (или лучше арнауты) къ турецкому правительству до войны 1877 года, обнаружившей такъ много до того скрытыхъ безобразій государственнаго организма Турціи. Собственно Албаніи, какъ цлой административной единицы, никогда не существовало, хотя и высказывались мннія о соединеніи всхъ округовъ, населенныхъ албанцами, въ которыхъ послдніе, впрочемъ, живутъ не сплошь, а въ перемежку съ сербами и др., въ одно албанское генералъ-губернаторство. Но планъ этотъ не нашелъ сочувствія въ Порт и никогда не входилъ серьезно въ разсчеты турецкаго правительства, которое въ душ очень радо видть арнаутовъ разрозненными и распущенными, чтобы, по извстному изреченію — divide et impera,— легче совладать съ ними, тмъ боле, что даже въ мирное время, при теперешнемъ разбросанномъ состояніи, въ которомъ арнауты живутъ между другими племенами, власть турецкихъ нашей надъ ними лишь номинальная. У турецкихъ пашей въ этомъ кра, когда нтъ войны, нтъ и войска въ распоряженіи. Нсколько заптіевъ, вотъ все, что даетъ имъ турецкое правительство для внушенія надлежащаго уваженія къ ихъ авторитету. Вслдствіе этого, здсь везд въ городахъ и селахъ господствуетъ ‘арнаутизмъ’, т. е. право сильнйшаго. Турецкое правительство, вслдствіе разрозненности, не можетъ объяснить имъ политическую необходимость уступки Гусинья и Плавы. Арнауты, не занимающіеся высшей политикой, привыкли подчиняться не словеснымъ внушеніямъ, а физической сил завоевателя. Они уважаютъ только умющаго имъ импонировать противника и не могутъ взять въ толкъ на какомъ основаніи они обязаны добровольно, безъ боя (здсь бой считается божьимъ судомъ) отдать своимъ лютымъ врагамъ, черногорцамъ свою, перешедшую къ нимъ отъ предковъ, землю. Они считаютъ это постыднымъ для ихъ чести и противнымъ древнимъ обычаямъ.
Тмъ не мене, если бы Порта искренно желала привесть въ исполненіе постановленія Берлинскаго трактата относительно Гусинье и Плавы, то несомннно могла бы достигнуть этого безъ большаго напряженія.
Раздраженный двуличной политикой Турціи, кн. Николай объявилъ Порт, что вынужденъ будетъ секвестровать имущества мусульманъ, которыхъ за эту потерю должна будетъ вознаградить Порта и, кром того, предъявилъ къ ней претензію на два милліона франковъ за убытки, понесенные Черногоріей, вслдствіе неисполненія Турціей принятаго ею на себя обязательства.
Къ концу 1879 г. взаимныя отношенія между Портой и Черногоріей были настолько натянуты, что не предвидлось возможности мирно разршить Гусиньскій вопросъ. Князь Николай самъ намревался стать во глав своихъ войскъ и занять принадлежавшіе по праву Черногоріи округа. Чтобы хотя нсколько отсрочить кризисъ, австрійское правительство предложило отправить спеціальныхъ коммиссаровъ на границу для передачи Гусинье и Плавы, но кн. Николай ршительно отклонилъ это предложеніе, находя, совершенно основательно, что такіе коммиссары уже имются: со стороны Турціи — Мухтаръ-паша, а отъ Черногоріи — Божедаръ Петровичъ. Необходимость прибгнуть къ сил становилась очевидной. Нельзя не отдать справедливости иностраннымъ представителямъ въ Константинопол, которые въ это время оказывали безусловную поддержку Черногоріи, настаивая, передъ Портой объ удовлетвореніи требованій кн. Николая. Но турецкое правительство, будучи убждено, что, не смотря на самыя энергическія представленія и даже угрозы, ему нтъ основаній опасаться вооруженнаго совмстнаго вмшательства ведшихъ державъ, не намняло своего образа дйствій и, продолжая уврять въ полной готовности выполнять XXVIII ст. Бердянскаго трактата, поддерживало агитацію между албанцами. Константинопольская конференція 1876 г. ясно показала Порт, что, даже въ томъ случа, когда между державами не возникаетъ разногласія ей нтъ основаній опасаться со стороны послднихъ какого либо другаго воздйствія, кром дипломатическаго. Ршительный тонъ Россіи могъ бы, конечно, побудить Турцію выполнить свое обязательство, но въ Константинопол хорошо знали, что мы должны дйствовать совмстно съ другими державами и поэтому наши настоятельныя представленія не приводили къ желаннымъ результатамъ. И въ боле существенныхъ вопросахъ, чмъ Гусинскій, Европа постоянно избгала вооруженнаго вмшательства во внутреннія дла Оттоманской Имперіи (Греческій и Сирійскій вопросы представляютъ два исключенія), и пока оставалась хотя малйшая надежда избгнуть подобнаго вмшательства державъ, ни въ какомъ случа не ршалась прибгнуть къ нему. Наученное же горькимъ опытомъ, турецкое правительство постоянно поддерживало въ европейскихъ кабинетахъ надежду на мирное улаженіе Гусинскаго вопроса и возводило все новыя и новыя обвиненія на Черногорію.
Князь Николай обратился тогда ко всмъ великимъ державамъ съ особымъ меморандумомъ, въ которомъ изложилъ дйствительное положеніе длъ. Сущность этого меморандума заключалась въ слдующемъ: ‘Я, объясняетъ кн. Николай, легко могъ занять спорные округа въ август. Въ октябр это занятіе представляло уже нкоторое затрудненіе, теперь же предпріятіе это становится даже опаснымъ, вслдствіе наплыва въ эти округа албанцевъ, и боле или мене правильной организаціи ихъ силъ. Отсрочка эта вызвана медленностью и недобросовстностью Порты. Черногорія, вслдствіе этого, поставлена въ такое положеніе, которое не можетъ продолжаться. Въ продолженіе двухъ лтъ, въ мирное время, княжество вынуждено нести на себ вс тягости и расходы, сопряженные съ войной. Нападеніе албанцевъ на черногорскіе передовые отряды переполняло чашу терпнія и еще боле усложнило вопросъ.’
‘Въ виду всего вышеизложеннаго, управляющій черногорскимъ министерствомъ иностранныхъ длъ слагаетъ на Порту отвтственность за настоящее положеніе и объявляетъ, что Черногорія отнын предоставляетъ себ полную свободу дйствій и будетъ сообразоваться только съ собственный! интересами. Она приглашаетъ вс великія державы къ обсужденію мръ для приведенія въ исполненіе постановленій Берлинскаго трактата.’
‘За убытки и расходы, понесенные вслдствіе замедленія передачи Гусінье, черногорское правительство иметъ намреніе потребовать съ Порты два милліона франковъ. До уплаты же этой суммы и передачи Гусинье и Плавы, оно иметъ намреніе положить секвестръ на имущества мусульманъ, эмигрировавшихъ изъ присоединенныхъ къ Черногоріи округовъ. Оно надется, что кабинеты не усмотрятъ въ этой мр нарушенія справедливости, но ршеніе, вызванное необходимостью и желаніемъ произвести давленіе на Порту, чтобы побудить ее прійдти къ соглашенью.’
Ршеніе Чёрногоріи, секвестровать имущество частныхъ лицъ, неотвтственныхъ за дйствія правительства, не можетъ не быть признано политическою ошибкою и мрою крайне прискорбною. Послдствіемъ ея должно было быть еще большее раздраженіе мусульманъ противъ черногорцевъ. Порта сама, не стсняясь, вытягиваетъ что только можетъ отъ своихъ подданныхъ и, конечно, не могла быть особенно озабочена участью переселившихся изъ Черногоріи мусульманъ. Напротивъ, подобная мра могла только служить ей орудіемъ для возбужденія страстей. Возражая противъ черногорскаго меморандума циркулярной нотой, Порта вполн ясно выставила несостоятельность этой мры.
Какъ бы въ подтвержденіе словъ меморандума, что сопротивленіе уже организовано, албанцы произвели вторично нападеніе на черногорскіе батальоны. На этотъ разъ они атаковали черногорцевъ съ двухъ сторонъ, но, какъ и ране, были отброшены и понесли пораженіе. Вооруженное занятіе Гусинья и Плавы становилось неизбжнымъ. Губернаторъ Верхней Албаніи, Изеть-паша, увдомилъ Порту, а она сообщила иностраннымъ правительствамъ, что онъ не можетъ воспрепятствовать прибытію подкрпленій въ Гусинье, такъ какъ въ этой мстности господствуетъ, въ сущности, албанская лига, онъ самъ не можетъ обойтись безъ войска, вслдствіе сильнаго волненія, проявляющагося среди населенія со времени битвы у Великой.
Черногоріи невозможно было дале разсчитывать на мирное улаженіе вопроса. Въ это-то самое время Италія предложила свое посредничество. Принимая во вниманіе, что Черногорія иметъ полное право занять округа Гусинье и Плаву, но что Турція не можетъ принудить населеніе подчиниться ршенію Берлинскаго конгресса, итальянское правительство предложило Черногоріи обмнять Гусинье и Плаву на округа, занятіе которыхъ не представляло бы тхъ затрудненій, съ которыми приходилось бороться кн. Николаю. Черногорское правительство отклонило это предложеніе итальянскаго кабинета, вполн основательно находя, что это дастъ поводъ Порт откладывать передачу округовъ и время усилить сопротивленіе, кн. Николай полагалъ возможнымъ начать переговоры по этому предмету только въ томъ случа, если предварительно Порта войдетъ въ соглашеніе съ Италіей относительно обмна территоріи. Осторожность, выказанная кн. Николаемъ при переговорахъ по этому вопросу, свидтельствуетъ — до какой степени слабо было у него довріе къ Порт. Вс великія державы одобрили предложеніе итальянскаго кабинета. Тогда же проектирована была новая гранта, которая вознаграждала бы княжество за уступаемые имъ округа. Лучникъ вознагражденіемъ Черногоріи вполн основательно было признано обезпеченіе границы около Подгорицы. Крпость эта слишкомъ близко подходила къ турецкой границ, и Черногоріи необходимо было имть широкую полосу земли, которая бы отдляла Подгорицу отъ турецкой территоріи. Но именно эту-то полосу и отказывалось уступить турецкое правительство. Не смотря на настоянія итальянскаго посла въ Константинопол, графа Корти, султанъ не соглашался на перекачу этой части албанскихъ земель. Только ршительный отказъ кн. Николая, принять какія либо предложенія и вести дальнйшіе переговоры, если не будетъ обезпеченъ за Черногоріей участокъ, владть которымъ представляется для княжества необходимымъ, заставилъ турецкое правительство, побуждаемое всми иностранными представителями, согласиться на требованіе кн. Николая. Въ то время, какъ еще велись переговоры объ обмн территорій, Мухтаръ-паша пригласилъ къ себ выдающихся представителей албанскихъ племенъ и сообщилъ имъ, что Гусинье и Плава не будутъ переданы Черногорія. Извстіе это произвело громадное вліяніе на албанскія племена и дало имъ основаніе полагать, что Порта не ршится противиться ихъ желаніямъ. Увренность въ этомъ имла крайне неблагопріятныя для интересовъ Черногоріи послдствія,— именно, когда послдней пришлось занимать округа уступленные ей въ замнъ Гусинье и Плава, она встртила также сопротивленіе со стороны албанцевъ. Хотя эти округа населены преимущественно албанцами католиками, но тмъ не мене они послдовали примру гусиньцевъ и не пожелали принять черногорскаго подданства. Нельзя не удивляться, что турецкое правительство преждевременно оффиціально объявило албанцамъ объ уступк Черногоріи Гусинье и Плавы. Подобный образъ дйствій Турціи свидтельствуетъ, что Порта ране даже, чмъ начались чрезъ посредство Италіи переговоры объ обмн, ршила не передавать этихъ округовъ Черногоріи и при первомъ же удобномъ случа поспшила явно выразить одобреніе албанцамъ, за оказанное ими сопротивленіе. Ободренные благопріятнымъ для нихъ исходомъ Гусиньскаго дла, албанцы мусульмане, получивъ извстіе, что въ замнъ Гусинье и Плавы будутъ уступлены другіе албанскіе округа, поспшили войдти въ соглашеніе съ жителями послднихъ, албанцами христіанами. Въ то время, какъ въ Константинопол шли дятельные переговоры объ обмн территоріи, на границахъ Албаніи открыто подготовлялось сопротивленіе. Вотъ что писалъ о движеніи между католиками албанцами корреспондентъ ‘Берега’, повидимому, хорошо знакомый съ положеніемъ длъ въ Албаніи.
‘Новая пограничная черта отрзываетъ отъ Турціи часть албанскихъ католическихъ племенъ — Грудей и Хотовъ, и поэтому возбуждаетъ неудовольствіе между католиками. Недовольные албанцы имли даже нсколько сходокъ и обсуждали вопросъ о томъ, какое противодйствіе оказатъ въ случа принятіи итальянскаго предложенія. Между прочить ршено войдти въ сношенія съ Али гусиньскимъ и съ нкоторыми албанскими племенами. Многіе желаютъ заставить всхъ албанцевъ дйствовать единодушно въ вопрос объ уступк албанскихъ земель, но трудно предположить, что цль ихъ будетъ достигнута, хотя неоспоримо, что между нкоторыми албанскими родами существуетъ связь, такъ, напримръ, посланныя изъ Гусинье лица, для сбора пожертвованій въ пользу албанской слита’ въ Скутарійскій вилайэтъ, встрчены тамъ были довольно сочувственно и успли собрать нкоторую сумму. Сами племена Грудей и Хотовъ, которые предполагается присоединить къ Черногоріи, явно не сочувствуютъ этому намренію. Еще въ прошедшемъ году Они подали заявленіе, что желаютъ остаться подъ властію султана. Вообще, въ этой части Турецкой имперіи, по случаю итальянскаго предложенія, замчается нкоторое движеніе. Въ Черногоріи предполагаютъ, что это движеніе не будетъ имть серьезныхъ послдствій, и считаютъ его только за демонстрацію, которая не можетъ имть существенныхъ результатовъ.’
Мнніе Черногорскаго правительства, что сопротивленіе албанцевъ католиковъ не можетъ имть существеннаго значенія, было вполн основательно {Въ Черногоріи сложилось убжденіе, и быть можетъ, не вполн не основательное, что австрійское правительство также побуждало католиковъ албанцевъ, къ сопротивленію. Ред.}, и если бы Порта добросовстно выполнила свои общанія, то, въ настоящую минуту, черногорскій вопросъ не былъ бы однимъ изъ самыхъ жгучихъ политическихъ вопросовъ. Надо полагать, черногорцы предполагали, что, выбравъ сама мстности, которыя должны были вознаградитъ кн. Николая за сдланныя имъ уступки, Турція въ своихъ собственныхъ интересахъ позаботится о приведеніи въ исполненіе взятаго ею на себя обязательства. Но черногорское правительство, какъ и вс европейскіе кабинеты, ошиблось въ разсчет. Турція теперь разыгрываетъ ту же самую роль, которая принесла ей такую пользу въ Гусиньскомъ вопрос: оффиціально заявляя о готовности передать уступленныя мстности, она тайно подстрекаетъ къ сопротивленію. Графъ Корти, чрезъ котораго велись переговоры, предвидлъ возможность подобнаго Образа дйствія Турціи и поэтому-то желалъ, чтобы въ соглашеніе былъ вставленъ параграфъ, которымъ бы Порта становилась отвтственной за безпорядки, могущіе возникнуть въ уступленныхъ ею окугахъ. Это было также и желаніемъ черногорскаго правительства. Но противъ этого условія возсталъ самъ султанъ и требовалъ, чтобы съ Порты снята была бы всякая отвтственность за могущія произойди волненія въ присоединяемыхъ къ Черногоріи округахъ Албаніи. Только посл продолжительныхъ Переговоровъ составлено было соглашеніе, въ силу котораго всякая отвтственность снималась съ турецкаго правительства, если только оно предупредить черногорцевъ о выступленіи своихъ войскъ изъ округовъ за двадцать четыре часа. Вотъ текстъ этого соглашенія:
Посл подробнаго указанія новой границы, опредляются слдующія условія передачи: ‘оттоманскія войска обязаны очистить занимаемыя ими позиціи вн новыхъ границъ имперіи, въ теченіе десяти дней, со дня подписанія настоящаго.’
Двадцать четыре часа до выступленія съ позицій, командующіе оттоманскими войсками обязаны предупредить начальника черногорскихъ войскъ въ Подгориц о час выступленія турецкихъ войскъ съ занимаемыхъ ими позицій. Они будутъ ожидать наступленія этого часа, не удаляясь съ занимаемыхъ ими позицій до наступленія указаннаго часа.’
‘На генерала-губернатора Скутари возложенъ будетъ оффиціальный обмнъ актовъ объ уступк. Князь черногорскій, съ своей стороны, уполномочитъ для этого дда одного изъ своихъ военноначальниковъ.’
По очищеніи турецкой арміей обмненной территоріи императорское правительство снимаетъ съ себя всякое обязательство относительно поддержанія порядка и спокойствія въ этой мстности, и не будетъ ни передъ кмъ отвтственно за могущія произойдти тамъ событія.’
‘Это соглашеніе будетъ представлено на утвержденіе державъ, подписавшихъ Берлинскій трактатъ.’
Но даже и скромное условіе предупредить черногорцевъ за двадцать четыре часа о своемъ выступленіи не было выполнено турецкими властями. Черезъ семь часовъ посл того, какъ послано было извщеніе о предстоящемъ выступленіи турецкихъ войскъ, послднія очистили свои позиціи, или точне передали ихъ албанцамъ, которые воспользовались тми днями, пока шли переговоры между великими державами о признаніи состоявшагося между Черногоріей и Турціей соглашенія и успли организовать сопротивленіе. Что въ округахъ, уступленныхъ въ замнъ Гусиньи и Плавы, Черногорія встртитъ сопротивленіе, не только было извстно турецкимъ государственнымъ людямъ, но нкоторые изъ нихъ, напр., Савасъ-ваша, даже не стснялись открыто говорить объ этомъ иностраннымъ представителямъ. Истощивъ вс средства удержать Черногорію отъ вооруженнаго занятія Гусиньи и Плавы, Порта охотно вступила въ переговоры объ обмн земель, такъ какъ благодаря этимъ переговорамъ получалась новая отсрочка. Въ дйствительности же турецкое правительство едва ли когда либо серьезно разсчитывало добровольно передать албанскія земли Черногорскому княжеству. Соглашаясь на уступку другихъ округовъ, оно своевременно приняло мры къ возбужденію неудовольствія въ албанцахъ и тайно подготовило то сопротивленіе, которое встртили черногорцы, когда приступили къ занятію покинутыхъ турками позицій. Намреніе уклониться отъ выполненія принимаемаго на себя обязательства, видно было еще въ то время, когда велись переговоры, иначе зачмъ бы было добиваться вставки въ соглашеніе пункта, въ силу котораго съ Порты снималась отвтственность за все, что можетъ совершиться въ оставленныхъ турецкой властями округахъ?
Но на этотъ разъ, чтобы отклонить отъ себя отвтственность, Порта прибгла въ ршительной мр. Искусственно созданной албанской лиг даны были вс средства сдлаться чмъ-то существеннымъ. Турецкія войска даже отступаютъ передъ этой лигой и очищаютъ ей позиціи.
Едва ли возможно предположить, что, при желаніи, Турція не могла бы остановить движеніе албанцевъ, но это положительно не въ ея интересахъ и она предоставляетъ имъ полную свободу дйствія. Черногорія поставлена, такимъ образомъ, въ необходимость, или отказаться отъ принадлежащихъ ей округовъ, или же начать кровопролитную тяжелую борьбу съ албанцами, которыхъ тайно будетъ воздерживать Порта.
Европейскіе кабинеты не могутъ и не должны оставаться спокойными зрителями подобнаго образа дйствій турецкихъ пашей. По наиболе заинтересованными въ этомъ вопрос являются Италія и Россія. Первая, какъ проектировавшая обмнъ территорій, приведшій къ такому печальному результату, вторая же, какъ могущественная славянская держава, подъ покровительствомъ которой и при содйствіи которой возродилась и поддерживается свобода балканскихъ славянъ. Но Италія старается пріобрсть симпатіи албанцевъ и поэтому, кром горячихъ дипломатическихъ представленій едва ли отъ нея можно чего либо ожидать. Положеніе Россіи нсколько другое.
Черногорія безспорно многимъ обязана Россіи. Посл каждой войны княжества съ Турціей за послднія тридцать лтъ, Россія всегда являлась защитникомъ ея интересовъ и если Черногорія могла съ успхомъ выдерживать борьбу съ турками въ 1876 и 1877 гг., то во многомъ этимъ она обязана намъ. Россія доставляла Черногоріи провіантъ, а въ 1877 г. даже значительныя суммы были пересланы нашему союзнику. Постоянно поддерживая Черногорію и способствуя ея дальнйшему политическому и экономическому развитію и тмъ укрпляя правительственную связь между нами и балканскими славянами, связь, которая въ будущемъ, несомннно, получитъ громадное политическое значеніе, мы не можемъ и въ настоящемъ вопрос не принять участія въ положеніи Черногоріи. Правда, насъ стсняетъ то, что de jure въ Гусиньскомъ вопрос одинаково затрогиваются интересы всхъ великихъ державъ, но несомннно, мы можемъ побудить эти державы принять энергическія мры, хотя трудно опредлить теперь, въ чемъ именно могутъ он заключаться. Вооруженное занятіе албанскихъ округовъ войсками нейтральной державы,— мра почти не выполнимая, такъ какъ едва ли какое-либо государство пожертвуетъ для этой цли своими войсками, да, наконецъ, мра эта крайне затруднительна, такъ какъ для этого необходимо перевезти значительный отрядъ въ Черногорію. Однимъ изъ лучшихъ средствъ для достиженія цли была бы, конечно, демонстрація посредствомъ соединенныхъ флотовъ великихъ державъ, но въ случа, если Порта заявитъ, что она не въ силахъ бороться съ албанской лигой, что тогда должны будутъ сдлать великія державы? Требованіе Россіи, чтобы турецкое правительство поручило своимъ войскамъ снова занять оставленныя ими позиціи, въ уступленныхъ Черногоріи округахъ, является теперь посл всеобщаго отступленія турокъ отъ Албаніи уже несвоевременнымъ и, очевидно, Европа находится теперь наканун кризиса. Лучшимъ исходомъ было бы уполномочить Черногорію силою занять округа и дать ей вс средства для выполненія этого.
Результаты совмстной дятельности великихъ державъ по Гусиньскому вопросу, нельзя не признать неблагопріятными. Примръ Гусиньскаго дла служитъ лучшимъ подтвержденіемъ. Неоднократно высказывалось нами на страницахъ ‘Русской Мысли’ мнніе, что, въ настоящее время, дйствуя совмстно въ восточномъ вопрос, великія державы въ большинств случаевъ только стсняютъ другъ друга и поэтому и принимаемыя ими ршенія не могутъ имть практическаго примненія. Врность этого взгляда подтверждается и Греческимъ вопросомъ, по которому заинтересованныя стороны также не могутъ прійдти ни къ какому соглашенію.
Чмъ большее число государствъ принимаетъ участіе въ обсужденіи какого-либо международнаго вопроса, тмъ затруднительне бываетъ разршить его, такъ какъ интересы державъ во многомъ не сходятся, а, слдовательно, приходится прибгать къ компромисамъ, обыкновенно вредящимъ сущности дла. Подобное ненормальное положеніе будетъ существовать до тхъ поръ, пека не выяснится вполн естественная группировка державъ. Въ настоящее время, обыкновенно, сталкивается слишкомъ много различныхъ интересовъ, что препятствуетъ правильной постановк вопроса. Правительства сами прекрасно понимаютъ все это и наиболе заинтересованныя стороны обыкновенно стараются, по возможности, ршать вс возникающіе вопросы при наименьшемъ числ участниковъ.
Однимъ изъ рзкихъ примровъ подобнаго отношенія государствъ къ возникающимъ международнымъ вопросамъ служитъ недавно заключенная между Австріей и Сербіей желзно-дорожная конвенція.
Согласно XХXVII ст. Берлинскаго трактата княжество Сербія заступаетъ, въ соотвтственной дол, Блистательную Порту въ обязательствахъ, привитыхъ ею, какъ относительно Австро-Венгріи, такъ и относительно Общества Эксплоатаціи желзныхъ дорогъ Европейской Турціи по окончанію, соединенію, а также по эксплоатаціи желзнодорожныхъ линій, имющихъ быть проведенными на вновь пріобртенной княжествомъ территоріи. Необходимыя для разршенія этихъ вопросовъ конвенціи будутъ заключены немедленно по подписаніи настоящаго трактата между Австро-Венгріей, Сербіей и княжествомъ Болгаріи въ границахъ его компетентности. Вопросъ объ опредленіи новой сти желзныхъ дорогъ долженъ быть разршенъ, слдовательно, совмстно Австро-Венгріей, Сербіей, Турціей и Болгаріей. Такъ поникали и уполномоченные двухъ первыхъ государствъ, подписывая 26 іюня 1878 г. конвенцію относительно соединенія сербскихъ и австрійскихъ желзныхъ дорогъ. Не смотря однако на точный смыслъ XXXVIII ст. Берлинскаго трактата и заключенную въ 1878 году конвенцію, австрійское правительство, имя въ виду т затрудненія, съ которыми сопряжено бы было разршеніе вопроса при обсужденіи его нсколькими заинтересованными въ дд государствами, и не желая откладывать работъ по проведенію новыхъ дорогъ, заявило Сербіи въ прешедшемъ году о намреніи войдти съ ней въ отдльное соглашеніе относительно и соединенія сербскихъ дорогъ съ австрійскими. Правительство кн. Милана, вполн понимая то затруднительное положеніе, въ которое оно будетъ поставлено въ случа если вопросъ будетъ обсуждаться безъ участія другихъ заинтересованныхъ сторонъ, сослалось на ХХХVIII ст. Берлинскаго трактата, но, не желая раздражать сосднюю могущественную державу, отправила въ Вну для переговоровъ по желзнодорожному вопросу министра публичныхъ работъ, генерала Ранно Алимпича, поручивъ ему Ограничиться обсужденіемъ такихъ вопросовъ (напримръ, о мост чрезъ Саву), Которые не касаются опредленія сти дорогъ и времени постройки. Къ сожалнію, генералъ Алимпичъ переступилъ данныя ему полномочія и хотя не принялъ отъ имени сербскаго правительства никакихъ обязательствъ, но тмъ не мене допустилъ возбужденіе тхъ вопросовъ, на обсужденіе которыхъ онъ не былъ уполномоченъ, и принялъ отъ австрійскаго правительства такіе документы, которые вынуждали Сербію приступить къ переговорамъ по вопросу о соединеніи желзныхъ дорогъ. Хоти генералъ Алимничъ и заявилъ въ Вн, что онъ принимаетъ документы лишь ad referendum, тмъ не мене благодаря его опрометчивому шагу, сербское правительство было поставлено въ крайне неловкое положеніе. Громадная политическая ошибка, сдланная сербскимъ уполномоченнымъ, не Осталась безъ послдствій. Не смотря на то, что, по возвращенія въ Блградъ, онъ вышелъ изъ министерства, правительство ни. Милана не могла оставить безъ разсмотрнія австрійское предложеніе.
Пришлось обсуждать его сущность, чего именно Ристичъ и желалъ избжать. Въ Блград составлена была особая коммиссія подъ предсдательствомъ генерала Белинарковича, которой и поручено было разсмотрть эти предложенія. Составленіемъ этой коммиссіи правительство желало снять съ себя отвтственность на случай отказа принять австрійскія предложенія. Какъ и слдовало ожидать, коммиссія отклонила ихъ. Но интересы Австріи слишкомъ серьезно были затронуты въ вопрос о соединенія дорогъ, чтобы она могла отступить при первой же неудач. Не говоря уже объ экономическихъ выгодахъ, вытекающихъ для имперіи Габсбурговъ отъ соединенія дорогъ, вопросъ этотъ имлъ и политическій оттнокъ. Благодаря продолженію австрійскихъ дорогъ черезъ Сербію, въ Болгарію и Македонію, упрочивалось вліяніе Австріи на эти славянскія земля, а извстно, что съ нкотораго времени для Вны Балканскій полуостровъ иметъ громадное значеніе.
Не получая удовлетворительнаго отвта на сдланное ею предложеніе, Австрія поручила въ конц минувшаго года своему представителю при Блградскомъ двор отправиться въ Нишъ, гд находились въ то время князь и министры, и потребовать объясненія.
Ршительный тонъ австро-венгерскаго правительства произвелъ сильное впечатлніе на сербское министерство. Ристичъ серьезно началъ опасаться, чтобы въ случа отказа исполнить желаніе Австріи, послдняя не прибгла къ такимъ мрамъ, которыя вредно отозвались бы на благосостояніи княжества, какъ, напр., закрытію Дуная. Возникло даже опасеніе, чтобы австро-венгерское правительство не прибгло къ вооруженному вмшательству въ сербскія дда, конечно, подобное опасеніе было неосновательно, такъ какъ такая мра вызвала бы протестъ со стороны большинства великихъ державъ, но тмъ не мене въ то время обсуждалась вроятность подобнаго шага австрійскаго правительства. Князь Миланъ, съ своей стороны, имлъ личные интересы не возбуждать въ Вн неудовольствія противъ себя, такъ какъ опасался, чтобы послдняя не оказала поддержку Карагеоргіевичу. {Надо полагать, что Австрія такъ бы и дйствовала. Ред.} Вс эти соображенія, не смотря на полное право Сербіи не приступать въ заключенію конвенціи съ Австріей, побудили княжество возобновить переговоры по вопросу о соединеніи австрійскихъ дорогъ съ сербскими. Новому уполномоченному Сербіи, Маричу, даны были полномочія обсуждать условія соединенія дорогъ, т. е. въ принцип допущено отступленіе отъ XXXVIII ст. Берлинскаго трактата. Но, уступая настоятельнымъ требованіямъ Австріи, сербское правительство желало, по крайней мр, добиться отъ послдней благопріятныхъ условій.
При самомъ начал переговоровъ, въ Вн имли возможность убдиться, что Сербія намрена предъявить широкія требованія и это возбудило, конечно, неудовольствіе. Желая подчинить себ въ экономическомъ отношеніи княжество, Австрія настаивала, напр.,на постройк, прежде всхъ другихъ линій, дороги отъ Блграда, а въ случа если бы другія линіи были окончены ране, то желала, чтобы Не было приступлепо къ ихъ эксплоатаціи, пока не будетъ проведена Блградская линія. Это условіе вполн отдавало Сербію въ руки австрійцевъ и, естественно, Маричь протестовалъ противъ него. Невыгода подобнаго условія была особенно ощутительна въ Сербіи въ особенности потому, что въ то время уже велись переговоры о торговой конвенціи съ Англіей, которая желала выступить конкуррентомъ австро-венгерскимъ на сербскихъ рынкахъ. Англійскіе товары еще ране начала переговоровъ относительно конвенціи начали проникать съ юга въ сербское княжество, съ постройкой же участка отъ Ниша до Солоникской дороги имъ открылся бы въ княжеств широкій сбытъ. Принявъ же на себя обязательства не приступать къ эксплоатаціи другихъ линій пока не будетъ окончена Блградская дорога, Сербія устраняла серьезнаго конкуррента Австріи.
Англійское правительство вело переговоры о торговой конвенціи крайне осторожно и съ большимъ тактомъ. Все, что не имло существеннаго значенія для ея торговыхъ интересовъ, она легко уступила княжеству. Такъ, вопросъ о привилегіяхъ, вытекающихъ изъ капитуляцій, заключенныхъ съ Портой относительно консульской юрисдикціи, былъ разршенъ въ благопріятномъ для Сербіи смысл. Англійскіе поданные, проживающіе въ Сербіи, подчиняются теперь общимъ законамъ страны. Сущность договора, подписаннаго 26 января между Сербіей и Англіей, заключается въ слдующемъ: Сербскіе поданные, проживающіе въ великобританскихъ владніяхъ и англійскіе поданные, проживающіе въ Сербіи, пользуются всми правами, присвоенными поданнымъ наиболе благопріятствуемой націи. Относительно продуктовъ и произведеній промышленности обоихъ государствъ принимается за основаніе принципъ взаимности и наиболе благопріятствуемой націи. Англійскія мануфактурныя произведенія и машины облагаются при ввоз въ Сербію таможенною пошлиною въ размр 8 процентовъ стоимости предмета, а на другіе товары полагается пошлина въ размр 10% стоимости предмета. Въ случа, если впослдствіи какому другому государству будутъ сдланы Сербіей) большія облегченія, этимъ немедленно воспользуются и англійскіе товары. Назначеніе таможенъ, гд будетъ производиться оцнка товаровъ, послдуетъ по обоюдному соглашенію. Въ случа введенія акциза въ Сербіи или Англіи, сбору этому будутъ подлежать англійскіе и сербскіе товары всякаго другаго государства.
Благопріятный исходъ переговоръ между Англіей и Сербіей произвелъ особенно тяжелое впечатлніе въ Вн. Австрійское правительство тотчасъ же сдлало нкоторыя уступки съ тмъ, чтобы скоре покончить вопросъ о соединеніи дорогъ. Но вмст съ тмъ снова произвело, дипломатическое давленіе на княжество, чтобы побудить его также быть уступчиве. Въ особенности непріятно было Австріи, что Англія отказалась отъ права предоставленнаго ей капитуляціями. Для британскаго правительства право это не имло существеннаго значенія въ виду того, что въ Сербіи проживаетъ весьма незначительное число англичанъ. Совершенно въ другомъ положеніи находится Австрія, длающая значительные торговые обороты въ. княжеств и нсколько тысячъ поданныхъ которой постоянно проживаютъ въ Сербіи. Въ виду этого, неподсудность австрійцевъ сербскимъ трибуналамъ составляла и составляетъ громадное преимущество, и естественно, что австро-венгерское правительство дорожитъ правами, предо ставленными ему капитуляціями. Поэтому, принятое Англіей ршеніе отказаться отъ этихъ капитуляцій вызвало въ Вн неудовольствіе, въ особенности же вслдствіе того, что англійское правительство слдовало въ этомъ случа примру итальянскаго (заключившаго 28-го октября 1879 г. консульскую конвенцію, въ которой Италія отказалась отъ капитуляціи), и какъ бы вызывало этимъ другія государства также послдовать примру Италіи.
Чтобы скоре покончить съ вопросомъ о соединеніи желзныхъ дорогъ, Австрія ршила, наконецъ, сдлать существенныя уступки. До, вмст съ этимъ, произвела сильное дипломатическое давленіе въ Блград, чтобы побудить Сербію быть также уступчиве, и 28 марта (9 апрля) подписана была конвенція, въ силу которой желзныя дороги должны быть построены не поздне какъ чрезъ три года со дня подписанія конвенціи. Сербія обязалась проложить линію отъ Блграда до Ниша, а изъ послдняго города дв втви: одну на соединенія съ болгарскими дорогами и Константинополемъ, другую къ салоникской линіи. Хотя австрійское правительство и отказалось отъ многихъ своихъ требованій, но въ общемъ, конвенція 9-го апрля безспорно представляетъ одну изъ выдающихся австрійскихъ дипломатическихъ побдъ. Благодаря ей, имперіи Габсбурговъ будетъ значительно облегчено движеніе на юго-востокъ и не подлежитъ сомннію, что она не преминетъ воспользоваться настоящимъ благопріятнымъ для нея положеніемъ. Успшному исходу переговоровъ австрійское правительство, въ значительной степени, обязано исключительно тому, что пришлось договариваться только съ одной Сербіей, а не съ тремя государствами: Турціей, Болгаріей и Сербіей. Но Австрія едва ли удовлетворится достигнутыми ею результатами. Она пожелаетъ также, чтобы постройка сербской дороги поручена была австрійской компаніи {Надо полагать, что к для достиженія этой дла будетъ произведено дипломатическое давленіе. Ред.}. Надо надяться однако, что министерство Ристича уклонится отъ невыгодныхъ для Сербіи услугъ. Если бы условія, предложенныя извстнымъ австрійскимъ концессіонеромъ Гиршемъ, и были наиболе выгодными для княжества, то даже и въ этомъ случа принятіе его предложенія все же было бы противно интересамъ Сербіи. При постройк австрійцами сербскихъ дорогъ, весь составъ управленія будетъ состоять, конечно, изъ австрійскихъ подданныхъ. Того же самаго слдуетъ ожидать и при эксплоатаціи дорогъ. Между тмъ, въ Сербіи австрійцы пользуются, въ силу капитуляцій, особыми правами. Благодаря этимъ-то правамъ управленіе сербскими желзными дорогами было бы независимо отъ сербскаго правительства. Неестественность подобнаго положенія очевидна, въ виду этого-то обстоятельства было бы желательно, чтобы Сербія постаралась избавиться отъ австрійскихъ услугъ.
До послдняго времени конкуррентами австрійцамъ на постройку желзныхъ дорогъ выступили только англійская компанія и русскій концессіонеръ Поляковъ вмст съ генераломъ Черняевымъ. Корреспондентъ ‘Новаго Времени’ г. Молчановъ, здившій въ Блградъ по порученію Ко Полякова и Черняева не ног достичь благопріятныхъ результатовъ. Однимъ изъ существенныхъ препятствій для достиженія цли слдуетъ признать родственныя связи между австрійскимъ концессіонеромъ Гиршень и Поляковымъ. Передавая постройку дороги Полякову, сербское правительство не могло быть уврено, что въ дло не войдетъ со временемъ и Гиршъ й сербскія желзныя дороги попадутъ тогда въ австрійскія руки. Лучше прямо дать концессію австрійской компаніи на наиболе выгодныхъ условіяхъ, чмъ, сдлавъ уступки, видть дороги перешедшими къ тмъ же австрійцамъ косвеннымъ путемъ, разсуждаютъ сербы. Русская компанія безспорно имла бы большія преимущества передъ всякой другой, но необходимо, чтобы она была удовлетворительно обставлена, или чтобы горячо была поддерживаема правительствомъ. Но послднему трудно принимать на себя какія либо обязательства по отношенію къ частной компаніи, такъ какъ въ случа возникновенія въ Сербій неудовольстія на эту компанію, оно отразится несомннно и на Правительств, оказавшемъ ей поддержку. Между тмъ, именно желательно было бы, чтобы не возникали недоразумнія между Россіей и Славянскими государствами и не разъединяли бы насъ съ ними.
Въ Сербіи уже есть партія, враждебная Россіи, и не въ нашихъ интересахъ, конечно, усиливать ее. Было бы желательно, напротивъ, чтобы эта партія не существовала, и чтобы вс балканскіе славяне убдились въ искренности Рбссіи, которая не имла и не иметъ никакихъ тайныхъ цлей.
Россія не Австрія, ей нтъ надобности ни въ территоріальныхъ пріобртеніяхъ, ни въ подчиненіи себ Балканскаго полуострова.
Напротивъ, свободная федерація балканскихъ славянъ, нравственно связанныхъ съ Россіей, вполн бы отвтила нашимъ дйствительнымъ интересамъ и надо полагать въ непродолжительномъ времени сами славяне убдятся въ этомъ. Постоянно поддерживая ихъ, мы фактами доказали наше безкорыстіе. Если же въ такихъ вопросахъ, какъ Гусиньскій и Сербскій желзнодорожный, Россія не могла ничего сдлать для княжества, то виною этого не нежеланіе ея, а другія великія державы, зорко слдящія за нашими сношеніями съ славянами и постоянно стсняющія намъ свободу Дйствій. Впрочемъ, славянамъ пора уже привыкнуть видть, что во всхъ тхъ случаяхъ, когда Россія по какой либо причин не могла оказать имъ поддержку, они не достигали благопріятныхъ результатовъ. Интересы всхъ западныхъ правительствъ ни въ чекъ почти не солидарны съ интересами славянъ и, напротивъ, большинство этихъ державъ видятъ свою выгоду въ стсненіи ихъ права. Берлинскій Конгрессъ можетъ служить этому лучшимъ доказательствомъ.
Въ настоящій моментъ, впрочемъ, защитникомъ ихъ интересовъ выступаетъ Британское правительство. Россія не можетъ, конечно, не оказать ему поддержку и надо полагать вс спорные вопросы, будутъ теперь благополучно разршены.— Но нельзя не сожалть, что на этотъ разъ первая роль будетъ принадлежать Англіи, въ особенности же потому, что программа, съ которой выступаетъ теперь министерство Гладстона по отношенію къ Берлинскому трактату, давно уже была предложена нами, но отклонена другими державами. Установленіе контроля надъ дятельностью Порты является существенною необходимостью и понятно, не Россія, которая еще ране предлагала эту мру, можетъ возражать противъ нея, хотя бы она и была предложена С. Джемскимъ кабинетомъ. Было бы желательно однако, чтобы славяне помнили, что если объ ихъ участи начала нын заботиться Англія, то, именно ей во многомъ они обязаны тмъ, что является необходимость заботиться теперь объ ихъ участи и что Англія ничего не могла бы для нихъ сдлать, если бы Россія отказалась содйствовать ей. Жаль будетъ, если славяне не уяснятъ себ этого и Англія пріобртетъ вліяніе на Балканскомъ полуостров, такъ какъ со временемъ это могло бы имть для нихъ гибельныя послдствія.